***
Вылив в раковину остатки чая, Молли открыла кран и ополоснула кружку под напором воды. «Эрл грей» с вишнёвым пирогом «бабушки» идеально вписались в наполненный суетой день, разбавляя его особым вкусом и ароматом домашней выпечки. Миссис Харрис заботливо оставила несколько кусочков пирога для «внучки», хотя до этого и пришлось на минуту напустить на себя грозное выражение, обещая затаить обиду, если мисс Хупер не пожелает уважить пожилого человека и откажется от домашней стряпни. Молли и не пыталась переубедить старушку, сломавшись под её напором и в сотый раз благодаря за чудесный ужин и встречу. Как оказалось, Софи созвонилась с миссис Харрис заранее, дабы сделать Молли приятное и встретить возвращение в родную обитель не хмурыми мыслями и противоречивыми воспоминаниями. Маккензи не понаслышке знала, что чувствовала Молли после смерти отца, поэтому всячески старалась поддерживать подругу, обещая миссис Харрис еженедельно (или же ежедневно, если получится) сообщать все новости, ничего не утаивая. Девушка и женщина заняли невидимые наблюдательные посты. Общение плавно переросло в дружбу, и вот уже у пожилой женщины появилась ещё одна внучка, которой она была чрезвычайно рада не меньше, чем Молли. Поэтому ничего удивительно не оказалось в том, что две заговорщицы накануне приезда мисс Хупер приняли решение, приведшее к семейному ужину, как его окрестила «бабушка». Поначалу Молли не верилось, что можно обойтись без петард и шумных фейерверков, но чем больше девушка углублялась в квартиру, приближаясь к кухне, тем реальнее становилась мысль о тихой уютной обстановке, в конце концов закрепившаяся в тот миг, когда Брайан откупорил бутылку вина, что принесла с собой «бабушка». Время незаметно шло, сытость проявлялась в расслабленности, а бокал вина делал веки тяжелее. В конце концов было решено (Уж неизвестно каким образом, ибо Хупер, при всей ясности ума абсолютно не помнила такого разговора. Наверняка очередной заговор), что и миссис Харрис и Софи остаются на ночь. Брайан умудрился незаметно выскользнуть из-за стола и, пока продолжался девичник, перенёс все вещи в гостиную, на прощание написав сообщение сестре об отъезде. Молли готова была уступить свою комнату «бабушке», но та вежливо отказалась, сославшись на неотложные дела, что подразумевали под собой вечернюю поливку цветов и кормлении сиамской кошки Лиззи у соседки напротив, отправившейся в гости к детям. Такси, приехавшее десятью минутами спустя после звонка Маккензи, забрало миссис Харрис. Таким образом в квартире оставались две девушки. Сон набрасывал покрывало из сновидений и, уставшие после долгого дня подруги, без задних ног бросились в объятия Морфея. Утром Молли проснулась на удивление отдохнувшая, в сотый раз мысленно благодаря Софи и миссис Харрис за радушный приём. Маккензи во всю хозяйничала на кухне, уплетая за обе щеки вчерашний ужин, перенесённый на завтрак. Подруги расстались получасом позже: Софи отправилась в общежитие, а Молли на работу. На всём протяжении пути до Бартса мисс Хупер прокручивала в голове все возможные варианты разговора с профессором Стамфордом по поводу своей компетенции. Пусть уж лучше он сам примет решение о дальнейшем её нахождении в госпитале и последующем трудоустройстве. За вчерашний день девушка дважды совершила ошибки и собиралась сделать ещё одну, хотя и задумывалась о последствиях. Но стоило переступить порог больницы Святого Варфоломея, как прежняя уверенность таяла на глазах, особенно после встречи с профессором в коридоре. Слова так и оставались невысказанными, а вероятность того, что диалог состоится, медленно, но верно приближалась к нулевой отметке, окончательно лишая девушку шанса, когда профессор Стамфорд дал поручение от начала и до