Легенда первая: "Некроманты в Эквестрии"

      Зал был величественен и огромен. Широкие витражи из разноцветных стекол изображали, в большинстве своем, Селестию и Луну во всех их самых благородных начинаниях, начиная победой над Дискордом и заканчивая отстраиванием Столицы. Но ещё больше витражей было пустых, незапятнанных исторической правдой, которую, как известно, пишут лишь победители.       Оценив общую обстановку и нагло проигнорировав шесть толстых, по два метра в охвате, мраморных колонн и высокие аркообразные потолки, некромант перевел взор на дальний конец залы, где на золотом троне с крупным алмазом на вершине спинки восседала сама Селестия. Выпрямленная спина, гордо поднятая голова, истинно королевская поза, не смотря на традиционный титул Принцессы. Белоснежное длинное платье, подол которого спускался вниз по ступеням, пасовало перед алебастровой белизной шерсти и полураспахнутых крыльев, сверкающая диадема, украшающая голову, полна драгоценных камней, а вьющиеся вокруг богато одетые придворные и аристократы блистали шикарными одеяниями и дорогими тканями, выказывая своей госпоже почтение и хвалу. Внутренне Шадо скривился от столь напускного великолепия, но виду не подал - требовалось начинать набивать репутацию с нуля. Хотя, казалось бы, какой тут имидж, когда даже простой подносчик напитков здесь был обряжен дороже, чем голые Сомбра и Луна, которые на этом празднике денежных мешков смотрелись бледным пятном? Точнее, темным. Впрочем, не казалось, будто сама Селестия замечала разницу - на вошедших она смотрела спокойно, с теплой улыбкой, а ее приятный голос мгновенно заставил всех присутствующих замолчать в благоговении.       — Приветствую вас, моя дорогая сестра, и вас, её незнакомый мне спутник. Какое же срочное дело привело ко мне во время Совета Дворца?       Не смотря на внешнюю мягкую оболочку, принцесса крайне пристально наблюдала за тем, как аликорн и единорог подходят ближе к трону. И только сейчас Сомбра заметил второе сиденье, стоящее наравне с местом старшей сестры. Троном это удобное и мягкое кресло, назвать было нельзя, зато оно смотрелось куда более выгодно, чем соседнее, из-за меньшей вычурности и какой-то приятной домашности. Но, опять же, это не было местом правителя, такой мебели самое то - стоять в чьей-нибудь гостинной перед камином.       Но кое-что все же удивило некроманта. Луна не стала занимать собственное сиденье, а осталась стоять рядом с жеребцом, будто обыкновенный проситель. Селестию это тоже озаботило, что выразилось легким движением бровей вверх, но кобылица очень быстро вернула себе доброжелательное и озабоченное выражение лица, пока младшая, наконец, выступила вперёд и начала говорить, игнорируя собрание и обращаясь только к старшей.       — Дражайшая сестра, я привела к тебе посланника Кристального двора. Он есмъ Сомбра рода Аметистов, что приходятся Императрице Аморэ ближайшими родственниками.       Луна зажгла рог и через секунду промедления письмо, с которым единорог так набегался по Кантерлоту, появилось перед Селестией, которая тут же углубилась в чтение, не замечая ничего вокруг. А ведь после слов принцессы Ночи шепотки на мгновение стихли, затем зазвучав с новой силой, однако, уже в удивленной тональности. Отличный слух некроманта позволил ему различить отдельные фразы и уловить суть происходящего. И ему разговоры не понравились.       — Аметисты? Так это с ними Голды заключали союз?       — Вы сначала слухи проверяйте, а потом открывайте пасть, дражайший, мы вам вмиг поставки оборвем, если понадобится. Но что-то лично я не припомню такого рода в Империи...       — Да были же, были, кто, как не их рабочие, отделывали Лунной Стражнице личные покои?       — Но все равно он ни капли не похож на потомка таких пони, где фамильные драгоценности, где одежда в конце концов?       — Грязный всклокоченный плебей. Как таких Небесный Свет терпит?       