I need, You need

Два года спустя       Молли напряжённо всматривалась в экран телефона, пролистывая звонки, но номер так и не попадался. Девушка, хмурясь, прикусила губу, когда нужный абонент появился в череде контактов записной книжки. Нажав кнопку вызова, Хупер зажала телефон между плечом и ухом, занимая руки штативом с пробирками. После пятого гудка она уже было собиралась положить трубку, но бесконечную гулкую трель прервал ответ.       - Неужели появилось то, что меня так заинтересует, - провозгласил самодовольный мужской голос на другом конце линии. – Ну же, мисс Хупер, хотя бы вы порадуйте меня сегодня.       Патологоанатом улыбнулась, подписывая пробирки, расставляя их по номерам в определённом порядке и освобождая место для опытов и бумажных отчётов, что прилагались к ним.       - Я уверена, что вам понравится, - неожиданно девушка зацепила локтём одну из пустых колб, которая, покатившись по гладкой поверхности, не встречая на своём пути каких бы то ни было преград, приближалась к краю стола, грозясь в считанные секунды соскользнуть вниз и, ударившись о кафельный пол, рассыпаться мелкими осколками. Молли отбросила телефон в сторону, предотвращая падение стеклянной посуды рукой. Облегчённо вздохнув, патологоанатом снова приблизила мобильный к уху. – В общем, вам лучше самому убедиться.       Хупер отключила трубку, вытирая тыльной стороной ладони выступившие на лбу капельки пота. Покачав головой, девушка надела специальные очки, защищая глаза от случайного попадания брызг реактивов и пыли. Мысли уплывали далеко, смешиваясь со сосредоточенностью в работе, туда, где не оставалось места для Шерлока и его дедукции.       За два года знакомства с противоречивым характером детектива Молли стала понимать, когда он выходил на контакт с целью помощи в своём очередном расследовании (хотя никогда прямо не говорил причину, побудившую его обратиться к патологоанатому), а когда включал свои способности в общении с девушкой только для того, чтобы получить необходимую информацию по тому или иному трупу и доступ к исследованиям. В лабораторию мужчина был вхож без лишних вопросов и мог просидеть за микроскопом сутки, не смыкая глаз. Однажды, распутывая особенно сложное дело, Холмс провёл в Бартсе всю ночь, ни с кем не разговаривая, а на все попытки Стамфорда на утро заговорить с ним отвечал молчанием и поджатыми губами. Этот жест был хорошо знаком Хупер и свидетельствовал о крайнем недовольстве Шерлока, если кто бы то ни было проявлял чрезмерный интерес, либо отвлекал от потока умозаключений, заставляющих колёсики в голове крутиться с двойной скоростью.       Шаг за шагом Молли пыталась понять не только характер мужчины, но и приоткрыть завесу тайны его души. По прошествии времени девушка поняла, когда нужно промолчать, а где лучше ненароком задать сложный вопрос, замаскировав его под простое, но ненавязчивое любопытство. В такие моменты Шерлок мог дать пространные ответы с намёками, словно понимая, что хочет патологоанатом, но тем не менее никогда не говорил больше того, что сам желал сообщить. И если Холмс замечал хотя бы малейший намёк на праздное любопытство, мисс Хупер мгновенно удавалось вовремя перевести разговор в другое русло, отчего детектив оказывался застигнутым врасплох, хотя никогда не показывал замешательства. Тогда Молли чуть улыбалась уголками губ, склонялась над их общей работой и из-под полуопущенных ресниц замечала, что детектив несколько секунд пронизывал её внимательным взглядом.       Тем не менее их отношения никогда не выходили за рамки рабочих, однако в глубине души девушки всё ещё теплилась надежда на взаимность, с каждым днём ускользающая и превращающаяся в прозрачную дымку, струящуюся словно песок сквозь пальцы. Оказалось достаточным один раз высказать детективу предположение о его ужине с девушкой и с замирающим сердцем ждать ответа, чтобы услышать всего лишь одно: «Я женат на работе, мисс Хупер».       