***
— Что за спе… — «мама» осеклась на полуслове. Не могу её осуждать — когда видишь перед собой человека, которым прикидываешься без его ведома, это порядочно выбивает из колеи. Немая сцена длилась недолго и была прервана настоящей моей матерью: — То есть, теперь у меня есть клон. Замечательно! Помой полы и приготовь борща и что-нибудь на ужин, а я к подружке, — с этими словами она повернулась к выходу. Я застыла, опешив, но тут из рюкзака раздалось: — Как так можно? Неужели наплевать тебе на это? — Ой, какие вы нудные! — фыркнула мама. — Уже и отдохнуть, воспользовавшись ситуацией нельзя… Значит, всё вышеперечисленное будете делать сами, — она повернулась к своей копии, по-прежнему молчаливо стоявшей всё там же. — Ну, коли ты девица красная, то почто старой тёткой прикидываешься, а коли молодец добрый, то это тем более странно… Черты и пропорции женщины стали постепенно изменяться на мужские, рост — увеличиваться, и минуту спустя на её месте уже стоял мужчина, лицо которого мне было весьма знакомо — встречалось на фотографиях, несколько раз видела вживую, а некоторые даже находили черты этого лица в моём. — Ну, так себе из тебя мать, — я сделала паузу, — отец. — Здравствуй, дочь, — улыбнулся он. — Привет… — неуверенно пробормотала я. — А как..? — подобрать окончание фразы не получилось, поэтому я постаралась дать понять, о чём я, лицом и жестами, показывая на него. — И зачем? — Известно как, — отозвалась мама, — папенька твой — колдун. А вот зачем — вопрос хороший, — она выразительно посмотрела на папу. — Хотел дочь повидать — позвонил бы, как нормальный человек, я против, что ли? — Колдун? — переспросила я. — Нет, за это лето я повидала всякого, но это как-то слишком… Сейчас окажется, что и ты ведьма, и я тоже из магов? Предупреждаю: ни в какой Хогвартс я уже не рвусь и вообще новые науки постигать не особо хочу — тут бы школьные осилить. — Нет, мы с тобой из простых смертных, из-за этого, в общем-то, развод и произошёл, — сообщила мать. — Можно подробнее? — спросила я. — А то я вообще ничего не понимаю. Мама с папой переглянулись. — Можно, — кивнул он. Знаете, как бывает в фильмах — семья рассаживается на диване, и кто-то начинает рассказывать какую-нибудь историю, а другие внимательно ловят каждое слово, лишь изредка задавая вопросы? Так вот, ни за что бы не подумала, что такая ситуация может произойти в реальности, да ещё и со мной... — Начиналось всё весьма банально: мы с твоим папой встретились, друг друга полюбили и поженились, — начала мама. — Но потом выяснилось, что он маг и состоит в… — она подняла бровь, глянув на отца. — Существовала раньше организация, состоявшая из колдунов, — подхватил он, явно не желая вдаваться в подробности. — Их целью было захватить власть над страной. Она распалась где-то году в десятом, но на момент нашей свадьбы как раз была в самом расцвете и активно вела свою деятельность: зомбировала людей, старалась продвинуть в правительство своих — ну, ты уже девочка большая и знаешь, как это делается, только тут это было ещё и с применением магии. Правда, в итоге мы всё равно ничего не добились. — А мне вся эта подрывная деятельность была не по душе, — добавила мама. — Лично мне в стране было не так уж и плохо жить, а их действия могли спровоцировать революцию, которая могла затронуть и нашу семью. В итоге твой отец согласился отойти от дел, а потом появилась ты, притом появилась больной. Отец твой настаивал на том, что тебе могут помочь его друзья из той организации, а я была уверена, что надо проходить лечение и как можно раньше. И вот однажды он без моего ведома увёз тебя и вернул только через неделю. — Да, это было неправильно, — покаянно склонил голову отец. — Но этот ритуал тебе помог. — Да, после него всё как рукой сняло, — согласилась мама. — Но мне тот способ, которым