Полёт Бога Крови

Прошло две недели, за которые наши герои успели отдохнуть после путешествия. Отдохнуть условно, конечно, ведь отдыхом Хидан считал тренировки с самого утра. Расслабиться можно было только вечером, когда наставник усмирял свой пыл и позволял Наруто наведаться в деревню в Ичираку или прогуляться в другое место. В свои свободные часы Наруто был предоставлен самому себе и Бенто, который не покидал хозяина кроме тех случаев, когда отправлялся на охоту за чьими-нибудь ушами. И, естественно, Кураме, который, как и кот, был привязан к юному Избраннику Бога Крови, только не метафорически, а буквально, ибо печать Джашина работала на совесть, и смыться Девятихвостый никуда не мог. Кажется, он даже свыкся с этой мыслью. В конце концов, он жил в божеских условиях. Клетка была просторнее, чем раньше, да и унылое заплесневелое подземелье теперь заменили красивые виды в конце пещеры. Иллюзии иллюзиями, а в хороших фантазиях находиться проще. "Что-то ты притих, Курама", — обратился к нему Узумаки в своих мыслях, а в реальности хлебнул горячего супа, сидя за стойкой в Ичираку. "Скучаю, размышляю о жизни. Не думаю, что тебе это интересно", — прорычал Девятихвостый. "Напротив, очень интересно", — возразил джинчурики, выловив из миски кусочек мяса и бросив его коту, сидевшему на соседней табуретке. "Есть одна вещь, в которой мне надо бы тебе признаться. Тогда, когда ты впервые использовал мою силу, я попробовал захватить твое тело и выбраться на свободу. Хотел делать свои лисьи дела в дремучих лесах, может быть, разрушить пару деревень... Джашин мне помешал." Джинчурики чуть не подавился раменом. "Ты ЧТО сделал?! Ладно... Я об этом догадывался. Ну, теперь то ты не хочешь так поступить?" — спросил Наруто Девятихвостого, хотя предполагал, что тот при всем желании не сможет этого сделать. "Нет, теперь я добрый, да и привык к тебе уже. А если Джашин наколдует мне сюда Девятихвостую Лисицу, буду еще добрее", — отозвался Курама. "Я обдумаю твое предложение", — усмехнулся Узумаки, оставив позади все обиды. Вернувшись в храм и свернувшись калачиком в уютной постели, Наруто, казалось, только закрыл глаза, как его разбудил Хидан, чесавший у Узумаки лезвием косы за ухом. — Проснись и матерись! Утро доброе, пиздюк, нас к себе Юкимура-сама вызывает. Шевели культяпками, дело срочное, — бодро произнес наставник, пнув кровать ученика, и вышел, поигрывая косой в руке. — Быстро же оно наступило, — проворчал светловолосый Избранник, потянувшись, лениво поднявшись и начав одеваться. Войдя в кабинет главного священника храма, Узумаки изумленно посмотрел по сторонам. Веселящий дым от выкуренных трав сегодня был не таким густым, как обычно. Вероятно, оттого слепой старик, которого Хидан и Наруто застукали, когда он вновь присосался к трубке, чиркая зажигалкой, был невероятно серьезен. "Наверняка что-то важное. Может, миссия срочная пришла. Или письмо от родственников Хидана, вспомнивших о его существовании", — подумал джинчурики, и кот, вдохнув едкий дым, выпущенный гостям в лица, громко чихнул, едва не свалившись с плеча хозяина. — Мальчики мои, у меня заканчивается запас целебных трав, — пожаловался старец, жалобно обратив к ним невидящие глаза. — Отправляйтесь-ка вы в Сунагакуре, закупите всё необходимое и привезите в целости и сохранности. Я проверю! Переглянувшись, Наруто и Хидан кивнули и покинули кабинет. А Юкимура, потерев макушку, немного подумал, после чего вернулся к чтению трактата о самом кровавом периоде в истории древних государств. Из-за двери послышались его смешки, и ученик и его учитель переглянулись вновь. — Сунагакуре? Да там же один песок, какие еще целебные травы, — удивился джинчурики. — Их там пиздецки мало, но из-за хуевой тучи солнца они становятся ядреными и ебать как штырят, — отозвался Хидан. — Знаю, пробовал. Он же не просто так сказал, что проверит. Джинчурики вздохнул. Перспектива повидать Суну его радовала, хотя путь предстоял неблизкий. Но Узумаки так надеялся, что произошло что-то важное... Когда Наруто и Хидан налегке пустились в путь, в двери пирамидообразного храма, оставшегося далеко позади, постучал запыхавшийся человек, еле переживший столь длительный и крутой подъем. — Почта Конохи, вам письмецо приехало, — сообщил почтальон первому, кто открыл двери. — На имя Наруто Узумаки. Есть тут такой? — Есть, добрый господин. Письмо мне отдайте, а сами прошествуйте вон в тот зал для ритуалов. Мы вас чаем угостим, — произнесла фиолетововолосая красавица, сверкнув невинными зелеными глазами, и ее губы, накрашенные черной помадой, изогнулись в улыбке. Рикото пропустила его внутрь, и больше почтальона никто и никогда не видел. Люди охотно поверили в выдуманную ими же версию, что по пути обратно на беднягу напал медведь.

