***
Молчание холодных камней давило и сжимало со всех сторон. Небольшая и узкая, старая, рассохшаяся деревянная скамейка не была ни удобной, ни, тем более, теплой, неприятно покалывая шкурку неровностями сухих необструганных досок. Лёгкий перестук копыт, звучащий изредка по мрачным коридорам, придавал атмосфере особенный шарм, доступный для понимания только тем, кто может себе позволить беспрепятственно и подолгу находиться глубоко под поверхностью земли, в самой непосредственной близости от её немертвых обитателей. А Шадориус любил тёмные подземелья. Спокойные, и не очень, кладбища наводили спокойствие и уверенность в собственном опыте. Глубины уходящих в недра земли на многие километры шахт, в которых чего водится всяческая живая, и не слишком, но такая любопытная мерзость взывали к себе и манили немолодого исследователя, такого жадного до новых чудес любого мира. Тихие, словно замершие во времени подземные лаборатории заставляли чувствовать приливы небывалого энтузиазма и столь редкого чувства эйфории, приятно оглаживая загрубевшую от тренировок и работы душу. Основной эффект подобных казематов, которые строили с расчетом на «маринование» жертвы и размягчения её уверенности перед выбиванием из неё всей правды, не работал на бывшего Архимага совершенно. И стража, иногда заглядывающая в камеру преступника, лишь недовольно кривилась при виде неизменной лёгкой улыбки их пленника и вежливо приподнятой в немом вопросе брови, а после быстрым шагом удалялась — то ли ждать, пока сломается, то ли просто подальше от странного жеребца, который, вдобавок, был еще и крайне опасен — не зря же на его рог был одето темно-кристаллическое кольцо, блокирующее магию? К несчастью для тех, кто додумался нацепить данный артефакт на Архимага, полностью блокировать он его дар не был в состоянии. К счастью для этих же самых особ, колечко было, по ощущением самого Шадориуса, крайне древним, и потому не просто удерживало силы, не давая их высвободить, но и понемногу поджирало их запасы, вызывая у единорога легкую головную боль и ощущение того что тот, кто владеет этим поместьем, знает куда больше, чем просто среднестатистический купец, сколотивший состояние на купле-продаже пряностей с такой далекой родины. Мысленно выругавшись, маг перевел стрелки своих мысленных часов еще на одно деление и негромко хмыкнул. Эхо отразило негромкий звук, превращая его в насмешливый гомон целой толпы, гогочущей над пленником. Не обращая внимания на такую мелочь, как игры природы с пространством и нотами, самец прислушался и, наконец, выделил из неблагозвучной какофонии четкий и лёгкий звон подков стражи, которые теперь пришли не ради простого обхода. С прелестным для уха бывшего архимага скрежетом, который так напоминал ему о старинных цепях, криках обречённых и более чем любопытных экспериментах, решетчатая ржавая дверь его темницы отворилась, и в проем сунул нос один из стражников-единорогов, который и привёл Сомбру сюда же. — На выход. Буркнул юный охранник порядка поместья, и Шадориус, усмехнувшись себе под нос, неторопливо вышел наружу, с гордо поднятой головой шествуя вперёд, да так быстро, что второму рыцарю в кожаных доспехах еле удалось протиснуться вперед него и затормозить шествие, чтобы пленный не учудил чего по дороге. Попавший в подобное оцепление единорог, впрочем, совершенно не выглядел обеспокоенным, он спокойно и с достоинством следовал в центре цепочки и не пытался больше никаким образом мешать исполнению долга двух жеребцов - разве что паскудной ухмылкой, но её, на удивление благоразумно, замечать или исправлять не собирались. Вскоре трио, недолго побродив по узким старинным коридорам не самого маленького поместья, оказались в небольшой столовой. Во главе стола, в монументальном, старинном кресле из крепкого, нелакированного дуба сидел хозяин дома - отлично, как и его "трон", сложенный и до отвращения уверенный в себе тип. Именно такие слова подходили для описания его милости герцога Астроса, и именно такие эпитеты приписывал сам бывший