Легенда первая: "Некроманты в Эквестрии"

      Вспышка появления заставила присутствующих в подвальном зале зажмуриться. Когда же последствия магии исчезли, каждый смог рассмотреть всё вокруг, и тут же нашёл, за что зацепиться. Луна прошла к огромным вратам, вырезанным в дальней стене, которые Сомбре уже были знакомы, стражники преклонились пред принцессой, а сам тёмный маг с открытой неприязнью скривился при виде фиолетовополосого зебры, который в свою очередь, поперхнулся и отвел взгляд, понимая, что за свой проступок ему отвечать придется лично, перед самой Луной, которая, заметив напряжение, выросшее между жеребцами, весело усмехнулась и подошла к вратам, безбоязненно распахивая их, от чего единорог выругался про себя, начиная, наконец, понимать, насколько чудовищную экспедицию затеяла аликорн.       — Как я вижу, Сомбра уже знаком с моим дорогим другом Астросом. Чтож, вам придётся поработать вместе, как и Капитану Гладию. Иначе у нас всех ничего не получится. Я не хочу терять таких верных союзников в первый же день их знакомства, поэтому придётся вам смириться и сотрудничать. И, да, Астрос, надеюсь, ты принёс, то, что я просила?       Полосатый сейчас выглядел так, будто никогда и не был торговцем. Лёгкая пластинчатая броня, покрытая чешуёй неведомого зверя, сейчас полностью защищала его тело, впрочем, ни капли не стесняя движений. Сумки по бокам жеребца также были набиты множеством полезных вещей, Сомбра чуял мощную магию, исходящую из правого хранилища, в то время как поверх левого были прикреплены метательные клинки и крохотный арбалет. Таких моделей Шадориус ещё не встречал, поэтому даже не стал задумываться на этот счёт - выяснит как-нибудь потом. Куда сильнее его заинтересовал четвёртый, последний участник их вылазки: огромный, даже больше, чем его подделка, Капитан Гладиус был закован в тяжёлые полные доспехи, а на макушке его сиял плюмаж, будто воин вышел на парад, а не на грязную битву с нежитью в катакомбах. Как Сомбра узнал, кто скрывается под забралом тяжёлого шлема, кто держит утяжеленный полуторник на сгибе колена? Капитан сам заговорил, гулко, радостно, со смехом, который никак не сочетался с его мощным вооружением и далекой от приятной внешности.       — Добро пожаловать в нашу маленькую команду! Друзья милостивой Принцессы Луны - мои друзья! Даже этот полосатик, который когда-то попортил мне и моей страже немало крови! Рад с вами познакомится, я - Гладий, покорный страж Двойного Престола.       Расхохотавшись, огромный жеребец на удивление быстро оказался рядом с Сомброй и положил тяжёлое копыто ему на плечо. Тот не возражал - понял, что это часть знакомства, и даже не дрогнул, хотя, и это бывший Архимаг признавал, Гладий был силён, очень силён. Звание досталось ему за заслуги, а не за богатую мошну.       — Спасибо за доверие, Капитан. Можете называть меня Сомброй, мне этого достаточно.       Кинув презрительный взгляд на полосатого, бывший архимаг фыркнул и отступил к Принцессе, которая с энтузиазмом создала крупное окно в собственный межпространственный карман и запустила туда копытце, что-то выискивая. Пока она занималась собственными делами, Астрос неслышно возник в углу зрения Шадориуса и протянул ему его вещи, которые не так давно конфисковал.       — Кажется, это ваше. Приказ принцессы я нарушать не собираюсь, так что вернул всё, что там было. Даже то, что, фактически, запрещено в Эквестрии. Впрочем, Луна об этом уже знает.       Шпилька в сторону Сомбры была оценена лёгким аликорньм смешком, и единорог, слегка наклонив голову, накинул старый-добрый плащ на плечи, и, запахнув его, повесил сумки на бока, с удовлетворением дернувшись, проверяя, всё ли там есть. И, судя по весу, полосатый не соврал, вернув вообще всё вещи, даже злополучный фолиант, до которого он так хотел добраться. Но проверить всё же стоило, тем более, что межпространственные карманы, сами по себе, вместе с содержимым, веса не имеют.       Телекинезом Сомбра опустошил основной карман и внимательно принялся пересчитывать барахло под скучающим взглядом графа, который воспринял это, как жест полнейшего недоверия. На самом же деле бывший архимаг просто хотел переложить всё своё в нужном порядке. Боковые же карманы он даже не подумал трогать, на них всё ещё стояла поставленная им самим давным-давно защита, и это значило, что в них никто и не заглядывал - побоялись лезть без предварительного осмотра и нужных амулетов. И правильно сделали. Первым на самое дно улегся личный дневник Шадориуса, этакий список найденных или созданных в этом мире заклинаний, плюс ежедневник, в который коротко фиксировались все важные события за прошедшие сутки. Дальше Сомбра запихнул запасной плащ, перевязи с травами, среди которых были так же те, которые единорог нашел в пути и не знал их свойств, потом, на эту мягкую подстилку, он расположил зелья. Зачарованное стекло, разбивающееся только по желанию владельца, здесь ещё не придумали, поэтому приходилось пользоваться такими вот подушками. На самом верху оказались предметы первой необходимости: запас чёрного мела, парочка интересных артефактов, а также любимый короткий стик Шадориуса, который он, впрочем, вытащил обратно, и воткнул в один из нагрудных карманов плаща - так его будет куда как легче достать. Всё это действо происходило под внимательным взглядом Луны, которая сразу учуяла мощные "игрушки" и с крайним удивлением наблюдала за приготовлениями мага, что, впрочем, не обращал на неё никакого внимания, а, закончив, запахнул плащ и широко улыбнулся хмурой Принцессе.       — Я готов выдвигаться, госпожа Луна.