Сомбра заскрежетал зубами. Он привык терпеть паршивое отношение лично к себе, но самец возьмет свои проценты позже, и каждый в этом зале ответит за оскорбления. Поэтому темный маг решил воспользоваться истинным зрением, дабы запомнить глупцов - не внешность, но их ауру, то, что в этом мире переделывать не умел никто, по крайней мере, бывший Архимаг таких не видел. Но некромант ничего увидеть просто не смог, его зрение мгновенно затуманилось, наполняясь строями эквестрийских гранёных рун, и маг поспешно убрал Видение, слегка ошарашенно оглядывая тронный зал, теперь уже куда более внимательно. Внезапно воздух затрещал, а колонны окутал мощный защитный контур, размыкаемый только при открытии одной из дверей, сюда ведущих. Разумеется, это было сделано для защиты королевских особ, и Тёмный маг даже восхитился прочностью конструкции, отдавая должное тому, кто создал данный защитный шедевр, снабдив его дополнительной, крохотной, но чудовищно полезной функцией запрета заклинания магического зрения. Это было гигантское заклинание, а, точнее, невероятно сложная рунная схема, перенасыщенная энергией. И нужно либо титаническое могущество, дабы просто протаранить это искуственное ограничение, разрушить его, либо много времени и умения, чтобы разобрать заклинание на составляющие и изменить его медленно, постепенно, но практически незаметно, исказив его работу. Ни один из способов Сомбре сейчас не подходил, но даже Запрет не сумел скрыть от него некоторые вещи. Все же бывший Архимаг обладал обширным опытом и многолетней практикой, пусть даже не в этом мире. Он чувствовал, чувствовал чем-то куда более глубоким, нежели типичным улучшенным зрением, и чуял он, что вся эта защита предназначена не для простого ограничения колдовских чар, - какой в них смысл, если оба аликорна и так вобьют по ноздри в землю практически любого вражеского колдуна. Нет, здесь дело скрывалось под самой залой, там, под мраморными плитами пола, ворочалось нечто чудовищно знакомое, невероятно опасное и древнее, ворочалось, не в силах скинуть шесть давящих на него заслонов, шесть цепей, сковавших его мощь не так уж и давно. И это нечто будто бы подняло голову, вынюхав присутствие Сомбры, и ехидно улыбнулось, а на задворках сознания словно кто-то мерзко, радостно захихикал.       Некроманту не понравилось это ощущение. Он мог предположить, что, а, точнее, кто находился в глубине королевских казематов, но вот озвучить это вслух - нет уж, увольте. Это точно не та драконица, и дело с концом.       Наконец, старшая сестра закончила с изучением документа, который словно между делом отправился в копытца к одному из множества придворных, которые то вились вокруг, то исчезали в незаметных нишах и незримых проходах. Селестия вздохнула, глубоко, тяжело, с неестественной хрипотцой, а затем её потяжелевший взор передвинулся на Луну.        — Плохие новости, сестра моя. Пожалуйста, отведи гостя в Чертоги, покажи замок, а я соберу полный Совет. Позовите Старсвирла!       Все пришло в движение. Пони замельтешили, заметались, забегали, исполняя соответствующие приказы, аристократы снова подняли неразличимый шум, некоторые ушли, - судя по всему, те, кто не состоял в упомянутом совете, - и лишь Луна молча стояла, смотря на старшую сестру, которая уже занималась новыми хлопотами, не понимая, что сейчас сказала по отношению к своей родной крови. Но Сомбра знал, и отлично видел, насколько ошарашена была младшая принцесса. Её осторожно отослали вон, даже не пригласив участвовать в обсуждении. И, судя по непониманию и удивлению с стороны Луны - это произошло впервые в жизни. Следовало брать быка за рога... То есть аликорна за рог. Шадо осторожно похлопал Луну по плечу, и, подбадривающе подмигнув ей, указал на выход.       — Пойдемте, принцесса, прогуляемся. В конце концов, вы можете показать мне столицу, а не только Ваш замок. А я поподробнее поделюсь с Вами своим путешествием. А они, что ж, да я вам хоть сейчас могу рассказать, что они будут тут обсуждать, как аристократы будут охать, ахать и ругаться, а Старсвирл - многозначительно молчать в бороду.       