Глава 5
Снова звучала знакомая музыка. С нижних этажей струилась дивная песнь, подхватываемая флейтами. Но она была уже не такой веселой и беспечной как в прошлый раз. Однако ее мелодия оставалась все такой же ласковой и умиротворяющей, даже несмотря на то, что навевала какую-то неуловимую тоску и грусть. И Эренар, и Арденион, и Аластер, и Гвенни - все они находились сейчас в трапезной, занавешен-ной темными полупрозрачными шторами, поглощавшими послеполуденный свет. Окончательно сгущаться мраку не давали разве что огромный мерно потрескивающий камин, горевший неподалеку от них, и небольшие настенные люстры со свечами, на кончиках которых блекли и мерцали огоньки багряно-алых оттенков. Стол, как и в первый день прибытия наших путников, был накрыт по-прежнему роскошно, но более умеренно, если так можно сказать. То там, то тут громоздились сухие, свежие или засахаренные фрукты на высоких подставках, горели свечи, возле которых на плоскодонных блюдцах покоились горячие тушки птиц, нашпигованные кисло-сладкими яблоками и политые лимонным соком, бараньи ребрышки, вымазанные острым перцем, а также солонина, сдобренная пряностями, добротная свиная вырезка и котлеты из свиного мяса и жира, обмазанные томатно-морковной пастой с добавлением ароматных трав. Стояли и уже знакомые напитки, хранившиеся в резных бутылях, рядом с большими и маленькими приторно-сладкими плодами, лежавшими рядом с искусно выделанными из растений корзинками со свежим белым и темным приятно пахнувшим хлебом. Не были упущены и каши с молотым орехом, ровно как и всевозможные сорта рыб, обложенные аккуратно резанными кусочками томата и лимона. Также на разных концах стола виднелись отдельно стоящие маленькие глиняные горшочки с приправами и пряностями, подле которых покоилась выпечка. Она была выполнена крайне умело и некоторые печенья напоминали животных: уже знакомого змеевидного дракона, которого гости видели ранее, а также лося, волка и быка и некоторых других. Множество изделий было обильно посыпано пудрой, остальные залиты медом, а третьи - сиропом. Пирогам же в этот день уделили особое внимание и место. Они находились посередине стола и были обставлены свечами. Пока ели, тихо переговаривались меж собой о каких-то несущественных пустяках и попеременно улыбались. Аластер расспрашивал своих гостей мало, но много шутил и рассказывал о былых днях. Как оказалось, в его закромах памяти находилось целое множество захватывающих дух историй, которые все гости охотно жаловали. Воин ведал о многом, упоминал, конечно же, и плохое, но обходил то стороной, больше говоря о непринужденных странствиях и нелепых ситуациях. Гвенни, которая повеселела от всех россказней, и Эренар, будто бы сами становились участниками всех походов, в которых принимал участие Аластер - настолько умело он мог рассказывать всякие нелепицы. - Было, значится это, кхм. Погодите-ка, - воин задумался. - Ах, да. Вот как. Случилось это во Время Пробуждения Арона. Три дня ни крошки во рту, - с этими словами он отломил запеченной говяжьей рульки и облизнулся, - и вижу - заяц. Сидит, смотрит на меня жалобными глазами, ну, а я что? - слушатели подались вперед, отставляя свои яства, - взял да и прикончил его, - Аластер самодовольно откусил мяса, прихлебнув сиропом. - Но то лишь конец истории, - Аластер поспешно прополоскал рот и продолжил: - Он как увидел, что я на него иду, погнался во все ветра от меня. И так и эдак удирал. И завел этот треклятый меня в такую чащу, где хоть глаз выколи - на две вытянутые руки ничего не видно, кроме сплошной зелени. Наверх гляжу: ни неба, ни даже его упоминания. Думаю: "Ну, теперь блуждать придется, глядишь, только к вечеру выберусь". Да не там-то было, - Аластер рассмеялся. - Слышу крики. То ли медведь, то ли еще кто. Но уж больно яростно и грозно оно кричало. Делать нечего - пошел. Добрался по голосу до высокого холма, обошел его и оказался на полянке. И вижу, как какой-то мужик стоит по колено в грязи и кричит, ругается, отбивается от чего-то, - он эмоционально замахал руками. - Присмотрелся, а на него стая лис напала. Я в хохот. Лисы на меня смотрят, а что я? А я еще пуще залился смехом. Мужик-то полуголый и здоровенный, как кабан, а вокруг него лисы вьются. Думает, наверное, съесть хотят, извивается всяко. А он, видать, приглянулся им. Сорванцов этих я все-таки распугал. А одежду-то, как оказалось, они с него и стащили и уволокли куда-то, как он мне потом рассказывал, - Аластер изменил голос. –Он мне и говорит:"Иду по тропе, по которой всегда хожу за дичью, а тут бац, что-то по голове стукнуло. Оборачиваюсь, а там целая стая нахалов. Так и обомлел. Я-то сам охотник, но такое вижу впервые. Видно, пахло от меня чем-то, вот и приняли за своего". Мы с ним посмеялись, поговорили еще какое-то время, расстались на добрых пожеланиях да и пошел я своим ходом, куда он мне путь указал. Возвращался без зайца, который уже, как сквозь воду, провалился, и с голодным желудком. Да вот только не успел я выйти из лесу, как эта зверюга раз! - Аластер, увлеченный своим рассказом, вдруг вырос над столом и приложился по нему ладонью. - И прямо передо мною прошмыгнет! Я ему кулаком пригрозил, а он лишь ушами завертел и снова давай мимо меня круги наворачивать, поддразнивал, хитрец. Ну, я и пришиб его, - с улыбкой, но уже несколько виновато, докончил воин, садясь на место. Не успел Аластер закончить историю, как прозвучал громогласный