На следующий день все печатные издания пестрели крупными заголовками. Газеты словно вступили в некоторую борьбу по горячим следам с места событий, перебивая друг друга огромными шрифтами и большими портретами детектива-консультанта. Самоубийство Шерлока Холмса освещалось крупными средствами массовой информации и стало новостью номер один в новостных эфирах. Впрочем, обстоятельства указывались таким образом, что передавались только сухие факты, а корреспонденты довольствовались стенами госпиталя на заднем плане: полиция выставила заграждения и не допускала никого даже на разрешённые для съёмки таких случаев расстояния. Молли понимала, что за дело взялось британское правительство в лице Майкрофта Холмса, дабы не допустить утечки важной информации. И от этого знания становилось тяжелее.
Как и было запланировано, Хупер ушла в отпуск, но появившееся свободное время не приносило облегчения. Мысли о детективе не давали покоя. Девушка всячески пыталась отвлечься от воспоминаний, но где-то в глубине души теплила надежду, что вот-вот услышит звонок в дверь, а на пороге появится сыщик, запустивший руки в карманы пальто, чтобы в последний раз молча посмотреть на неё и уйти.
Над Лондоном разразилась небывалая гроза, будто смывая все следы уходящего дня. После особенно громкого раската грома в квартире девушки на некоторое время погас свет. Молли медленно подошла к окну, держа в руках наполненную до краёв чашку с горячим сладким чаем. Кутаясь в тёплую кофту, девушка одёрнула занавеску, смотря как по стеклу стучат крупные капли, стекая неровными дорожками по гладкой поверхности. Вспышка молнии осветила улицу, и патологоанатом могла поклясться, что увидела промелькнувший знакомый силуэт на противоположной стороне улицы. Руки задрожали, и чтобы не расплескать содержимое, девушка прикоснулась губами к фарфоровой поверхности, обжигаясь от нервного глотка.
В конце концов Хупер поняла, что не в силах ничего изменить, а если и того хуже, то до сумасшествия остаётся всего ничего. Хотя так и не могла перестать ждать, осознавая, что тешит себя напрасными надеждами. Молли вспомнила, что не видела Ватсона, поэтому решила как можно скорее отправиться в квартиру по известному адресу.
Бейкер-Стрит 221Б встретил молчанием. Внешне здесь будто ничего и не изменилось: та же улочка с редко проезжающими по ней такси, кафе по соседству по-прежнему принимало посетителей, а к лакированной двери с латунными буквами-цифрами вели всё те же узенькие потёртые временем ступени. Разве что просто постучаться показалось неимоверным усилием. Ожидание не затянулось надолго, наоборот, обитатели будто ждали, когда кто-то нарушит своим появлением воцарившуюся внутри тишину.
Миссис Хадсон распахнула дверь, и Молли увидела перед собой осунувшуюся от горя леди, которая, будучи в преклонном возрасте, кажется постарела ещё больше. Под её глазами залегли глубокие тени, а руки то и дело теребили краешек блузки. Пропустив девушку внутрь, квартирная хозяйка молча провела гостью на кухню. Дама не скрывала своего горя. От прежней живости не осталось и следа, а движения стали неторопливыми и замедленными. Правда иногда в действиях появлялась резкость. Женщина была в глубокой печали, и в тот же самый момент временами заходилась от возмущения.
- Спасибо, что пришли, дорогая, - взволнованно произнесла миссис Хадсон, ставя перед девушкой наполненную кружку. – Я ничего не понимаю. В голове просто сумбур мыслей. Какая-то неопределённость. Всё случилось так неожиданно. Ведь ничего не предвещало беды. Впрочем, это в духе Шерлока – молчать и всё равно делать всё по-своему, не обременяя никого своими проблемами.
Пожилая дама всё продолжала говорить и говорить, и на секунду Молли показалось, что ещё ни перед кем с момента трагедии эта леди не высказывалась. Она словно нашла возможность в лице гостьи наконец разделить то горе, что так внезапно захлестнуло её с головой. От осознания этого девушке стало ещё больше неловко, и мысленно она продолжала ругаться на себя за то, что не пришла раньше. Улучив момент, когда хозяйка прервёт монолог, Хупер спросила:
- Простите, а где Ватсон? – и как бы в довершение своего вопроса патологоанатом обвела взглядом пустующую кухню. Старушка присела на краешек стула напротив и, округлив глаза, в упор посмотрела на гостью.
