Начало жизни

Мне не верится, что Это всё кончится добром. Такое напряжение На наших лицах, Говорят, сдержат с трудом. (с6) Томас В кабинете Алкиппы не хватает кресел. Сам хозяин и мой отец сидят возле стола, Артей занял подоконник, я же опускаюсь на ковер и кладу голову на ноги Адехи. Алкиппа нервно курит, нет, внешне он абсолютно спокоен, но я чувствую кожей его волнение: - У каждого из нас есть свой, особый дар. В то же время мы можем добровольно поделиться частью своей силы. В сложившейся ситуации мы вполне способны изменить настоящее положение вещей, минуя решение Шабаша. Мы все взрослые и понимаем, что за подобное, в случае провала, нам смерть покажется желанной. Я знаю, что движет мной, знаю, почему Артей согласился принять участие в этой авантюре. Даже тебе, Адехи, я доверяю в какой-то степени. Но вот ты, Томас, зачем присоединился к нам? - Я не позволю отцу участвовать в чем-то, если не буду уверен, что предприятие может увенчаться успехом. Если ты, Алкиппа, доверяешь ему, тебе придется довериться и мне. Только я не понимаю, чем твой дар, возможность стирать память, нам поможет. Ты не в состоянии, даже с нашей помощью, убрать воспоминания у древнейших и людей одновременно. Да и погибших слишком много, чтобы это удалось скрыть. - Ничем. Я больше полагаюсь на Артея, на его способность возвращаться назад во времени. Он может и нас с собой прихватить. И тогда у нас всех будет возможность изменить решение Шабаша законным голосованием. - Есть только одно но, - Артей впервые заговорил. – Я, даже забрав часть вашей силы, едва ли смогу переместить нас месяцев на семь назад. А для того, чтобы оказаться в моменте до голосования, недели за две, чтобы успеть восстановиться, нам нужно сотрудничество еще как минимум трех древнейших. - Или рожденных… - отец задумчиво вертел в руках бокал с вином. – Много сил нужно, чтобы переместить во времени смертного? Артей удивленно посмотрел на него, затем ответил: - Да нет, в принципе, на подобном переносе мы потерям не много. - Хорошо. Прежде, чем я успел подняться, на коленях у Адехи материализовался едва проснувшийся Данила. Рыжик инстинктивно прижался к отцу, словно ожидал, что на него вот-вот набросятся. Адехи вопросительно посмотрел на Алкиппу, но тот отрицательно мотнул головой. - Все, что я могу, это предложить Фердинанду и иже с ним присоединиться. Все же, бунтовщики преследуют одну с нами цель. Артей только собрался ответить Алкиппе, когда вмешался отец: - Не думаю, что это разумно. Они все – слишком слабы, нужно будет набрать человек шесть-семь, чтобы заменить одного древнейшего. Слишком велика вероятность - попасться. - В Фердинаде я уверен, Сулис сделает то, что я прикажу. А вот где найти древнейших, которым мы сможем доверять, я не знаю. Пока Алкиппа пытался вспомнить нужных нам людей, папа тихо объяснял Даниле, что тут собственно происходит. Затем задал вопрос, поставивший всех в тупик: - А как вам кандидатура Святослава? На данный момент ему уже больше тысячи лет, он всегда отличался человеколюбием, да и страну свою любит. Думаю, он вполне нам подходит. Тем более, никто не будет за ним следить, никто не сможет выдать его. Артей спокойно возразил: - И найти его тоже. Уже лет двести его никто не видел. Не мели ерунды, ты еще Аспасию вспомни, моего учителя. Её вот уже более тысячи лет никто не встречал. Зато она ради меня нам поможет, да и старше самой Иштар, старше, а значит сильнее. Её помощи, и помощи Святослава с Сулис и Фердинандом нам бы вполне хватило. Вот только зачем рассчитывать на тех, кого нет? - Где Аспасия я не знаю, а вот Святослав застрял в М-ском треугольнике. Думаю, я смогу его вытащить и посмотреть, кого еще туда занесло. Если конечно мне помогут. Алкиппа Я чувствую под пальцами теплую кожу, ощущаю, как напрягаются мышцы под моими ладонями. Шепчу какие-то глупости, слава всем Богам и Демонам, на латинском. Лешка не сопротивляется, безучастно лежит подо мной, словно живая кукла. Чуть приоткрытые губы, покорно терпят мои поцелуи, только ресницы чуть подрагивают, выдавая его состояние. Зарываюсь лицом в его волосы, крепко обнимаю его за плечи, прижимаю к себе. Я не хочу секса, просто мне необходимо почувствовать его близость, пусть иллюзорную. Перехожу на русский: - Просто погладь меня по голове, и все. Мне больше ничего от тебя не нужно. Распахивает глаза, запускает пальцы в мои волосы, гладит против роста. Я замираю, застываю, боясь спугнуть. Стараюсь запомнить свои ощущения, впитать их полностью, без остатка, ничего не упустить. Завтра все закончится, я