Балет, или Тебе не будет со мной больно

— Билл! — Воскликнула невысокого роста шатенка, открывшая Биллу дверь, и крепко обняла парня, который на ночь глядя почему-то был в солнечных очках. — Как сегодня выступил? Брюнет, неопределённо покачав головой, промолчал, приобняв в ответ молодую женщину, и только сейчас она заметила, как старательно он пытается проглотить последние слёзы, застывшие у него на губах тёмными от туши каплями. — Ну, что такое? — Ласково спросила она и сняла с него очки, увидев огромные чёрные разводы под заплаканными глазами. — Билл? — У меня цепочку украли, — прерывисто вздохнув от всхлипываний, ответил он, проведя ладонью по щеке, чем ещё больше размазал косметику. — Всего-то? — Удивилась шатенка, пропуская его в прихожую и закрывая за ним дверь. — Шон мне её подарил, — тихо добавил он, тут же поникнув. — Не переживай, — крепко обняла его женщина. — Всегда можно подать заявление в полицию. — Да кто станет искать жалкую цепочку, — отмахнулся Билл, отшвыривая свои ботинки в угол. — Иди в ванную, умойся, — погладив его по спине, проговорила она и пошла в сторону кухни. — Сейчас Роб принесёт тебе чистое полотенце, не закрывайся. Билл глубоко вздохнул и выдохнул, смотря ей вслед. Он даже не представлял, куда бы пошёл, не будь у него таких прекрасных друзей, готовых приютить его каждый день хоть в четыре часа утра. Джулия тоже выступала в театре, откуда только что пришёл Билл, но уже несколько лет она обучает младшие группы, завязав с профессиональным балетом. А ещё у Джулии имелся замечательный супруг Роберт, который уже не раз говорил, что женился бы на Билле, если бы не встретил свою нынешнюю жену раньше. О таком друге может мечтать каждый человек на земле. Это один из тех людей, который может встряхнуть и перевернуть душу самыми горькими и обидными словами, и при этом ты позже не злишься на него, а благодаришь за помощь. И он, естественно, тоже крутился в «балетной тусовке», причём крутился в прямом смысле этого слова, но позже нашёл своё призвание как психолог, в основном потому, что больше Билла спасать было некому. Парень, нахмурившись от своего отражения в зеркале, вставил пробку в раковину и включил ледяную воду, смотря на то, как она пузырится. Возможно, он был не совсем здоров, потому что страшно любил держать лицо под водой до тех пор, пока не начнёт задыхаться. Особенно ему нравилось это делать, когда он был в таком же подавленном состоянии, как сейчас. У него не было мысли таким способом покончить с собой (для этого у него были припасены совсем другие идеи), это просто помогало ему почувствовать, что он всё ещё… жив. — Опять?! — Крикнул у него над ухом Роберт и вытащил из воды, грубо схватив за волосы на затылке, а Билл закашлял, прикрывая рот рукой. Звонко шлёпнув ему по щеке для трезвости, Роб сжал губы и пихнул ему в руки полотенце, бегая взглядом по его лицу и серой футболке, на которую с подбородка струйкой текла вода. — Не надо меня бить, — пожаловался Билл, закрыв лицо полотенцем, и тут же почувствовал, как мужчина погладил его по волосам. — Да я гляжу, ты забыл, что в прошлый раз тебя практически пришлось откачивать, — озабоченно проговорил он, всё ещё нервно гладя парня по голове. — Прекрати это делать. — Посмотри, у меня лицо всё опухло от слёз, — вздохнул он, повернувшись к зеркалу. — Совершенный урод, как любила поговаривать моя матушка… — Перестань так говорить, — Роберт смотрел ему в глаза через отражение в зеркале. — Джулия сказала, что у тебя цепочку украли. Знаешь, кто это был? — Да какой-то ушлёпок у метро. Боже, ты