***

      Перекусив перед походом, компания двинулась вперёд. Знакомые тоннели были тихи и пусты, однако, группа искателей приключений на свои крупы всё равно была в боевой готовности, даже Луна, которая облачилась в светло-синие доспехи, будто отлитые из лунного света, держащая в телекинезе лёгкую двустороннюю глефу, не теряла бдительности, почти постоянно сканируя окружение порциями поисковых заклятий, рассчитанных как на нежить, так и на отличающихся от нее существ. Гладий шёл чуть позади принцессы, которая и вела эту процессию, Сомбра прикрывал сзади, а Астрос остался в центре, явно недовольный тем, что его заставили довериться столь непроверенному персонажу, как Шадо.       Подземелье ни капли не изменилось за сутки. Те же каменные, покрытые пылью стены, те же грубо вырубленные в породе огромного горного пика тоннели, однако, на этот раз Сомбра не бежал отсюда, сломя голову, нет, он и королевская компания шли всё дальше и дальше, углубляясь в кажущимися бесконечными древние коридоры. Даже Шадориус и его прекрасная память не могли справиться с таким количеством пересечений проходов, и вскоре он оставив попытки запомнить путь. А вот Луна, видимо, отлично знала дорогу, ведя группу вперёд безо всякой карты, по крайне мере, пока что двигалась она уверенно, указывая на нужные повороты лёгким наклоном рога. Что удивительно, даже спустя час ходу ничего не происходило, только теплело вокруг, да воздух постепенно становится всё свежее и циркулировал активнее. А затем компания внезапно попала в огромную пещеру, и события завертелись с небывалой скоростью. Луна громко свистнула, начиная медленно, грациозно раскручивать длинную глефу, Капитан стражи резко вскинул оружие, зацепляя его с помощью специального крепление на ноге, зебра мигнул фиолетовой вспышкой и просто пропал, будто растворившись в тенях, и только Сомбра плотнее укутался в плащ, наблюдая за слаженными действиями команды и внимательно осматриваясь. Подземное творение природы было велико, расходясь вперёд, бока и вверх на сотни метров, которые перемежались только огромными колоннами, иногда копытотворными, иногда естественными. А в самом центре пещеры, в середине тёмных ледяных вод подземного озера, возвышалось монументальное строение неизвестных мастеров. Оно было одновременно похоже и на монолитную цитадель, внушающую трепет своими надворотными башнями, и на склеп с огромными двустворочными вратами, которые были, к счастью, открыты и перекинуты на островок поменьше, от которого уже во все стороны расходились паутиной каменные мостики, соединяя десятки домов из которых начали медленно выползать их жители. Сотня, если не больше, отборных и давненько уж мёртвых представителей древней расы, ещё не виданной Сомброй, от чьих тел остались только кости, впрочем, всё ещё удерживаемые в нежизни тёмной магией, которая здесь так и струилась, наполняя единорога приятным ощущением могущества, быстро восстанавливая его резервы. И исходила эта сила точно из склепа-замка, проходя по гигантским колоннам и исчезая где-то в глубине. Сами жители медленно, но верно приближались, некоторые даже взлетели, скособоченные веками, но всё ещё способные постоять за себя и свой бывший дом. Голые вытянутые черепа с острыми клыками, ни капли не походящими на понячьи зубы, скалились в чудовищных, застывших усмешках, предлагая бежать, позвонки хвостов крутились, обрастая шипами, и без того острые когти удлинялись, принимая боевую форму, мертвецы входили в раж. И даже вода постепенно начинала бурлить, явно храня в своих глубинах кого-то пострашнее оживших остовов.       Луна, смерив взглядом приближающуюся толпу, тяжело вздохнула, и, подняв голову, прикрыла глаза, пока её продолжающая вращаться глефа медленно начала набирать темп, превращаясь в размытый круг лунного света. Капитан стражи, между тем, вышел вперёд, собираясь принять первый удар на себя, а зебра совершенно неожиданно показался на крыше одного из домов, в высоченном прыжке доставая до последнего из летящих на основную группу монстров, отсекая ему голову длинным боевым ножом, судя по лёгкому мерцанию посеребрённым, после чего снова исчез, пока труп рухнул на один из мостиков, сбивая часть нежити в воду. И только после этого аликорн, наконец, метнула своё оружие вперед, разогнав его телекинезом до сумасшедших оборотов вращения. Через секунду глефа, управляемая волей кобылицы сверкнула в толпе, которая, хоть и попыталась разойтись, но на узких мостиках деревни, с которых эти существа ещё не все сошли, это было попросту невозможно. Десятки полегли в мгновение ока, не в состоянии защититься, а те, кто пытался отразить удар, просто теряли оружие, конечности или головы - в зависимости от собственной удачи.       Летунов отвлекал зебра, скачущий по прогнившим крышам, аликорн занялась уничтожением массы, а Капитану стражи пришлось взять на себя тех, кто уже успел выйти вперёд и нестройными рядами шёл прямо на него. Не дожидаясь, пока мертвецы дойдут до принцессы, огромный жеребец медленно пошёл навстречу врагу, вращая полуторным тяжёлым клинком, словно пушинкой. Самый нетерпеливый мертвяк рванул вперёд, не собираясь дожидаться собратьев, выставил клыки и когти, прыгнул вперёд, рефлекторно расправляя единственное оставшееся у него крыло, и тут же получил мощный апперкот закованным в толстую сталь копытом, от которого его череп просто разлетелся на осколки. Мёртвые слегка дрогнули, тормозя бег, и это словно дало сигнал для земнопони. С боевым рёвом он, не обращая внимания на то, что противников более пяти десятков, ворвался в гущу скелетов, принимаясь за яростное, безбашенное их уничтожение. Тяжёлый, полный, зачарованный и посеребренный доспех у них не было ни малейшего шанса пробить, а уставать мастер боя пока не собирался, используя не только свои копыта, но и меч, голову и даже окованный хвост.       