визг с легкостью перекрывший мелодию и песнь, доносившуюся снизу. Сокол, взявшийся непонятно откуда, перелетел через всю трапезную и сдернул одну из штор. Свет больно ударил всем присутствующим в глаза, и хозяин пригрозил птице, при том возмущенно приговаривая: - Скучно нынче в небе, решил над гостями позабавиться?! - он встал, отодвинув стул. - Впрочем, - воин взглянул на темные занавеси, - пора бы нам их раздвинуть. Служанки, стоящие в дверях, кинулись было к нему в подмогу, но воин поднял руку и они вернулись на прежние места, продолжая о чем-то шушукаться. Аластер сам раздвинул все шторы, впустив струящийся свет, и открыл окна, через которые сразу же хлынул поток свежего воздуха, что погасил несколько свечей. Затем сел обратно и одним залпом осушил кружку, наполненную разбавленным клюквенным сиропом. Сокол меж тем метнулся то в одну сторону, то в другую, облетел нескольких гостей и в один миг оказался у Гвенни на плече. Она дала ему несколько ягод, но он, прокрутив своей махонькой головкой, лишь уперся ей в шею. Девушка улыбнулась и съежилась от щекотки. - Ты с ним поаккуратней. Он еще тот негодник, - настораживая и улыбаясь, промолвил Аластер. По трапезной вновь разлилась ненавязчивая мелодия, но уже при свете Звезды, что освещала их лица. Зазвучали новые истории. Несколько из них изложил и Арденион, но не так искусно, как его собеседник. Так, не спеша, проводили время за столом. Ели, пили и слушали друг друга. - Да! - громогласно начал Аластер, - давно такого застолья не было! - он привстал и поднял один из кубков. - Здорово, что сегодня мы все здесь. Несмотря ни на что, - продолжал декламировать воин. - На зло судьбе и смерти мы сегодня не впадаем в уныние. Почтим память умерших и вы-пьем за здравствующих! - одним глотком он осушил свой бокал. Подобным образом поступили и остальные. Еще с четверть часа они сидели за столом, а после разошлись. Арденион вернулся в комнату, чтобы отдохнуть - разговоры порядком измотали его. Хоть он и казался невозмутимым, все же старика что-то мучило, вероятно, нависшая над ним неопределенность, которая ухватила его подобно тому, как хищник впивается в свою жертву зубами и когтями. Для Эренара и Гвенни все было несколько иначе после сегодняшнего похода в бор и застолья. Одним мимолетное веселье неизбежно приносит горечь разочарования, а другим - чувство безмятежности, за которым таится столь необходимое для некоторых ощущение того, что мир вокруг (или по крайне мере какая-то его часть) просто обязан быть добрым, а ведь иначе в чем смысл? Только Аластер остался в трапезной. Он освободил всех слуг, придвинул стул к камину и погрузился в глубокие раздумья. В накатившем одиночестве воин вспоминал свое прошлое. То сожалел о чем-то, то наоборот - слегка улыбался, радуясь давно прожитым счастливым дням. Но отчего эти дни стали вдруг мрачнее прежних? Мир на первый взгляд вроде бы остался прежним. Однако, подобно медленно дряхлеющим горам, мир незаметно таял и старел. То, что почти триста лет назад дарило надежду, сегодня представляет собой лишь слабый отсвет былого, уже, как кажется, давно утраченного. Так чувствовал себя Воин Света, смущенный тенями настоящего и будущего, которое неуклонно клонилось к своему закату. Когда-то он думал, что его безмерно долгая жизнь никогда не покинет и не оставит его, всегда будет с ним, заставляя снова и снова переживать одни и те же чувства, становящиеся со временем противными и чуждыми. Однако теперь Аластер ощущал, как, что-то, до селе неведомое ему, начинает иссушать тело. Медленно, но верно. С каждым днем время забирало свое и уже никогда не возвращало. "Видимо и бессмертие не вечно" - усмехнулся воин, бормоча себе под нос. Но давал ли в самом деле его дар, которым он обладал, бессмертие? Никто наверняка не знал этого - все Воины, как думал он, либо погибали раньше положенного срока, либо безызвестно пропадали, более не объявляясь. Так случилось и с Миверилом. С человеком и Воином Света, который уже давно успел превратиться в одну из тех легенд с неопределенным, но светлым концом, которую ведают в глубокой ночи, когда кажется, что рассвет уже никогда не наступит. Силой воли Аластер избавил себя от доспехов и остался в простых одеждах. Его босые ноги ощутили теплоту, исходящую от разгоряченного пола. Тело наполнилось странной силой. Теперь он чувствовал себя обыкновенным человеком. Воин отогнал все тревожные мысли как можно дальше. И они развеялись так же быстро, как и пылинки, подхваченные порывом ветра. Полудрема застала его через несколько минут. Аластер нашептывал давно забытые им слова, находясь между сном и явью:…Не вьются больше птицы в небе И не звенит вой рогов поутру. В залах отныне не трепещутся свечи И не слышен топот коней. Лязг стали о сталь навеки ушел И ветер в дубравах остыл. Не сыщется более воинов ратных И не зазвучат впредь героев шаги…