же сам знаешь, сколько их ошивается по улицам, когда стемнеет, — закатил глаза парень и повесил полотенце на крючок. — Половина из них наверняка вообще без документов. — Да, это точно, — хмыкнув, почесал щетину мужчина и пошёл на выход, утаскивая Билла за собой. — Пойдём, налью тебе чая. — Может, виски? — Но, получив строгий взгляд в ответ, парень тут же сделал умоляющий взгляд. — Ну, немного? — Не начинай, Билл, все мы знаем, чем эти «немного» потом заканчивались, — Роберт усадил его за барную стойку, а сам пошёл к плите. — Тебе категорически нельзя пить, когда плохо, ясно? — А что ещё делать, когда плохо? Лежать и плакать в подушку всю ночь? — Насмешливо спросил брюнет. — Нет, так я не привык. Тогда уж лучше я потанцую. — Вот, отлично, — похвалил его мужчина, поставив перед ним чашку крепкого зелёного чая. — Но сейчас поздновато уже будет танцевать, тем более, после спектакля. Сильно устал? — Как обычно, — ответил парень, отпивая из чашки. — В гримёрку розы принесли, большой такой букет. — И чего не принёс? — От меня кактусы вянут на второй день, какие мне розы, — усмехнулся он. — От моего выражения лица всё что угодно вымрет. — Кроме нас с Джулией, — улыбнулся Роб и переглянулся с Биллом, который только ласково сощурил глаза, таким единственным способом говоря «спасибо» этим двум замечательным людям. — Ты не обидишься, если я пойду дописывать свою диссертацию? — Спросил его мужчина и в ожидании приподнял брови. — Да я до конца жизни с тобой не буду разговаривать, если уйдёшь, — фыркнул Билл и выпил половину чашки разом, даже не моргнув. — Почему ты ночью пишешь? — Я был бы рад делать это днём, но, поверь, диссертацию по Фрейду можно писать только ночью, — он издал смешок и погладил Билла по плечу, а затем вышел из кухни, оставляя парня в одиночестве. Он проводил задумчивым взглядом друга и уставился в чашку, где он видел своё разбегающееся кругами отражение. «Ну, точно — совершенный урод» — подумал он, закрывая глаза от усталости и накатывающих воспоминаний. « — Вот уж нет! — Преградила путь мальчику женщина, которую ему сквозь зубы приходилось называть мамой, и сжала и без того тонкие губы в бледную ниточку. — Хватит уже ходить туда! Займись делом! — У меня занятия, — твёрдо ответил ей четырнадцатилетний мальчик, сжимающий в одной руке за своей спиной пакет с балетной обувью. — Какие тебе, к чертям собачьим, занятия?! — Визгнула она, протащив его за ухо к пыльному замызганному зеркалу. — Ты себя видел? Когда ты стригся в последний раз? — Мне нравится так, — возразил Билл, попытавшись увернуться от её жирных, намасленных пальцев, которыми она неожиданно дотронулась до его головы, больно потянув за прядь. — Единственный мужик родился, и тот как пугало, — прошипела она, и дрожащей, грязной от вечного мытья посуды рукой она схватила с тумбы большие швейные ножницы, откромсав наотмашь волосы сбоку, чудом не задев ухо. — Хотя бы перестанешь позорить меня перед соседями… — Не надо! — Мальчик пыхтел от попыток вывернуться из-под руки матери, но это могло обернуться для него слишком травмоопасно, и поэтому он, сдерживая всхлипывания, смотрел на падающие вниз клочки чёрных волос, которые он так любил. — Пошла отсюда, — появившийся на шум из прихожей отец оттолкнул её в сторону, закрывая собой сына. — Иди заниматься тем, чем занималась! Худая, измождённая женщина с полностью седой головой боязливо покосилась на мужа, всё ещё держа в руках огромные ножницы, и нервной походкой ушла обратно, бормоча что-то себе под нос. Билл, уже без стеснения шмыгая носом, стоял с