***

— Как меня заебала эта желтая хуйня! — простонал Хидан. — Ты про солнце или песок? — поинтересовался Узумаки, мужественно сдерживая собственные жалобы на протяжении всего их пути. Тренировки наставника научили его контролировать себя. Интересно, отчего же учитель ведет себя так? — И про то, и про другое, — процедил священник с косой, выплевывая песок, попавший в рот, когда мощный порыв ветра сорвал верхний слой дюны, на которую карабкались наши герои, и пустил им прямо в лица. — Да, мне тоже уже немного надоели эти однообразные пейзажи. А из растений нам уже второй день встречаются только кактусы, — протянул Избранник Кровавого Бога, вздохнув. — Я надеюсь, мы не заблудились в этой пустыне. В ответ на его реплику впереди показалась высокая ограда их пункта назначения, которые в несколько слоев, превратившись в похожую на лестницу стену, защищавшую Сунагакуре от ветра и нападений. Впереди виднелся проем без ворот и дверей, который и служил входом в поселение. Оказавшись в нем, Хидан и Наруто смогли вздохнуть спокойно и хорошенько отплеваться. Благо, песок уже не летел целыми облаками им в лица. Кроме того, здесь была долгожданная тень и прохлада, в которой, казалось, можно было находиться вечно, отдыхая после беспощадно палящего солнца. Хуже всех на солнце приходилось коту, чья черная шерсть как магнит притягивала солнечные лучи и вбирала в себя все их тепло. Наверняка Бенто так и не терпелось утолить жажду, испив чьей-нибудь крови. Увы, наслаждаться тенью и покоем им довелось недолго, поскольку гостей уже встречала стража, которой не терпелось узнать, кто они и зачем пришли. Хидан показал им бумагу, которую ему вручил Юкимура. Похоже, старый священник был старым другом деревни, и ему и его людям, носившим этот документ, можно было пройти в Суну, избежав всех формальностей. — Вот что значит охуенные связи, — произнес Хидан поучительно, свернув документ в трубочку и убрав в плащ. — Юкимура-сама знаком с Казекаге? — удивился джинчурики. — Ага. С Первым или Вторым... Не помню уже. Как-то он со свитой наших помог усмирить Однохвостого, который разнес половину деревни. С тех пор члены Культа Джашина здесь в почете, — ответствовал наставник и добавил. — Но шмаль все равно будем брать на черном рынке. "Ого! Сколько ж лет назад это было?" — изумился Узумаки. "Лет семьдесят, если мне не изменяет память", — отозвался Курама. "А вы, Хвостатые, все хотите вырваться на волю? Что ты, что Однохвостый", — поинтересовался жрец. "Конечно! Нам что, кайф в таких дураках сидеть? Ну а Однохвостый... Он, вдобавок ко всему, со странностями. Эта тупая смесь енота и псины больше похожа на твоих друзей из храма", — прорычал Девятихвостый раздраженно. Взглядам Наруто и Хидана открылась деревня из песка, представленная множеством домов, в большинстве своем круглых, несколькими башнями, широкими улицами, по которым бродили полностью замотанные в тряпки люди, и, конечно же, Резиденцией Казекаге, которая находилась, как всегда, в центре поселения. — Даже песочницы и те из песка, — сплюнул Хидан и посмотрел на Бенто. — Лишь тебе хорошо, вся деревня как один большой лоток. Сри, куда хочешь. Кот равнодушно закрыл глаза и дернул усами. Кажется, у него и до этого не было проблем с местами, куда справлять нужду. Наши герои продолжили путь, углубляясь в деревню по занесенных песком улицам. Не сказать, чтобы жизнь здесь кипела. По сравнению с Конохой, Деревней Горячих Источников и даже Киригакуре тут было довольно