конца провести полную работу с поступившим утром трупом мужчины. Молли справилась до обеденного перерыва, после которого запланировала вернуться в лабораторию, где так и оставался незавершённым вчерашний анализ. Накануне мисс Хупер про себя зареклась не заходить в кабинет до тех пор, пока там будет находиться Шерлок. Теперь же предстояло доделать пробы в абсолютном спокойствии. Девушка поставила кружку в шкафчик для посуды и отправилась прямиком в лабораторию. Молли приблизилась к комнате и, нажав на ручку, открыла дверь, заходя в помещение, предвкушая полное погружение в любимую исследовательскую работу без посторонней примеси ураганных ветров. Прикрыв за собой дверь, девушка, улыбаясь, повернулась к столам с оборудованием. Улыбка сходила с лица, а удивление и досада нашли своё отражение на всём облике растерянной мисс Хупер. Вчерашний нарушитель спокойствия преспокойно сидел за микроскопом, попеременно покручивая пальцами микро- и макровинты для достижения чёткости увеличенной в тысячи раз пробы на предметном стекле. Поначалу Молли показалось, что он не покидал пределы лаборатории, всю ночь неотрывно смотря в окуляры, но предположение рассыпалось в тот самый миг, когда девушка обратила внимание на цвет рубашки мужчины. Вчера она была белая, сегодня холодного льдистого голубоватого оттенка. Не носит же он с собой вещи на смену. Наблюдательность мисс Хупер привела её в замешательство. Подумать только, заметила такую незначительную перемену. Тем не менее факт того, что Шерлок не сидел здесь со вчерашнего дня вызвал вздох облегчения. Девушка не знала, куда деть себя: с одной стороны, необходимо написать заключение о проведённом анализе, а без завершения исследования его не сделать; с другой стороны, Шерлок, который представлялся большим сгустком негативной энергии, мешающей рациональной работе одним своим присутствием. Молли раздражало в нём всё, начиная от лакированных начищенных ботинок, до тонких пальцев левой руки, постукивающих по столу. - Добрый день, - предстоящая работа и исходящее из этого желание приступить к ней взяло верх, когда девушка обратилась к мужчине и, не говоря больше ни слова, пересекла помещение, целиком сосредотачиваясь на исследовании. Молли взяла с полки папку с бумагами, черновик с записями, журнал регистрации анализов и книгу, в которой находились соответствующие указания. Всё это девушка разложила на столе напротив Шерлока, по-прежнему не отключающего режим игнорирования. Хупер переместилась к шкафу, где располагались чашки Петри, электронные весы и баночки с необходимыми реактивами для проведения качественных реакций. Молли нахмурилась, прокручивая в голове этапы исследования и мысленно делая пометки об этапах и механизмах действия с соответствующим оборудованием. - Вы взяли мой микроскоп, - обратилась к мужчине девушка требовательным тоном, не требующим ответа и только констатирующем всем известный факт. Так на лекциях преподаватели излагают студентам общепринятые законы, что тут же стоит записать в тетрадь. Гость оторвался от окуляров, всем своим видом показывая недовольство от того, что его отвлекли от чрезвычайно важного дела, не требующего отлагательств. Шерлок посмотрел на Молли таким взглядом, будто увидел её в первый раз и крайне этому не рад. - Какая Вам разница, здесь их десяток, - мужчина прищурился и махнул рукой в сторону, охватывая жестом стол, на котором располагались приборы. – Выбирайте любой. Девушка возвела глаза к небу и шумно вздохнула, опускаясь на стул и придвигая к себе один из микроскопов. На мгновение ей показалось, что Шерлок удивился и дольше обычного смотрел на неё, однако в следующий момент нарушитель спокойствия как ни в чём не бывало прильнул к своему прибору. Молли уверено приступила