Пока группа развлекалась уничтожением орды скелетов, Сомбра наблюдал за процессом со стороны. Он знал, что насильственное уничтожение такого количества мёртвых выпустит огромный выброс темной энергии, и потому терпеливо дожидался момента, когда её станет достаточно много, чтобы сформироваться во что-то более крупное, чем обычные костяки. И этому он собирался помешать, начав выжигать на каменистой земле большой круг прямо за спиной Луны, попутно расчерчивая его на десяток секций и каждую терпеливо, тщательно заполняя нужными ему рунами. Схема хоть и была позаимствована из прошлой жизни Шадориуса, но он успел её значительно преобразовать под нынешние реалии, и теперь этот чудный круг должен был сработать идеально. Если, конечно, не найдётся мага, способного всё испортить.       Наконец, большая часть бывших жителей была уничтожена, а эссенция тьмы стала медленно течь назад, к цитадели, будто притягиваемая кем-то неестественным путём. Поняв, что к чему, Сомбра негромко выругался, резко откинул полу плаща, обнажая левое копыто, и, подхватив ритуальный кинжал, щедрым взмахом вскрыл кожу и мясо, заставляя кровь бурным потокам течь по лункам, зажигая весь рисунок, наполняя его лучшим ингредиентом любого заклинания или схемы - кровью самого мага. Руны вспыхнули алым отсветом, освещая пещеру и изгоняя полумрак, Луна вздрогнула и обернулась, не понимая, что делает Шадо, тут же теряя контроль над глефой, которая врубилась в каменное основание мостика, да так там и застряла. Мертвяки вновь потекли потоком, и теперь Капитану стало тяжело - его окружили со всех стороны, и даже огненные болты из крохи-арбалета зебры не помогали ему справиться с ордой, которая медленно, но верно давила его числом. Конечно, из пяти сотен жителей осталось всего две, но этого всего равно было многовато для обычного смертного. Благо хоть от летунов полосатый избавился.       А в астральном плане происходила борьба другого плана. Воля Сомбры боролась с неизвестным тёмным магом, и тот, пока что побеждал, отбирая всё больше и больше энергии, причём высасывая её уже не только из останков мертвецов, но и из самого единорога, который эту битву и спровоцировал. И разорвать связь с собственным заклинанием он уже не мог - сил было потрачено слишком много, а, значит, откат просто убьёт некроманта, казалось, умудрившегося просмотреть самый банальный вариант развития событий. И не помогли бы никакие амулеты, кроме накопителей, а их то ещё нужно было активировать, дотянуться до собственного бока, но и это не представлялось возможным - тело онемело, кровь продолжала сочиться, толкаясь наружу вместе с постепенно замедляющимся биением сердца, но чужой, и в то же время знакомый голос в голове поставил всё на свои места:       — Я помогу.       И тут же ледяная хватка магии ослабла, Сомбра сумел хотя бы вдохнуть, а затем открыл глаза. Зрачки его сузились до тончайших щелочек, радужка почернела, а в глубине очей появился нездоровый алый отблеск. Обсидиановое кольцо на роге вспыхнуло, и тут же вся тёмная энергия в округе, так жадно собираемая магом в цитадели, дёрнулась к Шадориусу, будто подгоняемая чужими резко и хаотично движущимися ладонями, после чего артефакт, собрав большую часть эссенции, взорвался алыми искрами и распался на кусочки. В ту же секунду рухнул на землю единорог, зажимая длинную рану на своём пястье и тяжело дыша, а оставшиеся до этого на ногах скелеты резко потеряли способность делать что-либо и развалились на составляющие, превратившись в груды жутких деталек конструктора для сумасшедшего, откуда уже вылез Капитан, недоуменно оглядывающийся. Зебра уже стоял над тёмным магом. Он, в отличии от Луны, шокирован не был, и потому, отобрав у Сомбры его собственную конечность, стал поливать её зеленоватым зельем, попутно ругаясь сквозь губы и заматывая глубокую рану.       — Я предупреждал вас, принцесса, он - плохой вариант... Это колечко наглухо проклято, да так, что даже моя бабка не решилась бы к нему не то, что притронуться - подойти к нему ближе, чем на милю. Лучше вернуться назад и найти другую душу...       Договорить полосатый не успел. Главная башня донжона внезапно вздрогнула, затряслась, будто при землетрясении, а затем обвалилась сама в себя. Тут же враждебное присутствие мага ушло из поля ощущений единорога, а сам он поднялся, злобно оскалившись и резко отпрыгивая назад от группы. Астрос поперхнулся, отстраняясь, вытягивая короткий клинок, Гладий уже приближался со всей доступной скоростью, и даже аликорн нашла в себе силы вернуть глефу обратно, и теперь в нерешительности смотрела на Шадориуса. А тот выпрямился, левитировал плащ к себе, накидывая его на плечи и запахиваясь в него, после чего с ледяным спокойствием поднял уроненный стик, вращая его в поле телекинеза, разбрызгивая капающую с него драгоценную жидкость.       — Итак, судя по болтовне полосатого, вы вели меня сюда, чтобы продать мою душу, — Равнодушно произнёс он, доставая небольшой пузырёк и, словно опомнившись, сливая в неё кровь с лезвия, дабы ценный ресурс не пропадал даром, — И ради чего? Для прохода глубже в катакомбы? Тот, кто сидит в цитадели - какого-то рода страж, что взимает плату за каждый проход, не так ли?       Сухо оглядев компанию и задержав взор на капитане стражи, который уже встал рядом с своей группой, единорог зябко передернул плечами и недовольно фыркнул, усмехаясь.       — И, судя по слаженности исполнения, это испытание перед Стражем вы проходите частенько. Я, может быть, и не смогу выстоять против вас троих, но без боя сдаваться не собираюсь. Поэтому либо мы ищем другой путь и идём вместе, либо я вас покидаю. Иначе... Что ж, придётся разговаривать по-другому.       Раздвинув губы в широкой улыбке, обнажая специально подточенные, заострённые клыки, Шадо легонько погладил под плащом три полных накопителя. О, эта чистейшая энергия тьмы так и бурлила в его венах, сворачиваясь приятным, тёплым узлом в животе, заставляя гриву единорога слегка шевелиться на незримом и неощущаемом ветру, в то время как вокруг него медленно, но верно формировалась боевая защита. Блок от кольца пропал, и теперь самец оказался в полной готовности драться. А уж опыта ему хватит. В конце концов, архимаги бывшими не бывают.       Луна заговорила первой, медленно, осторожно подбирая слова, глядя прямо в чёрные омуты очей Сомбры, в глубине которых вспыхивали алые искорки с трудом сдерживаемого гнева, что медленно, но крайне продуктивно подтачивал холодное самообладание самца.       — Пожалуйста, выслушай, прежде чем принимать решение. Да, ты прав, мы занимаемся этим не первый год, но до этого здесь побывали только преступники, приговорённые к пожизненному заключению... И тебя бы ждала такая же участь, узнай Селестия, какие артефакты ты с собой носишь. Не смотря на свою доброту, моя сестра... Не очень хорошо относится к тёмной магии, и это ещё мягко сказано. Я же думаю, что обе стороны медали равны, и, для того, чтобы дать Тии это понять, я это делаю. Там, внизу, под нами, находятся сотни, может быть, тысячи заключённых в вечном сне хаоса фестралов. И сегодня, благодаря душе, мы бы смогли их, наконец, освободить. И, когда эта раса вернётся на поверхность, у Селестии просто не будет выбора! Она не станет устраивать геноцид это я знаю точно, пойми это, я... Я не хотела, чтобы так получилось. Я не хотела убивать никого из тех, кого мы сюда привели. Но у нас просто не было выбора.       Стиснув зубы, аликорн сняла шлем, расправила гриву, и, тяжело вздохнув, убрала головной прибор в подпространственный карман, потирая лоб маховым пером.       — Эти ночные существа должны ожить вновь. Мы спасём из небытия сотни и сотни жизней... Нужно только отдать ещё одну.       Взгляд Сомбры не изменился. История, конечно, была душещипательной, но внутри Шадо постепенно, всё жарче и жарче разгоралась жуткая ярость, которая очень скоро, наконец, прорастет в полную силу и даст свои кровавые плоды. Ядовито оскалившись, маг медленно начал обходить группу по кругу, заставляя её членов поворачиваться за ним и внимательно, с нарастающим беспокойством следить за действиями самца.       — Что ж, я тебя услышал, принцесса ночи. Немного жертвенности, да? Так почему ты в первую очередь не бросила этих двух на алтарь стража? Нет, так не пойдёт. Я сам пойду к нему... И сам разберусь. Он хоть и маг, но и у меня есть свои козыри в карманах плаща.       Резко повернувшись спиной к команде, Шадориус быстрым шагом направился к полуразрушенной цитадели, сгорая изнутри. Гнев нужно было выпустить, и он знал, на ком.       Его единоличному походу никто не препятствовал. Костяшки были упокоены, то, что хранилось под водой, там и застыло, лишённое подпитки темной энергии, и потому жеребец без особых проблем добрался до мостиков деревни и вступил на древние камни переходов. Его тут же нежно охватили древние образы прошлого, видимо, душам, что когда-то проживали здесь, нужно было, наконец, кому-то поведать свои истории. А именно Шадориус оказался самым восприимчивым здесь, ведь именно он впитал всю силу этих мертвецов. И теперь они делились с ним своими жизнями, А он взамен шептал короткую формулу упокоения духа, и блуждающие призраки, застрявшие здесь на века, наконец, освобождались. Всё больше и больше душ стекалось к самцу, образуя единую картину вокруг жеребца, а он шёл вперёд и вперёд, медленно, но без остановок, внимая чужой опыт.       Когда-то эта деревня была процветающей, да и находилась она на поверхности. Жители её, драконоподобные умельцы, были хороши и в магии, и в технологиях, но внезапное пришествие некоего страшного, чудовищного существа обратило из развитие вспять. Они быстро деградировали, и вскоре, поняв, что очень быстро достигнут состояния неразумных животных, обратились к этому самому существу с одной лишь единственной просьбой - окончить их страдания не через поколения, а сейчас, в то время как их лидер бездействовал, не собираясь защищать свой народ. И Существо вняло молитвам, но искривило их суть, и с тех пор сотни этих созданий томились тысячелетия здесь, под землёй, охраняя своих собственных врагов, над которыми то же самое существо тоже сыграло шутку, не менее ужасную. Но они, хотя бы, остались в живых. Сомбра видел, как проходили века в незыблемом поселении, как окончательно рассыпалась плоть местных жителей, как потерялся их рассудок за долгие годы однообразия, которого им нельзя было избежать. И как их лидер, поддавшись проклятию, снова попытался выйти на связь с Существом. И оно ответило вновь, но голос был слаб и раздражён. И тогда Лорд стал Стражем, и осознал он своё предназначение, и лишь исполнив его, сумеет тогда освободить свой народ и даже, возможно, возродить его. Слова пророчества не знала ни одна из душ обычных жителей, только десять старейших сумели бы рассказать о нём, но их души были отпущены взамен на души тех, кого проводила сюда Луна. А Шадориус должен был стать последним, тем, кто положит себя на алтарь и даст свободу, наконец, духу самого Стража, что ждал его в Цитадели, что на языке местных звалась Рафь.       