Его разбудил то ли стук, то ли что-то еще. Ленивым сонным взглядом он нашел Эренара, стоящего в дверном проеме. - Не хотел тревожить, - растерянно проговорил тот. “Не хватало, чтобы подумали, что я подслушиваю”. - Я вовсе не спал. Так закрыл глаза, чтобы вспомнить кое-что, - отвечал Аластер, приглашая рукой к себе. - Знаешь, я весьма признателен тебе за ту ночь, - продолжал говорить воин. - К сожалению, не было возможности поблагодарить раньше. - Я сделал то, что должен был, - твердо промолвил Эренар. Аластер улыбнулся. Он вытянулся во весь свой рост. Отблески огня ложились на его оголенные мускулистые руки, на которых проступали вены, широкие плечи и могучую шею. Даже волосы его, припавшие ко лбу, подчеркивали в нем, что-то особенное, неповторимое и едва уловимое обычному глазу. - В тебе есть изрядная доля мужества, - молвил он, - и храбрости, - лицо воина заиграло красками. Оно искрилось и улыбалось. - Хорошо сегодня все-таки посидели, а? - Да, - отозвался Эренар. Его же собственное лицо выглядело вполне счастливым. - Главное не падать духом, - утвердительно начал Аластер, - один раз позволишь дать себе слабину и уже не найдешь в себе прежних сил. Эренару казалось, что в большинстве своем, его собеседник говорит сам с собой, но, чтобы не показаться безучастным и невежественным, он одобрительно улыбнулся. - Что ж, это будет полезно и для меня, и для тебя, - задорно проговорил воин, уже что-то решив. - Слишком долго мы прозябали в горе.“И находились в неведении”, - лицо Аластера по-прежнему было светлым и чистым. И отныне оно было всегда таковым, как после вспоминал Эренар. Вначале они задержались у стола, чтобы воин прихватил с собой несколько яблок, а затем про-следовали к нему в комнату, что скорее напоминала не опочивальню Воина Света, а заброшенный склад, где хранилось множество всяких вещей, о которых и сам хозяин замка, наверняка, давно позабыл. - Нам следует переодеться, - проговорил он, выдвигая ящики комода и со скрипом открывая платяной шкаф. С элегантной легкостью Аластер надел холщовые штаны и плотную кожаную рубаху на завязках из льняной ткани. Довершали этот нехитрый костюм обшарпанные высокие сапоги с избитым каблуком и истертой подошвой. Затем воин покосился на Эренара, пытаясь подыскать подходящую для него одежду. Несколько минут он возился с разными ящиками и бубнил себе под нос: “Нет”, “Определенно не то” или “Великовато”, пока не отыскал приемлемые вещи. - Вот. Должны подойти, - Аластер отыскал ему куда более лучшую одежду как по покрою, так и по качеству. - Не было возможности раньше поблагодарить вас, - он указал на свои одеяния. - Пустяки, - почти не обращая внимания и хлопоча, ответил Аластер. Эренару хватило нескольких телодвижений, чтобы сбросить с себя мантию и оголить свой худощавый торс, на котором отчетливо выступали мускулы. На груди его все еще виднелись медленно заживающие красно-синие порезы. Они причиняли ему легкую боль, но он успел к ней привыкнуть. Не заставляя себя ждать, с завидной быстротой он надел на себя легкий кожаный нагрудник, тесненный причудливо переплетающимися узорами в виде листьев, и сужающиеся книзу льняные штаны, крепко обмотав их перевязью из того же материала. Теперь они были готовы идти, но прежде воин прихватил с собой длинный сверток, что располагался в дальнем углу комнаты, облепленном паутиной, и пропахший старой кожей бурдюк, найденный за пыльным сундуком. Затем быстро миновали несколько коридоров, многочисленные ступени и оказались у главных ворот замка. Выйдя за его пределы, направились к небольшой конюшне, за которой находился старый колодец с ледяной водой. - Не наполнишь? А я пока с этими негодниками разберусь. Когда Эренар вернулся с наполненным до краев сосудом, воин до сих пор находился у стойл. От-сюда он слышал только лишь отголоски незнакомых ему слов, которые Аластер поочередно нашептывал своим любимцам на ушко, словно уговаривая их. После чего раздался цокот копыт и недовольное фырканье - кони явно не собирались обременять себя делами. - Знакомься, - произнес он, выводя под уздцы оседланных лошадей, - его зовут Гром, а ее Грёза, - Аластер ласково провел рукой по их густой гриве, ободряюще похлопал по шее и привязал легкую поклажу. – Вот так. Хорошо. Когда-нибудь ездил верхом? - Нет, - ответил тот несколько удивленно. - Это несложно, - тут же заверил воин. - Левую ногу ставишь сюда, а правую перебрасываешь через седло. И не забывай держать спину прямо. Вот и все хитрости. Остальному тебя научит лошадь, если позволишь ей. Но прежде, - он ловко спрыгнул с Грома и вынул яблоко из неглубокого кармана, - прежде надо познакомиться, как следует. Эренар взял то самое красновато-алое яблоко с белыми прожилками на шкурке и аккуратно приблизился к Грёзе. Она не зло фыркнула и слегка попятилась назад. Аластер стоял рядом. Кажется он был готов к любому повороту событий, но был уверен, что все пройдет без неожиданностей. - Смелее, - ободрительно произнес воин. - Дай понять, что ты ей друг. Он сделал еще несколько осторожных шагов ей навстречу. Лошадь, учуяв запах спелого плода, уже не пятилась назад. Но со всей присущей этим животным подозрительностью присматривалась к незнакомцу. Наконец Эренар приблизился к ней на расстояние вытянутой руки и протянул яблоко в широко раскрытой ладони. Послышался хруст. Съев угощение, Грёза довольно фыркнула и подошла ближе. - Погладь ее, - полушепотом произнес Аластер. Неуверенной рукой он вначале коснулся ее переносицы, а затем аккуратно запустил свои пальцы в ниспадающую каштановую гриву. Грёза в ответ облизала ему ухо, заставив его поежиться от щекотки. - Хорошо. Думаю, она позволит тебе прокатиться верхом. С помощью воина Эренар неуклюже взобрался на седло и вцепился двумя руками в гриву Грёзы. Ее, конечно же, это не удовлетворило и с раздраженным ржанием она решительным движением опрокинула своего беспечного наездника на землю. - Лучше держись за поводья, - произнес Аластер, помогая тому встать. Когда