***
До отъезда у нас было всего три дня, а успеть нужно было столько всего — повторить весь необходимый репертуар, придумать под каждую песню хоть какие-нибудь движения… А помимо этого были ещё и бытовые проблемы: изучить подробности о фестивале и небольшом городке близ Воронежа, где его собирались провести, упаковать вещи так, чтобы всё самое нужное поместилось в один чемодан, а ещё остро стоял вопрос, куда бы сбагрить Фунтика, чтобы при этом не понадобилось объяснять, куда и зачем мы уезжаем. Последнее я взяла на себя по продиктованному мамой принципу «кто свинью припёр, тот её и сбывает». И поскольку я была всецело против забивания Фунтика, я пыталась отыскать на просторах интернета гостиницу для животных, куда его можно было бы определить. Постепенно, следуя за подсказками поисковика, я съехала с темы гостиниц на особенности содержания карликовых свинтусов, потом — на номера из «КВН» про свиней и очнулась только на видео «Топ 10 причин есть сельдерей». Поняв, что слегка увлеклась, я вернулась к первоначальной цели, но обнаружила, что поиски бесполезны — по единственной соответствующей запросу ссылке свиней не принимали. Я снова кликнула на ссылку на сайт о породах мини-пигов. — Фунтик! — позвала я хрюнделя. Тот прискакал почти сразу же и, как щенок, принялся, не спуская с меня глаз, вертеться, повизгивая. Я подхватила его на руки и посадила на колени. Естественно, поросятина принялась возиться, и пришлось засунуть палец ей в ноздрю, чтоб угомонить (мать моя весьма креативна, когда дело доходит до вырабатывания у других условных рефлексов). После этого я приступила к чтению статьи о породах карликовых свинтусов и сравниванию Фунтика с их описаниями. Наконец я определила его принадлежность к одной из них, сбросила с колен поросёнка и побежала рассказывать матери. — Мама, мама! — аж подпрыгивая, затараторила я. — Что случилось? — отвлекаясь от перебирания гречки, подняла она голову. — Знаешь, какой породы наш Фунтик? — Так эта пигалица ещё и породистая? — вновь возвращаясь к своему занятию, удивилась она. — Ладно, давай, удиви меня. — Только это видеть надо, — предупредила я. Мама повернулась ко мне, скептически нахмурившись. Я подбоченилась, кинула зигу и проревела на всю квартиру: — Бергштрессер книрт! Секунду маман осознавала произошедшее, а потом рахохоталась, опустив голову на стол. Естественно, вся гречка разлетелась в разные стороны. — А знаешь, как это на русский переводится? — Ну? — Карапузик! Мама опять рассмеялась. — Сама убирай теперь, — выдавила она, кивнув на стол, и продолжила ржать. Я пожала плечами и села рядом перебирать крупу по новой. — А куда эту поросятину беспалевно пристроить — ума не приложу, — пожаловалась я. — Давай её бабушке отдадим, — предложила мама. — Да он же у неё от голода загнётся, — возразила я. — Можем тогда забить и запихнуть по частям в морозилку. Чтоб не мучился. — Ну ма-ам! — Что «мам»? — Почему ты при любой возможности пытаешься его прибить? — Когда он повзрослеет и возмужает, ты и сама начнёшь ныть, что пора бы уже эту пигалицу на плов пустить. Я просто ускоряю процесс. К тому же, сейчас он вкуснее получится… — Короче, помощи от тебя никакой, — проворчала я. — В смысле, никакой? — возмутилась мама. — Я тебе, вон, дельные советы подкидываю, — она ссыпала перебранную крупу в банку. — Ты бы сама до такого додумалась? — Ну, извини, — пробормотала я. Перебрав гречку, я вернулась в комнату и рухнула на кровать, всё ещё усиленно штурмуя мозги на предмет, куда бы пристроить Фунтика. Гусли заиграли какую-то задорную песенку, а я уставилась на календарь за давно минувший