эта цель была достигнута, совершенно не понравился. А когда твой папа ещё и заявил, что тебя надо приобщать к магии, я вообще взбесилась, потому что понимала: основная часть волшебников, с которыми ты будешь общаться — та самая организация, а значит, тебя наверняка в этот омут втянут, так что, не сумев его переубедить, я подала на развод, сказав, что решение, общаться с колдунами или нет, принимать только тебе. — Потрясающе, — пробормотала я, — у меня даже семья не как у нормальных людей, а я на жизнь жалуюсь… — И теперь ты достаточно взрослая, чтобы решать, — сообщил папа. — К тому, что сейчас происходит, я имею непосредственное отношение... — Ого! Не может быть! — в ответ на этот комментарий я повернулась к Гуслям-самодурам, и только они знали, что мой взгляд был завистливым. — Да. Так уж совпало, что когда я его призвал, ты была рядом, но всё же это сделал я, а не ты, как решил Билл. Я — единственный, кто может повлиять на него, — продолжал отец, — и ограничить тех, кого он достал себе в союзники… — Так это был ты! — внезапно осознала я. — Этот… не Ренат… Ремор! Ты его отозвал! — Не только, — ответил он. — Того парня, которого Билл приставил за тобой шпионить, тоже убрал я — слишком уж у него было мутное прошлое — и от дальнейшей слежки за вами Билла отговорил тоже я. Присоединяйтесь к нам, и, когда Билл победит, вы обе окажетесь в самой верхушке правительства. — Нет, — покачала головой я, — не присоединимся. Мы с ребятами как раз боремся за то, чтобы Билл к власти не пришёл. Как я им в глаза смотреть буду, если сейчас на твою сторону перейду? — Да не получится у вас ничего, — сказал он. — У нас ведь был на руках один из ваших артефактов, и я его изучил — он не обладает ровным счётом никакой особой силой, только самовольно перемещается и разговаривает… — Только? — возмутились гусли. — Зато мы весёлые, мы частушек много знаем!.. — А мы всё равно найдём способ, — заявила я. — В конце концов, найдём могущественных сподвижников… Ты, кстати, не хочешь к нам, в сопротивление? — Ну нет! — рассмеялся отец. — А ты всё-таки подумай хорошенько. Кто бы не победил, ему придётся разбираться с противодействующей стороной, а на собственную семью идти…***
— А потом он ушёл, — подытожила я. Сашка зааплодировал. — Всё за****ь, но зачем было, бл***, дословно пересказывать диалоги в начале? — поинтересовалась скатерть. — Ничего ты, Самобранка, не смыслишь в настройке слушателя на верную волну, — фыркнула я. — Я-то? — вспылила та. — Да, к твоему сведению, я *****кам всякую ***ню в уши заливала, когда твоей прапрабабки ещё и в помине, бл***, не было! — Не нужно ссориться, — мягко урезонил её меч, — давайте лучше обсудим полученную информацию. — А ты, Кладенец, ни*** не ***шь в том, как с неудобных тем съезжать, — проворчала Самобранка. — Выкручивайся тогда сам, х** ли. — Что ж, если мне нужно очищать этот рассказ от твоей брани таким способом, то ничего не имею против, — отозвался Меч-кладенец. — Итак, какие у вас вопросы? — Вы многовато недоговариваете… — начала было Алина… — Да в разы больше, чем ты думаешь! — приглушённо фыркнул, перебив её, не слыханный нами прежде бас. Мы ошалело заозирались, у меня перехватило дыхание. Одно дело — услышать комментарий от незнакомца на улице, но когда это происходит в твоей собственной квартире, где, к тому же, присутствует твой недавний враг, ты реагируешь на это совершенно иначе. — И вот вам, так сказать, — из шкафа послышался стук, — первый скелет. Открывайте, любуйтесь, удивляйтесь… — Ребят, — выдавила из себя я, — я боюсь. — Да мы тут, как бы, все… — пропищал Сашка. — Ничего не бойся, я с тобою, — мягко пропели Гусли-самодуры и подгребли к шкафу. Я осторожно подошла к ним и повернула ключ. Из шкафа вывалился… сапог, один из той пары, что мы купили на ярмарке. — ***шки-воробушки! — не без