Mother Midnight / Матерь Полуночи

Рейес и Ведьма сверлили взглядом покоящийся на столе блондинки клинок. То есть как сверлили… Габриэль равнодушно поглядывал, а магичка с неприкрытым отвращением гипнотизировала это… одним словом, девушка не стеснялась в выражениях. Мысленно — на счастье окружающих… Пока что! От одного вида этой недоделки в голове вспыхивала неприятная давящая боль. Она почти догадалась, чтобы переработать в сием убожестве, однако, каждый раз, когда она принималась за дело, или, хотя бы, пыталась сосредоточиться, штука начинала противно звенеть в ушах, будто царапая стеклом по внутренней стороне черепа. Ведьма бы с удовольствием попросила Рейеса убрать железку с глаз ее подальше, но ничего не поделать, пока что надо разобраться еще с кое-чем. Левый глаз блондинки чуть дрогнул. — С тобой точно все в порядке? — заботливо поинтересовался брюнет, наклоняясь над клинком и заглядывая ей в глаза. — Несомненно, — скривилась Ведьма, — В отличие от него. Ощущение будто малыш решил наложить чар на украденный из серванта масляный нож, запечатав там душу своего плюшевого мишки. — Эм… — Гейб немного замялся, не совсем понимая объяснение магессы. — Как если бы кто-то запихнул Минотавра в обувную коробку и запечатал ее воском, — флегматично продолжила блондинка. Рейес молча моргнул не решаясь перебить девушку. — Это как будто кто-то пытался научить заклинаниям гнилую банановую кожуру… — недовольно рыкнула Ведьма, в который раз одергивая руку от стали. — Мерочка-а, — простонал он, — Правда настолько необходимо продолжать отвешивать комплименты моему мечу? Ведьма выразительно на него зыркнула. — Это для тебя сей кусок чертового хвоста обычный меч, а у меня есть подозрение что это самый давящий и разрушительный для восприятия экземпляр с которым я сталкивалась. Если бы все были магами, его бы можно было как оружие массового поражения на юнцов скидывать. Хм, а это идея, — Ведьма что-то записала в своих заметках, — Что смотришь так? Вдруг пригодится. Возвращаясь к мечу — зачарование настолько ужасно, что кажется еще час и порвет барабанные перепонки. По крайней мере, я имею право оскорбить неумеху что испортил такой хороший материал, пока пытаюсь исправить следы невежества. Мои наблюдения тебя задевают? — склонила голову блондинка. — Нет! — Рейес выпрямился и скрестил руки на груди, — Неа. Вовсе нет. Она скептично приподняла бровь фокусируя взор на брюнете. — Знаешь, это может быть не живое, и отвратительно зачарованное орудие. Но в остальном, превосходный меч. Кузнец определенно знал свое дело. — Знаю. И спасибо, — Рейес чуть кашлянул. — Хм, — Ведьма снова вернулась к работе, — Может расскажешь с какой виверны его вообще решили зачаровать? Немного сложно разглядеть… — она ​​махнула рукой, — из-за дурацкого шума. — Океюшки, — Рейес взял клинок в руки. (Маг вздрогнула. Чертовски невыносимое ощущение) и подошел к вазе с фруктами мирно себе стоявшей на невысоком столике, — Хочешь яблоко? Прежде чем Ведьма успела ответить, тот подкинул один фрукт, рассекая его отработанным движением. Две половинки упали на дощатый пол. — Он даже не коснулся его, — гордо продемонстрировал Габриэль, — И смотри, никакого сока! Ну и ты поняла что случается с брызгами другого рода. — Я попросила рассказать, а не показать, — отчеканила Ведьма, — Подними. Надеюсь ты не собираешься это есть. — Да ладно тебе! Милым леди не идет быть такими буками. И может мне немного и нравится показуха, но я не расточителен. Рейес вернул меч на стол, впиваясь зубами в поднятую половинку, — Одним словом, — прохрустел тот яблоком, — Лезвие не касается атакуемого, и, как следствие, не тупится. К тому же