опущенными в пол глазами, не зная, как ему теперь показаться с этим кошмаром на голове в школе и училище. — Вот, возьми, — вздохнув, Гордон вытащил из кармана брюк последнюю десятку. — Купи себе хоть кепку. — Спасибо, — заикаясь, вполголоса поблагодарил мальчик, взглянув на отца, который не сводил с него обеспокоенного взгляда. Накинув сыну на голову капюшон его поношенной толстовки, он приободрил его, похлопав по плечу, и кивнул головой в знак того, что всё будет нормально. Оглянувшись на одну из своих старших сестёр, которая с отрешённой улыбкой на лице рисовала в альбоме, Билл хлопнул дверью и сорвался на бег почти сразу же, как вышел за поломанную изгородь». — Можно к тебе? — Спросил Билл, подойдя к дивану, где полулежала Джулия и смотрела какой-то фильм. — Спрашиваешь, — приоткрыв край пледа, «пригласила» она к себе парня, который тут же юркнул в тепло и обнял подругу, умостившись головой на груди. — Я так устал… — Заплетающимся языком проговорил он, прикрыв глаза от наплывающего на него сна. — Отдохни, — обняв парня за плечо, шатенка улыбнулась, устраиваясь поудобнее. — Спит? — Шёпотом спросил вошедший через десять минут Роберт, указав на парня. Джулия кивнула в ответ и улыбкой пригласила мужа присоединиться, на что тот, естественно, не отказал. Один только вид безмятежно сопящего парня вводил в состояние тотальной сонливости. Невесомо проведя пальцами по его волосам, он улыбнулся, потянувшись к супруге за простым поцелуем и укладываясь рядом. — Да мы идеальная шведская семья, — еле слышно прошептала Джулия, сплетая свои пальцы с пальцами супруга на спине Билла.

***

— Билл, у тебя всё в порядке? — Спросил Алан у Билла, когда уже битый час их совместная репетиция проходила совсем не продуктивно. — Нет, не всё, — с силой проведя ладонями по лицу, ответил он, вернувшись на лавочку, где стояла его сумка. — Хочешь энергетик? — Не хочу и тебе не советую, — покачал головой напарник. — Ты какой-то разбитый с самого утра. Серьёзное что-то? — Не очень. То есть, для остальных не очень, а вот для меня… — Он тяжело вздохнул и расстегнул свою сумку, высыпая на ладонь несколько продолговатых капсул из белой баночки. — Слушай, может, ты тогда попробуешь привести в порядок свои мысли, а я через пару часиков снова вернусь? Пойдёт? — Вот именно за это Билл ценил Алана как своего напарника в совместных партиях, этот парень всегда шёл на компромисс, не надавливая и не нагнетая атмосферу. — Конечно, — Билл кивнул ему и запил несколько таблеток, после чего закрыл лицо ладонями, оставаясь в полной тишине. Всю ночь ему снилось, как у него срывают эту чёртову цепочку. Вещь, которая являлась всем, что оставил от себя на память человек, ушедший из его жизни так много лет назад, перед которым он так и не успел извиниться. Хотя он был не из тех сентиментальных людей, что берегут старые вещи и хранят всё хоть сколько-нибудь ценное на чердаках, но последнее напоминание о человеке, который давно ушёл, не могло просто быть выброшено в мусорное ведро. А теперь не осталось ничего. — Эй, ты в порядке? — Спросил знакомый со вчерашнего дня голос, вдруг так резко оказавшийся в опасной близости от его уха, и брюнет распахнул глаза, дёрнувшись. — Сегодня все, кому не лень, будут меня об этом спрашивать? Разве не видно, что не в порядке? — Раздражённо ответил вопросами на вопрос Брукс, смотря на брейдастого снизу вверх. Поставив полупустую коробку на пол, Том пошарил в широком кармане и протянул на раскрытой ладони кулон с порванной в одном звене цепочкой. — Не это потерял? — Откуда?! — Билл, хлопая