Во власти демона

1895 год, Калифорния       Кассиус Кэмпбелл никогда не сомневался в правильности своего выбора. Что угодно могло стоять на его пути, кто угодно мог пытаться разубедить его в том, что он все делает правильно. Но поколебать его веру в то, что его дело — правое, не мог даже он сам в минуты позорных сомнений.       Кассиус знал, что его жизнь не имеет смысла без той цели — высшей цели! — которой он служил. Да, порой служение казалось непосильным, порой на пути стояли почти непреодолимые препятствия. Но он не сдавался, он шел, падая и поднимаясь, вперед.       Было сложно. Было страшно. Он видел такое, о чем обычные люди не догадывались. Ночные кошмары, самые жуткие легенды, позабытые предания с самого рождения были той реальностью, в которой он пытался выжить. В свои девятнадцать лет он пережил столько, что иным хватило бы и на десяток жизней. Язык не поворачивался назвать его юношей: выточенная битвами стать, недетская воля и глаза старика на молодом лице.       Он убивал. Не раз ему приходилось отнимать жизнь. Пусть неестественную, пускай страшную и опасную, но жизнь. Он знал, как это — нажать на курок, глядя в глаза тому, кто уже не существует.       Да, он знал, что спасает другие жизни. Да, он понимал, что именно так — правильно. И все же муки совести были знакомы ему не понаслышке. Темными ночами, когда призраки прошлых дней терзали особенно жестоко, он вспоминал лица тех, кого удавалось спасти, и снова обретал веру в свои силы.       Кассиус был охотником. Он принадлежал к касте избранных, принявших бремя защиты мирного сна людей, не ведающих об извечной борьбе света и тьмы, разворачивающейся за их спинами. Три поколения к ряду Кэмпбеллы без устали гнали лошадей от одного океана к другому, уничтожая порождения тьмы. Три поколения великого служения, без страха и упрека, без веры в победу, но во имя великой цели — защиты здесь и сейчас для тех, кто нуждается в ней.       Самый младший сын Роджера Кэмпбелла, величайшего охотника Нового Света, он с детства был в гуще событий. Его игрушками в младенчестве были защитные амулеты. В пять лет старшая сестра, ныне покойная Сара Роуз, охотница и экзорцист, подарила ему его первый револьвер системы «Смит и Вессон» и научила стрелять. Она сделала это, когда младший брат сказал, что под его кроватью спряталось чудовище. «Ты — сын великого человека, — сказала она тогда. — Когда-то и ты станешь великим. Ты должен сам разобраться с чудовищем под кроватью». Кассиус выпустил весь барабан под постель, смело заглянув в темноту под нею. Он разобрался с первым в своей жизни монстром.       В возрасте десяти лет он изображал приманку во время охоты на вервольфа. В одиннадцать встал между призраком сумасшедшего траппера и мальчишкой из соседней фермы, почти три часа отгоняя злобный дух железными клещами, пока отец раскапывал могилу, чтобы сжечь кости. Призрак пять раз уничтожал препону из соли, пытаясь добраться до двух ребятишек, но Кассиус снова и снова восстанавливал защитный круг под рыдания насмерть испуганного ровесника.       Впервые он убил в тринадцать: в ту ночь на земле стало на одно гнездо вампиров меньше. На его счету было три трупа: две вампирши и вожак, некстати выскочивший перед рослым мальчиком. Кассиус убил его одним ударом, не успев толком испугаться.       Гордость семьи, порой он терзался сомнениями в своих силах. И тогда он вспоминал. Вспоминал, сколько людей живы благодаря тому, что он добровольно погружает руки в кровь нечисти. Он помнил лица, полные страха и щемящей благодарности. Каждое лицо.       Порой он встречал их в своих странствиях. Судьба вынуждала его путешествовать, словно он был кочевником из старых сказок. Иногда, въезжая в очередной безымянный городишко, он ловил на себе многозначительный взгляд из толпы. Мимолетный кивок, легкая понимающая полуулыбка. Они, спасенные им люди, платили долги, оказывая, по мере возможности, помощь. Они знали о потустороннем, и отвечали на вопросы, интересующие охотников.       Он помнил их, а они не забывали его.       