Луна, наконец, отмерла, неловко улыбнулась, выдохнув напряжение, выпрямилась, и, тут же разворачиваясь к выходу, неспешно, величественно и высоко поднятой головой, не посрамлённая и не сломанная, вышла из залы, в которой уже начиналось собрание. Как только створки захлопнулись за спиной парочки, младшая повернулась к Сомбре, а её глаза уже пылали ярким светом, как если бы сразу два ночных светила сейчас отражались в зрачках принцессы.       — Мы погостим у моего знакомого. К Дискорду замок, у меня, кажется, наконец-то достаточно верных пони для исполнения моего давнего плана! И ты, прошедший почти невредимым катакомбы Кантерлота, станешь отличным дополнением к отряду!       Резкая перемена настроения аликорна заставила темного мага поднять правую бровь куда выше, чем он обычно её поднимал, а уж насколько забавные обороты принимала история, самец ещё не осознавал от слова совсем. Но внутреннее чутье подсказывало - он влип, и влип по самые уши. Между тем Луна быстрым шагом направилась по однообразным, бесконечным коридорам Замка-на-Горе, таща за собой Шадориуса не каким-то там телекинезом, а на поводке не самой изящной, но прекрасно созданной и сыгранной интриги. И он повелся, не в силах отказать ни собственному любопытству, ни просьбе ночного диарха.       Бессчисленные повороты, проходы и арки тянулись не менее десяти минут, даже прекрасно вышколенная память Сомбры потеряла путеводную нить, и теперь бывший архимаг сам точно бы не покинул эти глубины цитадели. Впрочем, Луна явно знала куда идти, и продолжала стремиться ровно до одного момента. На тринадцатой минуте пред ними появилась ничем не примечательная арка, принцесса довольно улыбнулась, свернула налево, и просто напросто пропала в стене. Хохотнувший над подобным изящным исчезновением Сомбра сверкнул на удивление искренней улыбкой, и, не колеблясь, прошёл следом за диархом, оказавшись в небольшой комнатке, забитой старыми вениками, тряпками и пылью. Луна уже расчистила себе и единорогу место в центре, начертила круг радиусом в полтора метра прямо в пыли и пригласительно взмахнула крылом.       — Присоединяйся! Я не собираюсь ходить по улицам, по крайней мере, днём. А вот обратно мы пойдём пешком. Но тут недалеко, не волнуйся, телепорт ест всего-ничего.       Фыркнув в ответ на заявление принцессы, самец чуть закатил глаза, однако, все же вступил внутрь рисунка, и его внутренности тут же сжались, а мир испарился в громовой вспышке. И на этот раз никаких странных диалогов не последовало.

***

      Привычный зал с шестью чудесными колоннами, заряженными артефактами невероятной силы. Знакомый рассерженный гул взбудораженной аристократии тут же прекратился, когда тяжело вздохнувшая в мыслях Селестия мерным взмахом крыла приказала внести дюжину кресел и длинный стол на четырнадцать персон. На одном краю его находилась сама Принцесса Дня, не удосужившаяся даже встать с трона. Напротив диарха, за другим концом стола, уже стоял, как и всегда, Старсвирл Бородатый, бывший таковым ещё до знакомства с Принцессами, и, судя по всему, никогда не менявший привычки одеваться в один и тот же наряд, игнорирующий любые социальные нормы и аристократические внутренние догматы: плащ, извечная, не снимаемая никогда шляпа, - злые языки, порой, шутили над тем, что Архимаг даже купается с своим драгоценным головным убором, - незамысловатый амулет в виде паука, вцепившегося задними четырьмя лапками в цепочку из почерневшего от времени серебра и державшего в передних двух парах конечностей крохотный колокольчик, а также короткий посох с стеклянным шаром на конце. Облик этот был знаком каждому в Кантерлоте, старый маг не брезговал передвигаться пешком, здороваясь со всеми, кто проявлял желание пожать его высохшую, но крайне жилистую и тонкую ногу. Казалось бы, сломать можно случайным нажатием, но Старвирл не просто так носил звание единственного Архимага Эквестрии. Ему было и будет что показать недоброжелателям.       