Эренар приподнялся, то ощутил легкую пульсирующую боль в лодыжке и коленке. Он рас-тер больные места ладонями, совершенно на жалуясь из-за полученных ссадин, и снова не без участия воина оседлал лошадь. Крепко взяв поводья в руки, он поудобнее устроился. В то время, пока он проделывал эти нехитрые маневры, Аластер успокаивающе и ласково шептал Грёзе на ушко какие-то слова. Эренар не смог их разобрать. Оседлав Грома, воин показал ему несколько простых движений, с помощью которых можно было подсказывать, в каком направлении двигаться Грёзе, и они, наконец, могли двинуться в путь. Верхом они покинули замок и близлежащие к нему земли и вскоре набрели на развилку. Перед ними лежали тропы. Одна из них вела на юг, другая на юго-запад, а третья на север. Выбрали самую заросшую - первую. Она круто забирала налево. Неуверенно держась на лошади, Эренар старался охватывать своим взором все, что только мог. Всматриваясь в дали, где петляла юго-западная дорога, а после и вовсе терялась из виду, его глаза примечали небольшие цветущие поля, пригретые светом, за которыми, словно горбом, вставало и серело одинокое ущелье, залитое густым туманом. За ним простирался лес Крахолл, но он был сокрыт от любопытного взора. Чуть левее пестрели изумрудные холмы, озаренные ровными лучами Звезды. Издали казалось, что трава имела вовсе не зеленый, а бархатисто-серебристый цвет. По правую же сторону от ущелья, где петляла дорога на север, расположились бесконечные луга, окутывающие разнотравным облаком Даростан - деревню, где несколько дней назад (или недель, как казалось Эренару) они повстречали Мелису. А позади него стеной вставали горы, рядом с которыми тянулись каменистые плато. Когда же глаза устали всматриваться вдаль, он обратил внимание на то, что окружало его поблизости: местами высохшие деревья, низко стелющиеся травы, время от времени скрывающие дорогу, и глыбы, отбрасывающие длинные тени. - Вы так и не сказали куда мы идем, - неумело подгоняя лошадь, проговорил Эренар. - И в самом деле. Что ж, в этом нет секрета. Мы направляемся к Сокрытому Долу. По мере продвижения на юг, булыжники все росли и множились, пока, наконец, путь не нырнул в крутой и широкий овраг, незаметно перерастающий в Равнину Безмолвия. Она была усеяна камнями, которые выступали из под земли и нависали над их головами так высоко, что едва ли не закрывали собою Звезду. Так начинался проход, уводящий путников все ниже и ниже по склону. Спустя четверть часа дорога несколько выровнялась и вывела их на небольшую холмистую полянку. Вид сменился. Однообразные и безмолвные серые валуны, ранее сдавливающие своей тенью, уступили место редким хвойным деревьям, словно случайно оказавшимися здесь. Сквозь них сочился приятный дневной свет. - Взгляни-ка, - произнес воин. Они остановились. Эренар поначалу щурился от ярких лучей, но глаза вскоре привыкли и он уви-дел, что Илонарские горы в том месте, куда уводил путь, немного уменьшались и раздваивались, образовывая подобие еще одного прохода, который был мрачнее предыдущего и, кажется, уходил под самую толщу земли. На самом же деле дорога всего лишь ненадолго погружалась в тень утесов, петляя по каменистым неровностям, чтобы в итоге очутиться в таинственном Сокрытом Долу. Эренар вздохнул. Впереди ждала новая вереница из грубых скал, которые, кажется, даже смотрели на него. Однако ему не мерещилось. Оно было так и в самом деле. На некоторых камнях были высечены угрюмые лица, почти стертые временем и ветром. - Кто они? - Отголоски давно угасшего народа, - отвечал Аластер. - Быть может, их кровь течет и в наших жилах. - Почему-то мне кажется, что эта история очень грустная. - Да, - согласился Аластер. - Впрочем, таковой она является только на своем закате. - Расскажите мне о них, - он неопределенно махнул в сторону каменных изваяний, врезанных в утесы. - Давно это было и никто уже, наверное, не сможет отделить правду от вымысла, - отвечал тот. - И все равно. Я готов послушать, - просто сказал Эренар, осторожно проникая под своды скал. - Хорошо, - согласился воин. - В дни, когда мир беззаботно расцветал, в Латере – так мы называем один из материков - появились первые Высокие Люди. Они были благородны и столь могучи, что могли дробить целые скалы одними лишь кулаками, подобно великанам. Тушить пожары своим дыханием, подобно ветру. И вспахивать землю голыми руками, подобно плугу. Но не только великая сила текла в их жилах. Они обладали, как бы мы сейчас сказали, Мудрым Знанием. Кто владеет им, тому ведомо даже запретное, - голос Аластера немного стих, утонув в полумраке каменистых сводов и мерном цоканье копыт. Какое-то время он размышлял, но вскоре продолжил: - Говорят, что пришли они с заокраинного юга. Нужда их вынудила пересечь Великое Море, которое, если верить преданиям, само указало им дорогу. Заселив южные земли, род Высоких Людей рос и приумножался. Когда же они достаточно окрепли, то основали Нир-Анур - крепость и одноименное королевство, а затем разбрелись по миру, заселяя и Латер, и Дойен. На западе они взяли себе имя - Адальри и стали прародителями Великого Дома Адальри, а на востоке их стали именовать Андарцами. Здесь, - Аластер окинул рукой округу, - на обширных восточных просторах в славные Дни Древней Эпохи ими было основано древнее и сильное королевство - Морн'Киран. А оплотом и сердцем его стала могучая крепость Гордалар. Лучшие строители тех времен трудились над ней