Во власти демона

      Рокот грома, накатывающий со всех сторон, все нарастал и нарастал, предвещая близкую грозу. Тяжелые раскаты становились все громче, все злее, давили басами тяжелого рока. На облаках начинался концерт, и невидимый за тучами барабанщик остервенело лупил по бочкам, доводя себя до исступления. Ветер выл в проводах, словно играл соло на электрогитаре, и от этой жуткой музыки беснующейся стихии стыла кровь.       Я вслушивалась в звуки, несущиеся из-за стены, стараясь не пропустить ни единой ноты этого дикого концерта. Я ждала, когда к этой симфонии ужаса присоединится яростное стаккато несущихся по ветру коней. Черного, красного, белого и седого.       И я услышала топот копыт, от которого содрогнулась земля, а высокие своды над моей головой раскололись на части. Он шел из невообразимых глубин, оттуда, где никогда не светило солнце. Куда не проникал свет.       Они рвались на свободу, и рев легиона, что был готов вырваться в мир, где забыли о нем, был исполнен торжества. Твари упивались запахом нашей крови, биением наших сердец, которые доносил к ним чистый пока еще воздух земли. Но смрад серы уже просачивался из глубоких трещин в грунте. Ее ядовитые пары вызывали приступы удушья, застилали глаза желтой дымкой. Я уже не видела Сэма, не чувствовала его присутствия, хотя помнила, что он был рядом. Всего секунду назад его светлая аура согревала меня. А сейчас тьма поглотила даже слабый ее отблеск.       Я повернулась, надеясь отыскать его в этом безумном круговороте отравленного воздуха и электрических разрядов. Я верила, что успею — я обязана была успеть, но опоздала.       Он медленно, слишком медленно оседал в шаге от меня. Пустые глаза смотрели мимо, по подбородку стекала тонкая струйка крови. Темные капли падали на грудь, теряясь в сплошном багровом потоке, струящемся из перерезанного горла.       Я закричала, но мой голос утонул в торжествующем реве легиона. Тысячи и тысячи бесплотных теней неслись мимо, обтекая и меня, и массивную фигуру Дина Винчестера, неподвижно встречающего тварей, вырвавшихся на свободу. Он улыбался, торжествующе сверкая антрацитовыми провалами глаз, а окровавленные пальцы сжимали древнюю ослиную челюсть…       Я ненавижу Лас-Вегас.       Моя искренняя к нему ненависть началась с самого первого посещения этого злачного места, и ничуть не угасла с годами. Город человеческого порока, ловушка для беспечных душ, построенная в месте, где даже днем желательно передвигаться с канистрой святой воды и тележкой соли. Облюбованный демонами, ведьмами и вампирами проклятый город. Я слишком сильно ощущала его влияние на людей. Я видела, во что он может превратить любого, чья воля недостаточно сильна. И я ненавидела его всеми фибрами своей почти бессмертной души.       Будь на то моя воля, Лас-Вегас был бы стерт с лица земли, подобно Содому или Гоморре. Ну, или на самый крайний случай я бы предпочла никогда здесь не появляться. Но — увы! Мой ненаглядный адвокат базировался именно в Лас-Вегасе. И, пускай обычно мы встречались на моей территории, сегодня меня ждали именно в центральном офисе компании «Геллард, Джефферс и Браун».       Дурацкий сон, в котором Дин убивает брата, а демоны вырываются из Ада, подорвавший меня с постели в начале пятого, не позволил мне отдохнуть, как следует. Так что к мистеру Гелларду я заявилась с роскошными кругами под глазами, жуткой головной болью и прескверным настроением. Понятное дело, что наша беседа не принесла удовольствия ни ему, ни мне. Вопросы наследования миллионного состояния двадцатилетней девушкой в наше время решаются долго, муторно и нервно. Всегда найдется умник, готовый запустить лапки в то, что ему не принадлежит, даже в среде профессионалов. Соблазн слишком велик, особенно в таком месте, как Лас-Вегас, где сами стены буквально нашептывают тебе: «Согреши! Преступи! Следуй зову своих пороков!». Это же обитель зла, филиал Ада на земле, чему тут удивляться?       Увы, со мной этот номер не всегда срабатывает. Иногда, конечно, мне лень ругаться. Но, бывает, Лас-Вегас обнажает и мои дурные наклонности. К моему стыду. Тогда офис «Геллард, Джефферс и Браун» напоминает поле боя, где вышеуказанные джентльмены терпят сокрушительное поражение по всем фронтам.       Сегодня как раз был такой день. Недосып вкупе с неясной тревогой, поселившейся в сердце, довели меня до белого каления, и бедолага мистер Геллард со своими партнерами часа полтора искали в кабинете пятый угол и старательно изображали глубочайшее раскаяние на толстых откормленных лицах. Они уверяли меня, что сами раскрыли факт махинаций с моими счетами, наказали виновных со всей строгостью и уже возместили ущерб, нанесенный нечистым на руку сотрудником. Но я буквально задыхалась от ядовитых миазмов лжи, которая пропитывала каждое их слово.       В конце этого весьма дорогого для меня фарса, я грохнула дверью, напоследок пообещав трио мошенников скорую расправу. Мой гневный вопль слышали, наверное, в каждом кабинете на этаже, но, признаюсь, мне было глубоко плевать. Твердое намерение послать их прямиком к дьяволу и поискать другую компанию, чуть более честную и чуть менее наглую, только усилилось.       Упиваясь этим решением, я неслась по коридору в сторону лифта, мечтая как можно скорее сбежать подальше от безумия этого проклятого места. По сторонам, как этого следовало ожидать, я не смотрела. Признаюсь, я мало что видела из того, что происходило прямо передо мной, ослепленная злостью и темной аурой Лас-Вегаса, поэтому и налетела на нее.       