Архимаг к практически любому представителю народа, к которому относился данный прохиндей. Чуть улыбнувшись вошедшему и отпустив стражу, полосатый лениво расслабился в своём крайне удобном "троне" и, легким жестом копыта пригласив самца сесть, выразительно и медленно приподнял бровь. Шадо понял бы его и без подобных показательных выкрутасов, и потому, чуть закатив глаза, плюхнулся на куда менее бархатный стул с вырезанными на спинке толстыми и уродливыми драконами, после чего постучал по собственному рогу, все ещё закованному в древнее кристаллическое кольцо, и с ноткой претензии начал штурм. — Меня зовут Сомбра, и Я - единственный, кто должен доставить содержимое моих седельных сумок к их Высочествам. Уверен, важность этого дела, и письма в принципе, вы представить способны, и потому настоятельно прошу вас все таки отдать мне мои вещи и помочь добраться до конца путешествия, а, точнее, до самих принцесс. Выдав короткий и информативный спич, Шадо в завершении сего действа хлопнул по столу. Больше сказать ему было пока нечего, зато он мог немного протестировать нервишки герцога, чем и занялся, воткнув в жеребца свой необычно пристальный, изучающий взгляд, который, впрочем, быстро был переведён на другую интересную вещь в облике, ослабляя и без того мизерное из-за артефакта на роге воздействие: длинные, тонкие и черные полосы, почти беспрерывно идущие по всему телу жеребца и исчезающие в блекло-серой гриве и хвосте, по какой-то странной причине под взором бывшего Архимага дрожали и светлели, изгибаясь и искажаясь, будто некачественная иллюзия. Мысленно хмыкнув после почти десяти секунд наблюдения и пока что решив не делать поспешных выводов, Шадориус убрал из взора магическую составляющую, и полоски пришли в норму, при этом сам зебр, хоть и недовольно фыркнул, когда ощутил силу эффекта внушения на себе, ничего иного подозрительного не ощутил, или сделал вид, что не почуял, все столь же неспеша выдергивая из под стола сумки и плащ бывшего Архимага и, запустив в них копыта, достал ларец с письмом, лëгким толчком отправляя его к временному владельцу и одаривая того ещё более насмешливой ухмылкой. — Чтож, мой дорогой друг, я с удовольствием вернул бы посылку, но проблема заключается в паре nuance, как говорят на моей родине, — Почти промурлыкал жеребец, из-под полуприкрытых век наблюдая за Сомброй, сверкая в его сторону хитрющим взором, гипнотизируя сиянием странной, фиолетовой радужкой, в которой отражался мерно пылающий свет магических факелов, — Меня называют герцогом Астрос, ну, или Крысой, если послушать моих соперников, расистов, соплеменников и прочих мелких мух, которые толпами меня донимают, иногда умудряясь залезть в мой дом. Очень сильно раздражает подобное поведение от уважаемых господ, если ты понимаешь о чем я. Но вернемся к нашей проблеме... Если я выпущу тебя вместе с письмом, ты просто попадешь к страже, а ты этого делать почему-то не хочешь. Вместо того, чтобы попросить их проводить тебя, ты просто скрываешься, такое поведение не похоже на действие легального доставщика писем. Да и разве бы стали посылать ради такого простого дельца далеко не среднего мага, да еще и такого, о котором в столице никто и не слышал? Подозрения Астроса были небезосновательными и логичными, этого Шадориус отрицать не мог, однако, у него имелись заготовленные за несколько часов заключения аргументы, которые он и начал выдавать, скучающе постукивая по столу и выводя одному ему известный успокаивающий ритм, успешно и умело жонглируя словами. — Ситуация сложилась таким образом, что мне пришлось ворваться в твой дом, герцог, чтобы не попасть в копыта коррумпированной страже нижнего кольца. С входом в город проблем у меня не возникло, однако, как только я проснулся в одной из таверн города, меня навестил один забавный персонаж, прикрывающийся именем командира Гладия, и в процессе выяснения его личности оказалось, что под этой личиной скрывалось совершенно другое существо. Маскировка была очень хорошей, но при этом без всяких