Немой Камминг

«Она испытывала непреодолимое желание сказать ему, точно самая банальная из всех женщин: Не отпускай меня, держи меня возле себя, укроти меня, сделай меня своей рабыней, будь сильным! Но это были слова, которые она не могла и не умела произнести» «Невыносимая легкость бытия» — Милан Кундера Прошло около минуты, прежде чем Кэрол разомкнула объятия и, вытерев мокрые щеки ладонями, села на диван. Дэрил все это время стоял, не проронив ни слова. Крепко обнимал и постоянно проводил губами по макушке. По его дыханию ей казалось, что он несколько раз пытался заговорить, но продолжал молчать. Только сейчас Кэрол заметила, что в комнате стало темно. Наступил вечер. Телевизор не работал, лампа не была включена. Полумрак давил невидимой глыбой. Тишина становилась невыносимой. Впервые она стала неуютной рядом с ним. В груди трепыхалось сердце. Кэрол принялась ощупывать суставы одной кисти пальцами другой. Ладони были ледяные. Собственных ног она не чувствовала вовсе. Они словно онемели. Кожа на щеках горела, губы жгло, во рту стоял тошнотворный металлический привкус. Она осмотрелась по сторонам, будто бы только что очутилась в этой комнате. Дэрил недвижимо стоял возле дивана и буравил её испуганным взглядом. Возле входа стояли два больших чемодана, а куртка, как прежде, лежала на пуфе. За окном проехала машина, освещая фарами зашторенные окна гостиной. Кэрол сглотнула вязкую слюну. Нужно было начинать разговор, но слова никак не хотели складываться в предложения. Пограничное состояние никак не хотело покидать её. Она слабо соображала, что сейчас произойдет. Какие будут последствия у её слов и что станет с ней, когда все закончится. Она пялилась на Дэрила заплаканными глазами, даже не думая, как это выглядит со стороны. Рассматривая его уставшее лицо, она поняла, что помнит каждую мелочь. Родинку, крошечный едва заметный шрам на подбородке, тонкую прядь волос, которая всегда падает ему на правый глаз. Помнит и никогда не забудет. — Что произошло, почему ты плачешь? Я ничего не понимаю. Конечно же, он начал разговор первым. Сел к ней на диван. Совсем рядом. Но не так близко, как мог бы. Словно боялся сделать что-то не так. — Мне нужно поговорить с тобой. — Пошли прогуляемся. — Нет, стой, — она схватила его за руку, но тут же отпустила её. — Давай поговорим тут. — Я тебя слушаю. — Когда я была в Англии, то… — она тихо вдохнула. — Отец сказал мне, вернее, спросил. Черт. Кэрол замолчала и прикусила губу. Судя по соленому привкусу на языке — до крови. — Он сказал, что мне нужно поступать… — Ну ты же ему сказала, что не поступаешь? — Я сказала. Она долго молчала, прежде чем заговорить, где-то в глубине души надеясь, что он без слов сам все поймет. — Но он предложил мне поступать в любое заведение. И я, — её голос дрогнул и сорвался, — согласилась. Она сказала последнее слово совсем тихо. Дэрил молчал, глядя ей точно в глаза, и на несколько секунд ей показалось, что он просто не расслышал. Но затем его губы сжались до тонкой линии, а лицо вдруг приобрело совершенно другое выражение. — Это значит, что ты уезжаешь? Её сердце пропустило удар и гулко забилось в груди. Звон в голове достиг своего пика и начал стихать. Она зажмурила глаза, пытаясь сглотнуть слезы, пытаясь выдавить из себя те слова, которые он должен услышать. Которые она, несмотря ни на что, должна сказать. — Я не могу упустить такой шанс. Не могу. — Зачем? Он сказал эти слова тихо. Но она вздрогнула, будто бы он прокричал их прямо в ухо. В его голосе было столько боли, что хотелось просто сбежать, чтобы не слышать, как ему тяжело. И вина всему этому — она. — Дэрил… — Зачем тогда все это было? — Он встал с дивана. — Кэрол? Это был не голос Дэрила. Не голос её любимого Дэрила. Это был не живой металлический скрежет. Руки задрожали так, что ей