***
Пак отлучился лишь на пару минут, чтобы принести телефоны из комнаты. Вернувшись, он видит, как Чонгук мешает кусочки мяса в сковороде, жадно облизываясь и беря один из них пальцами. — Кхм, что тут происходит? — от внезапного появления омеги Чон бросает кусочек обратно и продолжает мешать, как ни в чем не бывало. — Ты не можешь потерпеть месяц? Ты слабак? — Оно так соблазняет, — скулил альфа, облизываясь от одного вида. — Я прошу месяц, а не три, как доктор. А если будешь бесить меня, то сядешь на пожизненную диету, — продолжал свое Чим, тыкая пальчиком в грудь брюнета. — Ммм, так ты хочешь со мной до конца жизни? — ухмыляется Чонгук, обнимая свою пару за талию и притягивая ближе, смотря, как тот закипает. — Я ведь тоже хочу, и деток хочу. Но ты такой противный, что даже не хочешь меня нормально кормить, — альфа шлепает Чимина по бедру, плавно перемещая руку на ягодицу и сжимая её. До чего прекрасен его омега. — Не нарывайся, а то я… Я… — Что ты, а? — откровенно смеется Гук, приближаясь к лицу парня, так же широко открывая свои глаза, пародируя омегу. — Слушай сюда, любимый, — выделяя последнее слово, говорит Пак, а потом хватает альфу за достоинство, не давая и пошевелиться от шока и боли. — Я забочусь о тебе, готовлю отдельно, чтобы ты все правильно соблюдал в своей диете, удовлетворяю твои потребности, люблю тебя. Тебе сложно перетерпеть? — Я понял, я тоже, — шипит Чон, чувствует, что хватка на пахе усиливается и тихое «не слышу». — Я не буду кушать вредную еду, пока ты сам не разрешишь, — омега одобрительно кивает. — По-другому бы ты меня не понял, — Чимин опускается на колени и трется щекой о пах альфы, а потом целует серую ткань штанов, оставляя там маленькое пятнышко от мокрой ласки, и уходит под крики Чонгука, у которого снова встал. Во время трапезы был еще один разговор, который поднял Чон. Он сказал, что собирается окончательно уволиться, найти другую работу или же подработку, а также активно выполнять институтские задания. Чимин, немного смущаясь, предложил, чтобы брюнет остался у него и окончательно перевез все свои вещи к нему. Чонгуку было неудобно, ведь это альфа должен предлагать омеге совместное проживание или же покупать квартиру на двоих. Пак лишь обнял сзади Гука, утыкаясь носом в темную макушку, и уверил, что все в порядке. Тогда Чонгук молча встал из-за стола, ушёл в спальню, а после вернулся с пластиковой карточкой и листиком в руках, которые вручил красноволосому. — Мы и так живём у тебя, — начал Чон. — Прошу, не стесняйся пользоваться ею. — Но… — Чим протягивает прямоугольную пластмасску обратно, и Чонгук сразу берет его руку в свою. — Мы вместе, во всех смыслах. А это, — альфа приподнимает карту вверх, — наш общий бюджет. Они тихо пьют чай со слойками, любимым лакомством Чимина, который сейчас в раздумьях. Паку приятно, что его альфа так говорит, что полностью серьёзен в их отношениях. Он любит этого милого и красивого парня, который сейчас по-детски улыбается и слизывает с ладони потекший со слойки джем. Это его мужчина. Сильный во всех смыслах этого слова, привлекательный, ребячливый, добрый, умный, честный. И Чимин готов описывать его всю свою жизнь, просто сидя на кухне или где-то ещё и наблюдая за Чонгуком. Они договариваются, что Чонгук сейчас пойдёт забирать вещи, чтобы больше никогда туда не возвращаться, а Чим пригласит к ним Тэхена, дабы поболтать, ибо есть очень много всего, что они бы хотели непременно обсудить. После этого они вместе проведают Йонг в больнице, перед этим зайдя в пекарню за сладеньким для малышки, к которой сильно привязались за такой короткий срок. Пусть она сначала и проводила время только с Чонгуком, который в ней души не чает, но Паку тоже понравилось с ней играть и наблюдать за восхищением в её глазах, когда она спрашивала какой-то сложный для неё вопрос, а Чимин знал на него ответ. Что-то тёплое просыпалось внутри, когда маленькие ладошки обнимали его за шею, а глаза цвета нефрита смотрели на него самого с восторгом.***