Тёмный маг, наконец, вступил на мост, готовый сразиться с хозяином замка за свою жизнь. Остальные души уже испарялись за его спиной, а впереди, на главной площади перед самой высокой башней донжона, уже виднелся истощённый до предела лидер местных. И только сияющие голубые глаза выдавали в нём жизнь.       Высокий, покрытый серой, выцветшей шерстью, с вытянутой мордой и длинной бородкой, он походил на странную смесь дракона и пегаса, с острыми когтями на пятипалых лапах и длинным хвостом с потерявшей цвет века назад кисточкой. А слева от него, там, где вонзилась в мостовую вершина башни, виднелся длинный двуручный меч, на половину вонзённый в камни. Лезвие было глубоко-черного цвета, а массивный рубин в рукояти сиял нестерпимо ярко, привлекая внимание и давая отвести взор. И, когда Сомбра вышел на площадь, мост за его спиной впервые за долгие сотни лет вздрогнул и поднялся, отрезая его от группы.       — Значит, Хозяин не соврал на этот раз. Ты пришёл... Пора исполнить новую часть. Возьми Его, прими Его.       Голос невероятно старого драконида звучал прямо в голове Сомбры, но отдаленно и глухо из-за поставленной им защиты. Однако, то, что он сумел пробиться сквозь даже такие ментальные блоки, говорило или о его опыте, или же силе. И в том, и в том, впрочем, Сомбра сомневался - раз сам единорог с неполным резервом сумел победить его в прямой схватке, то о больших накоплениях магии тут говорить и нечего. Да, конечно, имела место помощь, но это Шадо волновало в последнюю очередь. Он сильнее, и сейчас это главное.       Всё же послушавшись чужого совета, жеребец неспешно приблизился к утопленному в камне мечу, осторожно кинул сканирующее заклятие, и с удивлением обнаружил, что эта вещь имеет в точности такой же ментальный образ, как и его недавний артефакт-кольцо. Никаких проклятий или подвохов. Тихо хмыкнув, он кинул взор на драконида, однако, тот даже не собирался двигаться с места, устало прикрыв глаза. Тогда единорог взялся телекинезом за рукоять и без особого напряжения вытянул сверкнувший яростным пламенем клинок из его тюрьмы.       Тут же всё его тело прострелила горячая волна мощи, которая мгновенно смыла все мысли единорога, оставляя лишь идею, заполнившую собой всё сознание - ярость. И Сомбра снова потерял контроль, однако, остался сторонним наблюдателем, отчаянно взревев. А тело его, сделав резкий поворот в сторону драконита, издало издевательский хохот и взмахнуло клинком, отправляя его в полёт точно в грудину старца. Тот мгновенно вытянул короткий, узкий стилет и с странной лёгкостью, одним коротким движениям, даже не сходя с места, отбил тонким лезвием двуручник, и тот, отрикошетив в стену, вернулся к своему хозяину даже без усилий телекинеза.       — Ты, как всегда, почти не двигаешься... Что ж, тем хуже для тебя.       — Выбора у меня всё равно нет, так что прекрати яриться и давай сделаем то, что нужно, а не то, что ты хочешь.       Злобно фыркнув в ответ, единорог снова пошёл в атаку. Прыгнув вперёд, он сделал колющий выпад, а заодно ударил прямым зарядом тёмной магии, от простоты и энергозатратности которого Шадориус застонал в полном разочаровании. Драконид легко отвёл луч магии лапой, сдвинулся на сантиметр, так, что выпад лишь на чуть-чуть не достал до него, а затем, резко взявшись за клинок лапой, с ленивой усмешкой вырвал его из телекинетической хватки, даже не обрезавшись - видимо, за сотни лет кожа его лап стала грубее местного камня. В отместку тело Сомбры вновь выпустило банальнейший луч чистейшей силы с чудовищной неэффективностью, и Шадориус, взревев, мысленно отвесил захватчику такую оплеуху, что единорог покачнулся в реальности, пораженно застыв.       — Дай сюда моё тело! Кто тебя учил вообще силой пользоваться?! Энергоэкономичность, кретин, ты что-нибудь слышал о подобном?!       Тело недовольно дернулось, скрипело зубами, и атаковало драконида снова и снова, пользуясь уже только мечом, что результатов не приносило от слова совсем, пока в разуме происходила иная, куда более комичная и странная схватка. Два практически одинаковых жеребца стояли друг на против друга и яростно переругивались, различить их было можно только по глазам, у одного они были с зелёной радужкой и затянуты дымкой, струившейся из уголков очей, а у второго - карие, вполне обычные, только вот тьма, пляшущая в глубине зрачков, ясно давала понять, на чьей она стороне.       — Ты силён, это факт, но, черт побери, у тебя нет ни тактики, ни стратегии, ни адекватных заклинаний. Ты тратишь свою мощь разрушительными, но чаще всего холостыми зарядами. Отдай мне тело, и с моими знаниями у этого мага не останется ни шанса.       — Я жил куда больше тебя, Сомбра, помни, кому ты обязан жизнью, и цени то, что тебе дали время попользоваться своей тушей вместо того, чтобы забрать её сразу силой!       Шадориус внезапно оскалился, и, мотнув гривой, внезапно пошёл вперёд, прямо на свою копию, заставляя ее медленно, но верно, пятиться назад, отступая в безбрежной совокупности сознаний двух душ.       — Вот именно, что ты владеешь только силой и опытом битв стали, не магии. Да, может быть, ты побеждал с её помощью раньше. Но даже этот старик сейчас тебя переломает, хотя сил у него не в пример меньше. Века сна не пошли тебе на пользу, Гнев, ты не ослаб, но отстал в технике и магии. А у меня есть информация и знания, которые в совокупности с твоими навыками боя могут сделать из нас двух действительно что-то стоящее, что-то превосходное, настолько интересное, что, быть может, я смогу потягаться с аликорнами.       