амулетов или нормальных заклинаний, что наводит на некоторые мысли. Это либо отдельный вид, либо порождение какой-либо лаборатории, причем не имеющее к настоящей страже никакого отношения. Разумеется, я не стал отдавать письмо и сбежал, пробираясь до внутреннего кольца своим ходом, скрываясь от подобных существ. И письмо бы попало в чужие копыта, если бы я не сумел прорваться на территорию частной собственности, то есть твоих владений. Если твой маг снимет с моего рога эту дрянную игрушку, то я смогу показать тебе или ему мыслеобразы этих паршивцев, но я знаю, что делать этого ты не собираешься, и потому предлагаю другой вариант. Ты, ничем не рискуя, отправляешь со мной группу своих доверенных пони или стражников, они доставляют меня до дворца, принцессы подтверждают моё задание, и мы расходимся мирно и с компенсацией от Короны. Ну, или же мы можем пойти по куда более паршивому пути, но лично для меня также приемлемому - ты просто выпускаешь меня с чёрного хода вместе с моими вещами, и я самостоятельно добираюсь до дворца, а там уже принцессы решат, насколько твоя "помощь" была фатальна для курьера и королевства. Намек на пряник и кнут должен был дать Герцогу понять, в насколько сейчас неприятном положении находится Сомбра и на что он готов пойти ради достижения своей цели. И жеребец услышал предостережение, но отреагировал... Совершенно не так, как должен был поступить на его месте хитрый, добившийся всего собственным умом и делом торговец. Отвратительная ухмылка раздвинула губы жеребца, который неторопливо встал на ноги и обошел стол, легким свистом подзывая к себе стражу. Однако, как только герцог оторвал круп от кресла, его черно-белые полосы резко сменили цвет и форму, став фиолетовыми, короткими и острыми, рваными хаотичными ранами бегая по телу, делая из морды жеребца жуткую маску. Мгновенные изменения заставили бывшего Архимага напрячься, пусть внешне это никак не отобразилось. Он ещё ни разу в жизни не видел, чтобы у кого-то был настолько паршивый природный рисунок тела, однако, подозревал, что эти узоры и кардинально изменившееся поведения - не случайность. Астрос тем временем резко развернулся, хлестнув воздух кончиком хвоста, и уставился на ожидающего его решения жеребца с мрачной злостью, которая никак не вязалась с его недавней благодушностью и спокойствием. Усмешка сменилась жестким оскалом, явно специально подточенные клыки оголились, и самец, наклонившись к единорогу, яростно зашипел, явно с трудом справляясь с желанием придушить наглого и спокойного рогатого. — Такой отвратительно примитивной лжи я давно не слышал. Описанные тобой существа не могут находиться в Кантерлоте с тех самых пор, как их подполье разгромили год назад! И знаешь кто это сделал? Я и мой знакомый - бывший десятник, а сейчас капитан дневной стражи - Капитан Гладий, мать твою. Ты оказался могущественным, но глупым и непроинформированным шпионом, что само по себе на удивление бессмысленно. Я не знаю, какой имбецил обучал тебя, но за его тупость ты сгниешь в катакомбах Кантерлота! Шадо мысленно выругался. Он просчитался. Это стало ему ясно ровно в тот момент, когда взбешённый полосатый придвинулся к нему вплотную, а мышцы зебры вздулись мощными жгутами под тонкой кожей. И, пока тот бесновался, Сомбра анализировал сказанное им и собой, и с тяжелым вздохом признался, что ему просто не повезло. Глупое совпадение привело к задеванию действительно важной ниточки в жизни Крысы, который, как уже понял самец, когда-то воевал с подобными существами и преуспел в этом, и теперь считает, что их существование окончено на долгие годы. Эмоции на время свергли хитрый разум, и сияющие фиолетовым хищным светом глаза полосатого это целиком и полностью подтвердили. Выдав себе легкий ментальный подзатыльник, Сомбра, наконец, перевел взгляд на взбешенного герцога и кивнул ему, понимая, что сейчас не добьется ничего. Однако, не смотря ни на что, самец все же принял попытку предостеречь повернутого на своих явно устаревших знаниях полосатого от поспешных