долгие года. И, наконец, когда она была готова, ее величие и красота были непомерными. Сейчас таких крепостей уже не возводят, - в голосе воина зазвучала досада. - Теперь от былого остались лишь песни и легенды да одни развалины. Правда, есть еще осколки старых лет, но они либо забыты и сокрыты под тенью гор, либо и вовсе погребены под толщей земли. - Так вот о чем вы пели, - проговорил с неловкостью Эренар, вспоминая те самые строчки. - Значит все-таки слышал, - улыбчиво произнес Аластер. Он поправил свой голос и тихо запел, припомнив старые слова, что множились в прелом воздухе, гулко отражаясь от стен:О, великий народ, О, терзанья тех дней! Вы прошли сквозь бури черных дождей И заселили Латер! Ра'андарцы им имя - Почтенный Высокий Народ, Воспетый во многих речах И в мрачных, и в светлых веках. На новые земли Величье и мудрость они принесли, Заселив побережье могучей Реки, Где разожгли своей жизни огни. Туда их идти заставило море, Что вышло из своих берегов. И Дарий - тот остров, что домом им был Ушел под толщу воды. Но остатки народа, Что боролись с дождем, С великою бурей и нещадной грозой, Ушли на юг и восток. И в нелегком горьком пути Звездой путеводной им Элона была. Она стезю указала и надежду дала, Показав как сквозь море пройти.
- Певец из меня никудышный, - досадливо промолвил воин. - Да и многие строчки я уже позабыл. Незаметно для себя они миновали тени скал и, наконец, оказались в Сокрытом Долу. Первый и самый большой круг деревьев встретил путников. Повернувшись к ним своими большими и ветвистыми кронами, на коих приветливо шелестели вечнозеленые листья, они издали рокочущий звук, подражая людям, которые трубят в рог. Он был почти неуловимым для Аластера и Эренара, и потому они его не услышали. Меж тем их лица обдал чистый и свежий ветер, отогнавший усталость и запах сгнивших листьев, что остался позади, прячась в лощине. Когда подошли к кромке, то листва, словно завеса дождя, встала перед ними стеной, но мимолетный вихрь тут же развеял ее, разбрасывая по земле. Путь, по которому шли раньше сначала терялся в этих листьях, а потом и вовсе скрывался за малахитовой травой, росшей поодаль. Идти теперь предстояло только по тем коридорам, которые открывала сама природа. - Этот мир куда удивительней, чем мне казалось, - промолвил Эренар. - Там, где жил я, не сочиняли и уже тем более не пели таких песен. Люди даже не жили. Они существовали. Знаете, я только сейчас понял, что все это, - он оглянулся, - мне действительно по нраву. И прежний мир, как и вся моя жизнь, остался где-то позади, где-то очень далеко. Но есть человек, о котором я никогда не смогу забыть. - Нет у меня для тебя совета или слов утешения, - проговорил Аластер спустя минуты молчания и, немного погодя, добавил:- Наверное, чтобы понять всю ценность жизни и всю ничтожность или красоту мира, порой приходится оказаться там, где и вовсе не хотел или не думал оказаться. - В чем-то вы правы, - согласился Эренар, невольно улыбнувшись. - Дороги больше нет, - произнес воин через какое-то время. Он осмотрелся. - Дальше пойдем пешком, осталось недолго, - Аластер с легкостью слез со своего коня и взял его под узду, чего нельзя было сказать об Эренаре - с трудом перекидывая ногу через седло, он едва ли не упал. Но все обошлось. Шли осторожно почти в глубокой тишине, которую разрезала шелестящая под ногами трава и опавшая листва. Зверей не встречали, но где-то в дали, словно под водой, слышали приглушенные звуки. Тихие и едва уловимые уху. Кони, до того испуганные переходом через мрачный, на их взгляд, тоннель, успокоились и весело трусили за своим хозяином, поглядывая друг на друга. Недовольство Грома и Грёзы ушло. Здесь они чувствовали себя свободно, как и полагается любому живому существу. Эренар не отставал, несмотря на то, что время от времени делал небольшие остановки, дивясь здешней природе. У него складывалось ощущение, что деревья, за которыми он наблюдал, никогда и никем не были потревожены; что этот лес, укрывающий их зеленым покрывалом, предстал перед ними именно таким, каким был, скажем, тысячу лет назад. Древний и могучий он то охал, то заходился кашлем, живя своей уединенной жизнью во глубине не менее старых Илонарских гор. Первый круг деревьев между тем кончался. Чем ближе они подходили к его окраинам, тем все отчетливее слышали пение птиц, но самих их не видели. Вскоре лесная дорога и вовсе оборвалась и перед Эренаром и Аластером зеленой стеной вырос следующий круг, опоясанный неглубоким рвом. - Будет немного неприятно, - сказал Аластер, беря под узды Грома и Грёзу. – Главное не останавливайся! - в тот же момент лошади и воин скрылись из виду, с легкостью перешагнув через тот самый ров. Теперь же настала очередь Эренара. Он ступил следом, как только собрался с мыслями, но почти сразу же ощутил, как что-то невидимое глазу преградило путь. Какая-то сила препятствовала ему. Вспыхнувшее вслед за этим замешательство заставило Эренара сделать шаг назад. Однако подобное движение стоило ему невероятных усилий, и уже в следующее мгновение он почувствовал, как его тело медленно погружается в воду. В объятьях беспомощности Эренар начал задыхаться, пока не ощутил сильный толчок в спину. Секунды показались часами. С трудом открыв веки, глаза Эренара набрели на яркое розово-голубое небо, что пробивалось сквозь густую листву. Спустя какое-то время вернулись и чувства – он ощутил, как что-то влажное и