Он не удивился, когда, войдя в салун, увидел знакомое лицо. Отметил про себя, что прошедший год сделал ее гораздо привлекательнее. Мгновенно вспомнив, где и при каких обстоятельствах они познакомились, он удивился, увидев ее здесь: он знал, что караван шел совсем в другое место. И, тем не менее, девушка за барной стойкой была именно Катариной Дювар, и никем иным. Кассиус хорошо запомнил ее рыжую косу, высокую гибкую фигуру, серые глаза с поволокой, мелкие веснушки на переносице и стремительные, порывистые движения.       Она тоже узнала его, замерла, как кролик под взглядом удава, неотрывно глядя в его глаза все те секунды, что он шел к стойке бара.       — Мисс Дювар, — поприветствовал он ее, приподняв поля шляпы.       — Мисс Кэтрин Денвер, — прошипела она в ответ, следя взглядом за праздно скучающими посетителями. И, увидев удивление на его лице, быстро добавила: — Долгая история, потом расскажу.       Ее глаза смотрели умоляюще — она действительно боялась, что кто-то узнает ее имя, настоящее имя, а не эту вариацию. Кассиус умел уважать чужие тайны, поэтому просто кивнул, облокотившись о стойку. Катарина — Кэтрин — облегченно вздохнула и вернула на лицо искреннюю приветственную улыбку.       — Я могу снять комнату, мисс Денвер? — поинтересовался Кассиус. — Слышал, у вас лучшие номера. Надеюсь, один найдется? А лучше парочка — мои спутники со дня на день прибудут в город.       — Есть свободная комната, мистер…       — Кассиус Кэмпбелл. — Кассиус оценил тот факт, что Кэтрин не стала демонстрировать факт их мимолетного знакомства. — Одна?       — Через два дня, если мистер Филиус не передумает, освободится и вторая. Я придержу ее для вас. И, мистер Кэмпбелл, — протягивая ему ключ, Кэтрин многозначительно понизила голос, — хорошо, что вы приехали в наш городишко. Вы очень нужны здесь. Очень…       Ее взгляд, в котором таилась тревога, не оставлял сомнений, что конкретно она имела в виду. Слишком хорошо Кассиус помнил то выражение мистического ужаса, с которым жертвы бросались на грудь своему спасителю. Что-то происходило здесь, что-то, что остановить могли только такие же охотники на нечисть, как он сам.       Он хотел спросить, когда они смогут поговорить, но Кэтрин уже отвернулась, приветствуя очередного посетителя. Судя по их разговору, этот темноволосый мужчина, нерешительно остановившийся у стойки, был здесь частым гостем.       — Ох, мистер Брэдмен, что бы я без вас делала! — Кэтрин улыбалась, глядя на того с искренней симпатией. — Выручили, ничего не скажешь. Пять кроликов, три куропатки и тетерев. Да вы просто балуете нас.       — Мне это в радость, мисс, — глубокий гортанный голос Брэдмана, его певучее произношение не оставляли сомнений в его индейском происхождении. — Передавайте поклон от меня вашей сестрице и мои пожелания скорого выздоровления.       — Спасибо, обязательно передам!       — Я на несколько дней уеду — хочу поохотиться на оленя. Как вернусь, привезу ей матушкин отвар — он мигом прогонит хворь.       — Ох, мистер Брэдмен! — Кэтрин выглядела искренне тронутой таким участием мужчины. — Это так мило, вы такой заботливый. Спасибо!       Вконец смутившись, метис спешно попрощался и ушел, еще раз передав приветы сестре Кэтрин.       — Кто это? — удостоверившись, что их не подслушивают, спросил Кассиус, кивнув вслед ушедшему.       — Траппер, не местный. — Кэтрин передернула плечами. — Доставляет нам на кухню дичь, и, кажется, влюблен в Эллен. Это моя сестра… старшая… — она как-то смущенно отвернулась. — Нам нужно поговорить, мистер Кэмпбелл!       — Кассиус… — поправил он ее, с улыбкой наблюдая за смущенным румянцем на ее лице.       Он знал, что нравится женщинам. Видел, что они находят его привлекательным, и понимал, что ореол тайны вокруг него только добавляет ему очарования в глазах прекрасного пола. Знал, что многие теряются под взглядом его зеленых глаз. Но никогда ранее ему не доставляло удовольствия нарочно смущать девушку, неотрывно глядя на нее.       — Кассиус, — повторила она, кивнув. — Да. Нам нужно поговорить о том, почему вы так… нужны здесь.       — Вечером, после закрытия салуна? — чуть понизив голос и склонившись к ней поближе, предложил он. — Чтобы никто не мешал?       