Рыжеволосая женщина не первой молодости, все еще чертовски красивая и манящая, возникла передо мной, словно ниоткуда. Мы столкнулись на полпути между лифтом и кабинетом мистера Гелларда, я врезалась в нее всем весом, едва не сбив с ног. Только моя реакция позволила ухватить хрупкую руку повыше локтя. Взметнулась черная юбка, опутав мои ноги, рыжие локоны хлестнули меня по лицу. Дама вывернулась, обдав меня дурманящим ароматом орхидей и мха, темно-зеленые глаза сверкнули под опахалами ресниц с неясной угрозой.       А потом в них вспыхнул страх и удивление. Она отшатнулась, глядя мне в глаза с недоверием, а тонкие губы приоткрылись, как для крика. Но она совладала с собой, горделиво выпрямилась, изящным жестом поправила прическу. На мои извинения ответили с поистине королевским величием: благосклонно кивнули и любезно поинтересовались, не ушиблась ли я. Голос незнакомки завораживал мелодичными переливами едва уловимого акцента, а некая манерность, присущая актрисам, сбивала с толку. Я проводила даму недоуменным взглядом, тут же позабыв ее лицо. Случайный курьез, житейская неурядица. Со мной остался только легкий запах ее духов да отзвук мелодичного голоса, нараспев произнесшего за моей спиной:       — Мистер Браун, дорогуша, я к Гелларду! Приватная беседа, золотце, погуляйте с вашим очаровательным коллегой!       Дальше я не прислушивалась, остервенело тыча в кнопку вызова лифта. Все, что меня интересовало в тот момент, так это ответ на вопрос, где именно находится ближайшая аптеках и как скоро подействует аспирин, который я в ней куплю. Голова болела нещадно — Лас-Вегас учуял очередную жертву и медленно пережевывал ее, с аппетитом вгрызаясь в мозг.       Самолет в Канзас-Сити из Мак-Каррана* вылетал поздно вечером, так что мне предстоял очень долгий день в компании мигрени в городе с самой большой диаспорой демонов во всех Штатах. Безумно хотелось взять клинок и прогуляться по самым злачным притонам, перерезая глотки налево и направо, чтобы уменьшить ее численность. Но это было деструктивное желание, и воплощение его стало бы верхом тупости. Поэтому я заказала пиццу, заперлась в номере и окопалась в кресле, вооружившись ноутбуком. Я собиралась посвятить этот день рутинной работе охотника — поиску следующего дела. И плевать на мигрень!       И оно нашлось. И не одно. Меня поразил разгул преступности: убийства, массовые убийства, горы трупов, которыми завалено все Восточное побережье. Казалось, призрачные жнецы решили устроить Олимпиаду смерти, пожиная кровавый урожай. Кто-то методично заливал землю кровью, и всегда там, где случались знамения. Тьма шагала на запад, распространяясь, как раковые клетки, и ее метастазы, отмеченные некрологами, проникали всюду.       Я вновь услышала топот исполинских копыт. Или это кровь в висках стучала в ритме скачущей галопом лошади? Я не могла ответить, потому что не понимала, что происходит в этом мире, на всех парах несущемся в пламя Бездны. Но часть меня ощущала приближение чего-то мрачного, древнего. Я буквально видела, как сотни и сотни воинов света озирались в тревоге, я слышала их напряженное дыхание, я видела отсвет страха в их полыхающих синевой глазах. Они тоже чувствовали это. Они ждали…       Как странно устроена жизнь. Ты что-то планируешь, рассматриваешь оптимальные способы выполнения плана. Ты строишь графики в своей голове, определяешь условные сроки. Ты спокоен — твое существование определено тобой же, оно ясно, как карта знакомого города. Но вдруг случается вселенский коллапс: звезды на небе синхронно меняют свои месторасположения, какой-то идиот наступает на бабочку — и вуаля. Все планы летят псу под хвост, тебя телепортирует в какую-то Тмутаракань, о которой ты ни сном, ни духом, а от ясности и прозрачности твоего бытия остается гигантский шиш. По крайней мере, у меня так постоянно и происходит.       Я летела в Вегас с одной целью: разнести в пух и прах контору «Геллард, Джефферс и Браун». Я выполнила задуманное. Теперь, согласно плану, я должна была вернуться в Канзас-Сити, забрать Дока со стоянки и направиться в Лебанон, к Винчестерам. Но нет! Меня дернуло послушать новости, которые передавали по местному ТВ. К чему я ткнула в кнопку пульта, если одной рукой в это время паковала сумку, а второй набирала номер Сэма? Видимо, судьба, будь она неладна…       Пять длинных гудков спустя, когда я уже начала грызть ноготь, низкий грудной голос буркнул в трубку заветное: «Алло?».       — Эй, Сэм, привет! — жизнерадостно, насколько позволяла слегка унявшаяся мигрень, сказала я, пытаясь утрамбовать вторые джинсы в дорожную сумку.       — Кэт! Как ты? — Винчестер слегка оживился, по крайней мере, голос стал бодрее. — Как адвокаты?       — Еще живы, — фыркнула я, — хотя я запугала их до икоты.       — Молодец! — хохотнул Сэм. — Тебя скоро ждать?       — Вот, собираюсь, через два часа рейс, — против воли мой голос выдавал ту радость, с которой я готовилась свалить из Вегаса. — В Канзасе буду в полночь, там же и переночую. Черепушечка раскалывается — не хочу за руль в таком состоянии садиться.       — Ясно… — Сэм, казалось, был огорчен.       — А вы там как? — осторожно спросила я, отодвигая распухшую от шмоток сумку подальше. — Как Дин? Он в норме?       В трубке повисла напряженная тишина, перерываемая сдерживаемым дыханием. Сэм явно обдумывал ответ, решал, стоит ли со мной откровенничать. Я тоже молчала, позволяя ему самому сделать выбор. Однажды я уже сказала ему, что я — с ним. Уверена, он знает, что этот факт остался неизменным.       Наконец, приняв для себя очередное важное решение, Сэм тяжело вздохнул и честно признался:       — Дин. Он… не совсем он…       — Это логично, — максимально спокойно ответила я. — Он под действием Метки, и тот факт, что он снова человек, только усиливает ее влияние. Держи его подальше от оружия и не позволяй убивать.       — И это поможет? — в голосе Сэма звучало неприкрытое недоверие.       — Нет, — я не стала врать, — но это не спровоцирует срыв. Тебе же не придет в голову насыпать дорожку кокаина перед наркоманом в завязке?       — Хочешь сказать, что убийство — это его наркотик? — Кажется, Сэм немного ошалел от такой аналогии. — Сравнила! Это Метка!       Я закатила глаза, сама прекрасно понимая, что сравнение было аховое, и хотела было сказать, что погорячилась, но не успела. Именно в этот момент произошел тот самый коллапс, который обрушил тщательно спланированный расклад на ближайшее будущее. Мой взгляд остановился на экране маленького телевизора. И голос Сэма уплыл вдаль.       — …никто больше не пострадал, — вещал диктор, щурясь в телесуфлер. — Кабинет в том числе: ни следов воспламеняющей жидкости, ни гари, ни каких-либо повреждений. Полиция в недоумении.       На экране поплыли кадры оперативной съемки, прыгающий объектив выхватил обгоревшие останки на ковре у хорошо знакомого стола из болотного ясеня. Кто-то выругался, чей-то командный голос в отдалении требовательно вопрошал, какого черта здесь произошло и почему не загорелся ковер под трупом. А я смотрела на золотые часы на цепочке рядом с телом жертвы. Часы, которые за время моего визита мистер Геллард доставал из нагрудного кармана не менее десяти раз.       — Алло? Кэт? Кэт, ты в порядке? — напряженный, с надрывом искреннего испуга, голос Винчестера выдернул меня из прострации. — Черт возьми, Кэтлин, отвечай! Не заставляй меня ехать в Вегас на твои поиски!       — Я в порядке, — через силу ответила я, прижимая пальцы свободной руки к виску. — Я просто… Сэм, мне придется задержаться.       — Что случилось?       — Кто-то сжег моего адвоката спустя полчаса после моего ухода. — Меня саму передернуло от этих слов. — И я, кажется, знаю, как выглядит убийца…       Признаться честно, Гарта я недолюбливала. Мы были слишком мало знакомы, пересекались пару раз у Сингера, да как-то зачистили вдвоем гнездо вампиров в Назарете*. В принципе, этот долговязый чудак ничего плохого мне не сделал, да и охотником был неплохим, но я не могла относиться к нему объективно. Он меня бесил. Буквально до зубовного скрежета.       Но Бобби натаскивал его на замену себе. Он учил его, исподволь, в извечной манере старого брюзги, скорее пиная под зад в неприятности, чем методично помогая избежать оных. И, когда жнец увел старика, именно Гарт стал преемником «агента Уиллиса». Тем оплотом знаний, который по сотне раз за день доставали охотники, нуждающиеся в помощи. Не думала, что когда-то наберу этот экстренный номер еще раз, но мне пришлось.       — Агент Уиллис! — рявкнул в трубке поистине генеральский голос.       — Э-э-э… Гарт… Это Кэт Стоун, — промямлила я, пытаясь совладать с иррациональной уверенностью, что разговариваю с Бобби. — Мы вместе…       — А, Кэт, рыжая куколка с длинными ногами? — нараспев протянул Гарт, мгновенно сменив интонации с типично «сингеровских» на обычные «гартовские». — Помню, как же! Охотишься? Нужна помощь?       — В некотором роде, — замялась я с ответом. — Скорее, прикрытие… Не знаю…       — Эй, — в голосе моего собеседника послышались мягкость и снисходительность, от которой мне стало смешно, — все хорошо, я помогу. Пускай Бобби теперь в лучшем мире, его дело живет. Я не оставлю тебя в беде. Слышишь?       — Да, Гарт. Спасибо!       Благодарность была искренней. Пусть в моем случае мальчишка и ошибался, но другие охотники, попавшие в беду, все еще могли обратиться за помощью к «агенту Уиллису». Я вдруг даже смирилась с тем, что телефон Сингера теперь принадлежал этому любителю дешевых представлений. Пока есть кто-то, кто может помочь нашему брату, я буду рада любому такому «Гарту».       — Говори, что нужно сделать?       — Мой адвокат сгорел в своем кабинете. — Я не стала тянуть кота за хвост. — В абсолютно целом кабинете, где даже ложе трупа* не обгорело. И мне нужно попасть в этот кабинет, желательно, на законных основаниях.       — Та-а-ак! — протянут Гарт. — Агент ФБР?       — Гарт, я выгляжу на двадцать! — фыркнула я. — Какой агент? Тем более, я — клиентка покойного, которая была у него в кабинете за полчаса до смерти.       — Девочка моя, — снисходительно хмыкнул парень, — а грим на кой-придумали?       В том, что Гарт — чертов гений, я убедилась, когда меня пришли допрашивать те же ребята, которые передали записи из камеры в коридоре в мои же загребущие ручонки днем ранее. Ни один из них не опознал в Кэтлин Стоун агента Романофф, так поразившую их на месте преступления.       Каюсь, я сплагиатила образ из Марвеловской экранизации комиксов. Природа распорядилась, чтобы актриса, сыгравшая Черную Вдову, родилась отдаленно похожей на меня. А дальше было дело за гримом, как и сказал Гарт. Два часа перед зеркалом возымели эффект: от меня в нем остались только рост, комплекция и рыжие кудряшки. Все остальное принадлежало разнузданной фантазии костюмера фильма и моему мастерству владения кисточками для макияжа.       На место преступления заявилась фифа из департамента, запакованная в мужской костюм. Пожалуй, это был единственный реверанс в пользу реализма с моей стороны. Было бы странно выплыть из арендованного «Мерседеса» в латексе. Зато костюмчик сидел так же, опасно потрескивая по швам при каждом движении. Приходилось перемещаться с манерностью канатоходца, тем более что и высоченные «шпильки» вынуждали двигаться с максимальной осторожностью. Грим максимально воссоздавал черты лица актрисы, а три поролоновых бюстгальтера — размер ее груди.       