Бездыханные

Поскольку я все же обещал, что приключений не будет, просто слегка намылил шею Депо и все. Главное чтобы Мирон и этого не заметил, а то я еще с предыдущим косяком не разобрался, а новых проблем вообще не хочется. Перетерев с Темой все что произошло, мы смиренно сидели и ждали, когда же концерт закончится, и вот оно чудо – он закончился. Когда ребята пришли, мы решили поскорее покинуть клуб и отправится в отель. Да, мы с Мироном хотели поговорить здесь, но мне кажется, что здесь могут быть лишние уши, а нам это ни к чему. Поэтому подождав, пока весь народ рассосется, я накинул капюшон и надел очки, то же самое сделал и Депо. Пропуская Окси и Охру вперед, чтобы они если что смогли отвести внимание, аккуратно проскользнули за их спинами и сели в заранее заказанное такси. Ребята же сели в машину предоставленную организаторами концерта и отправились каждый своим путем в отель. Добравшись, мы пересеклись в холе, и решили с Мироном сразу же пойти к нему в номер, оставляя ребят самим себе. Все же у них свои отношения, пусть тоже немного побудут вместе, а у нас еще есть что обсудить без них. Войдя в номер, я решил осмотреться. Светлые бежево-коричневые тона покрывали все помещение, делая его визуально шире и светлее, даже несмотря на то, что за окном уже давно за полночь и освещение не естественное. Большая кровать, аккуратно застелена такими же светлыми простынями, - которые Федоров тут же скомкал тем, что ничком завалился на нее, - стоит спинкой по правую стенку от входа. Так же имеются какие-то столы, заваленные чем ни попадя, и мини-бар, который в данный момент меня очень и очень сильно обрадовал своим наличием. Я подошел к нему и открыл посмотреть, что же там имеется. Ну, по сути ничего необычного я там не нашел, но все же предложил Окси немного выпить, на что он дал утвердительный ответ. Взяв два бокала, я налил в него какого-то коньяка, и сел рядом с ним, отдавая бокал ему в руку. По его состоянию сразу видно, что он устал, поэтому, не наседая на него, начинаю легкий и непринужденный разговор, постепенно переходя в нужное русло. - Я очень скучал, - сказал я, смотря в бокал, который потихоньку пустел и сделал небольшой глоток. - Я тоже, - тихо произнес он и пододвинувшись ко мне приобнял меня. – Не делай так больше, я хочу, чтобы между нами было полное доверие, понимаешь? - Понимаю, - убираю стакан на тумбочку, а после укладываю свою голову ему на колени, устраиваясь поудобнее. – Я сделаю все, что смогу и что будет зависеть от меня. - Хорошо, - он гладит меня по волосам. Я давно заметил, что ему нравится это дело. Всегда, когда есть возможность, он проводит по ним руками, крутит между пальцев, во время секса, иногда, дергает за них или же просто хватает в порыве страсти. Не скажу, что мне это не нравится, наоборот – это такие приятные ощущения, аж до мурашек по всему телу. Вот и не скажешь, что человеку до этого нравились короткостриженые девушки, если он меня так тягает. – Тебе так нравятся мои волосы? – ухмыльнулся я, прикрыв глаза. - Да, даже очень, - Мирон опустил руку ниже, поглаживая мою поясницу, забираясь под толстовку. – А знаешь, что мне нравится еще, м? - Не что, а кто, - ухмыляюсь, - конечно же я. – Я привстал с его колен, усаживаясь на его сведённые вместе ноги, лицом к лицу, коленями охватывая его бедра и обвив шею Федорова руками, соприкоснулся своими губами с его. Наш поцелуй наполнен нежностью и нехваткой друг друга за это время, такой ласковый и аккуратный, что по телу струится стая мурашек только от этого, а после того, как он обхватывает меня за талию, и снимает с меня толстовку, по телу пробегает уже прохлада. Легкие поглаживания моего горячего тела его холодными руками, ладони, которые по своей воле уже расстегивают его рубашку, невесомые