Она кивнула, вконец смутившись. Кассиус улыбнулся и, подбросив в руке ключ от комнаты, быстро взбежал на второй этаж, тихонько насвистывая песенку про ковбоя, потерявшего стадо, но нашедшего золото.       Тем же вечером он занял наблюдательный пост в углу салуна, издалека наблюдая за посетителями. Мирно потягивая виски с водой, он внимательно рассматривал каждого из двух или трех десятков мужчин, собравшихся в просторном баре.       Все столики были заняты; Кэтрин и еще одна девушка без устали разносили выпивку; мальчишка года на три младше Кассиуса бренчал на расстроенном пианино. Изредка к незатейливой музыке добавлялся хор пьяных голосов, затягивающий какую-нибудь особо любимую среди местных песенку. Обычный тихий вечер, не несущий угрозы. Однако что-то испугало его давешнюю знакомую, испугало настолько, что она радостно приветствовала охотника, о котором ничего не знала. Кроме того, что он умеет убивать вампиров.       Кассиус всматривался в простые, как бревно, лица посетителей, стараясь прочувствовать каждого из них. Представить в роли монстра. На кого ему придется охотиться в этом городишке, где они условились встретиться с другими охотниками? Случайная задержка на пути, он планировал просто отдохнуть перед скачкой к океану. И вдруг незапланированная охота. Кассиус улыбнулся, поймав себя на мысли, что уже несколько минут наблюдает не за посетителями салуна, а за его очаровательной хозяйкой, порхающей от одного столика к другому, балансируя тяжелым подносом без особых видимых усилий. Она почувствовала его взгляд, оглянулась, улыбнулась в ответ на его улыбку, и снова принялась раздавать бокалы, о чем-то разговаривая с каждым из гостей.       Кассиус просидел в своем углу до самого закрытия, не привлекая внимания к своей персоне. Ни один из увиденных им мужчин не был похож на монстра, ни один не вызывал подозрения. Поэтому он оставил попытки угадать, какое дело поджидало его здесь, и просто ждал обещанного разговора с Кэтрин.       Она подошла к нему, отпустив помощницу. Полутемное помещение поглотило звук ее шагов, и она возникла рядом со столиком Кассиуса почти бесшумно, присела рядом и устало опустила голову на сложенные на стол руки.       — Боже, как я устала… Это предчувствие беды просто убивает!       — Что случилось? — Кассиус придвинул к ней стакан с виски. — Я ничего не заметил…       — Ох, они все старательно делают вид, что все хорошо. — Кэтрин отпила со стакана Кассиуса, совершенно не смущаясь. — То ли слишком тупы, то ли просто привыкли. Иногда кажется, что я себе все придумала, но потом снова наступает полнолуние, и очередной труп привозят из леса.       — Труп из леса в полнолуние? — Кэмпбелл заинтересованно склонился над столом. — И как выглядит этот труп?       — Как основательно пожеванный зверьем труп. — Кэтрин прикончила остатки виски и со вздохом поднялась на ноги, намереваясь принести очередную бутылку.       Кассиус ее опередил: в два шага добрался до стойки и, перегнувшись через нее, вытащил бутылку скотча, безошибочно угадав самый дорогой напиток. Кэтрин с улыбкой наблюдала за этим набегом на ее запасы, не делая попыток препятствовать.       — Захватите еще стакан, а то я ваш отобрала, — хмыкнула она, когда он сделал шаг в ее сторону.       Кассиус фыркнул, но выполнил просьбу. Он не совсем понимал, почему так изменилось ее поведение, почему юная девушка так спокойно пьет виски, но осуждать ее не был намерен. Он молча наполнил два стакана, сел напротив и приготовился слушать.       — Итак. Изгрызенный хищниками труп в полнолуние?       — Бывает, что и не один. — Кэтрин уставилась в свой стакан, продолжая свой рассказ: — Два месяца назад в полнолуние золотоискатели — вы же знаете, они сейчас все спешат в Калифорнию! — ушли из города. Мы отговаривали их, но эта золотая лихорадка, будь она неладна… Словом, через неделю их нашли в лесу охотники, обычные, не как вы. Все пятнадцать человек. И ни у одного не было сердца.       Кассиус выпрямился на стуле, чувствуя, как ледяная готовность заливает вены, вытесняя из крови хмель. А Кэтрин продолжала, все так же не глядя на охотника.       — Я пыталась выяснить, что за существо может сотворить такое. Каюсь, я нарушила слово, и стала учиться. Ну, по мере возможности. Стала расспрашивать, может, есть какие-то предания о том, что это может быть.       — Оборотень, — перебил Кассиус, с удивлением глядя на оказавшуюся то ли бесстрашной, то ли непроходимо глупой девушку. — Это работа оборотня. Одного из подвидов.       — Одного из подвидов, — повторила она, делая большой глоток виски. — Какая… прелесть… Ну, в принципе, я тоже так подумала. Да и индейские легенды говорят о том, что их предки превращались в волков в полнолуние. Значит, оборотни… И как их убить?       — Вполне возможно, что речь идет только об одном. Они сильны, и хорошие охотники. Золотоискатели просто разбудили в нем охотничий инстинкт, поэтому полегли все. Ведь в остальные полнолуния количество не превышает трех-пяти? Нет?       — Мы здесь около года, и пятнадцать погибших за раз — это максимальное количество, — подтвердила Кэтрин.       — Значит, все-таки один… Вариантов, кто это, как я понимаю, бесчисленное количество. — Кассиус рассеянно барабанил по столу пальцами. — А что вы скажете насчет этого траппера? Брэдмен, кажется?       — Джо? — Катарина фыркнула в стакан. — Нет, невозможно! Он, конечно, странноватый, но не думаю… Его мать — шаманка в местной резервации, хорошая женщина. Да и он тоже…       Ее прервал крик со второго этажа.       Кричала испуганно женщина, ее оглушительный визг перемежался грохотом падающей мебели и утробным звериным рыком. Кассиус и Кэтрин, не сговариваясь, наперегонки бросились к лестнице.       — Назад! — рявкнул Кэмпбелл, когда Кэтрин ужом проскользнула между ним и перилами, устремляясь вперед.       Она только отмахнулась, безошибочно определив дверь, из-за которой неслись пугающие звуки. Кассиус отметил, что в коридоре стали появляться сонные постояльцы, недоуменно оглядывающиеся по сторонам.       — Закройтесь в комнатах! — скомандовал он, не сбавляя шага. — Сидите тихо!       Их сдуло, словно шквальным ветром, только синхронно захлопнулись двери. Кэтрин же, не тратя время на какие-либо объяснения, пыталась открыть дверь, безрезультатно дергая ручку.       — Заперто! — Беспомощно оглянулась на Кассиуса и снова рванула на себя ручку. — Господи, не поддается…       Тем временем шум нарастал: что-то зазвенело, разбиваясь.       — Отойди! — Кассиус выхватил револьвер, привычным движением взвел курок. Кэтрин отшатнулась назад, и он выстрелил в замок. Плечом вышиб заклинившую дверь, ввалился, опережая свою спутницу, и успел заметить, как высокая сгорбленная фигура бросилась к окну. Выстрелил вслед, почти не целясь, зная, что обычные пули не помогут, но все же подчиняясь рефлексам.       Зверь взвыл от боли, пошатнулся, балансируя на подоконнике, и рухнул вниз, ломая ветки кустов под окном.       И только потом он увидел женщину в углу комнаты. Она ошарашенно смотрела на него, выставив вперед руку со старинным серебряным клинком, и выглядела скорее взбешенной, чем испуганной.       — Кто-нибудь может объяснить мне, что это было? — ее голос звенел от плохо сдерживаемого раздражения. — И кто вы такой, черт подери?       — Ма… Эллен, это Кассиус Кэмпбелл, он охотник, — Кэтрин устало опустила плечи, — он поможет…       Первая ночь полнолуния неотвратимо приближалась.       Та ночь, когда вервольф проник в комнату Эллен, была последней в прошлом цикле. Тварь сбежала, оставив на листьях к саду капли своей крови. Кассиус не знал, кто именно обращался в монстра. Охота откладывалась на месяц, и все это время он учил Кэтрин.       Упрямству девушки мог позавидовать самый мерзкий мул из всех, когда-либо топтавших дороги Нового Света. Она вцепилась в молодого охотника, как клещ, требуя научить ее защищать себя. И он не сумел отказать.       В сумке нашелся лишний кольт и коробка патронов к нему. Они стреляли, уезжая вечером за город, пугая грохотом выстрелов опушку леса. А после Кассиус учил ее рукопашному бою, внутренне млея, когда она оказывалась в его руках.       