шершавое коснулось его руки. То была Грёза. - Давай руку, - словно откуда-то издалека послышался голос Аластера, - его фигура возвышалась над ним, теряясь в блеске Арона. Воин, подобно некой древней силе, одним ловким движением вытянул юношу из сумерек, ухва-тившись за протянутую в ответ ладонь. Эренар еще какое-то время стоял на месте, давая себе отдышаться. Он жадно глотал воздух, однако все явственней ощущал, как его тело наполняется странной благодатью, излечивающей от всех недугов. - Здесь всюду чары, - объясняя, говорил Аластер. – Никому неведомая сила хранит это место с начала начал, - он оглянулся, а затем протянул Эренару бурдюк с водой, предварительно сделав несколько глотков. - Неприятно – это не то слово, - промолвил Эренар, вцепившись в бурдюк обеими руками. - Слабость скоро пройдет. Держи, - он подал ему красное спелое яблоко. - Спасибо, - вяло отозвался тот, делая укус. Постояв немного, они двинулись вперед. Теперь позади них вставала бледно-серая завеса тумана. Сквозь нее едва просматривались деревья, вокруг которых, как приметил Эренар, то появлялись, то пропадали желто-зеленые огоньки. Или, может, ему почудилось?***
Несколько сотен шагов остались за спиной, когда Аластер и Эренар встретили череду водотоков. Целое множество резвящихся ручейков легко скользило по траве, неся на своих плечах сухие листья. Они спешили вглубь леса, суетливо огибали бугры и неглубокие впадины. Каждый из них будто бы старался проложить свою собственную короткую дорогу к центру Сокрытого Дола, однако неизменно соединялся с другими, ширился и набирал силу, пока, наконец, не впадал в озеро, где давал себе отдохнуть. Воин знал, куда ведут эти водные тропы, а потому направил свои шаги вдоль них, присматривая за лошадьми, что не упустили возможности освежить свои ноги. Непоседливые ручейки в скором времени вывели их к поляне, посреди которой возвышался оплетенный мхом камень, наполовину погруженный в прозрачную водную гладь. Она отражала в себе небо, редкие белоснежные облака и небольшие стаи странствующих птиц. А вокруг самого озера, рукава которого терялись в тени деревьев, распростерлось одеяло из пестрого разнотравья. И в этом незатейливом виде была какая-то своя простая величественность. - Давно же меня здесь не было, - сказал Аластер, вдохнув полной грудью. Он нагнулся, чтобы провести рукой по серебристой траве, а после отпустил Грома и Грёзу. Почуяв свободу, они сделали несколько небольших кругов вокруг озера. - Это и есть тот самый Сокрытый Дол? - Да. Но, если быть точнее, мы в самом его сердце. Говорят, каждый здесь находит в себе силы и утешение от бед, - он немного помедлил, прежде чем продолжил: - Именно тут много лет назад меня учили сражаться. Я был тогда едва ли старше тебя. С тех пор будто целая вечность прошла, - проговорил задумчиво Аластер. - Только не говорите, что мы пришли сюда именно за этим. - Почему нет? - Не думаю, что гожусь, эм… для того, чтобы, как вы сказали, сражаться, - с нескрываемой долей иронии проговорил Эренар. - Будем надеяться, что тебе и не придется, - промолвил Аластер, свистнув Грома. - Однако у меня есть предложение. Ты будешь знакомить меня со своим миром, а я в свою очередь - со своим. Что скажешь? - Со всем уважением к вам… Я не воин, - растеряно произнес Эренар, отрицательно качая головой. - Тебе и не обязательно быть им. Но так или иначе без него ты далеко не уйдешь, уж поверь, - Аластер отвязал от жеребца сверток. Из него он извлек два коротких меча. Рукояти их были обмотаны пеньковой веревкой, а навершие украшали аквамарины. - Держи его крепко, - с этими словами воин передал ему меч. - Хорошо. Поставь ноги вот так. Да, правильно. Теперь попробуй сделать пару взмахов, проверь, как он лежит в твоей руке, почувствуй его. Эренар сделал несколько пробных ударов, рассекая воздух. Получились они, на его взгляд, слишком уж нелепыми и постыдными. - Ты делаешь слишком резкие движения. Смотри, - Аластер сделал четыре выверено правильных маха. – И не забывай следить за телом. Встань, как я, полубоком. Так меньше всего шанс, что тебя ранят. Эренар сделал еще одну попытку. Дыхание его участилось. - Вот так, хорошо. Попробуем кое-что еще, - голос воина звучал ровно. – Делаешь шаг и взмах. Шаг и взмах. Давай вместе. Не спеша и с неоднократным повторением они выполнили несколько упражнений. Аластер учил его простейшим атакующим и защитным приемам и зачастую, но не всегда, оставался довольным. Эренар хоть и был несколько неуклюжим, но старался делать все так, как от него требовалось. Бесчисленные взмахи меча и выпады заняли их на несколько часов. Воин, как и Эренар, увлекся и совершенно потерял счет времени. Если бы сейчас за ними кто-нибудь наблюдал, то наверняка бы подумал, что им совершенно не важен окружающий мир, который для них на какое-то время приобрел черно-белые краски. Ведь все, что имело значение в данный момент – это клинок. - Не теряй бдительность, - произнес Аластер, делая внезапный и точный восходящий сбоку удар. - Хей! – только и успел обронить тот. Меч, до того вложенный в его руку, отлетел на несколько метров в сторону, скрывшись в низкорослой траве. - Представь, что меч – это твоя рука. Потеряешь ее в бою – умрешь. Эренар устало поднял свой клинок, он не намеревался сдаваться. Усердным движением кисти и руки меч разрезал воздух. Аластер встретил удар железом и сделал несколько шагов назад, умело парируя очередной выпад плоской