пустынно, будто народ чего-то боялся и выходил наружу лишь при крайней необходимости. Будто на Суну было наложено проклятие, пугавшее людей до чертиков. — Странно, что-то людей маловато, — пробормотал член благородного клана Сагара. — Не было раньше такой хуйни. Передохли все что ли? Они пошли дальше и увидели, как дети, высунувшиеся из своих домов, испуганно юркнули обратно, закрыв за собой двери. Кажется, даже желание поиграть отступало перед страхом, который они испытывали. — Может, тут все знают, чем наш храм занимается, и боятся нас? — спросил Наруто. — Они боятся не нас, — отозвался Хидан, останавливаясь на месте. Улица впереди погрузилась в облако пыли, будто мощный порыв ветра разом взметнул весь песок в воздух. Одинокая бабка, бродившая по улице и непонятно ради чего водившая метлой по песку, скрылась в этом облаке, и в следующий миг священники Бога Крови услышали истошный вопль. Они сорвались с мест и, все глубже погружаясь в облако пыли, увидели, как старуху-дворника со всех сторон облепил песок, сформировавший что-то наподобие кокона. Из облака пыли вышагнул красноволосый парень в одежде, типичной для обитателей пустыни. За его спиной виднелся тыквообразный сосуд, из открытого горлышка которого и летели песчинки. Чем ближе он подходил, тем сильнее бабку заносило песком. Незнакомец направлялся прямо навстречу Наруто и Хидану. Пройдя мимо бабки, он вытянул руку в ее направлении и сжал кулак. — Песчаный гроб, — произнес жуткий парень, и песок сжался, окрасившись в цвет крови. Несколько кровавых брызг, выбившихся из-под песчаного кокона, полетели в разные направления, и пара капель шлепнулись на щеку убийцы. Но, кажется, тот не обратил на это внимания. — Вот блять, я сам кошу людей налево и направо, но бабку-то за что? — выругался Хидан, вооружившись косой. — Эй, остановись! — крикнул Наруто, щурясь от песка, и обращаясь к кровожадному парнишке, продолжающему медленно шествовать к ним. Когда стало понятно, что парень не реагирует на оклики, он тоже достал меч и, занеся руку, бросил его вперед. — Меч-бумеранг! Описав дугу в воздухе и закручиваясь все быстрее и быстрее, оружие со свистом устремилось к незнакомцу с тыквообразным сосудом. Но налететь на него сбоку оно так и не смогло, поскольку песчаное облако сформировало собой преграду, о которое клинок ударился и полетел обратно в руку к хозяину. — Ебать, да он крутой! Повелитель песка, епта. Хотя чем еще можно повелевать в этой дыре? — воскликнул учитель, не решаясь нападать. "Наруто, я чувствую чакру Однохвостого. Это джинчурики, такой же, как и ты. Похоже, Однохвостый рвется наружу", — прорычал Лис-демон. — Это джинчурики, — сообщил Наруто Хидану. — Кажется, он себя не контролирует, как я, когда разрушил колодец. Глаза Хидана округлились. Он понял, насколько плохи дела. — Ну, понеслась моча по трубам! — воскликнул священник, ринувшись в бой. — Еблысь! Таким ударом можно было скосить, наверное, трех таких же мальчиков, как и этот тип. Но вновь осуществить задуманное помешал проклятый песок, защитивший хозяина. — Бенто, скройся где-нибудь, — обратился Наруто к коту, прибегать к помощи которого было довольно опасно для и так сократившегося населения Суны. Питомец спрыгнул и скрылся, послушавшись хозяина, и тогда Узумаки тоже бросился вперед, напав на противника с другой стороны. Но врагу, который попросту стоял на месте, не составило труда отражать атаки сразу двух жрецов Бога Крови. Проще говоря, за него это делал песок. Когда Хидан