Чонгук, зайдя в здание, решает пойти сначала к так называемому начальнику, если он, конечно, будет на своем рабочем месте. Даже не смотря на дорогу, брюнет инстинктивно поворачивает и идет в нужном направлении, печатая смс сестре с вопросом о её здоровье и делах. Перед дверью парень глубже до краев наполняет воздухом легкие и стучит костяшками о дубовую дверь. После разрешения он заходит, заставая того самого мистера Бена в расстегнутой рубашке и омегу, который, словно вихрь, проносится мимо него и исчезает в коридоре. — Почему тебя так долго не было? — первым делом спрашивает хозяин. — Потому что отлеживался в больнице после того, как меня избила группка шлюх, — отвечает Чон и морщится, видя начальника, который смотрится в маленькое зеркальце и пытается тремя волосинами прикрыть всю свою лысину. — Я пришел уволиться. — Чего? — босс начинает краснеть от злости. — Какого черта, малец? — Меня не устраивает коллектив и все остальное. Я ухожу, — спокойно произносит Чонгук. — Ты еще не отработал долг, взятый перед уездом. Хочешь кинуть меня на бабки? — лысый колобок встаёт из-за стола и начинает расхаживать по кабинету. — Сколько я заработал за последние две с половиной недели? — после минуты раздумий спрашивает Чон. Начальник лезет в ящик стола, который перед этим открывает ключом, и вынимает бумаги, рассматривая и ища глазами то, что нужно. — Ты работал 19 дней и должен получить зарплату в размере… — оглядываясь, босс решает написать на листке, мало ли, даже у стен есть уши. Большие цифры, семизначное число. На минуту сам брюнет удивился тому, сколько заработал, хотя потом прикинул, и удивление спало. На карте, которую он дал Чимину было больше, но тому знать об этом не обязательно. Было много гостей в этом месяце, вечно заполненные VIP-комнаты, помнит свои опухшие от недосыпа глаза. — Я могу выкупить себя? — спрашивает парень, слегка наклоняя голову к плечу и с интересом смотря на начальника, который в замешательстве. — Этого хватит для увольнения? — тот неуверенно кивает, все еще в шоке. Сумма не маленькая и явно больше, чем попросил бы сам босс. — Хотя нет, одну треть я жду на своей карточке завтра же. Приятно иметь с вами дело. — Удачи вам в жизни, — коротко говорит Бен и кивает, протягивая руку для пожатия. Чонгук пожимает и стремительно покидает кабинет, по пути брезгливо вытирая ладонь о штаны спортивного костюма. Теперь он идет в комнату за вещами, очень надеясь, что застанет там Джекса. На последнем повороте перед своей комнатой он слышит голос, кто-то разговаривает по телефону. А выглядывая, узнаёт ту самую тварь, что избила его, того самого главаря, отдающего приказы, когда его избивали, ублюдка, что не желал пачкать руки до самого последнего момента. Судя по разговору, кто-то доложил, что видел в клубе Чона, ибо слышал отрывки и свое имя. Чонгук просто подходит и бьет в челюсть, что перекрашенный уже в синий цвет недоальфа кренится в сторону, роняя телефон. Затем брюнет резко хватает его за волосы, наклоняя, и дважды бьет коленом в нос, слышит громкий хруст, а потом уходит, оставляя тело на