к работе, открывая тетрадь и сверяясь с данными. Пункт за пунктом девушка пришла к той части, где обрывался анализ и с которой следовало начать подходить к завершению. Пальцы уверенно держали пробирки, отмеряли должное количество реактивов и ставили пробы за пробами. Содержимое пробирок окрашивалось во все цвета радуги, а после яркие капли наносились на предметное стекло и рассматривались под микроскопом. - Так и знал! – Молли вздрогнула от внезапно раздавшегося возгласа и чуть было не выронила из рук колбу. Мужчина вскочил с места, надел пальто и, убрав в карман одну из стеклянных баночек с содержимым, больше похожим на то, что он приносил накануне, привычным движением завязал вокруг шеи шарф глубокого синего цвета и бросился к двери, оставляя после себя ощущение суеты и того самого ураганного ветра, что несёт после себя руины и разруху. - Псих какой-то, - не могла удержаться Хупер, беря в руку пробирку с нарисованной чёрным маркером цифрой «два». Молли не заметила, как Шерлок замедлил шаг у самого порога и медленно обернулся к ней. - Высокоактивный социопат, - произнёс мужчина, обращая на себя внимание. Девушка посмотрела на довольное лицо Шерлока, что светилось торжеством, которое принесло уж явно его двухдневная работа. – Запомните на будущее. Мужчина прикрыл дверь, оставляя Молли в недоумении. Подумать только, его Величеству не понравилось обращение простой подданной. Он даже дважды соизволил обратить на неё своё внимание, хотя всё также вызывал раздражение. Девушка покачала головой, опуская взгляд к микроскопу. Вчерашняя проба требовала доработки ещё и потому, что Шерлок, бросив один взгляд, определил в ней отсутствие того самого компонента, анализ которого она проводила до его вторжения. Хупер с замиранием сердца смотрела в окуляры несколько секунд, затем моргнула, не веря своим глазам и, окончательно убедившись в отсутствии ошибки, оторвалась от микроскопа, сжимая и разжимая пальцы. Мышьяка в пробе не оказалось.Глава 4
23 апреля 2017 г. в 07:33
Фургончик белого цвета с тонированными стёклами и незамысловатым рисунком попал в одну из немногочисленных городских пробок. В конце рабочего дня машины составляли небольшие заторы на дорогах, медленно двигаясь по оживлённым улицам. Однако ситуация быстро менялась, и вот, уже вынырнув из однообразного серого потока, фургончик двинулся дальше, останавливаясь только на светофорах.
Как и обещала Софи, Брайан предоставил не только свою машину, но и себя в полное распоряжение сестры и её подруги на весь вечер. Молодой человек помог девушкам загрузить коробки в кузов, при этом запретив прикасаться Софи и Молли к вещам, пообещав каждой тут же бросить всё и уехать, если они поднимут хоть малейшую тяжесть. К слову, коробки и правда оказались нелёгкими, поскольку Хупер по максимуму использовала малейшее свободное место, стараясь заполнить его какой-нибудь нужной вещицей, подходящей по форме и размеру. Девушки и представить себе не могли, что за шесть лет обучения может скопиться порядочное количество предметов и обуви, книг и одежды. Софи в ужасе смотрела на упакованное, делая самые смелые предположения о том, что одного фургона брата на её вещи уж точно будет не хватать. Пара тройка рейсов до дома и обратно в общежитие, и Брайан скажет сестре садиться за руль и вывозить «своё барахло» самой, а что ещё хуже – вообще предложит обратиться в службу грузовых перевозок. Молли не могла сдержать улыбки, слушая разглагольствования подруги, которые с каждым разом приобретали фантастическую составляющую, из которой следовало, что Софи воспользуется тележками из супермаркета или же украдёт лошадь у конного гвардейца, предварительно пригласив его на чашечку чая. Надо же как-то выходить из сложившегося положения!