тёмными большими глазами, выхватил из его ладони кулон, бережно рассматривая оставшийся в целости и сохранности камень. — Подожди, это ведь не ты… — Нет, не я, — ухмыльнулся Каулитц и встретил недоверие во взгляде напротив. — Если это была твоя шутка, то она не удалась, — строго отчеканил Билл, спрятав цепочку в сумку и пообещав себе как можно скорее зайти в ювелирный. — Мощно ты его сумкой вчера, — хохотнул парень, забрасывая тяжёлые костюмы в коробку. Билл, наконец, спокойно выдохнул, получив своё назад. Ему было даже почти всё равно, откуда украшение появилось у этого странного, не договаривающего чего-то парня, хотя он мог догадываться, что тот бородатый, видимо, был одним из его друзей. Странным казалось только то, что никого рядом с ним Билл вчера даже и не заметил. Возможно, ему следует глотать чуть меньше антидепрессантов, от которых он становится невнимательным, как старик с болезнью Альцгеймера. — Меня Том зовут, если что, — парень обернулся на него. — А тебя я уже знаю, Билл Брукс. — Ну, теперь я хотя бы в курсе, что афиши кто-то читает, — танцор пожал плечами и поднялся со скамьи, поставив на неё одну ногу, чтобы завязать пуанты. — Знаешь, я как-то слышал, что все мужчины в балете не той ориентации, — вдруг резко сменил тему парень, явно чтобы обратить на себя внимание, отчего Билл странно на него покосился. — Реально? — Нет, не реально, — слишком быстро и нервно ответил Билл, чем вызвал ухмылку на его лице. — Стереотипы. В любом случае, тебя не касается, кто с кем спит. — А тебя никогда не били за твой внешний вид? — Спросил он, кивнув на его руки. — Спрашиваешь, — фыркнул танцовщик, переключившись на другую ногу. — В наше время это обычное дело. — Тебе надо? — Том, подняв с пола пару туфель, взглянул на брюнета, но, получив отказ, бросил их в ящик. — Тогда пойду. — Угу, — Билл замотал атласные ленты так туго, что и без того светлая кожа стала ещё белее, но для парня это было в самый раз. Самое время репетировать до седьмого пота, ну, или, по крайней мере, до того, как его пуанты, не выдержав таких нагрузок, придут в негодность до следующей починки.

***

На радостях Билл, освободившись пораньше, так как сегодня не было их программы, забежал в бар, который находился едва ли не под самим театром. Эдакий паб для любителей шотландского виски и не только. И, несмотря на то, что ему вчера сказал друг, совесть у молодого мужчины была чиста. У него был уговор не пить, будучи в ужасном настроении, а сейчас его настрой был лучше некуда, если оценивать по шкале Билла от «катастрофически» до «не так уж и плохо». Мысли немного улеглись, когда он получил обратно своё украшение, а Алан, как всегда, не давал ему заскучать, в шутку танцуя с Биллом женские партии. Это занятие они оба страшно любили, и Боб даже включал их произвольные номера в программу постановок, посчитав это крайне забавным. Вообще, в целом дела в театре шли неплохо, но, скажем, лучшие времена он уже пережил. На классические спектакли по-прежнему ходило куда больше народа, а многие из них вообще считали, что упрощённый балет под современную музыку — это просто извращение чистой воды. Билл с их небольшой командой модернистов, впрочем, не давал таким «критикам» проходу, всеми правдами и неправдами убеждая их, что модерн — это свежо и современно. Сам Брукс, как все до единого танцовщики, учился по классике, и пик его карьеры, конечно же, прошёл, как только он захотел уйти в современное направление. Опрокинув стакан за один раз, он поморщился, подумал и заказал ещё, пьянеющим взглядом осматривая