отдам Лешку Адехи. После долгих споров было решено, что в М-ский треугольник отправлюсь я, и вытаскивать меня будут, если придется, с помощью Лешки. Извиняюсь перед своим Ави, тихо, на латинском, пока он гладит меня по волосам. И те, кого я вытащу из аномальной зоны, остановятся у меня дома. Я не назову им ни одного имени, пусть, если предадут, то только меня. Артею безразлично в каком мире жить, Томас действует только в интересах отца, а Адехи… С черной завистью я наблюдал, как его раб доверчиво прижимается к нему. Лешка не простит, не перешагнет через наше прошлое. Если попадаться, то только мне. В случае моего провала Адехи обещал убить Фердинанда, а кроме него никто из окружения древнейшего не знает о том, что Лешка мой. В Индии моему мальчику будет спокойно, о нем позаботятся. Утыкаюсь носом в его плечо, и Леша замирает, испугавшись. Я не шевелюсь и чувствую, как тонкие ладони опять начинают гладить мои волосы. Адехи Данила принюхивается, забавно морща нос. Совместное приготовление ужина, похоже, становится нашей традицией. Нет, Рыжик не помогает мне, скорее наоборот, мешает. Вечно его тянет утащить кусочек прямо из под ножа, попробовать что-то еще, не вполне готовое, опрокинуть на себя кипящую воду. Если бы не мой опыт, то за одну готовку Данила бы получил, как минимум, один ожог и пару порезов. - Как думаешь, у нас получится? - Ты про феттучине? Если так, то да, получится. Данила отрицательно мотнул головой, и спер у меня кусочек сыра. - Извини, тогда я не знаю. Что хочешь на десерт? - Да мне в принципе без разницы. Может, мороженное? Хотя, что я говорю, оно не могло храниться так долго, даже в морозилке. - Я могу сам сделать, если ты не против мне немного помочь. Хитрый лис довольно улыбнулся и промурлыкал: - А ты уверен, что я именно помогу, а не испорчу все? Ты же знаешь, у меня руки не с того место растут. Забавно, мы еще не спали вместе, а он уже из меня веревки вьет не хуже Томаса. Аспасия Я захлебывалась в воспоминаниях, как в холодной грязной воде, они уже не причиняли боли. Повторенные миллионы раз, ужасы моего прошлого, уже не мучили меня, просто затягивали мой разум, словно трясина. Вначале я еще пыталась найти лазейку, выбраться из бесконечного кошмара, а потом сдалась. Я искала смерти в запретных землях, искала успокоения, но, видать, боги подземного мира не желали делить вечность со мной. Гостеприимный и щедрый по отношению ко всем Аид, даже он не хотел связываться с нами. Как же я звала его, звала и римских богов, и персидских, даже новоявленного Христа просила о милости. Дать мне забвение. Подарить смерть. Не знаю, в какой момент и почему, может, просто из-за того, что жизнь стала мне недоступна, я прекратила желать смерти, и жаждала жизни. Той, в которой что-то меняется, в которой есть солнце, весна, лето, море, лес и горы. Я вдохнула морозный воздух, не сразу сообразив, что чувствую запахи, что видения, преследовавшие меня целую вечность, отступили. - Ты ли услышал меня, Аид? - Ну, я не совсем Аид, благородная госпожа, славная в своем роде. Насмешливый, смутно знакомый голос. И холод, внезапно окруживший меня со всех сторон. Пытаюсь открыть глаза, но яркий солнечный свет режет больно, как оточенный кинжал. - Не стоит, госпожа Аспасия, вы слишком долго не видели солнце. Закройте глаза. - Я слишком долго не видела, и не намеренна и дальше ждать! Магия, беснующаяся внутри меня, лечит мои глаза, и вот я уже вижу лес, и мужчину, стоящего возле меня на коленях. Он протягивает мне плащ, вежливо отвернувшись. Не сразу, но я понимаю, что обнажена, одежда истлела на мне, под гнетом времени. Чуть правее, стоя босыми ногами на снегу, кутаясь в длинный плащ, стоит какой-то грязный, заросший оборванец. Улыбаюсь, укутываясь в мех, я почти уверена, что выгляжу так же жалко. В метрах десяти от нас находится поляна, изрытая, обезображенная, на ней в разных нелепых позах замерли пять фигур. - Алкиппа, - с трудом вспоминаю имя юного мага, спасшего меня. – Им тоже нужно помочь. - Да, госпожа, но не сейчас. - Сейчас! Повелеваю тебе, по праву старшинства! - Аспасия, извините, но я просто не в силах сейчас туда вернуться. Я клянусь, что вытащу и их, но чуть позже. Я вглядываюсь в его лицо и киваю, слишком уставшим выглядит юный маг. - Как ты вообще смог нас вызволить? - Давайте вы отправитесь ко мне в гости, а вечером я объясню, как и зачем. Улыбаюсь, грустно и устало. Даже за прошедшую вечность маги не изменились, бессмертные, мнящие себя почти богами, так и не научились главной человеческой мудрости – состраданию.