По правое копыто от Селестии расселась ворчащая и не прекращающая обсуждения аристократия, а, точнее, семь её основных представителей, на которых взор Селестии остановился, утихомиривая споры и пыл шикарно разодетых пони.        Первым умолк белый единорог с золотыми гривой и хвостом. Его голубые глаза сияли холодно и ярко, а взгляд был устремлен точно на соседа напротив. Казалось, льстивая, добрая улыбка уже давным-давно стала его лицом, настолько естественно она выглядела. Бархатная рубашка подчёркивала отличное телосложение и даже мускулы, а спину перечеркивала отделанная золотыми крупными бляшками перевязь, к которой были пристегнуты серебряные ножны, внутри них же лежал полуторный меч, если судить по размерам и прямой рукояти, с на удивление простой, пусть и заточенной на кончиках гардой, а также навершием-топазом. Разумеется, принцесса знала его имя, Прэтор Голд, как, собственно, и имена его отца, и, что куда хуже, ныне покойного деда, который всеми правдами и неправдами пытался объединить Эквестрию в век Раздора под эгидой равенства для элиты. Ну, и раздавал рабов сотнями любому, кто приведет ему хотя бы пять десятков обученных воинов. Стал невероятно богат, отгрохал себе гигантский замок, даже создал небольшое королевство, а потом пришёл дух Хаоса, от души посмеялся над молодым тогда ещё жеребцом, и превратил его в старого маразматика. Интеллекта бедного самца хватило на зачатие наследника, но не большее. В итоге он собственнокопытно разрушил свою же страну, перебил половину жителей и почти всех рабов глупейшими приказами, и только тогда армия додумалась сместить сумасшедшего тирана. Злая шутка Дискорда перешла и на потомка, в результате чего он к сорока годам сошел с ума. Что иронично, родовое имя "Голды" появилось как раз после первой проказы Дискорда, и с тех самых пор никто из причастных к этому роду не может избавиться от золотых волос в гриве и хвосте. Впрочем, они и не спешат, дедуля оставил им знатное наследство, а Диархи и Старсвирл защитили его от расхищения, в следствии чего приобрели нескольких могущественных, богатых и благодарных им союзников.       Следующим располагался еще один, менее высокий, но не менее великолепно выглядящий представитель аристократии. Жёлтая, будто из золотых нитей, сверкающая рубашка была аккуратно расстегнута сверху, ухмылка светилась жемчугом оскаленных зубов, а карие глаза презрительно щурились, пока на шее покачивался амулет с крупным топазом в обрамлении серебряной клетки. Если бы не длинное желтое платье, заплетенные в сложную прическу кудри и женский пол, можно было бы зачесть этого представителя в щеголи, однако, это не мешало молодому разуму кобылицы быть крайне острым, может быть, даже острее ума её братца Голда. Альтона отличалась от старшего так же, как луна разнилась с солнцем, и, если Прэтор - спокойный, благородный самец, ненавидящий трусость и сам строящий новые традиции, то его младшая сестрёнка - до безумия упрямая, твердолобая особа, не чурающаяся споров и создающая конфликты на любом свободном месте. Небо и земля.       Дальше по месту, но не по значению, восседал статный серый земнопони с нотками седины в синеватой гриве. Прекрасно сидящий мундир ни капли не умалял его мускулистой, по-военному сбитой фигуры, однако, никакими войсками этот благородный пони не управлял, кроме личной гвардии, - крайне хорошо обученной и вышколенной надо признать. Немолодой жеребец владел десятком шахт в близлежащих горах, кои в народе звались Павшими. И Селестия прекрасно знала, что в них работают только преступники или желающие подзаработать наёмники. По крайней мере, надеялась, что знала, ибо лично ни разу там не присутствовала, зато отправляла Старсвирла на проверку, а уж ему то она доверяла, как своей сестре. А то и куда больше.       