Челюсти блюстителей порядка поплыли вниз. Я же, приняв вызывающую позу, высоким голосом с подзабытым уже за давностью лет французским акцентом поинтересовалась:       — Кто главный?       — Детектив Роббинсон, мэм! — бодро отрапортовал коренастый блондин средних лет. Я едва не фыркнула, вспомнив, что точно так же называл себя Сэм при нашей первой встрече. — С кем имею честь?       — Агент Романофф. — Имя пришло само собой. — Агент Уиллис должен был предупредить вас.       — Нет, не предупредил, — осторожно ответил детектив, оглядываясь на немного выведенных из душевного равновесия коллег. — Но, я уверен, мне просто не передали эту информацию.       Я вытащила визитку из нагрудного кармана, попутно переместив «обманку» на законное место. Протянула картонный прямоугольник Роббинсону, искривив псевдо-силиконовые губки в некоем подобии улыбки.       — Позвоните ему сами, чтобы не было недоразумений. Я здесь по делу Гелларда.       Гарт тогда здорово сыграл свою роль — его командный рык в телефон был слышен даже подчиненным детектива. Стоит ли упоминать, что мне оказали самое активное содействие, без разговоров предоставив видео с камер наблюдения и в коридоре, и в лифте?       Словом, «агент Романофф» неплохо потрудилась. Да, я безумно гордилась этой ролью, и моя гордость стала еще больше, когда меня, уже в роли Кетлин Стоун, не узнали ни детектив Роббинсон, ни парочка его подчиненных, которые присутствовали на допросе.       Их интересовало, какое дело привело меня в контору покойного, почему я так кричала перед уходом, обещая казни египетские каждому из сотрудников. Я не стала скрывать ничего из того, что происходило тем утром. У меня было железобетонное алиби: мистер Джефферс подтвердил, что после моего ухода мистер Геллард был еще, как минимум, пять минут жив. Он принимал рыжеволосую незнакомку, разговор с которой должен был изменить судьбу адвокатской конторы.       — Сэм, я не знаю, кто она! — в сотый раз повторила я, прижимая телефон плечом к уху. Обе руки были заняты: одна мышкой, вторая — банкой пива. — На записях она выглядит, как человек!       — Геллард сгорел, кабинет — нет! — фыркнул мой собеседник. — Все еще уверена, что она — человек?       — Ангела я бы почувствовала, как и демона! — рыкнула я, борясь с острым желанием треснуться головой о столешницу. — Ведьмовских мешочков в кабинете не было. Я обыскала там все! Это уже не смешно!       — Хорошо, если ты мне объяснишь, как один человек мог убить другого человека таким образом, я от тебя отстану. — Сэм, как было отчетливо слышно, тоже порядком устал от этого бессмысленного разговора. — Но пока ты этого не сделаешь, смотри это чертово видео и не спорь со мной!       — Только попробуй сказать мне, что я что-то упустила! — прорычала я в трубку. — Только попробуй!       — И в мыслях не было, — сухо ответил Винчестер. — Но я бы не стал исключать такой вариант.       Это было уже слишком! Я швырнула телефон на кровать, выругавшись по-испански парочкой тех витиеватых выражений, которые в свое время так любил старик Кэмпбелл. Этот мальчишка будет учить меня работать… Верх наглости! Но не ее предел; навязчивая музычка из рекламы M&M’s возвестила, что «мальчишка» пытался возобновить наш разговор.       — Какого дьявола, Винчестер? — рявкнула я в трубку, не глядя на номер, высветившийся на экране.       — Леди Дювар? — промурлыкал бархатный баритон с певучим британским акцентом. — У вас найдется для меня пара минут?       Меня буквально подбросило с кресла. Раздавленная банка пива полетела в один угол, а я вжалась в противоположный, сжимая в руке ангельский клинок. Мелькнула запоздалая мысль, что надо бы подсыпать под дверь и на подоконник могильной земли, да и громадная пентаграмма на потолке здорово украсит интерьер комнаты.       — Не стоит так волноваться, моя дорогая, — все так же вкрадчиво произнес голос в телефоне, который я продолжала прижимать к уху. — Я помню преподанный вами урок: мне стоит держать моих любимиц подальше от вашего ножичка. К тому же, я звоню вам с конструктивным предложением, выгодным и вам, и мне.       — Целоваться с тобой не стану, Фергюс, — настороженно ответила я, стараясь не выдать голосом охватившие меня эмоции, — ты не в моем вкусе.       — Куда уж мне до красавцев Кэмпбеллов, — подозрительно дружелюбно ответил Кроули. — Или Винчестеров? Кстати, как там Дин?       — Жив, здоров, зеленоглаз! — бодро отрапортовала я, не скрывая торжества. — Хлещет пиво, жует пироги и любуется на сисястых девок в журналах для взрослых мальчиков. Дин как Дин.       — Ой ли? — фыркнул демон, одним снисходительным вопросом поставив на этом торжестве жирный крест. — То есть, вы и Метку сняли? Какие молодцы!       — Надо чего? — Я скрипнула зубами, понимая, что крыть мне нечем. — Ты же не ради поздороваться позвонил, верно?       — Само собой, — вкрадчивые интонации вернулись в обволакивающий голос Кроули. — Мне тут птичка на хвосте принесла, что ты ищешь кое-кого. Кое-кого, кто мне очень сильно мешает. Могу поделиться информацией. Интересно?       — А в Ад вернуться не желаешь? — наигранно миролюбиво поинтересовалась я. — Без тебя разберемся!       — Разобраться-то разберетесь. — Он тоже не был настроен вести себя, как обычно. — Только моя информация здорово сэкономит вам время, которого у вас не много осталось.       — А взамен? — Я притворилась, что заинтересована его предложением. — Душу?       — Зачем мне твоя душа? — искренне расхохотался Кроули. — Мне нужно, чтобы вы убили ту рыжую тварь, которая путается у меня под ногами.       — Неужели твои песики не способны справиться с одной дамочкой? — фыркнула я, отчаянно пытаясь придумать, как половчее блефовать. — Что, приходится искать киллеров на стороне?       — Эта ведьма — исчадие Ада! — Теперь вкрадчивость меня не обманывала: он был в ярости. — Мои слуги не справляются с ней! Мне нужна тяжелая артиллерия.       — Ох, спасибо за комплимент, Фергюс, дорогой! — Я услышала больше, чем он хотел мне сообщить. — Приятно, когда твои заслуги оценивают по достоинству.       — Причем здесь ты? — сквозь бархатистость его речи пробивалось раздражение. — Мне нужен Дин! И клинок! А вы его забрали.       — Бедолага, остался без любимого друга, — промурлыкала я, уже понимая, что мне ничего не сделают, что бы я сейчас не сказала. — И просишь помощи у тех, кто его у тебя украл?       — Не выводи меня, девочка! — рыкнул мне в лицо материализовавшийся из воздуха Кроули. Он стоял так близко, что я чувствовала его дыхание на своей щеке. — Не беси Короля Ада. Сейчас ты мне нужна, а завтра я выпущу твои кишки и скормлю их псам. Уяснила?       Я не смогла бы ответить, даже если бы моя жизнь зависела от произнесения хотя бы одного словечка. Он был слишком близко, его сила заполняла ставшее вдруг таким тесным пространство комнаты. Глаза, которые буквально высверливали во мне сквозные дыры, все еще имели обычный, человеческий цвет, но в глубине зрачков уже растекалось жидкое кровавое пламя. Он улыбнулся любезнейшей из своих улыбок, но мне она показалась такой же жуткой, как и оскал самого дикого из его псов.       Наслаждаясь произведенным эффектом, Кроули отступил, позволяя мне вздохнуть.       — Сегодня в пять. Ресторан «Венеция», — сухо проинформировал он меня. — И, пожалуйста, постарайся не убить никого из моих подданных.       Он растаял в воздухе, оставив после себя едкий запах серы и наэлектризованный воздух. Я отлипла от стены, чувствуя, как по спине катятся капли холодного пота. Футболка пропиталась насквозь, влажные пряди липли к скулам и лбу. Я понимала, что меня только что милостиво оставили дышать, хотя одним щелчком пальцев могли превратить в кровавый фонтан. И плевать на все небесное наследие — мне бы оно не помогло. Этот демон не случайно взошел на трон — ему не составило бы труда уничтожить меня на молекулярном уровне.       Стиснутый липкими от пота пальцами телефон отчаянно надрывался. В этот раз я все же посмотрела на номер абонента. «Агент Уиллис» гласили мигающие красным буковки на экране.       — Гарт, я знаю, кто она! — выдохнула я в трубку, пытаясь взять себя в руки.       — Я тоже, — сдавленно ответил охотник. — И, поверь мне, подробности тебя не порадуют…       Ровену я увидела сразу, как только переступила порог ресторана. Рыжие локоны до середины спины, напряженная прямая осанка, горделиво вздернутый подбородок. Она манерно потягивала какой-то коктейль, снисходительно глядя на своих юных собеседниц с превосходством, присущим взрослым, уверенным в себе женщинам. По ее губам змеилась высокомерная улыбка, но глаза оставались холодными и хищными. Она сидела вполоборота ко мне, так что я видела каждую смену выражения на ее лице.       Я уткнулась носом в монитор ноутбука, прячась за ним, как за баррикадой. Камера, которая снимала Ровену, была закреплена на сумке от ноута, которую я как бы небрежно швырнула на соседний стул. Фильтр на экране ограничивал угол обзора, так что я не боялась, что случайно проходящий мимо посетитель ресторана поднимет шум по поводу слежки. Да, я подготовилась — спасибо Гарту.       Этот парень, как оказалось, поставил охоту на рельсы новых технологий. Мы больше не привлекали внимание навязчивым наблюдением, не задавали глупых вопросов и не светили своим настоящим лицом перед камерами. Мы растворялись в толпе. Вот сейчас, наблюдая за Ровеной и ее собеседницами, я не выбивалась из массы посетителей ресторана. Я даже не смотрела в их сторону, и, тем не менее, не просто видела каждый их жест, я еще и фиксировала его для дальнейшего анализа. Одно плохо — я не слышала, о чем они говорят. А послушать, по искренним убеждениям Гарта, было жизненно необходимо.       — Эта женщина — ведьма! — сказал мне вчера мой «диспетчер». — Самая настоящая, можно даже сказать — эталонная! Чернокнижница. Некромант. Темная. В причинении добра замечена не была ни разу.       — Причинение добра? — хохотнула я. — Ты еще скажи: нанесение глубоких приятных эмоций! Ну у тебя и выражения!       Однако Гарт не разделил моей веселости. Его голос звучал пугающе серьезно и весомо:       — Она состоит в Великом Ковене, Кэт! И, больше скажу, вполне возможно его возглавляет. По крайней мере, после смерти Надин Метьюз именно эта дамочка появляется чаще других в поле зрения ФБР. На нее такие оперативки, что глаза кровоточат. Но ее до сих пор не взяли.       — Почему? — спросила я, где-то в глубине души подозревая, что ответ мне не понравится.       — Потому что те, кто выезжал на задержание, сами же провожали ее до ближайшего аэропорта. Если, конечно, не сгорали заживо.       — Черт возьми! — выругалась я.       — Будь осторожна, Кэт, — очень тихо попросил меня Гарт. — Постарайся не провоцировать ее.       И теперь я сидела через столик от самой опасной ведьмы в Соединенных Штатах, и наблюдала, как она мило секретничает с двумя барышнями.       — Следите, леди Дювар? — прошептал мне на ухо официант.       Я повернулась к нему, старательно сдерживая желание заорать от неожиданности. Всмотрелась в легкую улыбку на губах, в абсолютно спокойное лицо. Догадку, мелькнувшую еще в момент, когда он произнес мое настоящее имя, подтвердил быстрый взгляд черных беспросветных глаз.       — Привет от мистера Мак-Лауда, — тихонько шепнул он. — Он просил напомнить о вашей договоренности.       — Как тебя зовут? — спросила я, не отрывая взгляда от поданного мне меню.       — Фил. — Демон склонился ниже, что-то показывая на странице.       — Сколько вас здесь? — Я перевела взгляд на точку, в которую ткнул пальцем псевдо-официант.       — Нас здесь пятеро, еще трое снаружи. Один на парковке, двое у черного входа. Лив, — быстрый взгляд в сторону блондинки слева от меня, — прикрывает центральный выход. Джо и Кэш, — он кивнул в сторону семейной пары средних лет у стены, — нейтрализуют ее собеседниц. Коул караулит выход к кухне. — Я посмотрела на дюжего метрдотеля у стойки администратора и поняла, что они подготовились просто потрясающе.       Даже если меня и смущала перспектива работать с демонами, не признать, что они продумали все до мелочей, я не смогла бы при всем желании.       — Ну, а ты, Фил? — Я передала меню официанту. — Что будешь делать ты?       — Займусь посетителями, — он хищно ухмыльнулся. — Нам не нужны свидетели.       — Я не подписывалась на гору трупов, — жестко процедила я сквозь зубы.       — Босс в курсе, он предупредил, что никто не должен пострадать, — примирительно кивнул он, что-то быстро черкая в блокноте. — Просто все уснут, а когда проснутся — нас уже здесь не будет.       — Смотри мне, чтобы без сюрпризов, а то ведь я тоже полна неожиданностей, — прошипела я, глядя на него снизу вверх. — А еще я рефлекторно могу и глотку перерезать…       Фил улыбнулся, оценив мою угрозу правильно. Было удивительно наблюдать в глазах демона что-то, отдаленно напоминающее восхищение или профессиональное уважение. И вся иррациональность, даже абсурдность ситуации, как ни странно, совершенно меня не пугала. Ощущался только легкий азарт и нетерпение.       — Будьте готовы. Лив подаст сигнал, — быстро прошептал Фил, уходя.       Наш разговор занял буквально пару минут, не больше. Блондинка слева допивала свой чай, на ее столе стояли пустые уже тарелки. Интуиция шепнула, что пора и мне складывать вещички, так что я, демонстративно потянувшись и хрустнув шеей, принялась складывать аппаратуру в сумку. Я все еще не смотрела на Ровену, помня, что микрокамера фиксирует каждое ее движение.       Ее собеседницы что-то довольно громко обсуждали: до меня долетали слова, вроде «неправильно», «нарушение» и «кара».       — Да никто вас не покарает, клуши! — на высоких нотах почти закричала Ровена, швырнув на столик чайную ложечку. На удивленные взгляды посетителей она не среагировала, только щелкнула пальцами в воздухе. Потом наклонилась к девушкам, что-то доверительно шепча.       Я тихонько оглянулась и едва не поперхнулась воздухом. Все, за исключением демонов, вели себя так, словно в упор не видели троицу за соседним с моим столиком. А демоны делали вид, что не видят. Я тоже притворилась, что смотрю куда-то мимо, отчаянно борясь с желанием вообще отвести взгляд в другую сторону. Магия ведьмы была столь сильна, что не спасал даже мой амулет.       Сопротивляясь зову трех четвертей моего тела, я едва не пропустила момент, когда блондинистая Лив подала сигнал. Из ступора меня вывел высокий голос с певучим акцентом:       — Странно, должно было просто отвести взгляды…       — Ваша сила… — начала было одна из собеседниц Ровены, глядя на ведьму с немым обожанием во взгляде.       — Действует не на всех в этом зале! — демоница откинула на спину длинные волосы и уставилась на Ровену тяжелым взглядом пустых глаз.       Она почти не изменилась в лице. Чуть задрожали опахала ресниц, чуть приоткрылись тонкие губы. Она медленно поставила бокал на стол и грациозно откинулась на спинку своего стула.       — Конкурирующая организация, как я понимаю?       Она была спокойна. А вот девушки, которые в ужасе смотрели на нас, не выдержали.       Яркая вспышка сиреневого цвета разнесла в щепы стойку администратора. Коул, обязанный заблокировать выход к кухне, улетел куда-то в угол, по пути сбив несколько столов и стульев со спящими на них посетителями. Одна из девушек бросилась в открывшийся проход, но Кэш, аристократического вида мужчина с сединой в висках, швырнул ей в спину тяжелый метательный нож. Она упала без крика, нелепо взмахнув руками, как тряпичная кукла, у которой оборвали все веревочки.       Дальнейшее происходило невероятно быстро. Джо, спутница Кэша, мгновенно оказалась позади стула второй ведьмы. Та закричала, но ее крик, от которого взорвались все лампы в помещении, оборвал выстрел в упор, в затылок. Кровавый фонтан залил меня с головы до ног. Я собралась что-то сказать, сама не понимая, что именно это будет: поток брани по поводу порчи дорогой куртки или же возмущенно-испуганный крик без слов. Но меня перебили еще на вдохе. Тяжелым ботинком по почкам.       От удара я упала, снеся по пути залитый кровью стул с останками юной ведьмы и торжествующе ухмыляющуюся Джо. Мы вдвоем кубарем покатились по полу, оставляя на нем кровавые полосы и ошметки чего-то желеподобного, чем были залиты плечи трупа. Револьвер демоницы улетел под столик, мой кинжал едва не распорол мне бедро, но мы обе быстро вскочили на ноги. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кэш, сверкая изнутри адскими сполохами, сползает с острия ангельского клинка. Черноглазый незнакомец почти дружелюбно улыбнулся мне, оттолкнул мертвого демона и кошачьим прыжком перемахнул через столик Ровены.       Она сама спокойно восседала на своем месте, словно королева на троне, и с улыбкой наблюдала, как десяток демонов окружает нас, пятерых выживших. Коул, мотая головой, выбрался из кучи щепок. В его руке была рация.       — …Нас меньше! — крикнул он своему собеседнику и отключился, выхватывая из-за пояса револьвер.       Я потихоньку отступала, понимая, что схватки врукопашную не избежать. Их было намного больше, они действовали слаженно. И еще с ними была ведьма. Лив попыталась проскользнуть к черному входу, но вдруг зашлась тяжелым кашлем. С ее губ клочьями вырывался черный дым — ее сущность. Она сжимала ладонями горло, пытаясь удержать ее внутри тела, но вязкие масляные хлопья падали на пол, мгновенно выгорая под немигающим взглядом Ровены.       Демон, убивший Кэша, вынуждал меня пятиться, все больше отдаляясь от своей сумки. Он улыбался, рассматривая меня, как диковинку, словно не понимая, что я такое. Не демон — потому что все они не прятали черноту в глазницах. Не ангел, иначе они были бы уже мертвы. Не человек — все люди в зале крепко спали под действием каких-то непонятных сил.       — Кто-то хочет поиграть? — противно сюсюкая, спросил он, подбрасывая в руке окровавленный нож.       Я молчала, продолжая изображать испуг, и внимательно следила за каждым его шагом. У меня был шанс — и я им воспользовалась. Когда демон закрыл меня от взгляда Ровены, я бросила в него графин, схватив его со столика, мимо которого пятилась.       Десятилетия игры в бейсбол не прошли даром. И пусть хрустальная посудина мало напоминала мячик, свою задачу она выполнила отлично — просто смела на лету оружие демона, подброшенное вверх. Вслед за графином метнулась и я, на ходу выхватив кинжал из ножен на бедре. Свободная юбка в пол совершенно не мешала движениям, зато скрывала мои ноги.       Раздался выстрел, пуля прожужжала где-то рядом с моим плечом, вторая разбила окно позади меня. Кровь демона, наступавшего на меня, залила ладони. Мы рухнули вместе, сбив столик ведьмы. Ее взвизг полоснул по ушам; я не видела ее, только подол черного платья, который волнами плескался вокруг узких щиколоток.       — Грандмистрис, уходим! — крикнул кто-то, и размытый силуэт Ровены исчез из поля зрения.       В зал с грохотом ворвались те трое, которые должны были дежурить на улице. Я выползла из-под трупа, в последнюю секунду успев уклониться от летящего мне в лицо лезвия. Парировала удар, ударила сама: раз, другой, третий. Обожгло правую руку, кровь потекла к запястью, пропитывая ткань куртки.       Какой-то демон в двух шагах от меня одним ударом снес голову Джо каким-то громадным ножом, отдаленно напоминающим мачете. Снова послышался выстрел. Кто-то закричал: «Уведите девку!». Меня дернули за руку, едва не вывихнув ее в запястье, и потащили куда-то.       — Ноутбук! — крикнула я, пытаясь ухватиться раненой рукой за ремешок сумки, но пальцы схватили пустоту. Мой клинок казался бесконечно тяжелым — он выскальзывал из окровавленной ладони. Смутно помню, как запихнула его за пояс. И в этот момент что-то раскаленное прошило бок.       Мой провожатый споткнулся, отпустил мою руку. Я смотрела, как просвечивают сквозь его кожу яркие предсмертные сполохи, вырываясь из глаз и изо рта. Потом взглянула на свою майку, на которой слева, на талии, растекалось багровое пятно. Боли не было, только ощущение жара.       — Уходи, — прохрипел демон. — Приказ Короля… Уговор… Винч…       Он рухнул лицом вперед, и я увидела зияющую дыру у него над поясницей. Рану, которую оставляют разрывные пули.       Мне казалось, что путь к парковке будет длиться вечность. За моей спиной происходило побоище. Там кричали люди — действие того, что погрузило их в сон, оказалось недолгим. Там демоны убивали друг друга, а я, пошатываясь, плелась к машине, арендованной в службе проката. К машине, чей двигатель утробно рычал, а дверца водителя была открыта. Парень, дежуривший на парковке, поставил ее капотом к выезду. «Приказ Короля» — и меня спасли, хотя могли оставить там. «Винч…» — Винчестеры? Я должна добраться до Винчестеров!       Мой телефон остался в сумке, а сумка — в ресторане, где открылся филиал Ада. У меня были нож и авто с полным баком. А еще две сильно кровоточащие раны.       Я рухнула на водительское сидение, автоматически проверив салон на предмет нежелательных гостей. Он был пуст, на пассажирском сидении лежала аптечка и бутылка с водой. Рычаг стоял на нейтральной передаче, мотор призывал к движению успокаивающим рокотом. Не мой надежный старичок, но все же…       Прошептав про себя: «Боже, если слышишь — не дай отключиться!» — Я переключила передачу и потихоньку выехала из парковки. В глазах темнело, правая рука почти не слушалась, хотя кость, я была уверена, не сломалась. Потеря крови была ощутимой, хотя и не критической, и, я точно знала это, восполняемой. Нужно только добраться до выезда на пятнадцатое шоссе. Там, остановившись для перевязки, я смогу утопить педаль в пол, и гнать всю ночь, без остановок. Мне нужно было вернуться в Бункер. Немедленно!       Но судьба, рок или тотальная невезучесть снова распорядились по-своему. В зеркале заднего вида постепенно увеличивался в размерах догоняющий мой «мерседес» бронированный «Хаммер». По городу он ехал спокойно, намертво прилепившись к бамперу моего «мерина». Но я понимала: стоит нам покинуть черту города, меня размажут по асфальту вместе с машиной. Шансов мизер, разве что за этим арендованным авто хорошо ухаживали и оно еще на что-то способно. В скорости мы были почти равны. Мастерство должно было решить исход.       Выбора не было — кое-как, придерживая руль локтем, я дотянулась до аптечки. Помогая себе зубами, я перетянула рану на предплечье, с радостью встречая болевые ощущения. Чувствительность возвращалась, потихонечку, но рука начинала слушаться. Неохотно, но хотя бы не висела плетью. Сквозная рана в боку беспокоила гораздо сильнее. Но возиться с ней возможности не было, поэтому я просто перетянула ее потуже собственным шарфом, запихав под него половину марлевых салфеток из аптечки.       