подобрался слишком близко и занес косу для нового удара, из песчаной стены, выросшей перед ним, появились острые шипы, на которые священник налетел, извергая море проклятий. — Песчаная рука! — произнес парень, сфокусировавшись на Наруто, и вытянув руку в его направлении. Песок, хлынувший из тыквообразного сосуда, принял форму огромной лапы, потянувшейся к Узумаки, чтобы размазать его в кровавую кашу. Джинчурики подпрыгнул, крутанув меч и благодаря этому пролетев над ней, после чего прекратил вращать оружие и приземлился прямо на лапу. Пробежав по ней, юноша сформировал в свободной руке голубую сферу и атаковал ничем не защищенного врага в голову. — Расенган! Но вновь попытка провалилась, поскольку песок под ногами неприятеля подлетел вверх и образовал новую преграду, которую расенган Наруто не в состоянии просверлить. "Если тебе удастся до него дотронуться, я попытаюсь установить связь с Однохвостым и, может, даже вразумлю его", — прорычал Курама. — Да какое там дотронуться, он защищен абсолютно везде, — ответствовал Узумаки, отступая назад под натиском песчаной волны. Хидан, видя, что ничего не помогает, все же изобрел план действий. Видя, что Гаара пользуется преимущественно тем песком, что находится у него в тыкве или в непосредственной близости, он придумал, как замедлить его защиту. — Чувствую, с первым сушняком я об этом пиздец как пожалею, — пробормотал член благородного клана Сагара. Вытащив из плаща еще один подарок Юкимуры, самораспечатывающийся свиток с водой, священник подбежал ближе и раскрыл его, обрушив всю мощь водной стихии на красноволосого мальчика. Тот не ожидал, что проколотый в нескольких местах жрец Бога Крови еще в состоянии двигаться, поэтому среагировал не сразу. — Умойся, пиздюк. Вот тебе подарок из цивилизованной страны! — крикнул он. Стена песка загородила Гаару, но не справилась с таким напором. В итоге красноволосого парня смыло мощным потоком, который не прекращался до тех пор, пока вся запечатанная в свиток вода не иссякла. Его принесло прямо к Наруто, который уже занес кулак для удара. Песок попробовал встать у Узумаки на пути, но еще не испарившаяся вода, делавшая его тяжелее, сделала свое дело, и абсолютная защита дала сбой. Когда кулак джинчурики впечатался носителю Однохвостого в лоб, рядом с татуировкой в виде красного кандзи, тот отлетел назад. Песчаная буря утихла. "Заканчивай, Шукаку. Этот цирк пора прекращать", — услышал Наруто голос Курамы. Неожиданно в его сознании прозвучал и второй голос, который ответил: "Курама, появляешься спустя столько лет и снова указываешь, что мне делать. Хагоромо не оставлял тебя за старшего, у тебя нет права диктовать мне, как жить. Это мои владения, что хочу, то и делаю!" "Это и есть Однохвостый? Да, Курама был прав, нрав у него скверный", — подумал Узумаки. "У меня скверный? Я — вольная птица, а этот твой Девятихвостый Ужас Психиатра — коварная и двуличная скотина, которой верить нельзя", — возмутился Биджу. "Ты не птица, Шукаку, ты енот. А эти двое — бессмертные из церкви Джашина. Помнишь, чем твое столкновение с жрецами крови закончилось в прошлый раз?" — разочаровал его Кьюби. После этих слов Однохвостый как-то сразу утих. Наруто подошел к юноше, валявшемуся на мокром песке, и протянул руку, чтобы помочь ему встать. Тот устремил на него недобрый взгляд и даже немного оскалился. — Я тебя убью, — процедил Гаара. — Мой песок унесет твою жизнь, только приблизься. - Не в этой жизни, я бессмертен, — отозвался