на нем не остается никаких следов. А, еще светиться немного начинает если кровью на него капнуть. Почему-то. Не могу понять какой от этого практический толк, но выглядит эпично. — В моем кабинете нельзя разговаривать с набитым ртом, — фыркнула Ведьма делая пометочку о том, что надо бы побольше узнать о упомянутом свечении. Рейес закатил глаза молча продолжив жевать. — Спасибо, — блондинка продолжила, — …Хорошо, я понимаю почему это полезно для твоей работы. Трудно обвинить человека, если его клинок чист. К тому же не надо тратить время на заточку. И хотя его, по всей видимости зачаровывал отпетый пьяница, я смогу это исправить. Ведьма устало вздохнула, — Однако, все это время у меня будет раскалываться голова, так что скажи Амари или Моррисону, чтобы не дергали меня по их любимым пустякам в ближайшие дни, если вдруг решат потратить на него мое время. — Спасибо за хорошие новости, — Он вгляделся в сердцевину яблока в руке, — Вкусное было яблоко. — Ты всегда замечаешь очевидное? — приподняла одну бровь магичка. — А ты, — Рейес показал на нее огрызком, — всегда такая язвительная? — он выбросил тот через балконную ограду, — Подумаешь, яблоко вкусное, радоваться надо что хоть что-то хорошо в этом мире, — проворчал Габриэль вытаскивая семечко из оставшейся половины и кидая в нее, — Расслабься, мерсенок. Когда Рейес оказался на полу ее кабинета, поднимая руки в жесте «сдаюсь-сдаюсь!» и шутливо умоляя сохранить ему жизнь, он был ей столь же противен, как и его меч. Раздражал. Ведьма не ценила людей, пытающихся во всем искать развлечение. И она здесь не для того, чтобы дурачиться. Ей и так становилось дурно от одного нахождения рядом с этим позором зачарования, а тут ещё… — Если желаешь чтобы я не выкинула тебя вместе с этой штукой за дверь, очень рекомендую пересмотреть свое поведение на моем рабочем месте. — Ауч, — шикнул брюнет поднимаясь с пола направляясь к выходу из кабинета, шагнул за дверной косяк и откусил яблоко, — Уговорила, ведьмочка, — улыбнулся Рейес снова похрустывая яблоком, и запнувшись о порог, проскользил пару метров по коридору. Ведьма громко выдохнула и начала составлять список вещей, необходимых для ремонта этой нелепой сказочной иглы. О боги, ну что за раздражающий дурак. Шут, а не убийца.  — Чертовски невыносимый, мелкий… — устало проворчала Ведьма. — О, кстати, ведьмуля … — голова Рейеса откинулась назад к дверному косяку, — Двойки хотят поговорить с тобой, когда появится минутка, — он улыбнулся, — Ты это назвала чертовски невыносимой мелочью? Она многозначительно посмотрела на него. — Не будешь ли любезен уточнить, кто такие эти двойки? Гейб выглядел ну слишком довольным, для человека который прекрасно осознавал что его оскорбили. А для убийцы, который, вероятно, хладнокровно убивал, как минимум, дюжину раз, его смех был слишком легким. — Это я Джека и Ану называю так. Двойки, ну, на двоих. Он поднял два пальца, — И я думаю, что это забавно, потому что это звучит так, — он опустил указательный палец, — Дойки. Ведьма могла винить только меч, эту невыносимое чертово творение ада, в том, что оно ослабило ее душевную стойкость. В любой другой ситуации она бы лишь сохранив свой профессионализм ответила на его шутки сокрушающим взглядом, но, к ее ужасу, ее инстинктивная реакция быстрее, и она слегка фыркнула и искренне усмехнулась, тут же заставляя себя убрать с лица небольшую улыбку. — Спасибо, Рейес. Пожалуйста, убери палец. Он громко рассмеялся и хлопнул дверным косяком. — Уже поправляешься, ведьмочка! Так держать, продолжай в том же духе! Ведьма закатила глаза. «Она ни при каких обстоятельствах не станет продолжать это в том же духе.»