Поначалу Молли не могла понять, отчего при виде детектива в ней просыпаются борьба между ненавистью и симпатией, причём каждая из них попеременно занимала господство над настроением девушки. Но с каждым разом патологоанатом ловила себя на мысли, что ждёт, когда дверь откроется и на пороге покажется ОН, притом неважно, где в этот момент будет находиться она сама, на работе или дома. Когда Хупер слышала учащённый стук сердца и старалась занимать руки какой-нибудь работой, только бы не выдать своих непонятных чувств, суеты становилось в разы больше. Со временем девушка научилась контролировать себя в присутствии детектива, особенно избегать крайнего смущения и румянца на щеках.       Она переносила мысли о Холмсе за стены Бартса, чаще всего домой, где видеть её душевные терзания мог только Тоби. Вчерашний котёнок превратился в огромного пушистого кота, всячески отплачивающего хозяйке за своё избавление от голодного будущего уютом и мурлыканьем. Запрыгнув на колени к Молли, Тоби принимался нежиться и старался целиком и полностью перенести всё её внимание на себя, что ему, к слову, удавалось с лёгкостью. Почёсывая любимца за ухом и смотря в его сощуренные от удовольствия жёлтые глаза, девушка вспоминала другой взгляд: холодный и пронизывающий, где порой вспыхивал намёк на теплоту или благодарность для неё – совершенно не свойственные степенному самоуверенному виду детектива. В такие редкие моменты, которые можно было пересчитать по пальцам одной руки, девушке казалось, что между нею и Холмсом перебрасывается мостик взаимопонимания, разрушаемый его натурой социопата и её необоснованной надеждой.       Обо всех бессонных ночах, посвящённых Шерлоку, знал исключительно Тоби. И абсолютно ничего не знала Софи. Пару раз Молли порывалась позвонить подруге, но останавливалась на полпути, когда в трубке слышались гудки, прерываемые как всегда довольным голосом Маккензи. В отличие от подруги, в свою личную жизнь Софи внесла размеренность: отношения с Кевином вышли на новую стадию, когда молодые люди приняли решение снять отдельную квартиру для совместного проживания. Неровен был тот час, когда мисс Маккензи могла стать миссис Холл – для всех родственников и знакомых бракосочетание пары в недалёком будущем являлось чем-то самим собой разумеющимся. Однако, как бы Софи не отдавала всё своё свободное время молодому человеку, она никогда не забывала о подруге. Частые звонки и бесконечные разговоры по телефону, поход в гости друг к другу и вечера в уютной компании как никогда сблизили девушек.       Иногда Молли казалось, что подруга видит её насквозь, знает, о чём она думает. Это выражалось в пристальном взгляде, когда голубые глаза мисс Маккензи с интересом смотрели в упор, только не холодными рентгеновскими лучами Шерлока, а с теплотой и заинтересованностью. На щеках Молли вспыхивал румянец, а Софи удовлетворённо хмыкала. Правда пару раз она таки пыталась расспросить подругу, но та упорно уводила разговор в сторону, чем только подтверждала мысли Маккензи. Последняя в свою очередь давала советы, заставляющие всё внутри сжаться в комок. Молли упорно отрицала всяческие намёки Софи, но прекрасно понимала, что приближается тот самый час, когда подруга таки добьётся своего и выведет на чистую воду всё закрытое на сотни замков.       Шерлок со своей неоднозначностью натуры не вносил ясности, посему Хупер не могла дать чёткое определение тому типу отношений, которые возникли между ними. Эта полудружба базировалась на надменности одного и скрытой симпатии другой. Молли научилась пропускать мимо себя колкие замечания, и однажды удивлённо заметила, что Холмс прекратил необоснованные выпады. Запас его иронии никак не мог истощиться, поэтому патологоанатом пришла к выводу, что ему вконец надоело издеваться над ней, однако Хупер не могла не представить, что хотя бы на мгновение детектив таки проявил заинтересованность. Скорее самый опасный преступник ускользнёт из цепкой хватки Холмса, чем у того появится хоть малейший намёк на личную жизнь.       