Learn my lesson

Just take my hand, take my breath U never let me go again

Юра неразборчиво рычит от злости. Он ожидал услышать вовсе не это. Но Никифоров не разбрасывается комплиментами за просто так. Все равно р а з д р а ж а е т… -Можешь не сомневаться в том, что я его побью. – Юрий отзывается резко, с рычанием, осаживая чемпиона. Он сможет стать лучше, чем Виктор, побить все его рекорды и завоевать золото и любовь публики. Он сможет с ним тягаться, несмотря на разницу в возрасте и опыте, потому что Виктор чуть ли не единственный, кого он по-настоящему считает своим соперником. Горячие сухие губы касаются в коротком поцелуе кожи и Плисецкий мгновенно вспыхивает и отдергивает руку. Слишком смущающе. Он не любит такие двусмысленные жесты, когда не понятно играет ли Виктор или на самом деле признает его, как равного себе, что вряд ли. Но Юрий был твердо настроен на то, чтобы его воспринимали всерьез, несмотря на возраст. Поэтому он так и настаивал на свидании. Раньше, когда он был младше, Виктор часто встречал его после тренировки, провожая домой. Ему хотелось походить с Виктором вне стен Ледового дворца где все напоминает о соревнованиях и о том, что скоро они станут соперниками. Хотелось вернуться в беззаботное прошлое. Он опирается руками на бортик, когда заиграла музыка, готовясь насладиться зрелищем, предназначенным только для него. Виктор двигается легко, непринужденно, так, словно он часть этого льда. Он рассказывает историю. Юра следит за его движениями неотрывно, впитывая в себя каждый жест и не смея прерывать. Он запоминает, как двигаться, с какой ноги начинать, уделяя гораздо больше внимания технической стороне процесса. Виктору всегда удается чуть больше, чем ему. Удается каждый раз рассказывать историю, которая доступна только ему и искушенным зрителям. Катание Плисецкого, хоть и верное технически, но всегда уступало по этому параметру. Но он приучается, медленно и верно, даже если учесть тот фактор, что ему тяжелее, чем остальным. Он учится рассказывать свою историю, хоть и всегда следует за сильнейшим. Он стремится победить в этом соревновании, хоть и выбрав себе соперника, который явно ему не по зубам. Виктор – волшебный, его не хочется прерывать. Он лучший, и Юрий, способен это признать, особенно, если в этот момент наступит на собственную гордость. Он завороженно смотрит на то, как коньки высекают снежинки. Он понимает то, о чем хочет рассказать Виктор. Дальше художник влюбился. По уши, окунаясь в этот омут с головой. А она была из богатой семьи и совсем ему не пара. Недосягаемая. Кажется, она заказала у него портрет. Но избранница отвергла бедного художника, выскочив замуж за какого-то иностранца. Это добило молодого человека, и он не смог с этим жить, покончив жизнь самоубийством, выбросившись из окна… У Юры по спине проходят мурашки. Он словно переживает это, пропуская через себя. Вот почему Виктор пока лучше него. Пока тоже недосягаемый. Он подъезжает к Виктору, набросив ему на плечи полотенце и подав воду. Он помогает чемпиону подняться, возвращая его в реальность. В холодных голубых глазах с пару минут ничего не отражается, но потом он становится все тем же постоянно раздражающим Виктором. Он заботится о нем просто так, не задумываясь, не требуя ничего особенного взамен. По крайней мере, так казалось самому Юрию. На самом же он был очень требовательным, капризным и любил, когда к нему приковывались взгляды. Взгляды не только зрителей – но и тот самый с отражением ледяного холода. Каток ему не нравится. Множество людей, которые пялятся на них не нравятся. Не нравятся и шепотки за спиной и эти фотографии на телефонные камеры украдкой. Он уже готов проклясть и Виктора и самого себя за столь нелепую просьбу. В самом деле о чем только он думал? -Да пошел ты… - сорвался Юра, грозясь запустить в Виктора тем самым ненавистным ободком. Конечно, ему польстило, что Виктор считает его милым, отчего щеки мальчишки на миг вспыхнули ярким румянцем. Но не более того. Он протягивает руку за коньками, привычно шнуруя их на ноге. Он затягивает их плотно, не поднимая на рядом сидящего Виктора глаза. И в самом деле, откуда