Понимала ли я тогда, что шансов у меня не было? Не знаю, скорее всего, да. Но все равно упорно давила на газ, и, стоило только черте города остаться позади, буквально впечатала педаль в пол. Мой «мерс» серой молнией постелился над шоссе. Механик из пункта проката был профи и качественно ухаживал за автопарком. Он спас мне жизнь в той безумной гонке с собственной кровью, предательски покидающей мое тело.       «Хаммер» то отставал, то догонял, не делая активных попыток вынудить меня затормозить. Те, кто сидели внутри, знали, что я ранена, знали, что рано или поздно я остановлюсь, просто потому, что потеряю сознание от потери крови. И так должно было случиться, и плевать на все небесное наследие. Я не могла испариться из той машины, не могла позвонить, потому что мой телефон остался в сумке, не могла исцелить себя сама. Я ничего не могла — только тупо давить на педаль, вести машину одной рукой и мысленно звать Каса в надежде на то, что мои способности хоть как-то себя проявят.       Кажется, я отключалась, периодически теряя сознание. Приходила в себя как раз вовремя, чтобы удержать «Мерседес» на шоссе. Держалась исключительно на упорстве и метаболизме, доставшемся в наследство от дедули-ангела. И все же долго не продержалась.       «Мерин», жалобно взвизгнув покрышками, юзом пошел влево, слетая с трассы, которая в этом месте поворачивала направо. Я вновь очнулась от вязкого дурмана, застилающего сознание, как раз вовремя, чтобы осознать: еще есть мизерный шанс удержаться на дороге, отправив машину в скольжение. Выжала на полную, выворачивая руль максимально влево, почувствовала, как авто заносит. Краем глаза заметила длинную черную тень, уходящую от столкновения. Отчаянно заскрипели все детали «Мерседеса», сопротивляясь законам физики…       И в этот момент — за секунду до того, как машина должна была войти в поворот, — моя правая рука отказалась слушаться команд. Сил вывернуть руль обратно уже не осталось, и «мерин» с грохотом опрокинулся, слетая в кювет. Лопнувшее стекло брызнуло мне в лицо, ремни впились в ребра, останавливая полет через капот. Я не помнила, когда успела пристегнуться, но меня спасло именно это.       А потом стало темно. Я слышала чьи-то голоса. Кто-то громко сказал, вернее, прокричал: «Это она!». Нечеловеческий рык: «Винчестеры!» — И глухие хлопки выстрелов. Потом чья-то сильная рука выволокла меня из покореженного салона, мимолетом прошлась по телу, выискивая повреждения. «Дин, нет, уноси ее!» — голос Сэма, совсем рядом со мной. Кто-то большой и сильный подхватил меня на руки, бережно прижал. Хрипловатый, обволакивающий голос что-то прошептал на ухо, но я уже не слушала, понимая, что чудо все же произошло. Снова выстрелы, звук удара о железо чего-то большого, мягкого и живого. Запах крови, который выдернул меня из темноты.       — Потерпи, я сейчас, — голос Дина набатом ударил по барабанным перепонкам. Меня уложили на землю.       — Отвали от моего брата, урод. — Кажется, он был весел. Судя по голосу, даже улыбался.       — Отдай девку! — Это они обо мне? Сознание, плавающее почти на поверхности, отказывалось возвращаться полностью. — Она тебе никто!       — Я не советую меня бесить, — очень спокойно предупредил старший Винчестер. — Я сейчас пытаюсь уговорить себя не убивать тебя так, как хочется мне, а просто раз полоснуть по горлу ножом.       — Только дернись! — голос демона дрожал.       — Да, я помню правила. — Дин все еще стоял где-то рядом. — Я дернусь — ты перережешь Сэму горло. Правильно? Только ты не успеешь.       — Почему? — вопрос оборвался булькающим звуком, кто-то со всхлипом втянул воздух, прошелестели шаги.       — Цел? — голос Дина был не просто испуганным — в нем сквозила паника.       — Цел… — Сэм говорил сдавленно, сквозь боль. — Кэт?       — Без сознания, две раны, рука повреждена сильно, — голоса приблизились, и я вяло махнула левой рукой, пытаясь показать, что жива и с ними.       — Кэт! Слава Богу, успели! — Меня обволакивал терпкий знакомый запах парфюма Сэма. — Давай, сейчас…       — Рука… — слабо пискнула я.       — Болит? — тут же вскинулся он, убирая волосы с моего лица.       — Твоя… — мне с трудом удалось прошептать еще одно слово.       — Подвинься. — Дин наклонился ближе, оттесняя Сэма. — Подстрахуй меня.       Под мои колени и под плечи поднырнули сильные теплые руки. Земля ушла вниз, запах бензина, кожи и хвои стал сильнее, четче. От него кружилась голова, но это было приятно. Винчестер был горячим, как батарея, и я вдруг осознала, насколько мне было холодно.       — Открывай дверь и включи печку — она вся, как ледышка, — скомандовал Дин Сэму. Он шел куда-то, и его кожанка поскрипывала под моей щекой. Я прижималась лбом к спокойно пульсирующей вене на крепкой шее, и этот ровный тихий ритм убаюкивал.       — Кэт вся в крови, — голос Сэма едва пробивался сквозь нарастающий звон в ушах. — Ей срочно нужно в больницу…       — Нет, — вяло буркнула я, — нельзя. Анализы… — Они должны были понять. — Ангел…       Кажется, поняли.       — Сможешь вести машину? — спросил Дин.       Я не слышала, что ответил Сэм. Я не видела, и почти ничего не осознавала.       Последнее, что я почувствовала перед тем, как отключиться, — это уютное тепло куртки Дина, в которую меня заботливо укутали, и неповторимый, ни на что не похожий аромат салона Импалы — кожа, бензин, железо и еще что-то неуловимое…