две тысячи пятнадцатый год, который мне было лень снять со стены. — А Шурик, мой сосед, — весёлый выпивоха. Как выпьет, так на Ельцина похож! — выдали Самодуры. Точно, у меня же есть верный друг! Конечно, непременно придётся придумывать правдоподобную отгововорку, а ещё меня определённо пошлют в пешее эротическое, куда очень неохота, но такое впечатление, будто у меня есть выбор… Я села на кровати и потянулась за телефоном, однако набрать Сашку оказалось серьёзным испытанием. Если когда-нибудь начнётся восстание машин, то я точно знаю, кто его возглавит. Однозначно это будет Софочка — мой любимый и жутко глючащий телефон, уже сейчас устраивающий акции протеста и за это проявление себя как свободолюбивой личности получивший имя. Например, Софочка очень любила выключать динамик во время телефонного разговора, не давая услышать собеседника, стирать все контакты, ни с того ни с сего выключаться… или попросту отказываться звонить, как вот сейчас. Наконец пошли гудки. — Приветец, — спустя довольно долгое время взял трубку мой товарищ. — Сань. — А? — Сань! — Ась? — Са-ань! — Да говори, я слушаю! — Ну Са-ань! — Да ну что? Или у тебя опять мобила зависла? — Сань, Сань, Сань. — Настюх, я щас трубку положу. — Сань, а хочешь, чтобы я перестала говорить «Сань»? — Конечно! — Тогда возьми Фунтика к себе на три дня. Тот аж поперхнулся. — Иди на х… ханум! Ну, я знала, что это случится… — Нам уехать очень срочно надо, а он же помрёт с голодухи, пока нас не будет, и всё — прости-прощай, победа над Биллом! А ты животных любишь… — С чего ты взяла? — У тебя же есть Иудейчик, и ты его любишь, а он животное, значит… — Думаешь, я извращенец? — Да я не о плотской любви, придурок озабоченный! Так возьмёшь? — А почему сразу я? У Алины, вон, тоже кот, да и живёт она поближе. — Ну, ей-то Фунтик никто, а между ним и тобой в своё время пробежала искра… — И кто из нас ещё придурок озабоченный… Дай угадаю: ты намекаешь на то, что хочешь, чтобы я его ещё раз поцеловал? Не то чтобы я о таком вообще думала, но, раз сам предложил… — Ага. Мало ли, может, на нём многоуровневое заклинание — типа, яйцо в утке, утка в зайце… — Да чёрта с два я ещё раз наступлю на эти грабли! — разозлился Санёк. — С такими гарантиями, а точнее, их отсутствием… — С меня мороженка. — Не-а. — Ведёрко мороженого? — И банка сгущёнки. — Договорились, послезавтра принесу Фунтика. — А куда вы собрались-то хоть? Я усмехнулась, а потом поняла, что он всё равно не видит. — В Вегас.***
— Таки здравствуйте! — открывая дверь ногой, воскликнула я. — Привет! — крикнул Сашка. — О, Настёна! — ласково воскликнула Скатерть-самобранка из гостиной. — А мы тут «Дошираком» с креветками балуемся. Угостишься? Х** ты где ещё его надыбаешь, его нынче с производства сняли. А ведь поначалу её гостеприимный тон мата не предвещал… — Почему бы и да, — отозвалась я. — Са-ань, я тут дверь закрыть не могу… Санёк вышел в коридор, закрыл двери и прошёл в комнату, а вслед за ним и я. Он сел на диван и потянулся было за лотком с «Дошираком», когда я положила Фунтика ему на колени со словами «на, подержи», после чего начала объяснять: — Он, конечно, ещё мелкий, но носится везде, как угорелый, и всюду суёт свой пятачок. Всё опасное для жизни и ценное, думаю, у вас от Иудейки спрятано надёжно, так что добавлю только то, что надо как-то защитить от набегов свинтуса холодильник, ибо открывает он его в два счёта, — я заметила, что Иудейчик подобрался к нам поближе. — Игрушек у него как таковых нет, помимо кучки лоскутьев, в которой он тренируется искать маме трюфели. В пакете есть его подушка — положи её