***

*** С момента визита Аны Амари и Жерара прошло уже больше недели. Ей по-прежнему отказывались соизволить рассказать, зачем этих сюда принесло, и более того, почему с ними была Ведьма. Возможно, это могло быть связано с недавним напряжённым разговором между ней и Жераром, какое это имело отношение к сегодняшнему вечеру? Они общались уже столько лет, что для Жерара было бы абсурдно ни с того, ни с сего, становиться таким мелочным. Они оба попали в неприятную тупиковую ситуацию — и, если не считать случайной и пожалуй традиционной нервотрёпки друг другу, большинство попыток откровенно конфликтовать были оставлены в далёком прошлом. С графиней сегодня было что-то не так. Через край своей чайной чашки графиня наблюдала, как ее муж болтает с незнакомым человеком о каком-то поместье, нанимая того или иного архитектора для ремонта. Ей было не обязательно присутствовать на таких мероприятиях, но — но она хмуро взглянув на свой чай — пришла. И никто не знал как Жерар этого добился. Официант поставил рядом с ней серебряное блюдо с фруктами. Жерар расхохотался над какой-то низкопробной шуткой, напоминавшей на вкус графини тюремную камеру, и пока человек вздрогнул на своем месте от его громкого смеха, графиня подметила ещё несколько деталей: улыбка и плечи незнакомца были даже слишком расслаблены, однако пальцы сжимали, будто пытаясь задушить ручку на чашке, заставляя буквально трещать нежный фарфор. Графине не очень нравилось, когда муж прятал от нее что-то. Терпкий гнев сжался, как питон, вокруг ее груди. — Вопросы нашего состояния — это не вопрос смеха, Жерар, — с сухой строгостью отметила графиня. Разговор мужчин резко оборвался, и они оба повернулись к ней, напрягая слух. Наверно удивлены, что она все еще здесь находится и вообще существует. «Ах да, графиня все слышит. Это был трюк, не так ли?» Жерар откашлялся и поставил чашку с силой, достаточной для того, чтобы вызвать громкий… слишком громкий звук — и вполне достаточной, чтобы хрупкий фарфор пустил трещину. Он окинул залу чуть испуганным, заставленным врасплох взглядом. — Я думаю, порой, все требует немного беззаботности, моя дорогая. Нет нужды быть такой унылой, — легко бросил аристократ. Графиня чувствовала как вихрь гнева и обиды, кричащий, ревущий и вызвал внутри нее искрящиеся молнии. Отголоски всего этого озарили темноту, бегая по ее венам мимолетными толчками — недоверием, страхом, яростью. Хоть на какой-то теме она могла отыграться. — О, я бы не сказала, что я скучна, — ответила графиня, с тихим, не предвещающим ничего хорошего, шипением. Со стороны можно было принять это за обычную супружескую подколку, если не заглядывать в глаза девушки, — я просто хотела напомнить тебе, что подобные вещи влияют на средства к существованию каждого, кто здесь живет. Он поднял чашку с чаем с легким намеком на дрожь, и сдул пар с своего напитка. — Несомненно.

***

— Вы двое хотели меня видеть? — Ведьма, коротко постучав для приличия, вошла в подзаброшенное с виду помещение, называемое здешними обитателями кухней. Однако, похоже то было больше на столовую, учитывая размеры. Моррисон и Амари сидели друг напротив друга за узким и длинным столом, небрежно переговариваясь не отвлекаясь от еды. Ее никогда не перестанет впечатлять, как эти двое в одну минуту могут лаяться как кошка с собакой, а в следующую быть так дружелюбны друг к другу. Моррисон поднял голову и кивнул, жестом приглашая блондинку присоединиться к трапезе. Не видя причин не делать этого (пока) — она ​​села рядом с Амари. — Мы с Аной обсуждали наш следующий план действий, учитывая новую информацию, которая у нас появилась. Я подумал, что ты, вероятнее всего, тоже захочешь это услышать, и высказать свое мнение. Ведьма удивленно моргнула.  — Что ж, вот это поворот в вашем отношении ко мне, сэр Моррисон. — Не злоупотребляй его благосклонностью, — невозмутимо возразила Амари, — С моей стороны потребовалось привести немало убедительных доказательств, чтобы заставить Джека быть таким милым и пушистым. Не за что, кстати, — смешливо фыркнула женщина, наблюдая за смесью эмоций Моррисона. — Ради тебя, Лучница Амари, — пропела Ведьма, положа руку на сердце, — Я лишу себя веселья и буду примерным и не язвящим собеседником. Джек ворчливо посмотрел на компаньонок. — Благодарю за самопожертвование. А теперь, — он выпрямился, — я вернулся от Вильгельма, однако у него не так много ресурсов, так что предоставить нам подкрепление он сможет только в самом крайнем