действий, о которых он, когда Сомбра выберется, будет жалеть. Договориться сейчас с Астросом точно бы не вышло - он был просто не в себе и не смог бы с должным вниманием воспринять всю картину целиком, и Шадо благосклонно сделал для него скидку, раскрывая то, что до этого слышали всего несколько пони в этом мире. За то, ему её поверят или не воспримут, как должно, единорог не злился - каждый имеет право на ошибку. И скоро он сам будет страдать за свободу собственную. А пока можно хотя бы попытаться спасти чью-то слишком любопытную морду, которая постарается раскрыть секреты столь молодого с виду, но столь могущественного когда-то Архимага. — Я тебя услышал и обязан сказать несколько вещей. Во-первых, Кристальная Империя этого не забудет, и, рано или поздно, начнет поиски столь полезной и принесшей в их развитие столь многое личности. Во-вторых, поведаю тебе рекомендации на счет исследования моих вещей... Книга с пометкой "Я" содержит отличное и полное описание моих странствий, от их начала, и до вчерашнего дня, она безопасна, и ты наверняка её уже прочитал. Томик с наименованием "Искусство" нежелательно трогать вообще, потому что книженция это крайне своевольная и при неправильном использовании будет представлять фатальную угрозу для открывшего её. Одежда обычная, но карманы плащика в которые ты и твой дворовый маг еще не успели запустить свои загребущие копыта, являются нестандарnными порталами, которыми пользоваться могу только я или значительно превосходящие меня по силам и знаниям существа, впрочем, последних я еще встретил слишком мало, поэтому также не советую пытаться в них лезть - ножки поотрубать может неумехам. Уничтожать тоже не надо - потеряется доступ у любого, и тогда новые знания не получит никто. Кинжал также лучше отдать действительно знающим пони - ты же не хочешь заработать себе проклятье на шкуру помимо того, что и так уже на тебя наложено? Ну и в-третьих... Навести Гладия и все же поболтай с ним над моими вестями. О, вот и стража. Пока-пока. Шадориус, осторожно похлопав безумно и бездумно смотрящего на него полосатого по плечу, после чего поднялся на ноги, покорно кивая своим заключителям под арест. Крыса же сплюнул на пол и плюхнулся в своё кресло, пока его полосы вновь скрылись под качественной иллюзией, которая поддерживалась, судя по ощущением мага, мощным талисманом в самом "троне", а Шадо увела та же парочка. Спустя уже пол часа единорога вышвырнули в темные запутанные тоннели, уходящие далеко вглубь горы, на которой и был построен Кантерлот, захлопнув тяжелые створки мощных ворот за его спиной. И бывший архимаг остался в безмолвном одиночестве среди бесконечных подземелий, в которых сейчас могло происходить абсолютно всё, что угодно.***
Шадо сел на каменный неровный пол и принялся за размышления. Известно о данном месте ему было крайне мало. Слухи гласили, что где-то здесь до сих пор шатались толпы древней нежити, большинство входов на глубинный уровень столицы запечатано во избежание проникновений в город тех самых немертвых, а редкие смельчаки проникали под мрачные своды ради мистической сокровищницы старого правителя Кантерлота и Эквестрии - некоего бога Хаоса, который мановением лапы когда-то и вынудил гигантскую гору восстать среди лугов, полей и равнин. Впрочем, так ни один из них и не вернулся на поверхность, что не давало даже шанса на надежду. Но Сомбра был не из тех, кто полагается только на удачу. Он твердо решил выбраться, а для этого ему нужен был определённый план... И некий список действий у него на такой случай имелся, однако, он разбивался о кольцо, плотно сидящее на уже неслабо болящем от потери энергии роге. Древний артефакт, казалось, только сейчас, спустя несколько часов, вышел из летаргического сна, и теперь тянул магию с утроенной силой, не позволяя магу колдовать что-то действительно стоящее и могущее помочь ему выбраться, и это в разы усложняло дело. Сделав расчеты и осознав, что в течении ближайших сорока минут его резервы будут опустошены, единорог поднялся