- Ооо, тут всё не так просто, - протянула Миссис Хадсон и поджала губы, отчего те превратились в тоненькую ниточку. Подняв на секунду глаза к потолку, леди понизила голос до шёпота и продолжила еле слышно, чуть наклоняясь в сторону девушки, будто поверяя ей самую страшную тайну. – Он сам не свой с того самого дня. Зашёл домой, молчит, не знает, что сказать. Я сразу поняла: что-то серьёзное случилось. И сердце так защемило. А потом фраза: «Шерлок умер. Его больше нет». Это как гром среди ясного неба. О, никогда этого не забуду.
Пожилая дама взяла кухонный полотенец и кончиком стала стирать выступившие на глазах слезы. Молли протянула руку к женщине и мягко накрыла своей ладонью её, чуть сжав в знак поддержки. Миссис Хадсон высморкалась в клетчатую ткань, скомкав последнюю, и пригубила чай из своей чашки.
- Извините, что не пришла раньше, - мягко произнесла Молли, чувствуя укор совести от вида растерянной старушки. Она понимала, что все слова будут похожи на нелепые оправдания, поэтому не знала, что можно ещё сказать. На помощь пришла хозяйка, поднявшая на неё покрасневшие глаза.
- О, не извиняйтесь, милая. Вы последний человек, который должен это делать, - миссис Хадсон наконец взяла себя в руки. - Джон рассказал, что вам предстояла самая сложная миссия. Вы видели Шерлока сразу же после… случившегося. Не представляю, что пришлось пережить вам. Это целое испытание. Вот он – живой и невредимый, такой неоднозначный, многозадачный, временами раздражающий. А вот он – без дыхания, его сердце не бьётся, и, что ещё хуже, ты никогда не услышишь его голос.
Молли поняла, что эмоциональные качели, в которых находилась миссис Хадсон, говорили о большой любви к детективу. И не только, как к своему квартиросъёмщику. Её отношение было похоже на покровительство матери ребёнку. Пожилая дама буквально прикипела душой к противоречивому сыщику, оттого трогательным и глубоким были переживания. Хупер почувствовала прилив благодарности к этой хрупкой внешне и такой сильной внутри леди.
- Чем я могу сейчас помочь вам? – спросила девушка, мысленно давая обещание каждый день навещать миссис Хадсон и проводить с ней какое-то время, в попытке помочь справиться с горем.
На лице старушки появилось выражение благодарности, будто изнутри засветилась светом душа.
- Скоро похороны. Приходите обязательно. Это самое главное. Не думаю, что Шерлоку понравилась бы церемония. Поэтому мы с Джоном решили всё сделать скромно и тихо, - произнесла дама доверительным тоном, словно сам Холмс мог сейчас войти в кухню и начать высказывать возражения по поводу прощания. – Бедные родители, они даже не смогут приехать попрощаться с сыном. Так Майкрофт сказал. Он наверняка будет. Ох, и не люблю этого самоуверенного, грубого мужлана – брата Шерлока. Но это строго между нами.
На последней фразе миссис Хадсон понизила голос и округлила глаза, демонстративно подняв их к потолку. И тут Молли поняла, что не только Софи оказалась, мягко говоря, не в восторге от Холмса-старшего. Впрочем, ни Маккензи, ни квартирная хозяйка не имели представления о всех произошедших событий. Однако в одном с ними Хупер всё же была согласна – господин британское правительство оказался ещё тем айсбергом посреди Ледовитого океана.
Внезапно хлопнувшая входная дверь заставила обернуться.
- Это наверняка Джон, - подпрыгнула со своего места миссис Хадсон и поспешила навстречу постояльцу. Через несколько секунд дама вернулась в сопровождении мужчины.
Ватсон молча вошёл на кухню и спокойно посмотрел на Хупер. Девушка заметила отпечатки трагедии на облике доктора. Только выправка военного не позволяла плечам поникнуть, а фигуре сгорбиться от горя. Глаза глубоко впали, а лицо заросло щетиной, в которой проглядывали седые волоски. Весь внешний вид мужчины говорил о том, как непросто и ему приходится в последнее время. Но, тем не менее, Ватсон, как бы ни была тяжела горечь утраты, старался не терять самообладания. Мужчина не высказал никакого удивления присутствию Молли, только молча кивнул в знак приветствия.