посетителей, большинство из которых уже еле стояли на ногах. — О-о-о! — Он обернулся и увидел перед собой уже начинающее надоедать лицо. — Балерина! Ты что тут забыл? — Слушай, иди к своим друзьям, — Билл недовольно покосился на присевшего за соседний стул парня, который чудом попал туда своей пятой точкой с первого раза, учитывая его состояние и исходящий от него крепкий запах спиртного. — Да они… — Том махнул рукой в сторону выхода и вновь присосался к бутылке тёмного пива. — Ушли, в общем. — Не удивительно, я бы тоже ушёл, — фыркнул он, наклоняя широкий стакан из стороны в сторону и наблюдая за перекатывающимися из стороны в сторону кубиками льда. — А чего сидишь тогда? — Пьяно ухмыльнулся брейдастый и уставился на него захмелевшим взглядом. — Не хочу домой так рано, — вздохнул он, подумав, как там сейчас, должно быть, темно и пусто. Как и всегда. — Отмечаешь что-то? — Свою счастливую жизнь! — Ответил Том, попросив у бармена водки, чтобы смешать её с остатками пива. — Я гляжу, ты мазохист, — Билл проследил за тем, как беззаботно парень опрокинул в себя самодельный «коктейль», облизывая влажные губы. — Ты же завтра не встанешь после такого. — Встану, что я, маленький, — ответил он, с трудом выговаривая слова. — А вот балеринам пить нехорошо… — Мы такие же люди, брось, — отмахнулся брюнет, уставившись в стакан. — Всего по чуть-чуть можно. Том, что-то нечленораздельно буркнув, выдавил себе на язык крошечную таблетку и спрятал пакетик так же быстро, как и достал. Билл, не заметив этого, допил виски и теперь слушал стук льдинок о стенку стакана, пока крутил его туда-сюда. — Хотя, знаешь, все мы заливаемся не просто так… может, не будь у меня такого подобия семьи, я был бы типичным артистом, который заботится о своём здоровье, — он бросил короткий взгляд на Тома, который оперся подбородком на подставленную руку, жмурясь и невпопад кивая головой. — Как думаешь, вот сколько у нас было детей в семье? — М-м-м, — промычал Том, но так и не ответил, вместо этого покачивая головой в такт негромкой музыке на фоне. — Пятеро! Ты можешь себе представить? Пять ртов, которым вечно чего-то недоставало, — Билл со стуком опустил стакан на стойку и задумался, не отводя взгляда от крохотного красного пятнышка на замызганном стекле. — Три старших сестры, потом я и моя младшая сестра. Не знаю даже, повезло ли мне, что после больной шизофренией и одной слабоумной я родился нормальным ребёнком, или мне нужно было стать козлом отпущения в этой семье… Знаешь, моя матушка была повёрнута на наследниках и «настоящих мужчинах», ну, как это говорят. Всё детство пыталась вдолбить в меня, что я потом буду обеспечивать всех их, да ещё и свою собственную семью. Вот уж, разбежалась! Ты бы вот стал вкладывать деньги туда, где тебя всё время за человека не считали из-за того, что ты отличаешься? Брюнет, наконец, повернув голову в сторону парня, опешил, не увидев перед собой осоловелых глаз, но мгновением позже заметил растекшееся на половину барной стойки тело, мерно посапывающее в свои сложенные руки. — Ну, прекрасно, — вздохнул Билл, не зная даже, от того, что Том его так и не выслушал, или потому, что теперь не знал, что с этим полуживым парнем теперь делать. — И что ты от меня хочешь теперь? Билл спросил это с такой уверенностью, будто брейдастый тотчас ему ответит, что даже проглотил смешок от своей же нелепости. Дотронувшись до него и чуть потормошив за плечи, он совершенно убедился в том, что попытки разбудить ни к чему не приведут, и вздохнул, закатывая глаза. — Да, парень, хреновый из тебя собеседник.