Порой он ловил ее задумчивый взгляд — и замирал, боясь спугнуть. Боясь поверить, что стал для нее значить больше, чем должен. Боясь признать, что она стала для него всем.       — Не вздумай играть с ней, — разъяренной кошкой налетела на него Эллен, заметив, что Кассиус слишком долго смотрит на ее сестру.       — И в мыслях не было! — искренне ответил он.       — Смотри мне! — прошипела она, величественно удаляясь. Она совсем поправилась после укуса змеи, слабость и головокружение перестали донимать ее. И теперь Элен неотступно следовала за ними, иногда подсказывая, иногда присоединяясь к тренировкам.       За неделю до полнолуния в город приехали другие охотники. Они ввалились в салун шумной компанией, привлекая внимание праздных зевак, демонстративно беспечные и развязные. Заняли все свободные номера, выделив один для самого младшего из них. Только вечером Кэтрин узнала, что мальчишка в сомбреро был молодой женщиной с короткими светлыми волосами.       — Саманта Боунс, — представилась она, развязывая шейный платок. — Занятный ножичек… Где приобрели? — кивнув на кинжал Кэтрин, бесцеремонно поинтересовалась, напряженно вглядываясь в лица хозяек салуна.       — Старинная семейная реликвия, мастера давно уже нет в живых, — огрызнулась Эллен, глядя на гостью ледяным взглядом.       Та улыбнулась, разом растеряв все свои замашки, грустно глядя на собеседницу понимающим взглядом.       — Я не скажу. Ты знаешь правила: пока не вредишь — тебе ничего не будет.       — Я знаю правила, — холодно парировала Эллен. — Знаю и принимаю. Откуда знаешь ты?       — Такие ножи — редкость, — Саманта проследила взглядом за одним из своих спутников. — Либо не свети им, либо придумай правдоподобную легенду, откуда ты его взяла. Но лучше, все-таки, не свети.       Вечером, накануне полнолуния, когда салун закрылся на ночь, в центре полутемного зала вокруг пары сдвинутых вместе столов охотники проводили совет. Они были собраны и серьезны, их решимость проявлялась в каждом скупом жесте, в каждом взгляде. Их было не много: Кассиус и его дядя Иан Кэмпбелл, Доменик Райт, молодой хирург из Айдахо, Джозеф Харвелл и Саманта Боунс. Девушка хмурилась, сердито глядя исподлобья на своих коллег: ей не нравился предложенный план, но она понимала, что другого нет и не будет.       — Итак, это — Кит Блек. — Иан устало потер лоб. — Повторите, кто и что будет делать?       — Я охраняю Кэтрин и Эллен. — Кассиус откинулся на спинку стула. — Наверху, в коридоре, под дверью комнаты Эллен.       — Я буду внизу, на улице, контролировать периметр. — Доменик рассматривал наспех нарисованный план улицы, не обращая внимания на своих собеседников. — Думаю, скорее всего, займу позицию вот здесь, — он ткнул пальцем в листок, — тут и тень от дерева, и веранда мясной лавки скроет.       — Хорошо. — Иан согласно кивнул, признавая правоту Райта. — Не высовывайся и запасись серебром. Хоть я и уверен, что это — Блек, все же имеет смысл перестраховаться. Джо?       — Мы с тобой прикрываем Сэм, — ответил Харвелл, оглядываясь на охотницу. — Во всеоружии, на чеку, как обычно. Мог бы и не спрашивать…       — Саманта? — Иан мягко сжал кисть девушки, заглядывая в ее лицо.       — Соблазняю вашего ковбоя, — рыкнула она, выдернув руку из ладони Иана. — Предварительно пообнимав его рукой в серебряном браслете.       — Это же не по-настоящему, — примирительно произнес старший Кэмпбелл. — Тебе только необходимо удостовериться, что именно он — вервольф…       — Да какие могут быть сомнения? — перебил его Кассиус. — Раны такие же! И хоть врет, что в драке…       — Удостовериться, что именно Кит Блек — наш вервольф, — твердо закончил предложение Иан. — И выманить его на улицу, как только он начнет обращаться. Никто не говорит, что вы должны… К тому же, мы все время будем рядом, так что бояться нечего.       — Я сказала, что боюсь? — Саманта надменно выгнула бровь. — Или что против этого плана? Просто мне не нравится, что приходится изображать проститутку, а так все отлично. План хорош. Ждем до завтра…       Ночь наступала неотвратимо.       