сарказма в голосе хмыкнула Самобранка. — Кого это мы тут созерцаем? Не ты ли съ***лся, обложив нас ***ми, и сказал, что больше видеть нас не хочешь, а, Правый? — Это твой конёк, Самосранка, — парировал сапог, — я ни на кого никогда ничего не ложил… — Клал, — холодно поправил его меч. — О, ты бы вообще лучше помолчал! — фыркнул на него названный Правым. — А ты кто такой, чтоб тут командовать? — возмутился Самокат. — Потрудись объяснить, что ты вообще здесь делаешь! — А с чего это я вам что-то должен? — Ребят, у-успокойтесь! — пропищал, заикаясь, ещё один голосок, и из шкафа выбрался второй сапог. — Левый, ты вообще не лезь! — рыкнул на него Правый. — М-да, вот тебе и сапоги по дешёвке… — пробормотала мама, стоя в дверном проёме моей комнаты. Артефакты продолжали громогласно препираться между собой. — Эй, да хватит вам! — крикнула Аля, но осталась проигнорирована. — Товарищи, ну реально! — практически одновременно попытались их осадить мы с мамой, также безуспешно. — Народ! — Санькин голос потонул в общем гуле. — Ти-ихо-о!!! — только благодаря большим возможностям в повышении голоса, чем у нас, Гусли-самодуры смогли привлечь внимание. Впрочем, за это мы тут же поплатились — снизу послышался громогласный мат, и по батарее застучали. — ***сь конём, Лепс на века! — громко огрызнулась скатерть в ответ соседу. — Что происходит? — спросила я, не давая больше никому возможности съехать с темы или возобновить конфликт. — Кто это? Откуда вы друг друга знаете? И как, ёлки-палки, всё-таки вызвать этот ваш луч добра? — Позвольте представиться — Сапоги-скороходы, — резко сменив хамоватый тон на вежливый, сообщил один из сапогов. — Меня зовут Правый, а это, — он указал носком на второй сапог, — мой братец, Левый. — Рад з-знакомству, — пробубнил тот. — М-мы в своё время были в одной команде с вашими н-нынешними друзьями… — Да, имели такое несчастье, — ядовито процедил Правый. — Впрочем, ныне нас ничто не связывает. — Озвучьте уж сразу полный список всех артефактов, с которыми мы можем встретиться, — сказала я. — Кто там дальше? Шапка-невидимка? Волшебный клубочек? Серебряное веретёнце? — Да не, Шапка-невидимка однажды пошла на*** и не вернулась, — отозвалась скатерть. — С тех пор о ней ни слуху ни духу. Что с ней стало — в душе не **ём… — И почему же этот факт, как и сами эти ребята, не занесен в «Луч добра»? — поинтересовался Сашка. — А с **я ли они там должны быть? — фыркнула Самобранка. — Съ*****сь и съ*****сь, **й с ними. У нас славы и так не шибко до***, чтоб ещё с мёртвыми душами её делить. — Я что-то вообще ничего сейчас не понял, — признался Санёк. — Они для призыва луча добра не нужны, что ли? Или как? Книге верить-то вообще можно? — Можно, конечно, кто тебе запретит, — хмыкнул Самокат. — Но не стоит. — Она была составлена нами самими, — сообщил Кладенец, — в основном — мной. Дружественные нам люди любезно соизволили записать то, что мы придумали, и в итоге вышла та самая книга, с которой вы так носитесь, что лично мне непонятно — ведь в ней же нет ровным счётом ничего особенного, а большинство фактов, как вы уже должны были заметить, искажены или неправильны вовсе. — И зачем было так делать? — поинтересовалась Алина. — Долгая история, — уклончиво ответил меч. — Времени у нас валом, — я откинулась на спинку кровати, — так что можете начинать рассказывать. — Только как мы можем быть уверены, что то, что вы нам сейчас расскажете — правда? — Сашка подозрительно прищурился. — Б** будем, — патетично ответствовала Самобранка. — Да уж, ничего не скажешь, классные гарантии… — покачала головой маман. — Мамой клянитесь! — Ну, мамой клянёмся. Давай, Кладенец, вещай, уговорено было. — Итак, история эта началась ещё во времена первых князей, когда кузнец Любомир выковал вашего покорного слугу, жена колдуна Арбуя соткала Озорную