- Похороны в пятницу, двадцать четвёртого июня, - произнёс Джон на выдохе, обращаясь ко всем присутствующим. В голосе послышалась невероятная усталость. – Церемония будет короткой. Осталось только что-то придумать с цветами. Майкрофт не сказал ничего определённого.
Повисла тишина, которую следом нарушили слова:
- Белые лилии, - Молли услышала свой голос будто со стороны. Девушка испуганно взглянула на одновременно повернувшихся в её сторону миссис Хадсон и Ватсона. Оба смотрели на патологоанатома с нескрываемым удивлением. Взяв себя в руки Хупер поспешила добавить: - Само пришло в голову.
- О, Джон, - протянула пожилая леди, привлекая внимание доктора к себе. – Родители так и не приедут? Не могу представить, что они не смогут попрощаться с сыном.
- Нет, их не будет, - отрицательно помотал головой мужчина и потёр ладонью лоб. – Майкрофта, кстати тоже. Но он, спасибо, помог уладить все возникшие вопросы.
Миссис Хадсон поджала губы и поспешила к столу, убирая с него пустые кружки из-под чая. Склонившись как можно ниже к поверхности, квартирная хозяйка принялась с особенным усердием стирать несуществующую грязь с и без того чистой скатерти. Внезапно женщина повернула лицо к Молли, и в её глазах девушка неожиданно прочитала вызов.
- Знаете, дорогая, - пожилая леди опустилась до шёпота, чтобы её не услышал поднимавшийся вверх по лестнице Джон. – Холмсу-старшему лучше не появляться в поле моего зрения. Никогда не прощу Майкрофта. С его-то связями и не уберечь родного брата от беды верх цинизма!
***
Пятница выдалась на удивление солнечной и безоблачной. В последний путь детектива-консультанта пришли провожать семь человек, не считая священника.
Лицо Ватсона ничего не выражало, в то время как миссис Хадсон то и дело всхлипывала, прикладывая платочек к глазам. Скотланд Ярд представлял Грэг Лестрейда и двое его помощников – темнокожая девушка, скрестив руки на груди, временами покусывала губы, а её коллега – молодой светловолосый мужчина стоял не шевелясь, только его маленькие глаза перебегали от одного присутствующего к другому. Сам же инспектор словно не мог поверить в происходящее и периодически поглаживал небритую щёку.
Молли крепко прижала к груди букет лилий, чувствуя, как пальцы впиваются в стебли. Белоснежные цветы контрастировали с тёмными одеждами траурной процессии, являясь единственным светлым пятном в череде тех, кто полукругом стоял возле лакированного гроба. Хупер позволяла взять верх мыслям, оторваться от которых помогала Софи. Маккензи вызвалась сопровождать подругу, которая в свою очередь ни словом, ни жестом не высказала никакого возражения. И сейчас Софи не отпускала Хупер, поддерживая её под локоть, сжимая его в знак поддержки. Другой рукой Маккензи мягко поглаживала по спине вздрагивающую от едва слышных рыданий миссис Хадсон. Пожилая леди, чувствуя поддержку, мгновенно успокаивалась, но временами прижимала платочек к глазам.
На протяжении всей церемонии Молли не могла отделаться от ощущения, что за ними кто-то наблюдает. Она спиной чувствовала пронзительный внимательный взгляд, вызывающий дрожь в теле и толпы бегающих «мурашек». Хупер всячески сдерживалась от желания обернуться или хотя бы посмотреть через плечо, боясь встретиться в последний раз с глазами цвета моря на грани шторма. Вместо этого она опускала голову к белоснежным кожаным лепесткам, вдыхая пьянящий аромат цветов, который и возвращал в настоящее.
Девушка почти не слышала того, что говорил священник своим монотонным голосом. Она не сразу и поняла, что церемония подошла к концу. На помощь пришла Софи, которая едва слышно произнесла: «Пора, дорогая». Молли молча подошла к гробу и положила на его крышку цветы. А потом будто со стороны наблюдала, как гроб опускают вниз, а за ним исчезает и букет, как последнее напоминание о детективе-консультанте. Словно порвалась та самая единственная ниточка, незримо связывающая их друг с другом. Но оставалось кое-что очень важное – его доверие к ней в самое непростое время, и сейчас именно оно заставило сердце сжаться и пропустить несколько громких ударов.