пришлось сжать их в кулаки. Ей нет оправдания, тогда чего он сейчас ждет от неё? Зачем стоит и смотрит так пронзительно, будто бы пытается найти ответы на все свои вопросы в потухшем взгляде красных глаз. — Дэрил, — она медленно поднялась с дивана, борясь с головокружением, — что мне делать? Как мне… — Не знаю, — он обхватил голову руками, словно бы у него была нестерпимая головная боль. — Зачем ты мне врала все это время? Зачем?! Он взмахнул рукой и скинул с тумбы лампу. Плафон разлетелся сотнями осколков по ковру. — Я не знала, я не думала, — Кэрол метнулась к нему, инстинктивно желая обнять, но замерла в полушаге, боясь прикоснуться. — Пойми меня, прошу тебя. — Как мне, блять, тебя понять? Как?! — Мы можем переписываться, и я буду приезжать на каникулы, и звонить можем, Дэрил… Бред. Она несла самый настоящий бред. Она знала, что Дэрил подумал именно так. Поняла по его застывшей позе, по его сумасшедшему взгляду, приоткрытому рту. — Какая к черту переписка, Кэрол? Какие на хер каникулы? Думаешь, я ничего не понимаю в этой ебаной жизни? Найдешь себе там какого-нибудь умного, блин, и красивого и пошлешь меня куда подальше? А я буду тебя здесь, как последний дебил, ждать? Думаешь, я из тех придурков, что верят в отношения на расстоянии? — Ты же когда-нибудь поступишь, ты обязательно поступишь, я знаю. — Когда? — он нервно засмеялся и от этого звука у Кэрол поползли по коже мурашки. — Когда этот подохнет? А если он проживет еще пять лет? А если десять? А? — Я не могу отказаться! Не могу! Я тебе предлагаю, а ты… — Предлагаешь?! Ты?! Ты снова мне врешь! Ты недавно говорила, что уезжаешь на две недели! А еще ты говорила, что не будешь поступать в колледж! Как я, блять, тебе могу верить? — Дэрил, мне нужно сделать выбор… — Кэрол… — он облизнул сухие дрожащие губы. — Останься. Что мне сделать, чтобы ты осталась? — Я… Кэрол гулко выдохнула, чувствуя, как глаза вновь застилают слезы. — Я не могу. Боже, ты не имеешь никакого права меня просить об этом! — перешла на крик она. — Никакого! Лучшая защита — это нападение. И хотя её слова были совершенно необдуманными, это первое, что пришло в голову. А он после услышанного выглядел потерянным. Волосы на голове растрепались, глаза блестели, будто бы он вот-вот заплачет, а грудь вздымалась так высоко, словно он задыхается. — Может быть, — Дэрил кивнул. — Но, если я не попрошу тебя сейчас, то потом буду жалеть всю жизнь. Мне никто не нужен, Кэрол. Никто. Останься. — Ты даже не представляешь, насколько тяжело мне дается это решение, — Кэрол зажмурилась, кусая губы. Не хотелось видеть его. Не хотелось запоминать его взгляд, полный нестерпимой боли и отчаяния. — Мне кажется, что я сейчас просто сойду с ума. — Я работаю, мы сможем снимать жилье, мы… — он подошел к ней и взял её руки в свои, осторожно поглаживая. — Что ты хочешь, скажи, я все сделаю, Кэрол… — Ты сам понимаешь, что сейчас говоришь? — она открыла глаза и, не моргая, уставилась на него: кажется, её истерика достигла своей вершины. — Дэрил… это не жизнь, а какое-то подобие. Я ненавижу этот город! Ненавижу этих людей! Все здесь вокруг я не-на-ви-жу. — Ну да. Ты же не о таком мечтала, — фыркнул он, отходя в сторону и откидывая её руки, словно это какой-то мусор, — ты же мечтала о престижном колледже, — он пнул ногой стоящее рядом кресло, — о высокооплачиваемой профессии. — Я всего лишь мечтаю выбраться из этой дыры! — Знаешь, о чем сейчас мечтаю я? Вернуть тот день, когда ты вся заляпанная выбежала на тот чертов балкон. Чтобы не оказаться там. — Значит, так? Значит, ты считаешь, что зря познакомился? Что все, что было — все зря? — Зря! А ты как думаешь? Сейчас бы не было этого разговора. Ничего бы не было, понимаешь? Тебя бы в моей жизни не было. — Дэрил, — голос Кэрол сорвался, и она моргнула, отчего по щекам тут же потекли слезы. — Я должна… я не могу по-другому. Я не могу взять и отказаться от мечты. — Я люблю тебя. Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю. Ну что тебе еще нужно?! Последние слова он прокричал и, не в силах больше сдерживаться, ударил по стене кулаком. — В нашем возрасте мы не можем объективно оценивать наши чувства. — Значит, не можем? Он метнулся к ней. — Значит все, что ты мне говорила — вранье?! Он прокричал эти слова ей в лицо. — Зачем тогда это все было? Зачем ты это все начинала? Зачем говорила, что любишь? Я говорил тебе, что ничего не получится! Зачем ты мне врала? — прохрипел он, сжимая кулаки. — Дэрил, я… — Кэрол не могла нормально говорить. Спазм сжал горло, а из глаз постоянно текли слезы. — Ты останешься? Он стоял близко. Руку протянуть — и можно ощутить подушечками пальцев колючую щетину. Глубоко вздохнуть — и уловить его запах. Господи, как она будет жить без него? Что это будет за мир, где рядом нет ни его голоса, ни прикосновения, ни взгляда? Как она сможет существовать дальше, когда знает каково это: любить? Ссутулившись, исподлобья он смотрел на то, как Кэрол кусает губы и вытирает мокрые щеки. Все еще надеясь на то, что сейчас она рухнет в его объятия и все сказанное можно будет забыть, как страшный сон. Жизнь вернется в прежнюю колею, и они вновь будут абсолютно счастливы. — Нет, — после долго молчания гулко выдохнула она. — Не могу. Он не ответил. Развернулся и, громко хлопнув дверью, вышел из дома. Кэрол вздрогнула и замерла на месте. Затем, словно очнувшись, побежала за ним. На улице было темно и начался ливень. За пеленой дождя не было видно даже конца лужайки. Она прищурилась и осмотрелась по сторонам. В тусклом свете фонаря скользнула темная фигура. — Дэрил! — она побежала за ним, не чувствуя хлещущего по горящим щекам дождя, не чувствуя намокших босых ног. — Дэрил! Подожди! Он остановился и замер, словно статуя. — Дэрил… — она подбежала к нему и остановилась в метре, пытаясь отдышаться. — Пожалуйста, не нужно так… — Что ты еще от меня хочешь? Он развернулся. Его длинная челка прилипла ко лбу. Глаза часто моргали. Он смотрел на неё, сжав до синевы губы. — Давай расстанемся нормально. Голос Кэрол дрожал. Изо рта вырывались клубы пара. На улице было холодно. Она выжидающе смотрела на него, пытаясь поймать взгляд. Хотелось увидеть хоть что-то от её любимого Дэрила. Но перед ней стоял уже чужой человек. — Ты соображаешь, что говоришь? — выплюнул он. — Я видеть тебя не могу. Он развернулся и пошел вперед по дороге, скрываясь из её вида. — Я люблю тебя. Его ссутуленная спина удалялась все дальше, а Кэрол чувствовала, что сейчас просто умрет от нестерпимой боли. Которая сковала каждую клетку, не давая возможности сдвинуться с места. Все, что она могла сейчас сделать — это смотреть, как темный силуэт в дождливых сумерках удаляется все дальше. Скрываясь за поворотом. Скрываясь из ее жизни. Навсегда. А потом вокруг завыл ветер и началась гроза. Словно сама стихия разозлилась на неё. Ноги вмиг ослабли, и она плюхнулась на тротуар, находя спиной опору в виде чьего-то забора. Шум дождя заполнил все вокруг. Ей показалось, что она куда-то падает. Небывалое ощущение полета заполнило голову, и она блаженно прикрыла глаза, из которых почему-то до сих пор катились слезы. Или это были капли дождя? Сердце тарабанило по ребрам отбойным молотком до ломоты. Его слова бились в воспаленном мозгу оглушающим набатом. Глотку жгло с такой силой, будто бы туда залили расплавленный металл. Его фигура в напрочь промокшей одежде и поношенных кроссовках, удаляющаяся в темный переулок, до сих пор стояла перед глазами. И Кэрол не хотелось открывать их, чтобы побыть с ним еще немного. Хотя бы самую малость. Перед тем, как все окончательно закончится, и он для неё станет прошлым.