Молли прижалась лбом к стеклу, когда картинка воспоминаний сменилась, уступая место тревожным мыслям. Они теснились в голове, прерывая одна другую и расходились разными путями, затем снова сливались в единую дорогу, переплетаясь и спутываясь ещё сильнее. Девушка прикрыла глаза, надеясь, что хотя бы так цветной поток рассыплется на две составляющие и одна из них наконец-таки перекроет другую, дабы полностью завладеть вниманием, не превращая вихрь в клубок, в котором нет возможности найти ту самую ниточку, за которую стоит потянуть, чтобы распустить намотанное.
Перед глазами после яркой вспышки встало лицо мужчины – сегодняшнего внезапного гостя, на миг выбившего из колеи привычной жизни своим поведением. В голове громким эхом прозвучало отчеканенное твёрдым голосом одно единственное слово, засевшее глубоко в душу осколком, покрытым защитной оболочкой и скребущим по сердцу, что сиюминутно выбивает ритм, вторя нахалу: «Бездарность». Словно он все двадцать четыре часа в сутки повторяет это не одному человеку, а множеству окружающих его лиц, даже не замечая, как подобное непроизвольно слетает с очерченных тонкой линией губ. В Молли закралась уверенность, что этому человеку почему-то всё сходит с рук, иначе бы подобное обращение попросту не появилось в разговоре. В сердцах можно сказать многое, но крайне непозволительно делать поспешные выводы, так до конца и не разобравшись. Об этом может свидетельствовать крайняя невоспитанность и приверженность к ней, что говорит о незнании этикета и его презрении, где в порядке вещей бросать подобное в лицо собеседнику. Одним словом, сплошное хамство, неприемлемое для семьи Хупер, где подобное понятие не имело место быть. Вывод, что напрашивался сам собой, плавно перетекал в ответ профессору на вторжение в лабораторию.
Молли вспомнила реакцию наставника и его лицо, сменяющее оттенки от недоброжелательности до восхищения. Если поначалу мистер Стамфорд выглядел испуганным, то уже позже без удивления смотрел на гостя, стирая клетчатым платком крупные капельки пота, выступившие на лбу. Окончательно наставника поразила речь мужчины, изобилующая какими-то фактами, что позже подтвердил профессор, дружелюбно улыбаясь. Знал же, чем выпросить прощение. Невероятно, как вмиг изменился Стамфорд, напрочь забывая о том, что его оторвали от работы, полностью перечеркнув спокойствие поднявшимся вихрем, что принёс вместе с собой загадочный человек.
Молли почувствовала, как следом за распахнутой дверью влетел ветер перемен, и не столько потому, что гость перевернул всё знакомое ранее вверх дном, сколько в груди часто забилось сердце, то ли от испуга, то ли от возмущения. Кровь разгонялась по венам с бешеной скоростью, отдаваясь стуком в груди и румянцем на щеках. Голова закружилась от количества появившихся в ней вопросов, ответы на которые не представлялось возможности отыскать. И сейчас за всем ураганом нахлынувших чувств девушка пыталась воскресить в памяти имя мужчины. Шервуд, Шелдон, Шен, Шекспир… Воображение нарисовало картину средневековья, где нарушитель спокойствия при дворе Тюдоров облачён в соответствующее платье, а вокруг шеи выделяется гофрированный белоснежный воротник – фреза, стеснявший движение головы. Почему-то представилось, как мужчина с современным микроскопом в руке вот так просто бросает к ногам грозного короля предметное стекло, с самодовольным видом возвещая, что придворный алхимик, дескать, ошибся, и его Величеству не грозит быть отравленным мышьяком. Молли подавила улыбку, когда на память внезапно пришло…
Шерлок. Весьма необычно и под стать гостю. Имя, заключающее в себе взбалмошность и звучание, своенравность и мелодию скрипки. Отчего-то прикосновение к струнам и музыка стали единым целым с мужчиной. Звук на грани: от переливов до шторма. Борьба противоречий, объединённых единой всеобъемлющей целью – идеальной мелодией. Молли помнила концерты симфонических оркестров, на которые удавалось выбираться вместе с папой. Помнила, как, закрыв глаза, отдавалась во власть музыки, позволяя звуку поглощать себя, нести по волнам удивительной страны из совокупности нот, где не было место отчаянию и разочарованию, где между радостью и грустью стирались границы, а смешение тонов, резонирующее с мелодией души вызывало подлинное восхищение и трепет. До тех пор, пока в идеальную гладь не вплетались нити новых ощущений, похожих на накатывающие волны, превращающиеся в цунами, чтобы разбиться о гладкий берег, забирая искрящийся под ногами песок пеной, протягивающей щупальца и цепляющейся за гальку и ракушки, прихватывая с собой всё то, что попадается на пути. Без разбора тянуть следом шлейфом из морской пены мелкие водоросли и моллюсков – лишь бы оставить пустоту, заполняя её тут же специально поднявшими со дна тёмными камешками, сверкающими в воде, словно оплата грошами за истинное золото. Вот так и Шерлок, откупился от профессора какими-то фокусами, понять которые Хупер оказалась не в состоянии, ощущая себя лишней в полу-диалоге двух мужчин.
