Бездыханные

Никогда бы не подумал, что отношения, тем более между двумя парнями, могут быть такими. Я даже не знаю, как их описать. Это можно сравнить с потребностью в воде, пище или, что более подходящее, потребности дышать. Просто я не могу без него. Мы не говорили друг другу всяких сопливых фраз, нет, мы просто вместе, к сожалению, не так часто, как хотелось бы, но при любой возможности — мы рядом. А ведь прошел всего месяц. Никогда такого не испытывал. Даже при своей «первой любви» — фу, бля, звучит-то как противно, ужас, аж блевануть хочется. На этой неделе у Мирона концерт в Москве, так что в этот раз мне мотаться не придется. Сам приедет. Хотя ему не нужно придумывать никаких отмазок чтобы приехать сюда, можно светиться, не то, что мне. Хотя, по-прежнему, нам лучше на улице за километр друг друга обходить. По сути то — никто не поймет. Никто. Кроме Депо. А я опять должен Теме лапшу на уши вешать. Он меня скоро закопает за то, что я редко появляюсь на тусах, стал меньше пить, а с блантами вообще дела иметь почти перестал — Мирон запретил. Да, сука, ни одна телка не могла мне этого запретить, а он смог! Хуйня какая-то происходит, неописуемая причем. Артем мне как раз тут заявил, что-то, типа, «Фара, ты че, влюбился что ли? Хуйню какую-то гонишь». Тут уже охуел я. И как вы думаете, что я ему ответил? Правильно. Что он феерический долбоеб и несет какую-то хуйню. А главное, что он начал говорить о том, что все это началось после его желания. Вот это вообще говно. Но мы держимся стойко и пока все хорошо. А если честно, я уже заебался искать отговорки, и так далее и, тому подобное. Уже фантазии не хватает. Мирон жалуется, что его заебал с расспросами Евстигнеев. И спрашивает-то, главное, обо мне. Кто я, что я и с чем меня жрать? Он опять же ищет отмазки. Сложно пиздец. Но не выйдем же мы на сцену, блять, и не объявим, что два рэпера в край охуели и начали лобзаться друг с другом. Вообще никому нельзя говорить об этом, а то пиарчик будет огненный. Черный такой. Он приезжает сегодня, а концерт через три дня. Мы условились, что я не знаю какими правдами и неправдами, но он будет все это время жить у меня. Как он будет это проворачивать — мне похуй. Я мотался почти каждые свои выходные к нему в Питер, теперь пусть он помучается. А пока я его жду, чем я занимаюсь? Готовлю жрать, как верная женушка, ждущая своего муженька из командировки. Никогда бы не подумал, что такое вообще возможно. Да даже мысли в эту сторону не повернулись бы. У меня какие-то противоречия происходят, душа — ликует, мозг — матерится. Наверное, скоро я сойду с ума, и меня можно будет увозить в клинику с белыми и мягонькими стенками в крутой рубашечке, размером прям как я люблю. Итак, еду я приготовил, делать нехер, значит, будем тусить. Потому что тупо залипать в комп я не хочу, а вот устроить свой сольный концерт дома — это то, что нужно. Включая на всю катушку свои треки, я начал дико подпевать и прыгать как горный козел — люблю это больше всего. Отрываться нужно с душой. А для разогрева решил хлебнуть немного коньяка, который хер знает, сколько уже времени находится в холодильнике именно для таких моментов, когда скучно, ибо дома я с друзьями не бухаю, а то потом квартиру по кусочкам собирать придется. Нет, спасибо. Но за всей этой тусой, я не заметил, как открылась дверь, которую я, какого-то хера, забыл закрыть. А че нет-то? Проходите, я гостеприимный. Особенно, когда я занимаюсь всякой хуйней на кухне. И вот, зашел Мирон и застал меня за этим дебильным занятием. И нет, чтобы сразу сказать, что он пришел, не-е-ет, нужно было подождать пока я закончу с «идолом». Он подошел ко мне со спины, пока я пытался отдышаться и обнял, произнося: — Ну, что, кто твой идол, а? — я вздрогнул от легкого