Никифоров знает такую мелочь, как размер его ноги, он вроде никогда не интересовался подобным. Неважно. Плисецкий медленно поднимается на ноги, осваивается, привыкает. Все-таки, не в своих коньках ему непривычно, неудобно. Но именно Виктор задает тон этого вечера. И вот он – уже на противоположной стороне катка, что-то задорно кричит Юрию. Плисецкий почти не разбирает слов – их относит северный ветер, подувший с Невы так некстати, последние звуки тонут в гомоне толпы, но Юре не надо повторять дважды. Он с легкостью обгоняет чемпиона, изящно разворачиваясь к нему лицом. -Ну и кто из нас тормоз? – Озорные зеленые глаза горят дерзостью, и Плисецкий щурится, подобно коту. Ему весело, наверное настроение Виктора оказалось заразительным и бледные растягиваются в улыбке-ухмылке. … Крепкий кофе обжигает губы и нутро и Юра коротко облизывает пересохшие от морозного воздуха губы. Пальцы согреваются о чашку. Тепло. На город тем временем опускается вечер и зажигаются гирлянды. Они постепенно становятся звездами сегодняшнего вечера на этом катке. У них с Виктором просят автографы и сфотографироваться с мировыми знаменитостями. Юра как обычно артачится, но со вздохом расписывается. Кофе в пластиковом стаканчике заканчивается. Он по привычке ищет Виктора в толпе и наконец замечает светлую макушку. Болтает с какой-то фанаткой. Даже обнимает ее за талию. Кто она? Да не слишком важно. Это как обычно праздник жизни Виктора. Даже когда они вдвоем, Виктор приковывает к себе больше внимания, привыкший к свету софитов и пристальному вниманию фанатов. Он несомненно станет более известным, чем Никифоров. Обязательно станет. Он идет мимо людей, которые задают Виктору вопросы, щелкают его на камеры, стараясь, чтобы его самого не заметили. Виктор его притягивает незаметным жестом к себе и Юра замирает в ожидании того, что он скажет. Кто-то задает вопрос про будущее Гран При. Виктор мнется. А Юра откидывает капюшон толстовки. -Я стану победителем следующего Гран При. – А в зеленых глазах вызов, Никифорову прежде всего. Ведь он, единственный, кого достаточно гордый Юрий способен признать своим соперником, хоть как-то равным себе по способностям. Рекорды Виктора для него всегда были своеобразной планкой, которую он обязан достичь и перепрыгнуть. Виктору, как обычно не нравится его дерзость. Но и он ее вряд ли сможет ее укротить. Так или иначе чемпиону придется мириться с этим. Он берет второй кофе, чтобы горько-сладкий привкус застыл на губах и уезжает подальше от Никифорова и его прихвостней. Смотри! Он выезжает по дуге, делая небольшие глотки обжигающего напитка. Потом он его отдает какой-то девчонке, которая весь вечер смотрела на него неотрывно. Пусть считает это подарком. А вот и подарок всем его зрителям. Сколько себя помнил – Плисецкий умел цеплять. Симпатичной мордашкой, ухмылкой, которая подчеркивала дерзкий взгляд зеленых глаз, а позже и несколько грубоватыми манерами. Лед под ногами не такой послушный, как в Ледовом. Весь неровный, словно подчеркивающий щербатость плитки, чем то похожий на него самого. Каток – его жизнь, часть его самого. Как и для Никифорова, как и для Милочки Бабичевой – начинающей фигуристки, на три года старше самого Юрия. Но оглушительный успех ждет только его. Чужая рука привычно ложится на талию, а Плисецкий даже не оборачивается, задавая вопрос, который вертится у него на языке. -Виктор, почему ты так хочешь, чтобы тебя кто-то победил? – Любопытный, словно кот, Юра никогда не стеснялся вопросов, которые могли бы показаться его собеседнику неудобными. Больше того, он умел задавать их в лоб, не ходя вокруг да около. Воспользовавшись тем, что Виктор все равно его держит и не даст упасть, Юра приподнялся на цыпочки, что на коньках смотрелось крайне странно, а ноги стали столь непривычно разъезжаться в стороны. Он притягивает Виктора к себе за воротник куртки, заставляя склониться. Он нарочно приближает свое лицо к лицу чемпиона, рассматривая его так, словно видит впервые в жизни, запоминая каждую черточку его лица и свое собственное отражение в этих голубых глазах. -Не думай, что ты настолько недосягаем, Виктор Никифоров.