Внезапно на Молли нахлынуло замешательство, как и в лаборатории, когда она стала свидетельницей происшествия, но тут же и оно поспешило уйти, уступая место пренеприятному факту, осознание которого пришло вот в тот самый момент, когда девушка спокойно пересекала Лондон. Шерлок не просто не обратил внимание на девушку, но и всецело завладел вниманием её наставника, полностью игнорируя наличие ещё одного человека в лаборатории. Мужчина смешал девушку с мебелью, иного объяснения и быть не могло. Ну как можно было не обратить внимание на человека, находящегося в радиусе нескольких метров от тебя в нескольких квадратных метрах помещения? Пустое место, безмолвное, как плакаты на стенах или штативы с пробирками на столе. Почему-то стало до боли сложно сделать вдох от осознания того, что впервые в жизни она была похожа на невидимку. Хуже всего оказалось то, что профессор так же забыл о ней, и, Молли была уверена, даже и не заметил исчезновения подопечной.
Осознание этого факта подняло из самых укромных уголков души спрятанное доселе. Слёзы, запертые на сотни проржавевших от времени замков, готовы показаться на глазах. Впервые за четыре года найдены ключи от потайных шкатулок, и сейчас один за другим они попадают в замочную скважину, поворачиваются и по порядку открывают дверцы, выпуская на волю закованное в цепи чувство самосохранения, свойственное многим девушкам и не чуждое мужчинам. Молли со стороны наблюдала за освобождением узников, не предпринимая никаких попыток прекратить нахлынувшие эмоции, чувствуя, как взгляд затуманивается, а в горле появляется комок сдерживаемых резервными силами рыданий.
Девушка повернула голову вправо, всматриваясь в расплывающиеся перед глазами силуэты города за стеклом автомобиля, тяжело дыша, не оспаривая факт того, что её просто-напросто проигнорировали. Вспомнился отец, затуманенным взглядом смотревший на дочку, но продолжающий улыбаться несмотря ни на что. И в эту самую минуту мисс Хупер отдаётся в волю обстоятельств, при первой же неудаче делает шаг назад, думая, что так проще. Молли вспоминает заливистый, чуть с хрипотцой смех родителя, его тёплые руки, крепкие объятия и шёпот в макушку дочери, и в душе становится невыносимо гадко от осознания одной только мысли, что она предала его память. Злость берёт верх – инстинкт самосохранения, и слёзы боле не норовят соскользнуть с ресниц. Пальцы стирают несуществующие солёные дорожки, в то время как автомобиль подъезжает к пункту назначения – квартире, сохраняющей самые главные воспоминания, куда не вернуться являлось бы предательством, а переступить порог с самыми тяжёлыми мыслями – преступление.