случае — штурма крепости или совершенно точно необходимого наступления с нашей стороны. Только вот оценить положение Жерара мы пока не можем. На сегодняшний момент у него нет возможности привлечь к этому делу людей, которые будут более компетентными следователями, нам нужен кто-то, кто сможет следить за происходящим. — Мне уже не нравится, как это звучит, — подозрительно фыркнула Ведьма, выразительно на него глянув. — Выслушай же ты меня, — вздохнул блондин, взглядом указывая на Амари, — У Аны другие обязанности, к тому же, она мягко говоря… не ладит с графиней. Если начнёт появляться там постоянно, то боюсь обстановка в поместье сменится не самым лучшим образом. Ведьма повернулась к Амари, меняя взгляд на чистый и любопытный. — Ой-ой? И почему это вдруг так-то, Лучница Амари? Я думала, причина, по которой вы не поздоровались с графиней, заключалась в том, что «мы были по делу», разве нет? — Ведьма невинно похлопала ресницами. — Именно так, — отчеканила Амари, — Мы закончили с этим разговором.  — Успокойтесь, — приказным тоном оборвал коллег Моррисон, — Люди не всегда ладят, а нам нужно чтобы кто-то следил за происходящим без лишней суеты, он выразительно посмотрел на Ведьму получая вопросительный взгляд в ответ, — Да, я служил с Жераром, но также являюсь лидером этой гильдии, так что, как видишь, у меня не хватит времени ещё и наблюдать что творится при его дворе. А поскольку Габриэль совершенно не вписывается в атмосферу аристократии… Блондинка сдержала смешок. — Значит, вы решили, что послать ведьму к знатному двору — лучший вариант? — Ведьма из Диких земель откровенно рассмеялась, — Ведьму! В самом деле! Нечисть, которая, как известно среди мирян, ест детей и превращает людей в лягушек… это ваш мудрый и продуманный план? Может тогда и Рейеса туда послать? Вдвоём веселее! — лица Моррисона и Амари приобрели суровость, — О, так вы серьезно, — протянула блондинка, успокаивая собственный смех. — Не могу сказать что мне это нравится, — сэр Моррисон поморщился. — О, Боги! — воскликнула Ведьма, — Мы впервые о чем-то договариваемся. Куда катится сей мир? Чья это была гениальная идея? — Моя, — Ана постучала пальцами по столу. — Верю, — она наклонилась вперед и подперла подбородок ладонью, — Я бы заподозрила, что Габ, этот ваш шут-киллер, мог предложить такую замечательную идею. Но нет. Вы действительно думаете, что Ведьма, спокойно присутствующая в дворянском доме, не будет волноваться зная, что ее туда сунули только из-за личной неприязни Амари к графине? Сэр Моррисон медленно вдохнул. Ведьма видела, как он напомнил себе о вежливости. По отношению к ней! Магичка осталась немного шокирована. Дела и впрямь меняются. — Хочешь верь, хочешь нет, — сказал он, ущипнув переносицу, — Но да. Ведьма удивленно приподняла бровь. — Я думала, люди не всегда ладят.  — Это не так, — вмешалась Амари. Она выглядела чуть беспокойно, — Дело в том, что было бы лучше, если бы это был тот человек, которого хорошо не знают ни Жерар, ни его жена… и который не убивал людей, чтобы заработать себе на жизнь. Кроме того, графиня… — Лучница ​​неопределенно махнула рукой, — …ты ей нравишься. Звучало настораживающе. Ведьма решилась взглянуть на Моррисона. Тот казался невозмутимым. — Хорошо, — Ведьма выпрямилась и сложила руки на столе, — Наш разговор прекрасен. Но на каких основаниях ты собираешься меня туда отправить? — О, с этим все просто, — Амари протянула ей небольшой конверт. Подписан тот был узорчато, жирными темными чернилами, — «Ведьме». — Пришло по почте несколько дней назад. Похоже, от графини. Почерк знакомый, — сухо прокомментировала Ана. Ведьма осторожно взяла письмо из рук и внимательно изучила. Печать не была вскрыта. Она вытащила из кармана маленький перочинный ножик, и, открыв конверт, развернула лист дорогой пергаментной бумаги. Через несколько секунд, едва Ведьма успела прочесть письмо, то заметила что они оба пристально на нее смотрят. — Ну и как там? — спросил Моррисон. Ведьма выдохнула и пожала плечами. — По какой-то причине она хочет, чтобы я зашла на чай.  — Только ты? — Моррисон нахмурился. — Кажется, да, — кивнула Ведьма. — Ну, — сказала Амари, — вот все и решили. — Хейки, Ана? — раздался голос Рейеса из коридора, — У меня для тебя новости. Он появился в дверном проеме, слегка покачиваясь на ногах. — Плохие? — Амари переглянулась с Моррисоном и глухо засмеялась, — Что случилось, Гейб? — Да, тут это… э-э… — он указал большим пальцем в холл, — Фария здесь.