поцелуи по моей шее – все это будоражит тело и душу, заставляя одновременно расслабится, прогнутся под прохладными прикосновениями и растаять сразу. После, его руки спускаются все ниже и ниже по спине и забираются в мои штаны, которые вечно спущены до бедер, что облегчает ему задачу. Он сжимает мои ягодицы, а я прикусываю его светлую кожу в основании шеи и растворяюсь во всей этой нежности. Ни разу такого еще не было. Всегда наш секс сопровождался страстью, искрами, бурями и безумием. Все было порывисто, ярко и слишком эмоционально. Тут же все нежно, аккуратно, но напряжение в воздухе ни на миллиметр не меньше, чем при страсти, а то и больше. Он ставит меня на ноги и встает сам, стягивая мои штаны, а я попутно снял с него рубашку. Следом же летят и его штаны и наше белье. Мы принимаем абсолютно ту же позу, в полной мере ощущая возбуждение друг друга нагими телами. Такое чувство, что из комнаты выкачали весь воздух, потому что становится дико душно и нечем дышать, когда Федоров начинает меня растягивать. Намного терпеливее, чем обычно, покрывая все участки кожи до которых может дотянуться поцелуями. Когда уже три пальца входят свободно, я насаживаюсь на его член сам, без его помощи, но не размыкая этих объятий, и тихо выдыхаю прямо в его губы, когда у меня это получается полностью. Я сильнее упираюсь коленями в кровать, а Мирон же сжимает мои ягодицы, раздвигая их для большего проникновения, и помогая мне двигаться. Хоть я и делаю это самостоятельно, с непривычки получается очень сложно, поэтому эта небольшая помощь с его стороны очень кстати. Я медленно поднимаюсь вверх и резко насаживаюсь, все убыстряя и убыстряя частоту своих движений, что вызывает у Мирона тяжелое и прерывистое дыхание. Закусив губу, я слегка закидываю голову назад, и он смотрит на меня своим хищным взглядом, пожирая. Как будто ему мало того, что между нами происходит сейчас, и он был бы не против, проглотить меня без остатка. Мирон приникает к моим выпирающим ключицам и на каждой симметрично оставляет свой след в виде немного болезненных полумесяцев укусов. Он все резче начинает насаживать меня на себя, а я опускаю свою руку на уже болезненно изнывающий член, который требует к себе внимания. Аккуратные движения вверх и вниз, и я кончаю ему на живот, а следом же он кончает в меня. Облокотившись на него и уложив свой подбородок к нему на плечо, я пытаюсь отдышаться. И на одном из тяжелых выдохов я произношу: «Я люблю тебя», что вызывает в нем море удивления и несмотря на всю усталость после концерта и секса, он крепко-крепко обнимает меня и валит на кровать, нависая надо мной. - И я тебя, - произнес он, перед тем как поцеловать меня. После этого мы провалялись в объятиях друг друга около часа, и провалились в сон. А наутро, когда проснулись и привели себя в порядок, мы спустились вниз к завтраку, увидев очень странную картину: За столом сидят Тема и Ваня, а рядом с ними стоит какой-то смутно знакомый мне парень, чисто внешне, потому что с ним я знаком лично быть не мог, и выражения лица Депо дает понять что происходит пиздец. Мирон быстрым шагом направляется к ним, а я следую за ним, потому что что-то мне тут ой как не нравится. Пока мы подходили ближе, я понял, что этот человек, бывший парень Рудбоя и прихуел. Депо сидит и смотрит хуй пойми куда, я подошел к нему и хлопнул по плечу, чтобы он очухался, а в этот момент на меня обратил внимание этот самый парень. - О, это ж Фараон собственной персоной, - удивился он. - Ну, и че? А ты кем будешь? – Я изогнул одну бровь, давая понять, что он ваще тут как бы не к месту и шел бы он отсюда нахуй. - Я Слава. – Улыбнулся этот петухан. Похуй мне, кто ты, хоть Папа Римский, ваще насрать. - Гнойный, ты чего тут забыл? – Сказал Мирон, а я просто охуел. Ну приплыли.