- Приехали, - Брайан остановил машину перед подъездом у входной дубовой лакированной двери. – Действия те же. Я разгружаю, вы смотрите. Только покажите, куда что ставить. А то потом ненароком не досчитаешься одной вазы.
Парень подмигнул Молли, открывая дверцу машины и, спрыгнув с подножки, удалился к кузову. Софи, закатившая глаза после реплики брата, обернулась к подруге.
- Готова? – Маккензи всматривалась в лицо Хупер, силясь найти малейшие изменения, и непременно обнаружила бы что-нибудь, стоило только Молли задержаться ещё хоть на мгновение в автомобиле.
Списав всё на волнение, Софи последовала за соседкой, замершей на пороге дома и опустившей руку в сумку. Пытается, но не находит. Молли нахмурилась, углубляясь в сумку, бормоча под нос не то возмущения, не то ругательства. Неужели оставила ключи на работе? Она не помнила, как собиралась домой, вся во власти злости. Немудрено, если ключи выпали из сумки. Ну что же, придётся возвращаться обратно, рассыпаясь в извинениях перед семейством Маккензи.
Софи наблюдала за подругой, поиски которой не приводили ни к какому результату. Сжалившись, девушка запустила руку в карман пиджака и легко дотронулась плеча Хупер. Молли обернулась, с замешательством смотря на Маккензи.
- Не их ли ненароком потеряла? – на протянутой ладони поблескивали ключи. Хупер непонимающей оглядывалась по сторонам. Неужели не заметила, как выронила связку? Облегчение нахлынуло волной, но тут же закралось сомнение, подкреплённое лукавой улыбкой Софи. Заметив выражение на лице Молли, Маккензи постаралась тут же всё разъяснить. – Пришлось впервые в жизни решиться на кражу, да ещё и ранним утром.
- Зачем? – Хупер непонимающе взирала на подругу, в то время как в голове теснились предположения по поводу того, что эта егоза могла предпринять. Наверняка вечеринка с громкой музыкой и приглашёнными друзьями. Боже, соседи уж точно не обрадуются такой перспективе – пол ночи слушать возгласы и крики. Давненько никто не нарушал покой таким вопиющим образом. А уж тем более Молли Хупер. Скромная девочка вернулась в родовое гнездо. И, не успев переступить порог дома, стала грозой района.
- Я уже боюсь смотреть тебе в глаза, - переходя на шёпот произнесла Софи. Знала бы она, что происходит в голове у подруги! – Эй, всё в порядке. Никакого крика и паники, Хупер! Уверена, ты будешь очень-очень рада.
После этих слов Маккензи преспокойно подошла к двери и открыла её, не воспользовавшись ключами. Девушка оглянулась, вопросительно приподняла брови вверх и стала ждать, когда Молли, оправившись от шока от всего увиденного, наконец-таки зайдёт в свою квартиру. Хупер медленным шагом вошла внутрь, оглядываясь по сторонам и ожидая, что вот-вот грянет крик: «Сюрприз!», выкатится огромный торт, из которого выпрыгнет развесёлый клоун в бело-жёлтом трико. Даже решила зажмуриться, чтобы не ослепила вспышка от фотоаппарата, и задержала дыхание, дабы случайно не вдохнуть сыплющиеся с потолка разноцветные конфетти.
- Девочка моя, наконец-то вернулась, - знакомый приятный голос показался чем-то далёким и нереальным, совершенно не соответствующий представлениям о том, чего она ожидала. Молли открыла глаза, встречаясь взглядом с сияющей миссис Харрис. Старушка выглядела радостной и как будто помолодевшей на несколько десятков лет в изумрудном платье, поверх которого был повязан кухонный фартук. До обоняния девушек достигли невероятные запахи запечённой курицы, пирогов и специй, что соединяли в себе немыслимые ароматы, объединённые вместе единым словом под названием «дом». – Чего замерли на пороге, а? Всё давно готово! Быстрее-быстрее, внучки, и зовите Брайана. Успеет ещё перенести коробки!