Полная луна заняла свое место в небесах, освещая притихший городок призрачным светом. Ветер, полдня завывающий между домов, умолк, затаился где-то, и свежий ночной воздух вибрировал ожиданием и пением цикад.       Катарина прижалась лбом к холодному стеклу, всматриваясь в ночь. Где-то там, скрытый тенью высокого тополя, скрываясь на веранде мясной лавки, затаился Доменик Райт, вооруженный винтовкой с серебряными пулями. Его взгляд зорко следил за окном комнаты Эллен. «Все будет хорошо, я не выпущу оружие из рук, — сказал он поздним вечером. — Но это всего лишь мера предосторожности, мы точно знаем, кто оборотень на самом деле, и уничтожим тварь, стоит ему только обратиться».       За дверью, опираясь спиной на стену, дежурил Кассиус. Он был там — она чувствовала его присутствие. Он был там, и знание того, что он будет там до утра, прогоняло страх.       Кэтрин в который раз за эту ночь проверила, легко ли вынимается из кармана кольт. Кольт, который на закате вложил в ее руку Кассиус. «Так мне будет спокойнее, — чуть напряженно улыбнулся он. — Пусть будет. На всякий случай».       Кассиус тревожил ее. Его близость тревожила. Сердце начинало выстукивать какой-то сумасшедший ритм, стоило ему просто посмотреть на нее с непонятным выражением, не знакомым ей до этого времени. Когда он говорил, смысл его слов терялся для нее, растворяясь в волне щемящего восторга. Ликование от его присутствия сменялось рвущей душу болью, стоило ему уйти. Даже думать о нем было невообразимо приятно, мысленно называть по имени, вспоминать взгляды, слова, жесты… Думать, что они могут означать…       — Мама, ты спишь? — тихо спросила она, не глядя на Эллен.       — И не собираюсь, — прошипела в ответ та. — И привыкай называть меня по имени, по крайней мере, при посторонних.       — Прости… — Кэтрин отвела взгляд от оконного проема. — Ма… Эллен, скажи, а как ты поняла, что отец — тот самый? Ну, что вы должны быть вместе? Что ты его… любишь?       — Хорошая тема, чтобы отвлечься, — пробормотала Эллен, усаживаясь поудобнее, — и, кажется, я знаю, почему мы ее обсуждаем… Красавец-охотник с колдовскими глазами и волнующим голосом? Тот, который под дверью караулит? — Кэтрин отчаянно покраснела под понимающим взглядом матери, и та тихо засмеялась. — Это нормально, милая, ты ведь давно не ребенок. Он молод, хорош собой, отважный. Как мать, я не должна так говорить, но как женщина — скажу. Не упусти шанс, и не теряй время — оно может быстро закончиться. Человеческая жизнь слишком недолговечна. Подумай об этом, хорошо? Я слишком долго не решалась сказать твоему отцу о своих чувствах. А сейчас, когда его нет, жалею, что потратила десятилетие на размышления. А он принял меня такую, какая я есть, и позаботился…       Она не закончила предложение. Зазвенело разбитое стекло, и в комнату ввалилось грузное тело оборотня. Путаясь в занавесках, зверь слепо оглянулся, высматривая жертву. Его длинные когтистые пальцы сжались в кулаки, он принюхивался, щуря светящиеся глаза. Он искал, высматривал добычу. И нашел. Взгляд тускло светящихся в полумраке глаз остановился на Эллен, клыкастая усмешка искривила губы. Он пошел вперед, мимоходом отшвырнув в сторону подвернувшийся под ногу табурет и Кэтрин, вставшую между матерью и зверем.       Дверь с грохотом распахнулась, словно от удара ногой, и в комнату ввалился Кассиус. Хищник остановился, обернулся, не доходя до своей жертвы, рассматривая охотника. В его груди рокотал утробный рык, клыки угрожающе оскалились. Кассиус вскинул винтовку к плечу — и затишье сменилось ураганом.       Вервольф напал. Перепрыгнул через кровать и бросился охотнику на грудь, рыча и щелкая клыками. Тяжелая туша сбила Кассиуса с ног, навалилась сверху, стремясь вцепиться в горло, разорвать его. Зверь был сильнее, злее, опасней, но Кассиус, даже упав, не поддавался. Бесполезная винтовка отлетела в сторону, Кассиус удерживал оборотня голыми руками. Тот слепо бил когтистыми лапами, раздирая руки противника до крови.       Эллен и Кэтрин, не сговариваясь, бросились к сражающимся противникам. Серебряный клинок Эллен вонзился в загривок зверя, темная кровь брызнула на ее платье. Вервольф, не глядя, отмахнулся, выбив оружие из ее рук.       — В сторону! — крикнула Кэтрин, дрожащими руками вытаскивая кольт из кармана юбки.       Звук выстрела эхом отбился от потолка комнаты. Рык вервольфа захлебнулся; он рухнул на свою жертву, содрогаясь в предсмертных конвульсиях. Кассиус вскочил на ноги, живой и почти невредимый. Оглянулся ошарашенно, не совсем отойдя от пережитой близости к смерти, отступил, пошатываясь, от трупа.       — Это Джо? — прошептала одними губами Эллен, недоверчиво глядя на Кассиуса.       Но он не смотрел на нее. Его взгляд был прикован к Кэтрин. К Кэтрин, соляным столбом застывшей возле стены. В ее руках был кольт, из которого она все еще целилась в мертвого вервольфа, ее кисть мелко подрагивала, но взгляд, которым она смотрела на него, был решительным и холодным.       — Он мертв? — побелевшими губами спросила она, глядя на мертвого вервольфа.       — Да. — Кассиус подошел к девушке и осторожно вынул оружие из ее ледяных пальцев. — Мертв.       — Это же Джо Брэдмен! — громче повторила Эллен. — Господи, это Джо! Почему он хотел убить меня? Дважды!       — Не убить, а обратить, скорее всего. — Кассиус с сожалением посмотрел на мертвого метиса. — Он искал самку. Кэтрин говорила, что он влюблен в вас. А я не придал этому значения…       Второй раз за ночь дверь распахнулась, едва не слетев с петель. Перепуганные до смерти Иан, Джозеф и Доменик, стирающий кровь с лица, ввалились в комнату, и замерли, глядя на разруху внутри, на лужу крови под трупом.       — Вижу, вы поняли, что это — не Кит Блек, — задумчиво протянул Иан. — Что же, хорошо… Кассиус, помоги Джо сжечь тело, а я займусь Домом, эта тварь чуть не убила его… Дамы, нам нужна горячая вода и виски, — обратился он к хозяйке комнаты, отвлекая девушек от произошедшего.       — Где Сэм? — рассеянно спросил Кассиус, усаживая раненого хирурга в кресло.       — Кажется, наша ледяная принцесса влюбилась, — фыркнул он. — В нашем полку прибудет, помяни мое слово!       — На что спорим? — хмыкнул Кэмпбелл.       — На твое ружье. — Доменик заговорщицки наклонился к собеседнику. — А если она его не уговорит, то я отдам то мачете, на которое ты давно глаз положил.       — По рукам! — отходя, кивнул Кассиус.

      — Слишком много крови… — Кассиус вцепился в окровавленные кисти Кэт, стараясь оттолкнуть ее, отодвинуть подальше. — Уходи, слышишь?       — Я не брошу тебя! — захлебываясь рыданиями, она волокла его тяжелое тело к повозке, путаясь в подоле длинной юбки.       Кровь, толчками покидающая тело Кэмпбелла из десятка ран, перепачкала ее с головы до ног. За ними от порога медленно разгорающегося дома тянулась череда багровых клякс, до телеги, запряженной парой резвых лошадей, оставалось ярдов двадцать. Кассиус стремительно терял силы, едва переставляя ноги. Он буквально висел на плече Кэт, сползая все ниже и ниже. Пока они не рухнули на дорожку к дому оба. Тусклое еще пламя пожара освещало бледное от потери крови лицо Кассиуса.       — Хороший мой, помоги мне! — рыдала Кэт, тщетно пытаясь вновь поднять его на ноги.       — Уходи… Они скоро увидят пожар…       — Не надо! Я не брошу тебя!       Он не слышал, глядя в темноту неба над ними.       В поселке загорались окна — селяне просыпались, разбуженные диким лаем цепных псов. Огонь, пожирающий дом в десяти ярдах от Кассиуса и Кэт, полыхал все яростнее. Они должны были уходить, немедленно, но истекающий кровью, застывший на пороге смерти охотник не мог пошевелиться. И Кэтрин не собиралась оставлять его одного, не собиралась позволить ему умереть.       — Господи, если ты слышишь меня — помоги! — сквозь слезы прошептала Кэт, склоняясь над окровавленным, истерзанным пулями телом Кассиуса Кэмпбелла. Она не знала, что может сделать для него, но чувствовала, что в ее власти спасти жизнь. То, что она так долго отрицала, звало из глубин естества, искало выхода — и нашло. Она, не веря, поднесла руки к его груди, испуганно вглядываясь в мягкое свечение под кожей, едва уловимое взглядом.       — Направь меня, — искренне попросила она, прислушиваясь к ощущениям, терзающим ее сознание. А после приложила пальцы ко лбу Кассиуса.       