Узумаки, улыбнувшись, чем вызвал у парня недоумение, и так и не убрав руку. — Мы закончили, я не причиню тебе вреда, если будешь хорошим мальчиком. Неизвестно, почему, но красноволосый парень все же схватился за руку Узумаки, и жрец помог ему встать. — Ты меня совсем не боишься. В отличие от всех других. Кто ты такой? — спросил джинчурики Однохвостого. — Хм... Я как никто другой знаю, что значит, когда тебя все боятся. Я джинчурики Девятихвостого Лиса, Наруто Узумаки, — пробормотал Наруто, пожав руку Гаары, прежде чем тот дернул ее на себя. — А это Хидан, мой учитель. Он кивнул на второго священника, который небрежно бросил использованный свиток в сторону, руководствуясь правилом, что за границей мусорить можно. — А это Бенто, — представил Наруто третьего члена их команды, который уже мог не прятаться и охотно вернулся на плечо хозяина. — Я Гаара, — ответил парень уже чуть более спокойно. Похоже, приступ его ярости отступил немного запоздало, уже после того, как успокоился Однохвостый. "У них с Шукаку тесная связь. Состояние одного влияет на другого. Так устроена их печать", — произнес Девятихвостый. — Ну и заваруху ты устроил, пиздюк, — нахмурился Хидан, подходя ближе, и Наруто испытал внутреннее удовлетворение оттого, что на сей раз это обращение применялось не к нему. — Своих не жалко? Вон бабку ухайдокал, и глазом не моргнув. Гаара посмотрел на кровавую горку песка и пожал плечами. — Я люблю убивать, — это было лучшее оправдание, которое он смог найти. — Мы тоже любим, — произнес Наруто. — Но своих трогать нельзя, это же всем известно. Посмотри, что ты сделал. Все на улицу выйти боятся. Джинчурики Однохвостого опустил взгляд. — Пойдем, пиздюки, с Казекаге побазарим. Думаю, надо объяснить ему, что произошло, чтобы в адрес благородных последователей церкви Джашина тапками не кидались, — махнул рукой Хидан. Гаара не стал сопротивляться. Пока они шли, он вел беседу с Наруто, больше слушая, чем что-то рассказывая. Но из этого диалога Узумаки смог сложить картину того, какой была жизнь его собеседника, и понял, что это очень похоже на его собственную жизнь в Конохе до того, как Хидан вытащил его оттуда. — Значит, вы убиваете во имя Джашина, и вам никто ничего не делает? — спросил Гаара. — Убиваем, но по большей части тех, кто это заслужил. Ну... или если неудачно подвернулся под руку, — протянул Узумаки. — Я не против убийств. Я тебя хорошо понимаю. Думаю, именно таким бы я стал, если бы не Хидан... Но ты уж думай, на кого обращаешь свой гнев. — Если будешь мочить козлов, то лучше вражеских, да на миссии. И кайф словишь, и денег дохуя, и проблем нихуя. Усек, пиздюк? Блин, если б тебя тоже к себе взять можно было. Нам такие люди как ты нужны, а то Избранник у нас порой очень сентиментальный и правильный, — поучительно добавил Хидан. Кстати, отцом Гаары был сам Четвертый Казекаге. Узнав этот факт, Наруто вновь провел некоторые параллели с собой. Троица приближалась к Резиденции Казекаге, месту, где заседал правитель деревни. Люди, осмелившиеся вновь выйти на улицу, провожали троицу удивленными взглядами. — Тук-тук, Казекаге-сама, что за пиздюком своим не следишь? — возмутился Хидан, отпихнув стражника в сторону и войдя в кабинет главы деревни. Гаара и Наруто последовали за ним. Кабинет представлял собой круглое помещение с круглыми окнами. В отличие от кабинетов Хокаге, Мизукаге и, к слову, кабинета старика Юкимуры, здесь не было ничего лишнего. За большим письменным столом сидел мужчина