Горькая улыбка замерла в уголках губ девушки, когда она, вспоминая всё это, помешивала стеклянной палочкой содержимое стаканчика, проверяя на свет растворимость и неоднородность частиц. Молли в сотый раз признавалась самой себе во влюблённости в Шерлока, и в тысячный раз пыталась тщетно оттолкнуться от детектива. Чем больше она убегала от чувств, тем сильнее её затягивал этот водоворот ярких красок, пока в конце концов она не сдалась напору, обещая себе, что никто и никогда не узнает об этом, особенно он.       Это признание далось на удивление легко, а после него смотреть на Холмса стало не так больно, ведь организм, чувствуя, что ему более не нужно сопротивляться, двигался навстречу свету, поглощая его, и невольно Молли, сама того не замечая, стала скрытым солнцем для окружающих. Может быть немаловажную роль сыграл тот факт, что она завела личный блог. Кажется, сейчас не осталось того человека, который бы не рассказывал о себе, рабочем или выходном дне и мыслях путём коротких записей. Скрываться от реальности за вымышленным ником и писать всё то, что приходит в голову стало обыденностью. За спутанными нитями всемирной паутины можно не бояться быть узнанным, чувствовать себя свободным и раскрепощённым, абсолютно не завися от мнения окружающих. Так поступают многие из тех, кто заводят блоги.       Для Молли же создание странички и записи стало чем-то вроде разделительной полосы на скоростном шоссе. Ещё в правом ряду можно двигаться спокойно и размеренно, но пересекая левый, ускоряешься, находясь на грани нарушения правил. Эти двойные стандарты позволяли девушке не бояться высказать ровно столько, сколько являлось необходимым для того, чтобы в душе освободилось свободное место для новых чувств. Самая простая, ничем не примечательная информация перекочевала на цифровой носитель, в то время как важные детали сохранялись на жёстком диске памяти в голове.       Создать страничку было делом трёх минут и пары кликов. Сделать же первую запись оказалось куда сложнее. Несколько раз Молли стирала написанное, иногда перечитывала строки, думая, что эти слова как нельзя кстати подходят для начинающего блогера, но что-то срывалось в тот момент, когда мисс Хупер готовилась нажать кнопку для публикации. Тогда она снова и снова стирала напечатанные мысли, перебирала подходящие фразы, пока в голове не возникла мысль, превратившаяся в первую в жизни девушки запись в личном блоге.       27 января, 2010       «Привет! Меня зовут Молли Хупер. Я работаю в госпитале Святого Варфоломея (или просто Бартсе). Мне 31 год. Извините. Это напоминает список. Я ещё не знаю, для чего всё это делаю. Наверное, просто приятно иметь кого-то, с кем можно поговорить.»*       Девушка улыбнулась и засмеялась. Что же, пора внести ясность, почему она не могла связать и пары слов, которые в результате превратились в своего рода анкету.       1 комментарий к записи:       «Хахаха! Это заставляет меня казаться такой одинокой! На самом деле я подразумевала, что хорошо иметь такое место, где я могла бы поделиться своими чувствами» (Молли Хупер, 27 января, 22:13)       Это было позавчера. А вчера мисс Хупер решилась высказаться. Просто заполнить новую страницу виртуального дневника размышлениями.       28 января, 2010       «Вы верите в любовь с первого взгляда? Этот человек существует, и я люблю его! По крайней мере я думаю, что я так делаю. Я не могу перестать думать о нём. Он такой умный. И он такой классный, но не совсем. И он подходит мне. Да, он действительно подходит. И я так и не могу перестать думать о нём. Я всегда была разумной девушкой. Я упорно трудилась, чтобы получить ту работу, которую имею, у меня есть планы, но он просто движется параллельно со всем этим. Будто я – Молли Хупер, и я под контролем. «Маленькая Мисс Совершенство», как называют меня друзья. До тех пор, пока он не зайдёт в комнату, и внезапно я превращаюсь в маленькую мышку. Он превращает меня в мышку».       