поцелуя в макушку и слегка повернул голову в его сторону. — Мирон, ну какого хуя? — вечно пизжу на него, как бабка какая-то. — Я охуеть как пересрал щас. — Потому что дверь закрывать нужно, — ехидная улыбка. — Где мой приветственный поцелуй? — Хуй тебе, а не поцелуй, — прикусываю мочку его уха и чувствую, как его руки задирают мою майку, начиная оглаживать живот. — Ну, можно и хуй, я даже только «за». Он резко разворачивает меня к себе, страстно впиваясь в мои губы поцелуем — требовательным и желанным. Я отвечаю, обнимая его за шею, всем телом прижимаясь к нему, как бы сообщая, что я вообще-то соскучился. Оторвавшись от поцелуя, я аккуратно и медленно опускаюсь перед ним на колени, не отводя взгляда от его голубых глаз, расстегиваю ширинку его джинсов, высвобождая уже вставший член. Вижу в его глазах желание и интерес — до такого мы еще не доходили. Облизываю свои пересохшие губы и аккуратно касаюсь языком головки, слегка скользя им чуть дальше. Мирон резко выдыхает — я знаю, чего он хочет, и он это получит. Не разрывая зрительного контакта, приоткрываю губы и вбираю в себя его член. Постепенно, мучительно медленно и аккуратно, наблюдая за его реакцией. Конечно, я не Джульетта — королева минета, но могу представить, как сделать приятнее, я все же парень. Дойдя до своего максимума, начинаю его слегка посасывать и двигать головой вперед-назад. Мирон снимает резинку с моих волос и запускает руку в непослушные белые пряди, медленно перебирая их между пальцев. Я постепенно наращиваю темп движений, становясь все быстрее и быстрее, но в какой-то момент Мирон отстраняет меня от себя и одним резким движением усаживает на стол, стягивая с себя футболку. Я последовал его примеру, только снял с себя абсолютно все. И вот, спустя несколько минут, я лежу на столе, а он нависает надо мной и, терзая мои губы поцелуем, растягивает меня, что особо не нужно — я был готов сегодня ко всему. Естественно, он замечает этот факт и не может меня не подъебнуть, говоря о том, что я «похотливый ублюдок». Дожили, меня, можно сказать, сравнивают со шлюхой, а это добавляет свою толику возбуждения. Да, полно в этом мире извращенцев, но есть и хуже. Решив, что дальше тянуть смысла нет, он входит в меня, нарочито медленно, как бы издеваясь. Мстительный какой. Войдя до конца, он дает мне время привыкнуть, а после сразу срывается на бешеный темп, как будто хочет вытрясти из меня всю дурь, какую только можно. Я обнимаю его за плечи и запрокидываю голову, чувствуя, как подо мной движется стол — как бы не сломали. Мирон смотрит на меня своим хищным взглядом, словно пытаясь меня съесть, и вбивается еще сильнее, насколько это возможно. За шумом моих стонов, я слышу, как звонит мой телефон, но мне абсолютно похуй — потом перезвоню. И уже приближаясь к финалу, я чувствую, что Федоров сжимает меня в своих руках еще сильнее, кусая за плечо. Я поддаюсь ему навстречу и кончаю, а он следует за мной. Отойдя от оргазма, я сажусь на столе, натягиваю майку и … в этот момент стол с треском оседает на пол. Вместе со мной, сука. — Твою-то мать! — подрываюсь я с его остатков, — Мирон! Ну и как это называется? — Это, Глеб, называется — хороший и качественный секс с последствиями. — Потерев ладонью затылок, ржет он. — Ну да, конечно, почему бы и нет. — Тяжело вздохнув, я натянул на себя боксеры, — Ты есть будешь? — Конечно, я голоден как волк. Без лишних слов я накладываю в тарелку еще горячую еду, разворачиваюсь и ставлю тарелку на пол, приглашая к трапезе. — Ты серьезно? — Федоров с негодованием смотрит на меня. — Да, это, Мирон, называется — приятного аппетита, потому что из-за тебя сломался стол, а тебе хоть бы хуй. — Растягиваю губы в улыбке и прохожу мимо него, шлепая его по заднице, — Ну что, а кто твой идол?