стороной меча. - Хороший удар! - подбадривая, вскрикнул Аластер. - Сильнее, сильнее! Держи дистанцию, следи за ногами, - подсказывал он ему впопыхах. Удары становились все яростнее и неистовее. Напор Эренара был, кажется, не иссекаем, их мечи неустанно встречались вновь и вновь. Внутри него клокотал неведомый и внезапно разбуженный гнев, его глаза то разгорались неестественным светло-голубым пламенем, то вновь приобретали привычный цвет темно-синих зарниц. Аластер не мог не заметить этих изменений, что только подтвердили слова старика об Эренаре. Но мысли отвлекли воина, и он едва не пропустил колющий удар, а потому был вынужден тут же отступить назад и сменить стойку, не замечая, как загоняет себя в ловушку. Впереди него был наступающий Эренар, а позади лежало озеро. И когда возможности пятиться более не было, Аластер хитрым и резким маневром, отражая очередной выпад, поменялся с ним местами. Послышался скрежет железа. С натужной легкостью воин отбил очередную атаку нисходящим ударом, а после, не давая тому опомниться, резким движением толкнул его в озеро. Раздался непроизвольный грудной крик - Эренар навзничь упал в воду. Весь его пыл и вся ярость разом растворились в ней. - Я не ранил вас? - неуверенно спросил он, переворачиваясь на спину и судорожно откашливаясь. - Меня не просто коснуться. Но можешь гордиться собой, ты быстро учишься. - Не знаю, что на меня нашло, - Эренар разложил занывшие руки в разные стороны, устало выдохнув, и продолжил тяжело дышать. - На сегодня хватит. "Не каждый может похвастаться подобным пылом. Зачастую в нем нет ничего плохого - он придает силу и мужество. Но обнажает слабость души" - думал он уже про себя, садясь на траву. Аластеру вспомнилось, когда он, еще будучи мальчишкой, любил убегать из дома, чтобы поглазеть из под высоких трибун на зрелищные бои и состязания, устраиваемые наместниками или королями по случаю, между доблестными Первыми Мечами Латера и Дойена, ройсарами - главами орденов, и простыми воинами, искавшими славы. Там маленький Аластер видел много людей разных мастей: сильных и слабых, лукавых и честных, смиренных и горделивых, пылких и спокойных. Все они в каком-то смысле были похожи друг на друга и были достойны победы. Но часто, как нескоро он понял, вверх одерживал тот, кто мог обуздать свою ярость и извлечь из нее толк. Эренар уставши выполз из озера и припал к прохладной земле. Он вдруг осознал, что еще никогда в жизни не изматывал себя настолько сильно, как сегодня. Даже издевки Мирты, что мелькали перед его глазами, казались ему не только чем-то далеким, но и не столь истомляющим. Прогнав все мысли, он устроился ближе к воину. Тот молчал, отстраненно смотря на камень, который располагался в центре Озера Стойкости. В молчании они сидели какое-то время и лишь шум ветра, что скользил по кронам древ, прерывал тишину. - Никогда не чувствовал себя таким уставшим. - Придется привыкать, - не переводя своего взгляда, ответил Аластер. Повисла неловкая пауза. - Все не решался спросить у вас. Там за замком мы с Гвенни видели дерево, не похожее на другие. - А-а, - протянул воин, улыбнувшись уголком рта. - Дерево Жизни. Одно из четырех Великих Древ, принесенных когда-то Высокими Людьми. Оно было таким же ветвистым и сильным еще в ту пору, когда мне было чуть больше, чем тебе сейчас. И, впрочем, таковым оно было еще задолго до меня. - Сколько же вам лет? - Триста двенадцать, - просто отозвался тот. Воин наконец взглянул на него, грязного и перемазанного илом. Волосы его, теперь имеющие непонятный мутный черно-зеленый оттенок, слиплись и беспорядочными клочками припали ко лбу. На лице сверкала улыбка - он щурился от лучей, которые попадали ему в глаза. Странное дело. Аластер увидел в нем самого себя. - Люди вроде меня живут непозволительно долго. - Наверное это утомительно? - Эренар не смыслил в долголетии. Его жизнь была еще коротка. - Порой да, - усмехнулся воин. - Но видимо так суждено. А мне большего знать и не надо, - признался он. - Суждено? - переспросил тот, будто бы не расслышав. - Да. Может быть судьбой, а может быть Богами. - Вы сказали: "Богами". Что это? - Всевышние, - подумав произнес Аластер. Он поймал себя на мысли, что толком не может объяснить. - Благодаря им все здесь живет и дышит, включая и нас с тобой. Разве там, откуда ты родом, не было Богов? - Нет, - все еще непонимающе отозвался тот. - Нас всех создали женщины. Это всем известно. - Но ведь и их кто-то сотворил? Эренар промолчал, вперив взгляд в камень. Почему-то он привлек его внимание. - Когда-то не было ничего. Ни звезд, ни миров, ни тем более людей. Существовала лишь бескрайняя Пустота. Из нее родились Свет и Тьма. А затем появились и Боги. Люди верят в это. - Но зачем им в кого-то верить? Аластер приподнялся с земли - его спина затекла и теперь постанывала. Когда он выпрямился в полный рост, позвонки хрустнули и ему стало немного легче. - Одним так проще жить, а другим необходимо знать, что есть кто-то, кто приглядывает за ними. - Они сильные? - Боги? Я бы сказал - всемогущие. Но сильны они не столь физически, - Аластер особенно выделил это слово, - сколь своим духом. - Значит люди слабые? - Эренар сорвал несколько травинок и перебрал их в руке. - На свете много разных людей, - он вздохнул. - И прожив столько лет я скажу вот что: люди могут стать кем угодно и когда угодно. И потому однажды будут куда могущественнее тех в кого верят. В каждом