Пальцы уверенно стучали по клавиатуре, а слова сами собой складывались в предложения. Всё потому, что он об этом не узнает и никогда не прочтёт. А её вера крепла по мере того, как мысли сплошным потоком становились осязаемы на кончиках пальцев, перерастая в своеобразное признание. Это была её первая запись о нём. Спустя два года после первой встречи. В ней и вера, и отчаяние, и злость. Эйфория, что способен вызвать только ОН.       1 комментарий к записи:       «Писк, писк!» (Молли Хупер, 28 января, 22:15)       Девушка представила, как однажды придёт на работу в костюме мышки, наденет поверх халат, из-под которого мерно покачиваясь в такт шагам, будет выглядывать хвост. Маус Хупер мгновенно станет предметом всеобщего внимания. Разве что доступ в лабораторию будет закрыт. И не только в лабораторию. Хм, интересный вариант для новогоднего маскарада!       - Уже можно добавить несколько капель индикатора, - девушка вздрогнула, но мгновенно поспешила взять себя в руки, поворачивая голову и встречаясь взглядом со стоящим в дверях Холмсом. Он не увидел её замешательства, только кивнул в знак приветствия, убирая руки за спину и, словно маленький ребёнок, нетерпеливо переступал с пятки на носок. От Молли не мог ускользнуть восторг, с которым детектив смотрел на колбу в её руках. Шерлоку только дай волю, и он уже готов забывать о времени, растворяясь в сумасшедших формулах органических веществ.       - Я бы сделала это сейчас, если бы вы не отвлекли меня, - девушка поставила колбу на столик, делая пометки в блокноте и, предотвращая всяческие вопросы и советы, продолжила. - Да, знаю, что достаточно не пяти миллилитров, а трёх.       Молли поймала на себе удивлённый взгляд, когда прошла мимо, снимая перчатки и бросая их на стол. Уверенность постепенно растворялась, следом включался режим «серой мышки», где мысли не успевали за словами. Хупер прикусила губу, боясь как бы не сказать лишнего, слыша, как за спиной раздаются уверенные шаги детектива, а его взгляд прожигает насквозь. Поёжившись от неприятных ощущений и поднимающегося волнения, патологоанатом открыла дверь в морг и вошла в помещение, освещённое холодным светом люминесцентных ламп.       Шерлок прошёл следом и, сгорая от нетерпения, приблизился к столу, уверенно потянул замок чёрного мешка вниз и опустил голову настолько низко, что буквально исчез за полиэтиленом.       - Насколько свежий? – по-прежнему не поднимая головы, спросил мужчина.       Молли сложила руки в замок и направилась к трупу.       - Только что поступил. Шестьдесят семь лет. Естественная смерть, - сообщала девушка всю интересующую детектива информацию. – Здесь работал. Я знала его. Он был славный.       Хупер с улыбкой смотрела на Холмса, когда он, застегнув мешок и выпрямившись во весь рост, развернулся к ней.       - Хорошо, - серьёзно произнёс мужчина и не скрывая нетерпения, изрёк - Сперва поработаем плетью.       Широкая улыбка озарила лицо Шерлока, когда он увидел реакцию патологоанатома на свои слова. Поначалу её приводили в недоумение просьбы детектива, что касались проводимых им исследований на трупах «с целью установления картины преступления», как говорил Холмс. Но потом получить звонок или сообщение от детектива с пожеланием предоставить ему объекты анатомии стало обыденным, как если бы Молли каждый раз приносила детективу чашечку кофе. Мысль вызвала озарение.       - Не буду мешать, - бросила напоследок патологоанатом и выскользнула из морга, уверенная в том, что последних слов мужчина уже не слышал.       