на ноги и направился вперёд, на поиски врагов. Единственный его шанс выжить сейчас состоял из встречи с какой-нибудь не слишком сильной нежитью, которую можно было бы уничтожить с приложением минимума усилий, а после - просто в поглощении её сил и восполнении тем самым своих собственных. Продвигаясь среди пустынных каменных коридоров, бывший архимаг очень скоро наткнулся большой зал с десятком колонн, среди которых находилась троица старых скелетов, мирно лежащих на полу. Кости их были перегрызены, а конечности валялись по разным углам, и это не могло не привлечь внимание пони. Он неслышно очутился около останков, осторожно принюхиваясь, после чего, не уловив эманаций свежей смерти или запахов крови, пришел к выводу, что трупы тут давно. Зато в челюстях одной из начисто обглоданных голов был зажат ржавый старый клинок, который бывший архимаг не побрезговал вытащить и взять с собой - это было в любом случае лучше, чем целое ничего, да парочка экстренных сюрпризов, которые единорог умудрился бы провернуть даже без помощи своего резерва. Следующий коридор привёл жеребца в целый городок гробов, стоящих один на другом. Они выглядели далеко не новыми и были покрыты толстыми слоями пыли и, если бы не один маленький пункт, Сомбра бы даже не замедлился. Но вся соль заключалась в том, что минимум половина из могил этого захоронения была открыта, и самих трупов там не нашлось. Лишь усмехнувшись и уже ощущая запашок разложения, некромант взялся за старый клинок поудобнее и направился вперёд с единственной целью - добыть себе из "старых вешалок", коими он величал обычных зомби, достаточно темной энергии, чтобы от него другие мертвяки шарахались, как от более сильного собрата. До этого настоящий дар и пристрастие мага были скрыты самоконтролем ауры, но время поджимало, и маскироваться больше не было никакого смысла - тут бы шкуру спасти. Встреча с первым ныне мертвым представителем расы «единорог аристократичный» , что определялось по жалким остаткам одежды да проржавевшем насквозь колечке на роге, произошла в узком коридоре, который соединял две практически идентичные друг другу усыпальницы - ту, из которой жеребец вышел, и ту, из которой данная особь появилась, единорог отточенным волевым усилием заставил себя замереть и, когда мертвяк, издав нечленораздельный хрип, попер на него, лишь весело осклабился в ответ, отступая назад и выманивая жертву на более открытое пространство. Зомби не успел пройти даже мимо первого гроба, а жеребец уже лихо скользнул мимо него и жестким и крайне резким движением подрубил левую переднюю ногу. Пусть меч остротой, мягко говоря, не отличался, оставшиеся в теле инстинкты заставили тушку опуститься на передние колени, после чего жеребец тут же вонзил кончик рога точно между шестым и седьмым шейным позвонком, позволяя энергии, которую использовал неупокоенный, хлестать и напитывать как "колдовскую кость", так и кольцо, которое внезапно замерцало в своих обсидианово-темных глубинах алыми и зелёными искрами, будто радуясь подачке. Разумеется, это был крайне варварский способ добычи энергии, вынуждающий Сомбру терять минимум половину её просто в пространстве, однако, за неимением ничего иного, приходилось пользоваться такими вот древними способами. Впрочем, удивительно было немного другое - старинный артефакт внезапно чуть ослабил свою адскую хватку, позволяя жеребцу пользоваться слабым телекинезом, от чего он удивленно вздрогнул и попытался глянуть на колечко, с тихим хмыком поднимая меч уже магией и слегка помахивая им. — Так в Эквестрии тоже когда-то были мои коллеги? Неужто Принцессы вас всех пришибли? Жаль будет стать первым и последним из Новой эры, хе-хе... Дальше процедура шла без сучка, без задоринки. Самец медленно очищал помещение за помещением, продвигаясь куда-то вперёд. Со времени гробницы становились только богаче, однако, воздух циркулировал куда лучше, а это значило, что Шадориус медленно, но верно, приближался... К чему-то. Он и сам не был уверен. Случайно полученный артефакт и