Не было ни вспышки света, ни звона волшебства. Просто раны вдруг перестали кровоточить. Все сразу и в один миг. А спустя секунду он со свистом втянул воздух и резко сел, недоуменно оглядываясь по сторонам.       — Что? — Его расширенные от удивления зеленые глаза впились в зрачки Кэт. — Как?       — Позже, — рывком поднимаясь на ноги, отмахнулась она. — Уходим, пока нас не увидели.       — Кэт? — Кассиус тоже поднялся на ноги, ошарашенно глядя на свою, залитую кровью, простеленную в нескольких местах куртку. — Что ты сделала?       — Потом! — Она тянула его за руку в сторону телеги. — Все потом, пожалуйста!       Он послушно устремился за ней, переходя на бег. Не сговариваясь, они молниеносно выпрягли лошадей, оставив телегу у ворот. Вскочили на них, как есть — без седел, с недоуздками вместо уздечек и с места ударили в галоп, опережая возможную погоню. Оба великолепно ездили верхом, оба знали пути отступления, и оба чертовски не хотели попасться.       Погоня, если и была, осталась далеко позади. Свежие, хорошо отдохнувшие скакуны могли дать фору любому из тяжеловозов поселка золотоискателей. Кэт неслась впереди, более легкая, чем ее спутник, стараясь оставить позади не только отсвет пожарища, но и вопросы Кассиуса. Однако у него были другие планы.       Пришпорив своего скакуна, он в два счета догнал лошадь Кэт, легко поймал конец недоуздка и остановил бешенный галоп. Спрыгнул со спины лошади, стащил Кэт и уставился на нее тяжелым взглядом, полыхающим плохо сдерживающимся бешенством.       — Как ты это сделала? — процедил он сквозь зубы, когда она отвела глаза, не выдержав этого яростного взгляда.       — Кассиус…       — Как. Ты. Это. Сделала? — буквально выплевывая каждое слово ей в лицо, повторил Кэмпбелл, крепко сжимая ладонями узкие плечи. До хруста, до боли, не позволяя вывернуться или отстраниться.       — Это часть меня, мои… способности… — осторожно, тщательно подбирая слова, ответила Кэт, все еще не решаясь взглянуть в его лицо.       — Что ты такое? — потрясенно спросил Кассиус, не выпуская ее из захвата. — Ведьма? Ты — ведьма? — И, не дождавшись ответа, встряхнул ее и заорал: — Отвечай! Что ты такое?!       — Я — дитя нефилима, — еле слышно прошептала она, опустив голову.       — Ты — что? — Кассиус разжал пальцы и отступил, недоверчиво вглядываясь в лицо той, которую, как ему казалось, он хорошо знал. — Господи, Эллейна — нефилим?! Нет… Не может быть…       — Кассиус… — Кэт сделала шаг к нему, но он отшатнулся, глядя на нее испуганными глазами.       — Ты — чудовище, — выдохнул он. — Дитя монстра. Как я мог? Я же…       Он отвернулся, отошел в сторону. Его уверенная, решительная всегда походка изменилась, прямая спина сгорбилась под грузом услышанного. Когда Кэт попыталась подойти к нему, он вскинулся, глядя на нее со смесью ужаса и боли в глазах.       — Ты уедешь, — после продолжительного молчания сказал он. — Мы вернемся в Аламо, и ты уедешь. Видит Бог, я не смогу сказать своим, что ты такое, поэтому ты просто исчезнешь из нашей жизни. Я должен убить тебя, но не смогу. Бог свидетель, хочу, но не могу. Я отпущу тебя. Живую. Но если я узнаю, что ты встала на путь зла — я найду тебя. И прикончу. Сам. Клянусь, в память о том, что я… Это будет быстро и безболезненно.       — Кассиус, не делай этого с нами! — захлебываясь рыданиями, попросила Кэт. — Умоляю, не надо!       Он и сам с трудом сдерживал слезы, но от принятого решения отступать не был намерен.       — Больше нет нас. Не было нас! Была ты, чудовищное порождение зла, и я, дурень, который попал под твои чары.       — Я не зло! — потрясенная обвинением, выдохнула она. — Я пытаюсь, как и ты, спасать людей, бороться со злом. Я не просила о таком наследии, но, раз оно есть, я должна повернуть его на благо!       — Только такое грязное существо, как ты, может искать высшую цель в самом факте своего противоестественного существования, чтобы хоть как-то его оправдать! — выплюнул он ей в лицо злые слова. — Будь я проклят, если поверю хоть одному твоему слову! Лучше бы ты дала мне умереть, лишь бы не знать, что я полюбил чудовище!