По хищной улыбке Шадо можно было прочитать предвкушение возможных перспектив. Да, он шел на сделку с могущественным демоном, но демоном не самым умным или прозорливым. Гнев колебался не долго. Фыркнув, зеленоглазый самец остановился на месте, встретив напор Сомбры грудью, и, взглянув ему в очи, недовольно насупился.       — Я согласен, смертный. Но, учти, твоя власть над моими силами не продлится вечно, рано, или поздно, я снова возьму тело себе. А пока... Убей эту тварь, убей и оторви ему голову, черт возьми, иначе я за себя не отвечаю.       На середине очередной колющей атаки тело Шадориуса неестественно выгнулось, кашлянуло, и единорог, наконец, осмысленно взглянув на своего противника, чуть прищурился, запуская игру поискового заклятия в защиту старца, пока клинок ушёл вбок и вернулся на плечо жеребца. Драконид настороженно замер, в ответ сканируя внезапно усилившуюся магическую броню, и только чудом успел заметить шпильку противника. Выдохнув тонкие струйки белого дыма через нос, чешуйчатый избавился от ловушки и перевёл настороженный взор на Сомбры, уже собираясь открыть пасть для начала очередного диалога, но не успел. Рог Шадо налился мощью, а затем выстрелил точно в старца тонкой струйкой пламени, которое через доли секунды почернело и померкло, но продолжало пылать и жечь, уничтожая всё на своём пути. Драконид лишь с огромным трудом сумел ускользнуть от резко расширившегося потока заклинания, не помогла и его необычайная ловкость, так что седой кончик хвоста мерно запылал чаровскими искрами, которые быстро поползли вверх, причиняя действительно адские ощущения даже для чешуйчатых и заставив кожистокрылого взреветь от удивления и боли.       — Что это за чары, Гнев?! Откуда ты знаешь то, что не доступно даже мне?!       Сомбра элегантно шаркнул по каменным плитам копытом, и, усмехаясь, слегка поклонился сопернику, уже подготавливая удар, пока поток ударился в стену позади старца, заставляя стену цитадели затрещать и проплавиться насквозь.       — Это так называемый Пожиратель Мрака, крайне эффективное боевое заклинание энного порядка. Отличается приятной особенностью - проедает любую органику и защитные чары, кроме амулетных и тех, что на десять единиц превышают его эквивалент тьмы и на сотню - света, а также способен поджигать почти любые поверхности и ими же питаться, пока заклинатель дарует на это энергию. А, так как сил у меня сейчас сам знаешь сколько...       Очи Сомбры, в глубине которых вились и плясали водовороты изначальной тьмы, весело блеснули, а следом его рог зажегся снова. Земля под лапами старца треснула, как яичная скорлупа, и взорвалась, а наружу вырвались сотни тончайших белоснежных ростков, то же самое произошло и с потолком, и с внушительной скоростью эти странные псевдорастения понеслись на кожистокрылого, заставляя его выругаться вновь и создать мощный щит огня, который затем взорвался, обдавая всё вокруг на расстоянии сотни метров жидкой магмой. Часть тончайших ниточек тут же сплелась перед некромантом в защитный купол, принимая на себя жидкое пламя, а остальные, проигнорировав фееричную атаку, понеслись за судорожно лавирующим меж башен и руин драконидом, который через десяток секунд погони исчез в коридорах. Отправив Нити Смерти следом за своими собратьями, Сомбра весело усмехнулся и зашёл внутрь цитадели сквозь огромную арку, которую, судя по ржавым петлям, века назад защищали огромные врата. Узрев трон на возвышении, Шадориус встал перед первой ступенью и воткнул перед ней Гнев. Он видел, что древнее сиденье буквально написано магией, а где-то в спинке расположено сразу пять алых точек, от которых красные же нити тянутся туда, куда улетел Хранитель. Что именно означают эти места силы жеребец даже предположить не мог, но то, что сил в Трон вбухано немало чуял. Именно поэтому он пошёл по кругу, волоча за собой тяжёлый клинок по каменным плитам, чертя на них длинную линию, которая заключила сиденье местного старого королька в кольцо. Вернувшись в ту же точку, откуда начался обход, Шадориус неспешно налег на рукоять, заставляя тёмное пламя окутать сначала клинок, а затем и разлиться по углублению. Тут же трон стал наливаться ослепительно-голубым сиянием, которое высветило на нём сотни рун, а сам Сомбра недовольно скривился и тут же вытянул меч. Обесточить или выкачать энергию из данного артефакта у него не вышло, но, что бы там внутри не было заключено, теперь ему понадобится несколько десятков секунд, чтобы вырваться, а самцу этого будет достаточно.       — Что ж, проход находится именно здесь, тут даже думать не надо, но такую защиту быстро не пробить...       Проворчал он сам себе под нос, после чего прислушался к своему предыдущему заклинанию. Оно утихло, а это значило, что старик нашёл способ расправиться с Нитями. Как конкретно - жеребец не знал, но это ему и не требовалось, смысл был совершенно в другом. Сейчас драконид будет возвращаться, а это означает, что к встрече нужно подготовиться - этим Шадориус и занялся. Быстро расчертив перед троном октограмму, единорог начал быстрыми мазками кончика меча заполнять рисунок символами. К его сожалению, он так до сих пор и не смог привыкнуть к черчению и письму с помощью телекинеза, от того руны выходили кривоватыми и несуразными, что могло сильно сказаться на эффекте заклинания. Но у Сомбры не было иного выхода - если старик, наконец, начнёт использовать магию для атаки, а не для защиты, некроманту станет туго. Трупы здесь слишком древние, так что не выйдет создать хоть что-то лучше скелета. Конечно, у тёмного мага были кое-какие планы на счёт подобного количества костяшек, но формулы так и не были доведены до конца, увы. А без энергии трупов, даже с силами Гнева он в прямом противостоянии с тысячелетним магом не победит. Впрочем, на самом деле, кем-кем, а пессимистом Сомбра точно не являлся. Сейчас он судил по своему опыту из предыдущей жизни, и в родном мире при таком раскладе его бы уже размазали по этим самым каменным плитам, и фокусы с Нитями и Пламенем не выиграли ему бы и минуты. К счастью, в карманах жеребца ещё есть фокусы, способные удивить любого местного обитателя, и, пока он жив, он будет ими пользоваться.       