переведенный самим некромантом в мысленный статус "неоконченного накопителя", тоже постепенно аккумулировал энергию, при этом, после возвращения части сил, Сомбра отчетливо ощущал остатки эманаций, которые, казалось бы, разбрызгиваются впустую, на самом деле также впитываются талисманом, а это значило, что он получает с каждого трупа раза в два больше, чем сам некромант. Это не могло не беспокоить, но остановиться не заставило - сначала нужно выбраться, а потом уже разбираться с природой неизвестного артефакта и его предназначением. Несколько часов прошло в бесплодных попытках найти выход из сплетений, казалось, бесконечных подземелий, которые все тянулись куда-то вперёд, и, если магу не изменяло чувство направления, то, по его рассчетам, он углублялся в гору, на которой когда-то и был воздвигнут Кантерлот. Мышцы наливались тяжестью, воздух густел, теплел и становился перенасыщенным запахами серы, - хотя, казалось бы, откуда ему тут быть, - и гнилостными нотками трупных ароматов - а вот это уже ни капли не удивляло. Впрочем, некромант не боялся задохнуться, так как силы его бурлили, восполненные более чем на половину, зато он начинал опасаться, что умудрился все таки заблудиться и теперь надолго останется среди трупов. Ничего сложнее телекинеза ему пока что так и не далось - артефакт выполнял свою второстепеннную функцию блокировки магии на ура, пусть маны больше и не забирал, довольствуясь выбросами после уничтожения мертвяков, которые, к счастью, пока что встречались пусть и часто, но зато по одному или в паре и были крайне старыми, так что разобраться с ними не было сложной задачей. Легким хмыком отогнав от себя удручающие мысли, Сомбра вышел в очередную залу и застыл, напряженно и удивленно взглядываясь в окружение. Стройная пегаска, сидящая в каменном кресле, явно и давным-давно умерла, однако, её скалящийся череп мгновенно повернулся в сторону гостя, а в пустых глазницах зажегся алый яростный свет. Грязно-белая крылатая, уже давным-давно обязанная лишиться всей плоти, вытянула на удивление длинный, заострённый язык и, громко и гордо зарычав, тут же поднялась, а все еще сохранившая свой золотой цвет диадема неторопливо зажглась магией, вытаскивая парные клинки из ножен, что стояли за троном, после чего не такая уж и дохлая особа медленно и вальяжно спустилась с трона, мерзко во всех смыслах улыбаясь. — Ты всё таки добрался до меня опять. Хочешь реванша, гневное отродье? Хриплый, булькающий смех раздался из неведомо как выплевывающей звуки глотки, и пернатая, умудрившаяся отобрать у времени даже свои перья, резко взмыла в воздух, нависая над самцом, который при виде всего этого спектакля только хмурился и осторожно топтался на месте, как будто бы смущаясь и не решаясь что-либо ответить, но на самом деле осторожно плетя защитные чары и готовясь к битве. Если слишком гордая пегаска с раздутым самомнением хочет его оскорблять - пусть, а Сомбре нужно только время. Хотя, в то же время, слабые обзывательства и высказывания, которые не должны были трогать единорога, все равно умудрялись что-то в нём задевать, а артефакт на роге от речей крылатой внезапно разгорелся и вспыхнул в точности, как диадема, только уже зеленым пламенем, и, хоть Архимаг этого не видел, но тут же ощутил активность кольца и то, как его разум буквально затопляет волна гнева. Тихо выругавшись, чтобы не сорваться с места в тот же момент, Король сосредоточился и осторожно поднялся на задние ноги, откидывая ржавый и уже почти пришедший в негодность клинок в сторону. Ему стало предельно ясно, что его нынешняя противника перепутала его с кем-то, кто когда-то носил древний артефакт, а Шадо теперь отдуваться. Впрочем, он уже подготовил как защитное плетение, так и фразы для своей роли в этом цирке мертвых идиотов. — В прошлый раз ты не сумел меня даже достать, а затем ещё и позорно сбежал, за это тебя следовало бы прикончить, как дезертира, но мне противно пачкать об тебя копыта. Беги, трус, беги, пока не поздно. Презрительно фыркнув, кобыла метнула в