в черном, а на спинке его кресла висел традиционный плащ правителя деревни, который тот, в отличии от старика Хирузена, надевал только в праздничные дни. У Четвертого Казекаге были каштановые короткие волосы, черные глаза и возмущенное лицо, выражение которого с появлением незваных гостей изменилось. Мужчина хотел возмутиться, почему те явились без приглашения, но, увидев белые плащи с изображением метки Джашина, постарался быть более дружелюбным. — Здравствуйте. Раса, Четвертый Казекаге к Вашим услугам, господа, — поздоровался с ними мужчина. — Что этот сорванец опять натворил? — Всего лишь убил какую-то старушенцию. Вы уж проследите за ним, — произнес Хидан, пропуская Гаару вперед, чтобы отец мог наградить его недобрым взглядом. — Гаара, я в тебе очень разочарован. Ты перешел всякие границы, — высказался отец. — Не дай бог такое хоть раз повторится, я тебе устрою! Красноволосый мальчик опустил взгляд. — Однохвостый пытался овладеть его разумом, воспользовавшись слабостью Гаары и страхом деревни перед ним, — сообщил Наруто. — Если бы в Суне к нему относились по-другому, такого бы никогда не произошло. Взгляд Расы остановился на нем. Сам собой напрашивался вопрос, кто вообще Наруто такой, чтобы отчитывать Казекаге за неправильную политику. — Узумаки Наруто, Избранник Бога Крови Джашина и сын Четвертого Хокаге, возможно, вы были с ним знакомы, — представился светловолосый жрец. — Был, — удивил его мужчина своим ответом. — Странно, что сын Четвертого примкнул к Культу Крови. Ну ладно, это не мое дело... В добром ли здравии Юкимура-сама? — В охуенном здравии, — заверил Хидан правителя Суны. — Нам бы на рынок попасть, сувениров прикупить. — Что ж, тогда не буду отвлекать. Меня и самого ждут важные дела, — сказал тот. — Гаара, проводи гостей на рынок, а потом отправляйся домой, к сестре и брату. Красноволосый парень кивнул и в сопровождении Наруто и Хидана вышел из кабинета. — Вроде суровый мужик, а плюется одними обещаниями. Он тебя хоть раз ремнем хуячил? — поинтересовался Хидан у Гаары. — Я вот пиздюка косой за проступки гладил, видишь, каким плюшевым вырос. — Оставим эту тему, — прервал его Наруто, и дальше они пошли молча. В коридоре они встретили еще одного человека, который направлялся в кабинет лидера деревни. Наруто был слишком увлечен разговором с Гаарой, поэтому лишь косо взглянул на него, а Хидан подозрительно сощурился, когда тот проходил мимо. Это был тощий человек в черных брюках и белой рубахе, перетянутой канатообразным фиолетовым поясом. На плече его был повязан протектор с символом Сунагакуре. У шиноби были длинные черные прямые волосы, спадавшие на плечи из-под широкополой шляпы-сомбреро, под которой незнакомец прятал глаза, подозрительно густая кучерявая борода и нехарактерно бледная для местного кожа. Для довершения образа не хватало лишь глупых очков с круглыми стеклами и накладного носа в форме картошки. Приподняв голову, тот сверкнул глазами, в которых показались вытянутые змеиные зрачки. И только когда наши герои вышли из Резиденции, Хидан остановился, задумчиво оглянувшись на окна кабинета Казекаге. — Ебать меня поездом, пиздюк, надо вернуться, — прошептал священник, поняв, что видел преступника, задумавшего нечто ужасное. — Мы только что проебали злодея, как бы он твоего батю не ухайдакал. Сука, да он мастер перевоплощения! Наруто и Гаара тоже остановились, и красноволосый парень непонимающе посмотрел на Хидана. — Что? Кто это был? — спросил Наруто. — Орочимару.