Люди стали медленно расходиться, и у патологоанатома наконец появилась возможность обернуться. Она посмотрела на то место позади себя, что последнее время послужило центром притяжения, но не увидела ничего, кроме бесконечного ряда надгробий. И никто из присутствующих, даже Софи, которая бросала обеспокоенные взгляды на подругу, не знал, что для Молли Хупер смерть Шерлока Холмса стала личной трагедией - похоронами её глубоких чувств.
***
Квартира по адресу Бейкер-стрит 221Б наполнилась голосами. Ещё утром миссис Хадсон подготовилась к трапезе, поэтому кухонный стол на втором этаже, где проживал Холмс, был уставлен лёгкими закусками, бутербродами, чаем и соком.
Лестрейд о чём-то разговаривал с Ватсоном, в то время как его помощники поглощали еду, отвлекаясь, чтобы, склонив головы друг к другу, перешёптываться на только им известные темы.
Войдя в гостиную, Софи округлила глаза, и сейчас с интересом разглядывала интерьер и каждый предмет, находящийся в помещении. Внимание Маккензи привлёк стол у окна, заваленный книгами, газетами и какими-то бумагами. Удивительно, как во всём беспорядке обладатель этих вещей мог отыскать то, что ему нужно. А камин и полки над ним – настоящая маленькая библиотека без ненужных книг. Такая может быть только у человека категоричного в размышлениях и не приемлющего ничего лишнего. На всех предметах лежал толстый слой пыли, и всегда чистоплотная Софи, для которой беспорядок был сродни катастрофе вселенского масштаба, поймала себя на мысли, что ей это не кажется необычным, а может даже и нравится. Девушка уже давно стала подозревать свою подругу в её чувствах к детективу-консультанту, но старалась быть деликатной, чтобы не испугать Хупер. Маккензи поняла, что история Шерлока и Молли началась с того, о чём так часто говорят писатели и напоминает Вселенная - притяжении противоположностей. Но вот узнать, было ли оно взаимным теперь не представляется возможным.
- Я ничего не стала трогать. Здесь столько воспоминаний, - произнесла появившаяся из кухни миссис Хадсон. Дама обвела грустным взглядом комнату и отпила из стакана апельсиновый сок. – Подумала, что так будет лучше. Пусть всё сохранится, как при жизни Шерлока. Будто он сейчас вот-вот войдёт в комнату с каким-нибудь новым делом. Разве что холодильник пришлось освободить. Все эти его эксперименты там точно не сохранятся. В последний раз он принёс глаза. О, вот Молли пусть и расскажет подробнее.
Хупер замерла на пороге комнаты, поймав устремившиеся на неё взгляды. Пожилая леди и Софи смотрели с удивлением, обе ожидая объяснения и возможного продолжения истории. Маккензи про себя улыбнулась появившейся на лице подруги растерянности и обратилась к миссис Хадсон, избавляя Молли от дальнейших расспросов.
- Что вы будете делать с квартирой и со всем этим? – Софи широким жестом обвела рукой помещение.
- Майкрофт приходил, - произнесла пожилая леди так, будто у неё случилась внезапная зубная боль. – Он забрал ноутбук Шерлока и кое-какие его вещи, а затем задал тот же вопрос, что и вы. И даже не выслушав моего ответа предложил каждый месяц вносить оплату за квартиру, в обмен на то, чтобы она никому не сдавалась. Только представьте, каков наглец! Да ни за какие деньги я не допущу сюда никого больше. И не надо пытаться меня купить. Вот так я ему и ответила.
Глаза старушки сверкали гневом, а от маленькой фигурки исходила небывалая сила, и Молли не удивилась, если бы Майкрофта Холмса никогда более не допустили на порог Бейкер-Стрит. Софи же с восхищением смотрела вслед пожилой леди, которая, увидев, что Скотланд Ярд собирается покинуть её квартиру, на правах хозяйки поспешила их проводить. Маккензи всё больше укрепляясь в мысли, что пора сообщить Хупер важную новость. Несколько дней она готовилась к разговору, а эта минуту наступила так неожиданно. Глубоко вздохнув, девушка обернулась к подруге, задумчиво смотревшей на пустое кресло у камина.
- Молли, прости, я понимаю, что сейчас не самое подходящее время, - осторожно начала Софи, извиняясь перед Хупер, и подошла к ней, смотря прямо в глаза и кусая губы от волнения. – Но мне нужно кое в чём признаться. Знаешь, я не смогу без тебя и наверняка сойду с ума, если ты не поможешь. Кевин сделал мне предложение. А без самой лучшей подружки невесты, я не смогу справиться.