самца один из своих абсолютно идентичных мечей, тут же магической хваткой, которая происходила из диадемы, подтягивая его обратно к себе. Сомбра же, даже не дернувшись, усмехнулся и сложил передние копыта на груди, насмехаясь над врагом. — Тебе не кажется, что не слишком то честно будет победить врага без оружия? Разве это принесет тебе хоть какое-то удовлетворение? Что это вообще за битва такая будет, а? Да и что тебе грозит, гордушка ты наша, раз ты меня уже отпинала? Не уверена в себе? Яростное шипение показало, насколько правильную ниточку дёрнул Шадоруис, один из клинков снова швырнули на пол перед архимагом, а пернатая тут же ринулась в атаку, с очень приличной скоростью оказываясь около жеребца и делая выпад в его грудную клетку, желая расправиться наглецом раз и навсегда. Но Сомбра не был бы собой, если бы тут же не поднырнул под атакующую особу, подобрал меч и, развернувшись, встал в боевую стойку, копытом указывая на пегаску и активируя одно из подготовленных чар. Если бы «заклятие мгновенного разложения» достигло своей цели, оно бы разжижило нежить, но летунья с поразительной легкостью увернулась от облака тёмно-зеленого тумана и вновь ринулась в атаку, стараясь поразить цель молниеносными и невероятно мощными ударами, которые бывший Архимаг аккуратно и расчетливо парировал и сводил их силу на нет, пытаясь сделать так, чтобы противница хоть на секунду отвлеклась и дала ему шанс провести контратаку. Но немертвая налегала, по всей видимости, зная, как бороться с магами, не имея даже возможности устать, так что Шадо приходилось медленно, но верно отступать к трону. На лбу уставшего еще до битвы жеребца проявились складки задумчивости и капли пота, но и он так просто сдаваться не желал. При очередном мощном ударе клинок Сомбры все же не удержался в телекинетическом поле и отлетел в сторону, заставляя архимага открыться, и пегаска с воинственном кличем сделала очередной выпад, уклониться от которого у жеребца не было ни шанса, но меч, все таки войдя в переднюю конечность жеребца и пробивая её насквозь, застрял в плоти, заставляя пернатую сбить с ног Шадо и нависнуть над ним в предвкушении победы. И тут только этого и ожидавший маг, запустил хранящееся до этого момента в его ауре заклинание, которое тут же вынудило выпущенную из его тела кровь превратиться в десятки мощных алых щупалец, что жестко и беспринципно пробили тельце пегасочки, сжимая в своих чудовищных объятиях, ломая кости и вытягивая силы, поддерживающие немертвое тело в подобном состоянии. Пронзительный визг повис в воздухе, грозя разорвать барабанные перепонки, а, когда жеребец все же с тяжёлым вздохом открыл глаза, рефлекторно прикрытые от боли в повреждённой конечности, то с врагом было уже покончено: труп недвижимой кучкой останков упал на пол, чары развеялись, передавая некроманту силы поверженного создания, а диадема, мигнув, покорно успокоилась. Хрипло дыша, Сомбра с трудом поднялся, и, повесив артефакт на пояс, который прилагался к парным клинкам павшей воительницы, плюхнулся на трон и прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением темного могущества, текущего по его телу, после чего осторожно пустил часть сил на регенерацию, попутно расставив сигнальные ловушки, которые бы даже во сне предупредили его об опасности, и почти тут же задремал, давая организму восстановиться.***
В то же время, где-то в другом месте.
— Гнев, наконец, достиг своей цели, и скоро Гордыня найдет себе нормальное, живое воплощение. — Приятно, наверное, избавиться от столь древнего врага, но, к его сожалению, до конца её убить у него не выйдет. — Мы этого и добивались, чем же ты недоволен сейчас? — Сейчас Гнев не такой, каким я его планировал. Что-то изменилось, что-то может пойти не так. — О, всего-то? Скоро поймешь, это будет для тебя сюрпризом. — Так и знал, что я - тот ещё мудак, даже самому себе довериться не можно! — Всему свое время. Да и разве так не интереснее? Не отвечай, ведь так оно и есть. — Буду я ещё с собой спорить, нашёл конкурента.