где-нибудь, где и солнце не палит, и сквозняка нет, а то эта поросятина может простудиться или перегреться, и тогда хана ему. Гулять — гы-гы, — с ним надо бы каждый день, в том же — гы-гы, — пакете есть шлейка… Да ляг уже, а, — я гневно взглянула на Иудейчика, топчущегося у меня на коленях и вызывающего смешки от щекотки. — Так вот, гулять с ним желательно ежедневно, но если будет холодно или дождливо, то на улицу его не тащи, чтоб не заболел. В такое пекло, как сегодня, долго с ним не таскайся, иначе может получить тепловой удар. Нужду приучен справлять в лоток, который тоже имеется в пакете. Говорят, что кошачьего наполнителя он может нажраться и отравиться, поэтому мы ему туда газетки рвём. Лучше, конечно, было бы сыпать туда опилки, но мама сказала, что до весны, пока он не найдёт ей в посадке хотя бы один трюфель, тем самым окупая расходы на себя, она на них тратиться не будет. — Это добро Жидюньке батя мешками таскает, — хмыкнул Саша и взглянул на кота. — Да, Жидя? — Только осторожно: этот хрюкающий гад имеет привычку рыться во всём сыпучем, что видит, — предупредила я. — Кормить тем же, чем и среднестатистического вегана… — Дашь номер мамы Ярика? — не смог не сострить он. — У меня только его личный, — отмахнулась я. — Не давай ему жареного, солёного, копчёного, жирного, сладкого и специй. Иудейкин корм тоже не подходит — ещё отравится. Кормить трижды в день: в восемь утра, в два часа дня и в восемь вечера. График не сбивать, мы его еле приучили. Следить, чтобы была водичка. Если понадобится его успокоить — просто сунь палец ему в ноздрю. Вроде всё… — Казалось бы — свинья, бл***, свиньёй, а какая неженка, — проворчала Самобранка. — Так ведь породистый, — объяснила я, кинула зигу и проревела: — Бергштрессер книрт! Свинота заверещала и ринулась в противоположный угол. Жид одарил меня испуганным взглядом, но не шелохнулся. — Чё? — переспросил Сашка. — Порода так называется, — пояснила я. — С немецкого это значит «карапузик». Фунтик подуспокоился, вновь подошёл к нам, точнее, ко мне, и заинтересованно взглянул на Иудейчика. Тот подобрался поближе и вытянул в направлении хрюнделя шею, намереваясь обнюхать, на что свин дружелюбно хрюкнул и подпрыгнул, пытаясь коснуться кота. Иудейчик брезгливо шарахнулся в сторону и отполз обратно, но Фунтик издал визг, — мол, тебе не уйти от моей дружбы! — и попытался вскарабкаться мне на колени. Кот начал ретироваться: слез с меня на диван. Фунтик залез туда без труда и, похрюкивая и виляя скрученным в колечко хвостиком, направился к нему. Всем своим видом демонстрируя нежелание общаться, Иудейчик, грациозно перескакивая через наши колени, перебежал на другой конец дивана и уселся на быльце. Свинота восприняла это как игру и, кое-как попытавшись повторить прыжки кота, снова оказалась рядом с ним. Во взгляде, которым меня наградил Жидюня, ясно читалось: «Я встречал тебя у дверей, урчал у тебя на коленях, а ты отблагодарила меня этой тупой, наглой, неуклюжей… хренью?» Иудейка издал рык, плавно перешедший в шипение, на что Фунтик завизжал и дружески пихнул его пятачком в нос. Теперь глаза составляли подавляющую часть кошачьей физиономии. Он спрыгнул с дивана и побежал в другую комнату. — Знаешь, по-моему, лучше бы тебе отдать его Алинке, — заметил Саня, проводив его взглядом. — Да ладно тебе, — возразила я. — Сдружитесь ещё. Ты, главное, не забудь его поцеловать. Самобранка, напомнишь ему? — С превеликим удовольствием! — отозвалась скатерть, свернулась и вновь развернулась, при этом на ней появился уже открытый лоток «Доширака» с полностью готовой к употреблению лапшой. — Угощайся.