Матерщинницу, княгиня Гертруда получила в дар от послов нашего Старого Друга, Побитого Молью, волшебник Девятко закончил работу над Непредсказуемым Менестрелем, девочка Цветана случайно наложила чары на Призрачную Скромницу, а сапожник Светозар дошил Декстера и Синистера… — По именам называть не судьба? — ворчливо поинтересовался Правый. — Угомони свои таланты, топтыжка! — фыркнула скатерть. — Это кто мне говорит? Сама пример показать не хочешь? — П-правый, ну хватит… — подал голосок Левый. — Тебя спросить забыл! — огрызнулся тот. — А ты, говоря, что я со своим к вам отношением поста лидера не заслуживаю, не хочешь мне мастер-класс по уважению товарищей провести? — тут же зацепилась за это Самобранка. — А то я, может, с тебя пример беру! — Самобраночка, не заводись… — нежно попытался призвать её к порядку Самокат. — Да с **я ли? — рыкнула та в ответ. — Сколько его знаю, столько этот у***к ноет, что к нему плохо относятся, недооценивают, б***ь, понимаешь, и унижают! А сам-то, ё****й в рот, вообще святой, наверное, а то, что брата вконец загнобил и сделал из него несуразное чмошное у****е — так это ***ня, ему можно! — Слушайте, оставьте свои разборки на потом! — возмутилась я. — Нам, между прочим, всё ещё нужно спасать мир, и для этого нужно знать правду о вас, какой бы позорной она не была, чтобы хотя бы понимать, как это можно сделать! — Вот всё-таки Непредсказуемый Менестрель подбирает людей самым удачным образом, — отметил Кладенец. — И за цель бороться готовы, и людей возглавить и организовать могут… — Спасибо, — смутились гусли, а я скромненько потупила взор. — Итак, продолжим наш рассказ, — когда все наконец затихли, сказал меч. — Некоторое довольно долгое время мы преданно служили своим создателям, однако затем один купец по имени Ярослав каким-то образом о нас проведал и выкупил у хозяев, не пожалев на это весьма приличных сумм. Так мы и познакомились друг с другом. Однако жизнь человеческая коротка, а в те времена она была ещё короче, так что спустя время нашего купца не стало, а его дети возомнили нас порождениями зла и задумали уничтожить. И вот тогда-то нам резко потребовалось как-то выкручиваться… Согласитесь, нет лучшего способа убедить кого-либо сохранить тебе жизнь, чем сказать, что можешь помочь ему или защитить его и тех, кто ему дорог. Именно поэтому мы и заявили, что на самом деле Ярослав собрал нас вместе не просто для коллекции: внутри нас сокрыта особая сила, которой мы не можем пользоваться по отдельности, потому что в каждом из нас лишь её часть, бесполезная сама по себе. Но собравшись вместе и хорошо сосредоточившись, мы можем её в себе пробудить, и запечатанные в каждом из нас составные части соединятся, и, действуя слаженно, мы можем использовать получившуюся мощь, которой хватит, чтобы остановить любое зло, любую угрозу, которая может нависнуть над миром. Незамысловатое название для этой нашей способности — луч добра — было выдумано в порядке бреда, но оказалось почему-то весьма внушительным. К счастью, мы сумели организоваться так, что часть из нас придумывала отмазки, а другая их запоминала, так что мы очень долго успешно держали оборону, придумывая причины, по которым не можем продемонстрировать свои возможности, и при этом не завираясь. Но шли годы, сменялись, становясь всё менее доверчивыми, поколения, и мы начали понимать, что не сможем продолжать это вечно. Лучшим способом избежать иссякания отмазок было избавиться от необходимости их придумывать. Решением большинства для достижения этой цели был выбран мирный путь: уход и уединение. Мы придумали пафосную легенду, что, мол, на протяжении всего этого времени было выпущено на свободу великое зло, и существовал риск, что оно посягнёт на наши земли, поэтому мы пришли и стали караулить, чтобы, если что, среагировать мгновенно. Но