Следующие два места на стороне дворян были отданы под послов грифонов и зебр, однако, оба они пустовали. Грифоны слишком редко заходили в такие "мягкие", как они выражались, места, а того зебра, которого назначили на данный пост, на нынешнее собрание просто не позвали - это дело было внутреннее и к внешней политике никаким боком не относились. Хотя сам он, призналась себе Селестия, наверняка многое бы отдал, чтобы присутствовать здесь и сейчас.       На противоположной от дворян стороне сидели пони куда более приближённые к управлению страной, и Кантерлотом в частности, чем могло показаться на первый взгляд. Капитан королевской стражи, Сэр Трип Стронгест, первый мечник Королевства и личный защитник Их Величеств, ярко-красный безгривый и безхвостый единорог в сверкающей белоснежной броне на крайне мускулистом, голом, не считая поддоспешника, теле, покрытом боевыми шрамами, полученные за двадцать лет службы. Глава городского собрания купцов, Селлхоум, тощий неказистый пегас с кажущимся пустым взглядом, однако, одетый богаче даже Голдов, буквально упакованный в меха и драгоценности. Крохотная светло-серая Эмпти Спаркл - единорожка с пурпурной гривой, в синей мантии, являющаяся придворной магессой, а, попутно, ученицей самого Старсвирла, который частенько исчезал по своим неведомым даже Селестии делам, оставляя на бедняжку всю бумажную работу. Впрочем, она и не возражала, просто не имела такого права. Слишком многим она была обязана старому архимагу. Да, по слухам, тот не брал учеников, однако, никто и ничто не мешало ему иметь ученицу секретную. Впрочем, подобную мелочь от Селестии скрывать не было смысла, поэтому она об этом и знала, в отличии от остальных присутствующих.       Список присутствующих заканчивался на действительно одиозных личностях. И одна из даже них посмела присутствовать на собрании - глава гильдии наёмников, чёрная, как уголь, Найтглоу Скар, пегаска с вечной ухмылкой, отвратительным юмором и превосходно отточенными стратегическими и тактическими навыками и опаснейшими умениями ведения боя. Она могла бы оспорить звание Первого Мечника Королевства, если бы использовала меч, однако, данной особе больше по душе была двусторонняя глефа, что сейчас покоилась около её кресла. Но Селестия знала, насколько быстро пегаска способна двигаться, и это заставляло быть её настороже даже не смотря на то, что их разделяли добрые пять метров. Вторым же неприятным существом на собрании был и оставался пухлый, будто бочка с мёдом, вечно небритый земнопони с невероятно говорящим именем Стиллер. К счастью, сегодня он отсуствовал. Принцесса дня позволяла ему вступить только потому, что за него поручился Старсвирл, очень уж убедительно попросив об таком маленьком одолжении Тию, и она не сумела отказаться. Если бы Селли могла признаться кому-либо, она искренне бы пожаловалась, что понятия не имеет, чем конкретно занимается в Кантерлоте этот субъект, однако, увы и ах, она не сумела заговорить о таком пустяка даже с собственной сестрой, считая подобное недостойным настоящей принцессой и делая вид, что всё находится под полным её контролем. Но насколько же это было неправдой, настолько же многое сестры скрывали друг от друга...       Собрание началось. Первой решил высказаться Старсвирл, сняв шляпу и лёгким звоном бубенцов привлекая внимание заседавших.       — У нас новые проблемы, дамы и господа. В городе появился новый вид существ, способных мимикрировать под иные разумные расы.       Узрев непонимание со стороны Капитана стражи и Альтоны, архимаг, даже не поморщившись, кивнул мисс Спаркл, и та заученно прощебетала, смущённо улыбаясь:       — Мимикрия - способность существ принимать иной облик, подражательство, если Высокому собранию будет угодно. Селестия и Старсвирл перекинулись весёлыми взглядами, пока остальные недовольно заворчали, но возражать не рискнули, а старый маг продолжил.       — Это раз. Два - пришла весточка из Кристальной Империи, и она говорит о тех же существах. Там очень сильно опасаются, что данные создания способны захватить власть, а никто даже не сумеет понять, оригинальный ли пони сейчас на троне, или превосходная подделка. Впрочем, у меня есть способ определения, так что на этот счёт пока что можно не волноваться. Куда больше меня в письме беспокоят иные строки: там сказано о некоем пророчестве о Короле Тьмы, связанного с народом Ночи и неким сияющим родом, что принесёт беды и тысячелетние заключения, в связи с чем Императрица минимизирует общение с другими королевствами и урезает торговые отношения. Нужно увеличить поставки с наших шахт, а также нанять больше групп авантюристов для вычищения их окрестностей и нахождения новых месторождений. Также требуется усилить гарнизон с помощью личной гвардии гильдии Купцов. Ну, а, как бонус, будет прекрасно, если кто-то сумеет поймать тех самых мимикрирующих существ, но это работа второго плана. Ну, и последняя новость... Принцесса Луна сегодня вернёт основные семьи фестралов из забытья из гробниц под Кантерлотом, куда их по собственной прихоти заточил Дискорд.       Если первые новости были встречены встревоженным или недовольными ворчаниями, то последняя погрузила тронный зал в шокированное молчание. Скар бескультурно открыла рот, Спаркл уронила очки, Селлхоум тихо вознёс молитву Селестии, которая только и смогла, что удивлённо вздрогнуть, неверяще глядя на старого мага.       — Но мы же считали, что он просто уничтожил большую часть их расы, остались только роды, которые находились в Кристальной Империи на момент его чудовищного правления. Разве это не так?       — Всё оказалось несколько сложнее, моя принцесса, — Покачал головой Старсвирл и надел шляпу обратно, а бубенчики грустно звякнули. Лорд Хаоса, как мы выяснили буквально несколько дней назад, однажды произнёс: "Нет ничего скучнее трупа!" И эта цитата полностью описывает ситуацию. Дискорд посчитал забавным то, что фестралы днём спят, а ночью бодрствуют, и потому наложил на них проклятие со словами: "Раз вы спите, пока светит солнце, живите же там, где солнца не будет никогда!" В итоге получилось то, что получилось, большая часть их народа оказалась неведомым образом заключена в такие земные глубины под столицей, что мы даже не подозревали, что подобные этажи существуют. И, судя по всему, под ними есть ещё десятки уровней, которые ни одно живое существо не посещало уже десятилетия тысяч лет. Возможно, постройки под нами древнее даже самого Духа Раздора, но этому подтверждений нет. Пока нет. Как итог - нужно подготовить целый район для жизни новых верноподданных Принцессы Луны. И этим занимается Стиллер, я уже распорядился, именно поэтому он отсутствует. После пришествия фестралов, мы разберёмся с тем, кто из них может служить в страже, вполне вероятно, организуем, наконец, ночную часть королевского гарнизона, а также разберёмся, кто у них сейчас главный в Роду. Точное количество этих существ я не могу сказать, но, по моим подсчетам, их не меньше тысячи. На этом новости, к счастью, заканчиваются, позвольте распустить собрание, принцесса.       — Позволяю...

***

      Сомбра тяжело вздохнул. Рассказ давался ему нелегко, память постоянно подкидывала новые и новые подробности, и, хотя Николас слушал крайне внимательно, его что-то продолжало раздражать... И, наконец, немолодой уже единорог нашёл причину собственного напряжения.       Ник только и успел, что рот открыть, как вдруг дверь распахнулась, и в подвал ввалилась ученица Шадориуса, вся красная и от смущенная и стыдливо поджимающая ушки, а за её спиной маячил Спайк, держащий в костистых лапках исписанный пергамент. Сухо усмехнувшись, бывший архимаг создал ещё два стула и жестом пригласил подслушивающих, и, те, виновато опустив голову, всё же с нескрываемой радостью уселись поудобнее, а Сомбра, испив чего-то из появившейся из-под его необъятной мантии фляжки, прокашлялся и продолжил длинный рассказ.