из нас живет всемогущее зерно. Вопрос в том, как мы им распорядимся, и что из него вырастет. Аластер подошел вплотную к озеру. Он увидел собственное отражение, что едва мельтешило перед глазами. Опустившись на одно колено, воин опустил руки и зачерпнул двумя ладонями воды. Ему было приятно чувствовать, как рот омывается живительной влагой, и как она проникает внутрь его естества. - Нам пора возвращаться, - умывшись произнес он, а когда обернулся, увидел Эренара. Тот, словно завороженный, смотрел на камень. - Разве вы ничего не слышали? - настороженно произнес он. - Нет, - воин нахмурился, силясь понять в чем дело. Сознание Эренара заполонял бесконечный шепот, что твердил: "Тени, тени, тени". Он туманил его рассудок и заставлял приближаться к центру Озера. Ему казалось, что земля вокруг него, как тогда в лесу, дрожит. Но это почему-то совершенно не пугало его. Ступая по зеленым от мха и ила островкам, оставленными природой, он ощущал, как внутри него бушует ураган. Сердце участило свой ход. Ладони вспотели, а руки сделались совершенно непослушными, однако он откуда-то знал, что ему надлежит сделать. Протягивая свои длинные пальца к камню, Эренар будто бы тянулся к запретному, таинственному, к тому, что поможет узнать ему, кто он. Но прикоснувшись к камню ничего не произошло. Разве что многоголосие покинуло его голову, вернув привычный мир. - Что случилось? - спросил Аластер, до того безмолвно наблюдая за ним. - Н-ничего, - выдавил из себя Эренар. - Показалось. - Скоро здесь станет холоднее, - как ни в чем не бывало произнес воин. - Нам пора возвращаться. "Началось. Старик явно будет в бешенстве. Но я сделал то, что должно", - думал он и не представлял, какую силу разбудил на самом деле. Аластер негромко свистнул и лошади, повинуясь зову, закружили возле него. Вначале он помог все еще приходящему в себя Эренару взобраться на Грёзу, а затем и сам оседлал своего коня. Ударив по бокам истершимися каблуками, он припустил Грома. Тот, фыркнув, потрусил в сторону, где лес расступался и открывал подобие прохода. Путь обратно не был так долог. Все тропы, до того пройденные ими, больше не казались Эренару таинственными, и он почти не обращал никакого внимания на окружающий его мир, раздумывая о случившимся и не только. Лишь изредка он поглядывал на однообразные лесные пейзажи, но уже во второй раз ему показалось, как меж листвы деревьев второго круга, который он теперь беспрепятственно пересек, мелькнуло несколько желтых огоньков. - Что это? - спросил он, указывая в ту сторону, где видел огоньки. Но Аластер безмолвно приподнял плечи. Воин ничего не видел. А если бы и заметил, то, наверняка, пересказал бы старую легенду о тенях леса или же Вельтах, как их называют в народе. Весьма безобидные существа, они селятся и живут в дремучих лесах, непроходимых болотах и самых глубоких пещерах. По не знанию их и вовсе можно спутать со светлячками. На самом же деле Вельты куда старше людей, если конечно же верить преданиям, и жили задолго до того, как появились Высокие Люди. Они - первые создания Богов, разбросанные по всему огромному миру. Но давным-давно Вельты исполнили свое предназначение - помогли зародить жизнь такой, какая она есть - и потому теперь вынуждены лишь скитаться по Лантмиру. Наконец когда перед ними начала вырисовываться привычная местность, окружающая крепость, Эренар поинтересовался у Аластера о судьбе и неизведанных им Богах. Воин степенно ответил на все вопросы, а после добавил: - В конце концов, никто не даст тебе точного ответа. Быть может однажды ты встретишься с ними и все узнаешь. Как только они пересекли арку главных ворот замка, сокол закружил возле них. Аластер позвал его к себе и тот аккурат пристроился на макушку Грома, который был, впрочем, совсем не против. Так он доехал до ступеней замка, на которых устало сидел Арденион, а после вспорхнул, немного покружив над Эренаром, и улетел. - Пока тебя не было, пришло письмо, - старик вынул его из рукава мантии. Аластер спешился, мельком взглянул на зеленоватую печать и убрал его за пояс. - Тебе следует принять горячую ванну и отдохнуть, - произнес Воин. Он и сам был вымотан и не отказался бы от того же самого. - Я распоряжусь об этом, - Аластер помог ему слезть с лошади и дождался пока он уйдет. Эренар встретился с Арденионом взглядом, но ни один из них ничего не произнес. - У тебя было достаточно времени, чтобы подумать над тем, как поступать дальше? - начал Аластер. - Потому что теперь у тебя его почти нет. Он дотронулся до камня. - Ты не должен был этого делать, - раздраженно ответил старик. - Бездействуя, ему не помочь, - отрезал он.***
Когда Эренар вошел в комнату для умывания, ванна уже была готова. С предвкушением долгожданного омовения он быстро избавился от лишней одежды и принялся осторожно окунать свои члены в воду. Она была горячей. Ему казалось, что он не купался с добрый десяток лет, и ощущение от приятного разлившегося тепла по телу было успокаивающе сладостным. Найдя недалеко жесткое полотенце, он принялся счищать с себя грязь. Долго и усердно. Задерживаясь там, где это было необходимо. Когда он закончил, вода приняла мутный желто-зеленый оттенок и похолодела. Эренар чувствовал себя чистым и уже хотел было приступить к вытиранию, как внезапно глаза застлала серая пелена. Он попытался позвать кого-нибудь, но запертый в тени своего сознания, кричал лишь у себя в голове, быстро погружаясь под воду.