сейчас зло это заперто обратно, а нас оно так и не тронуло, так что нам нет больше смысла тут торчать, и пора к себе домой. Где мы решили обитать и как смогли такое место найти — извините, не скажем. Однако оттуда мы продолжали следить за миром и, так сказать, держали руку на пульсе. Если происходило что-то серьёзное, то выбирали себе людей, с которыми у нас могли бы быть общие интересы и с которыми мы, соответственно, могли подружиться, появлялись у них и, давая советы, опираясь на личный опыт и знания, помогали им исправить ситуацию. Лично я, например, хоть и являюсь противником войн, всё же в тактике и стратегии кое-что смыслю. Но была у нас одна серьёзная беда: с людьми-то мы сладить могли, но друг с другом — не всегда. Не все могут сойтись характерами, вам должно быть это известно. Так, Декстер не был доволен тем фактом, что нашим лидером, по сути, является Озорная Матерщинница, а не он, на фоне чего постоянно пытался очернить её в наших глазах и сместить с руководящего поста, что, как видите, продолжается и сейчас… — Да потому что бабе подчиняться и терпеть от неё унижения… — гневно начал Правый. — Ну да, а от мужика их терпеть — большая, б***ь, честь! — саркастично воскликнула скатерть. — В общем, в итоге, когда исчезла Призрачная скромница, на которую Декстер явно имел виды, — то с каким удовольствием Меч-кладенец сообщил этот факт и как при этом зарычал Правый, прекрасно иллюстрировало их отношение друг к другу, — он устроил серьёзный скандал, обвинил во всём Озорную Матерщинницу и ушёл от нас, прихватив с собой Синистера и проклянув напоследок. Так мы и оказались в нынешнем своём составе. А в одну из наших вылазок в ваш мир мы узнали, что когда мы решили его покинуть, потомки Ярослава, содержавшие нас, решили написать о нас книгу, и книга эта попала во внимание одной секретной организации. Её члены нас выследили и стали уговаривать перейти… скажем так, под их опеку. Мы согласились стать объектами их исследований и поддерживать с ними контакт, но экспериментировать позволили только в определённых пределах, а обитать всё равно предпочли не на их территории, а на своей. Именно с одним из этих ребят мы составили нынешнюю версию «Луча добра», которая сейчас находится у вас. Он впоследствии ушёл, забрав её с собой, и что было дальше, мы знаем смутно. — Это случаем не те товарищи, с которыми мой отец пытался власть захватить? — поинтересовалась я. — Ты за кого нас принимаешь? — возмутился Самокат. — Мы, думаешь, согласились бы на такое после того, как столько раз мир спасали? Разве что палки им в колёса пару раз ставили. Самодуры, вон, лично Путина о готовящемся покушении предупреждали… — Да, — гордо согласились те, — было дело. — Итак, — подытожила я, — вы на самом деле абсолютно никаких особых боевых способностей не имеете… — Я прекрасно владею собой не только в общепринятом значении этой фразы! — возразил Кладенец и сделал несколько фехтовальных движений. — Чара вам это подтвердит. — Я имею в виду, что вы не сможете шарахнуть по Биллу волшебной радугой или сделать ещё что-нибудь магическое, чтобы его победить. — А чуйка на лягуху, по-твоему, явление не магическое и от него не помогло? — поинтересовалась скатерть. — Не пальцем деланы, кой-чего всё-таки могём! — Это, может, и магия, но пользы от неё… — пробормотала я. — Кстати, а зачем было книжку-то переписывать? — По странному стечению обстоятельств все люди, с которыми мы имели дело, о нас уже знали — видимо, эта книга как-то попадала к ним, — объяснил меч. — И это, знаете ли, было удобно — меньше объяснений, больше дела. Но там было многовато лишней информации, в частности, о тех, кто с нами больше в спасении мира не участвовал. — А зачем же тогда столько лживых фактов? — спросила я. — Лжи там исключительно необходимый минимум, — возразил ковёр. — Всё