В комнате отдыха Хупер первым делом открыла шкафчик и вынула из него свою сумку, что-то шепча про себя. Девушка лихорадочно перебирала вещи, раскрывала карманы и закрывала их снова. Кто бы мог подумать, что сегодня появится маленький шанс сдвинуть Шерлока с мёртвой точки? Но нужный предмет так и не попадался под руку, и Молли уже было охватило отчаяние, когда пальцы наконец нащупали то, что искали. Патологоанатом выудила из сумки цилиндрический предмет и, откручивая крышку, подошла к зеркалу. Как же права Конни Принс, что независимо от того, можете ли вы жить без косметики или нет, но помада всегда обязана находиться в вашей сумочке, какого бы размера она (сумочка) не была.       Молли осторожно прикоснулась кисточкой к губам, распределяя блеск равномерно и старясь ненароком не выйти за контуры. Помада показалась слишком яркой, хотя имела нежно-розовый пастельный оттенок. Следом пришло желание тут же стереть салфеткой лишнюю косметику, к которой столь непривычна мисс Хупер. Девушка тяжело вздохнула и, покачав головой из стороны в сторону, поспешила покинуть комнату, дабы избежать намерения вернуть облик в прежний вид.       Мысли прервал звук, исходящий из-за дверей морга, чем-то в среднем напоминающий удары или шлепки. Девушка осторожно приблизилась к смотровому окошку, заглядывая в него, перебирая в голове все возможные варианты, что могли послужить причиной такого звукового сопровождения. Перед глазами предстал Шерлок, стоявший боком ко входной двери. Детектив снял пальто и сейчас, находясь в одном из своих строгих костюмов, с усилием избивал труп плетью, которую перекладывал из одной руки в другую. Серьёзность, с которой детектив подошёл к делу, выражалась в сосредоточенном выражении его лица, временами искажаемого самыми разнообразными эмоциями. Иногда могло показаться, что на месте трупа мужчина видел злейшего врага, иначе как можно было объяснить то, с каким усердием он избивал того, кто завещал себя науке. Бедняга, знал бы он при жизни, что будет происходить с ним всего через несколько часов после того, как его сердце перестанет биться.       Молли заметила, что Шерлок остановился, вытирая выступившие на лбу капельки пота. Девушка поспешила к детективу, пока тот находился в самом лучшем расположении духа, о чём говорила его полуулыбка, с которой он что-то записывал в блокнот. Мужчина отложил записную книжку в сторону и продолжил избивать труп.       - Что, плохой день был? – спросила патологоанатом, скрывая готовый вырваться нервный смех за улыбкой.       - Алиби зависит от формы кровоподтёков, - кажется, истязания завершились. Шерлок отложил плеть в сторону и вновь раскрыл блокнот. – Пришли СМС через двадцать минут.       Холмс был чем-то озабочен, когда заполнял чистый лист записями. Хупер набрала в грудь побольше воздуха и мысленно пожелала себе удачи.       - Я хочу спросить, - с волнением начала девушка, поочерёдно смотря на труп и детектива. – Но, может потом, когда закончишь…       Холмс несколько раз бросил в её сторону беглый взгляд и прищурился. Это являлось предвестником того, что сию же секунду он проявит теорию дедукции на практике.       - Постой-ка, ты ведь не пользуешься помадой? - спокойным тоном спросил детектив. Банальный вопрос, что способен выбить почву из-под ног. Давно такого не было. Либо же она сама воспринимает всё слишком близко к сердцу. Главное не растеряться и найти ответ прежде, чем он продолжит доводить до итога свои умозаключения.       - Я… Я лишь чуть-чуть освежила, - улыбнулась Молли, мысленно благодаря Вселенную, что сегодня все созвездия и планеты встали на сторону «серой мышки». Холмс уже было собирался что-то ответить, но по всей видимости, оказался удовлетворён объяснением.       - Ты что-то говорила? – спросил детектив, продолжая записи в блокноте.       Это привело Хупер в ещё большее воодушевление. Никогда прежде мужчина не проявлял интереса к её словам. Или же Конни Принс и её советы способны пробить оболочку даже у социопата?       - Я спрашивала, не сварить ли кофейку? – девушка замерла в ожидании, а вместе с ней и её сердце. Если сейчас он согласится, то можно считать это маленькой, совсем крохотной победой, к которой она шла два года.       - Чёрный, два кусочка сахара. Я буду наверху, - Шерлок захлопнул блокнот, отчего Молли вздрогнула, и спокойным шагом вышел из морга, оставляя позади себя разочарованного патологоанатома, в душе которой появлялись противоречивые чувства.       - Хорошо, - если несколько секунд назад Хупер мысленно благодарила миссис Принс, то сейчас обрушивалась на саму себя с упрёками, представляя, как смешно и жалко выглядела в глазах детектива. А он на пару с его дедукцией уж точно понял, что она сделала пустую попытку понравиться ему.       «О чём ты только думала?» - мысленно взывала к самой себе девушка, заваривая крепкий напиток, морщась от резкого запаха, щекочущего в носу. Шанс канул в небытие, а вместе с ним попрощалось и спокойствие. Вдобавок сегодня по графику её ночное дежурство, посему побыть наедине с собой не получится. Необходимо срочно описать всё то, что вызвал Шерлок в её душе в последние полчаса. Перед глазами встала яркая страница личного блога, ожидающая, когда пустоту заполнят новые строчки. Молли чуть было не пролила на себя кофе, когда потянулась за салфеткой и резким движением стёрла с губ остатки блеска. Помада впиталась в мягкий бумажный слой, а на губах появилось неприятное ощущение. Девушка поморщилась, взяла чашку в руки и отправилась на поиски детектива.       Впрочем, искать его долго не пришлось: Шерлок, как всегда после подобного рода экспериментов, находился в лаборатории. За дверью слышались голоса, когда патологоанатом аккуратно повернула ручку и вошла внутрь, стараясь не расплескать кофе. В помещении помимо Холмса находился профессор Стамфорд, увлечённо разглядывающий пробирки и незнакомый мужчина. Он оказался чуть выше Хупер, просто одет и опирался на трость. Девушка бросила быстрый взгляд, заметив лишь воротник клетчатой рубашки, выглядывающий из-под куртки, и волосы с проседью, целиком сосредотачиваясь на том, чтобы осторожно передать чашку детективу.       - А, Молли, кофе, - Шерлок сосредоточенно писал кому-то СМС, но завидев её, передал телефон незнакомцу, с улыбкой принимая чашку. – Куда помада делась?       - Она не очень подходит мне, - ответ словно был заранее заготовлен на подсознательном уровне, а может и являлся пусть и горькой, но правдой. Правдой для него.       - Да? Было лучше, по-моему, - в его голосе звучало удивление, с где-то запрятанным между строк безразличием. Либо ей просто показалось. Чёрт, с этим Холмсом никогда и ничего нельзя было знать наверняка. – Сейчас рот… маловат.       Молли замерла на месте от изумления. Определённо, Шерлок вносит свои коррективы, подчас не подразумевая, что может всего лишь одним словом перечеркнуть все положительные мысли о себе.       - Понятно, - только и могла ответить она, мечтая, как можно скорее покинуть лабораторию и не вспоминать о том, что детектив снова будто окатил её ледяной водой, произнося свои слова. Но, тем не менее, Молли снова простила его. Не могла не простить, когда вновь посмотрела в его голубые с зелёными вкраплениями глаза.

***

      29 января, 2010       «Он был снова сегодня, и я всё ещё не понимаю его. Одна минута, и вот он замечает одну крошечную вещь обо мне, и следом всё так, будто я нахожусь не здесь. Он сказал, что я нанесла слишком много помады, потом сказал, что её недостаточно. Я просто не знаю. Но Конни Принс знает. Она потрясающая.»       Комментарий появился следом. Ей просто хотелось знать чьё-либо мнение. Понять, правдивы ли её домыслы по отношению к нему.       1 комментарий к записи:       «Неправильно ли, что я позволила говорить ему со мной так, как он говорил? Я не веду себя так с другими мужчинами. Только с ним». (Молли Хупер, 29 января, 22:13)