Сомбра закончил не самую свою аккуратную работу в рекордные две минуты, и встал перед ней, поднял голову и улыбнулся, дернув левым ухом. Его противник влетел в замок через главные ворота, тяжело взмахивая перистыми крыльями, в которых, внезапно, обнаружилось несколько новых отверстий и отсутствие парочки маховых перьев. Из ран не сочилась кровь, не вытекала сукровица или гниль, заменяющая мертвым жидкости тела. Приземлившись там, где должны были стоять гиганские створки, старик мрачно зыркнул на единорога и поднялся на задние ноги, а в его второй передней лапе сверкнул ещё один стилет.       — Чтож, раз ты хочешь битвы вместо обычного исполнения моего долга... — Звучно произнёс он, расставляя конечности в стороны и рисуя своими кинжалами пентаграмму за пентаграммой, накладывая их друг на друга. Впрочем, Сомбра не собирался давать ему ни закончить заклинание, ни завершить пафосную речь. Швырнув двуручник прямо в центр вырисовывающейся в воздухе фигуры, Шадориус также поднялся на задние, и, провернувшись по оси, резко выбросил вперёд одну из передних конечностей. С копыта сорвалось туманное облачко заклятия мгновенно разложения, действующее на живых, как сильная кислота, а на мёртвых - и того хуже, но старик не медлил. Легко уклонившись от медленно вращающегося в полёте тяжёлого орудия, а заодно отведя с траектории основу чар, драконид закончил рисунок, а спустя секунду трон позади жеребца буквально взорвался, поднимаясь на десяти костяных лапах, как чудовищных размеров насекомое, и сделал шаг вперёд. Круг, начерченный некромантом, вспыхнул ярким зелёным светом, и неведомая тварь яростно заверещала, принявшись долбиться о барьер с недюжинной силой, а Маг, подмигнув ошеломленному таким поворотом старцу, двумя прыжками обогнул свой рисунок, и, создав клинок из окружающих теней, стал наносить удар за ударом, пока некогда чешуйчатый самец не опомнился.       Укол, финт, разворот, пинок, ещё один финт - любая атака, даже учитывая знания и силы Гнева, не могла пробить защиту драконида, который спустя серию ударов пришёл в себя, и, зарычав, пошёл в контратаку, и вот теперь Сомбре стало плохо. Он не пренебрегал физическими упражнениями, его тело было быстрее и сильнее любого жеребца его комплекции, однако, против фехтовальщика с таким опытом он сделать ничего не мог, ибо никогда, собственно, клинком профессионально не владел, а магические силы подходили к концу. На чёрной шкуре уже появилось несколько серьёзных порезов, которые кровоточили и мешали двигаться, особенно ловкое движение драконида хвостом распороло бровь, и теперь правый глаз единорога заливала кровь, но он стоически терпел, подгадывая момент. И он очень скоро настал.       Оживший трон снова взревел, и, обрушившись сразу четырьмя конечностями на барьер, проломил его. В эту же секунду Сомбру поразила сила отката от заклинания, боль разорвала часть рассудка, заставляя самца застонать и всё же опуститься на всё четыре ноги, и в ту же секунду драконид бросился на него, выставив вперёд клинки. Шадориус с деланной неловкостью отшатнулся, уклоняясь от одного удара и отступая так, чтобы круг с его вторым заклятием оказался точно у него с левому бока, и в ту же секунду чешуйчатый сделал новый рывок. Дернувшись назад, Сомбру позволил одному клинку вонзиться себе в правое плечо, после чего с рыком развернулся, выталкивая чуть более лёгкого противника в круг, игнорируя то, что кинжал распорол плоть от ключицы до последних рёбер, проломив даже парочку из них, и в ту же секунду, как заклинание, наконец, начало действовать.       До этого момента оно спало, отложенный эффект почти полностью скрывал магическую энергию, вложенную в него, но, как только что-то попало в зону действия, руны активировались. Из пола вырвались десятки серых щупалец, скорее похожих на лианы, и, за пол секунды вымахав вверх на метра два, сомкнулись над головой драконида, заключая его в плотный кокон. Он, конечно же, успел поставить барьер, но Сомбра это предусмотрел. Вместо того, чтобы включать простейшую полунежить в данную связку, некромант заменил этот ключевой элемент. Каждое из щупалец являлось неживым подобием растения, что называют пожирателем, которые частенько встречаются в пещерах Кристального королевства. Их свойства просты и эффективны - они поглощают магию вокруг, и, чем больше энергии на них направлено, тем агрессивнее и сильнее они становятся. А рефлекторно выставленный барьер драконида положил начало его собственной смерти в удушающих и иссушающих объятиях.       