изменено только для того, чтобы соответствовать легенде или скрыть то, о чём мы не хотим говорить. — Например, о том, как эти хитровы***нные жиды меня на***ли, — вклинилась Самобранка. — Или о том, почему Старый Друг, Побитый Молью, так боится высоты, — прибавил Кладенец. — Кстати, а почему? — спросил Сашка. — А может, вы не хотите об этом знать? — робко спросил Самокат. — Да не переживай, мы сильно громко ржать не будем! — обнадёжила его мама. — Короче, б**, — как-то, пожалуй, даже слишком весело начала Скатерть-самобранка, — решили мы как-то выбраться на море — а х** ли, только людям можно? Раннее утро, рассвет, всё п****то, наш тогда ещё Самолёт захотел проветриться, взлетел, значит, и когда он над морем пролетал, прямо над ним оказалась чайка. Казалось бы, чего необычного, они там пачками летают, ещё и орут так противно… Но конкретно эта навалила на нашего летуна ни*** себе такую кучу… Ну, его и сшибло, он тонуть начал. Мы помогли, чем смогли, но ведь и сами особой крепкостью не отличаемся! Теперь у него с полётами ассоциации весьма и весьма х****е… Мы очень постарались хихикать тихонько. — Я прощаю тебя за это только потому, что люблю, — заявил ковёр. — Да бл***! — прошипела скатерть. — Что мне сделать, чтобы ты от меня отъ****ся? — А что касается Скороходов? — спросил Сашка. — Да, что с вами было после того, как вы ушли? — поддержала его я. — И как вы оказались на ярмарке? — Мы пытались начать новую жизнь, как обычные сапоги, без всякой магии, — ответствовал Правый, — но никак не выходило: то обнаружатся наши ускоряющие свойства, то ещё что… Та бабулька, у которой вы нас купили, случайно услышала, как мы с Левым разговариваем. Сначала списала всё на духов в доме, потом, когда поняла, что дело было не в этом, стала рыться в вещах и всё старое, что могло бы гипотетически произвести такой эффект, собрала и решила сплавить. И вот мы здесь. — Ну, теперь, с вами, я хотя бы буду нормально двигаться на сцене и даже танцевать, — подытожила я. — С чего ты взяла? — хмыкнул Правый. — А разве вы не умеете танцевать? — Нет. — Почему? — А ты почему не умеешь? — М-мы бы не пользовались этой способностью д-даже если бы она у нас бы-была, — промямлил Левый. — Мы были бы рады, е-если бы нас вообще л-лишили магических свойств… — Да, мы бы хотели стать простыми сапогами, — согласился с ним Правый. — Вся эта магия… только жизнь портит. Повисло молчание. — Вы выбиваете меня из колеи, — внезапно нарушила его до сих пор не проронившая ни слова Чара. — Чем? — в один голос поинтересовались мы. — Вы ведёте себя так, словно… словно всё, что вокруг вас происходит — в порядке вещей. Моё появление, мой переход на вашу сторону… Вы предложили мне стать вашей союзницей так легко, словно я не пыталась вас только что убить, впустили в свою жизнь, в свой мир и ведёте себя так, будто моё присутствие для вас — обыденность… — А тебе было бы приятнее чувствовать себя изгоем? — поднял бровь Сашка. — Это было бы логичнее, — пожала плечами она. — А вся эта ситуация... Вы будто бы совершенно не беспокоитесь, что можете не успеть или сделать что-то не так и позволить тем самым Одноглазому Билли захватить мир! — Ну, долгое время мы вообще ничего не могли с ним поделать, так что не было и смысла нервничать, — сказал Саня. — Да и теперь, когда мы все вместе, идей, как с ним бороться, учитывая всю вываленную на нас только что информацию, больше не стало... — Да и в целом, мы не в той ситуации, чтобы всерьёз паниковать, — рассмеялась я. — Мы ведём борьбу против персонажа детского мультика, используя в качестве главного своего оружия мини-пига, и помогают нам в этом скатерть-матерщинница, гусли, играющие музыку, которую вообще не должны уметь воспроизводить, ковёр-самолёт, который боится летать, и меч-пацифист — и по поводу этого абсурда ещё и переживать?