полу, которое судорожно сжимает пальцами рук нос. Джексон вышел из душа, вытирая голову полотенцем, когда в комнату ворвался Чонгук. Как только увидели друг друга, то на радостях обняли друга как положено: по-мужски, с похлопываниями по спине. Чон рассказывал последние события их жизни, попутно собирая сумку, а Джексон слушал и грустил, потому что его бросает единственный друг, но был несказанно рад, что тот нашел свою пару и поступил в институт на профессию, к которой лежала душа. — Ты приходи, обязательно приходи, когда будешь свободен. Я познакомлю вас, — с улыбкой говорит брюнет, сжимая плечо Джексона. — Договорились. Я буду скучать, брат, — немного грустно заканчивает второй альфа и снова обнимает Чона.***
Чимин и Тэхён сидят на своей любимой кухне, попивая чаи и делясь тем, что не успели рассказать друг другу раньше. Тэ рассказал о своей начальнице, которая стала намного мягче в отношении к нему, о походе с ней в кино, о тех ночевках, пока принц был в больнице. Жизнь налаживалась у всех. Чимин поведал о той маленькой русоволосой девочке Йонгми, с которой они — хотя чаще всего Чонгук — проводили время в больнице. Тэхён подколол их на счет родительских чувств, пожелал родить поскорее. Если бы он этого не сказал, то Тэ не был бы Тэ. Хотя в каждой шутке есть доля правды: Пак, наблюдая за играми этих двоих, и правда хотел того, чтобы Чонгук так играл с их ребенком. Беседу прервал стук в дверь, и они потопали её открывать. Оба удивились Джину на пороге, который, запыхавшийся, с красными щеками и широкой улыбкой, ввалился в квартиру и начал о чем-то щебетать. — Я стану папой! — единственное предложение, которое удалось понять, хотя и его хватило с головой. Парни, как маленькие дети, прыгали вокруг своей оси, иногда сжимая плечи друг друга с радостными визгами. Это дело отметили тортом, который притащил с собой Сокджин, и яблочным соком, будто белым вином. Но жуя шоколадный торт с шоколадом, Тэ и Чимин были поглощены миссией, которую им доверил Джин. Нужно было придумать, как все это рассказать Намджуну.***
— Чим, я уже зашёл в пекарню и купил для Йонни ккульппан и ёт, — кричит с порога Чонгук, развязывая шнурки. — А ещё мороженое, ты хотел утром, — брюнет проходит на кухню и замирает. Трое омег тихо сидят и хихикают, видимо с него, заедая смешки уже конфетами. — Что тут происходит? — Он у тебя милашка, — говорит Джин, запихивая сладость в рот. — Да-да, я ж говорил, — соглашается Тэ и машет ладонью, приветствуя альфу. — Гукич - хороший парень, — все сразу же начали смеяться с нового имени, даже сам Чон. — Спасибо за комплименты, дамочки, но я пойду, нужно переодеться, — Чонгук чмокает Чимина в губы и уходит в комнату. Кровь на колене уже засохла и видна. Альфа кидает штаны в тазик с холодной водой и возвращается за джинсами, натягивая их по дороге на кухню. Все вчетвером они выходят из квартиры, смеясь с очередного анекдота от Тэхёна. На улице они ловят такси и сажают туда Джина с соком. Рыжий же отошёл и кому-то позвонил, а потом смущенно подошёл к Чимину и сказал, что те могут идти по своим делам, ибо за ним скоро приедут. На чиминовский вопросительный взгляд он лишь кивает, обнимая на прощание друга. Чимин и Чонгук идут в сторону больницы, взявшись за руки. Подойдя к зданию и посмотрев на окна палаты, они никого не видят. Может, малышка спит или играет. Но нет, в палате тоже никого не было, пусто. Лишь призрачные отголоски звонкого смеха в голове. — Её забрали вчера вечером, — сообщает врач подбежавшим к нему парням. — Как это — забрали? Кто?