Пока чешуйчатый боролся с проблемой псевдорастительного характера, продолжая удерживать защит, Сомбра резко сдвинулся вбок, уходя от удара трона на костяных лапах, и, мысленно призвав Гнев, отскочил снова. Почти четырехметровое в высоту и ширину, чудовище клацнуло только-только оформившимися из нижних ступенек челюстями и направило одну из лап на самца. Тот отскочил снова, и, найдя взором свой тяжёлый двуручник потянул его на себя телекинезом, всё ещё игнорируя распоротую грудину. Он знал, что лёгкие задеты не были, а сломанные кости и разорванная плоть хоть и причиняли адскую боль, но это было... Привычно. Некроманты каждый день своего существования борются с болью за обладание своим рассудком, спорят с ней и переругиваются, как с давней подругой с скверным характером, а, когда она берёт вверх, ни капли не обижаются. Но каждый раз возвращаются чтобы попробовать снова.       Не наступая на правую ногу, которая из-за перерубленной ключицы, мышц и связок отказывался работать нормально, самец сделал новый прыжок и, наконец, подтянул к себе телекинезом Гнев. Скривившись от нового приступа импульсов, прокатившихся по телу, самец согнулся, после чего, оскалившись в судороге, всё же направил лезвие точно на одну из передних лап твари. Но безумно древний, мощный клинок ударился о сеточку рун, которая покрывала "ноги" нежити, и безвольно отскочил, а затем и вовсе упал. Шадориус тихо выругался. Магические ресурсы он исчерпал до дна. И ему ничего не оставалось делать, кроме как, поднявшись на задние ноги и стиснув зубы до хруста, рвануть вперёд. Длинные когтистые лапы рванулись к нему, но жеребец ушёл вправо, потом влево, поднырнул под клацнувшими челюстями, и, пробежав под пузом монстра, подхватил клинок ртом, морщась. Рана болела всё сильнее, кровь не желала останавливаться от слова совсем, и через минуту маг даже пошевелиться не сможет. Он уже ощущал знакомое онемение конечностей, слышал мягкий шёпот другой своей закадычной подруги, но сдаваться не собирался. Выход всё ещё оставался.       Тварь была, пусть и мощна, но тупа до безобразия. Почти пять секунд она стояла, пытаясь понять, куда делась её цель, но затем, всё таки что-то сообразив, захрипела и мелко подпрыгнула, явно собираясь каменным пузом раздавить наглеца, но Шадо мешкать не собирался. Выскочив из-под творения больного разума, он добежал до кокона, уже до предела сдавившего магическую броню, но так её и не сломавшую, самец размахнулся клинком, попутно успев удивиться тому, как старик умудрился так долго продержаться, и мысленно приказал заклинанию прекратить существование. Лозы в мгновение разлетелись в прах, в морду и грудь Сомбры дыхнуло жаром огненного барьера, но он уже с рыком опустил меч. С хрустом лезвие вошло во что-то, и, только спустя пару секунд, когда глаза оправились от вспышки, самец смог узреть, что двуручник полностью вошел в бок драконида, перерубая крыло и позвоночник и практически выходя с другой стороны тела. Голубые глаза старца стали тускнеть, он с тяжёлым хрипом рухнул на пол, рядом с ним опустился тяжело дышащий Сомбра, а позади, издав визг, застыла бесполезная без подпитки нежить. Хотя, скорее уж, голем, пронеслось медленно в голове самца, пока он рефлекторно потянулся здоровым копытом в сумку, и, вытащив оттуда зелье регенерации откупорил его и начал быстро пить. Да, по правилам, сначала нужно было срастить кости, восстановить мышцы и связки, возобновить каналы лимфы и кровоток, и только потом уже пить, но времени на это просто не было. Варево начало работать, медленно заращивая ткани, сдвигая кости в совершенно неправильные места, но жеребцу было плевать. Рана затянулась спустя почти три минуты, и только тогда Сомбра встал, попутно поднимая клинок магией - крохотная часть энергии восстановилась, и этого было достаточно для того, чтобы помогать себе телекинезом. Переведя взор на труп, самец осторожно ткнул его кончиком клинка, и, убедившись, что драконид действительно отправился на тот свет, осмотрел его куда более внимательно, при этом не забыв осмотреться ещё и на других планах - ментальном, духовном и магическом. Первый ничего не показал, у мёртвых ауры пусть и есть, но отличить из от живых не составляет труда - ореол изорван в клочья и все уровни ауры перемешаны. Второй план уже дал больше интересности. Например, души у этого драконида тоже не наблюдалось, и не было даже характерного следа ухода её за Грань. Зато клинки, всё ещё зажатые в когтистых лапах, буквально сияли не только тёмной энергией, что самец видел на третьем плане, но и были по самое небалуй насыщены энергией душ, причем Сомбра сумел различить не менее семи полностью сохранившихся и достаточно новых, чтобы они ещё не потеряли окрас и память о предыдущей жизни, а также одну достаточно древнюю и могущественную, чтобы её узнать. Насмешливый голос Гнева, раздавшийся в голове Сомбры, лишь подтвердил его догадку.       — О, ты абсолютно прав. Это души тех, кого ему отдала принцесска. А также его собственная душа. А теперь бери клинки и его голову с собой, и пойдём уже вниз.       Единорог с тяжёлым вздохом потер переносицу, и, одним движением отрубив голову драконида, примотал к своей сумке за рога. Клинки он взял уже куда осторожнее, не прикасаясь к ним напрямую магией. Обмотав копыта плащом, самец запихнул сначала одно, а потом и второе орудие, и только после этого, наконец, подошёл к тому месту, откуда вылезла уже мёртвая тварь и пошёл по каменным ступеням вниз, в открывшийся тоннель, жестоко хромая и ежесекундно ругаясь в мыслях. Три накопителя-рубина, буквально сверкающих энергией, всё ещё были не потрачены. Он всё рассчитал и рассчитал достаточно точно, чтобы выжить, но недостаточно, чтобы не получить такой значимой травмы. Что ж, время покажет, насколько ошибочным было решение. А пока он спускался. Глубже, глубже и глубже. И на первом же повороте свернул направо, не заметив тонкого длинного волоска цвета ночного неба на полу.