Suga AU. 0903

Тишина. Мягкая, обволакивавшая, успокаивавшая. Полумрак. Лампы — выключены, только тусклый свет от окна-зеркала. Взгляд — сквозь него, в пустоту столь разъедавшую. На постели с тонким матрацем, сжавшись, подогнув ноги — Юнги. Зажав ладони меж колен, сжавшись, смотрел вперед. По подушке беспорядочным ворохом — жесткие бирюзовые волосы. С плеча сползла майка. Тянул рукава вниз, сжимая их в пальцах, цепляясь за них. Вдох, выдох. Вдох. Выдох. Вдох, выдох. Вдох. Задержал дыхание, прислушиваясь к биению собственного сердца. Почти слышал его. В голове, между висками будто — гул голосов неузнаваемых, без облачения в слова. Темнота. Мягкая, успокаивавшая. Внутри же — пульсировавшим комком боли эта темнота. Обнаженная душа ребенка, столь впечатлительная и ранимая, исчезла. Кажется, она утонула. Вдох, выдох. Уткнулся носом в подушку. Уголки губ жгло. Внутренности — жгло. Прохлада постели, прохлада сырого воздуха обезболивала, но этого все равно недостаточно. Юнги беззвучно захлебывался кровью от ран невидимых, сжимаясь сильнее, прижимая колени к груди. Позвонки проступали через ткань майки. Пытался защититься, хоть как-то обезопасить себя. Он… вытерпит? Не знал. Взгляд — пустой. Опустив ноги на холодный пол под шорох одежды, сделал пару слабых, коротких шагов. Все кровеносные сосуды чесались будто внутри. Пошкрябал длинными ногтями по коже, рисуя сначала белыми линиями. Краснели чуть погодя. А легче не становилось. Шаг, еще шаг в сторону; не удержал равновесие. Ближе к окну, усевшись на пол, прикоснувшись к прохладному бездушному стеклу пальцами… Когда-то здесь скрывались послания. Теперь их нет. А ценность прошлых исчезла. Дальше от окна. Присел на корточки, нагибаясь после ниже, к полу. Аккуратно поддел пальцами кусочки угля, упавшие со стола. Один — зажал меж пальцев, подползая к стене, где все те же надписи. Только тусклые, почти стершиеся. Тусклые, как и освещение в комнате. Тусклые, как сам Юнги, сгорбившийся, поднявший плечи. Поверх «я в порядке» — «ты не один». Самоубеждение, может. Вот только вранье все это. Люди врут. Люди обманывают. По стенам углем, выводя буквы медленно, ведь вечность впереди. Он даже сбежать не думал. Он полностью сдался. Сейчас — сдался. Сможет ли превозмочь боль?.. Сможет ли прорваться через охрану, которой в этот раз больше, они лучше обучены? И в этот раз он здесь ведь… Один. «Ты один». Нет надежды. «Ты один». «Один». __________ — 0903, взгляни на меня. Неуютно поежился, недовольно морщась. Сидя в какой-то прозрачной камере в наручах с цепью от них, сжался, поджимая плечи. Не называйте его так. Он не избавился от этого прошлого, но он больше не та подопытная шавка. — 0903. Он не 0903. Метнулся хмурым взглядом к молодому мужчине по другую сторону этой светлой камеры. Расправив плечи, постарался расслабиться, вдыхая воздух шумно. Впервые в жизни с ним пытались, кажется, поговорить. Только смысла не видел. — Посмотри на меня. Подняв выше подбородок, сжав сильнее веки, разомкнул, послушно смотря на того, кто стоял перед ним. Сиреневые волосы. Смуглая кожа. Лицо больше отталкивающее, чем располагающее к себе. Отвел взгляд. — Юнги. Юнги вздрогнул, шире раскрыв глаза и уставившись на парня. Тот улыбнулся едва заметно. Нет, лучше не надо называть его по имени. Это еще хуже, чем «0903». Называя по имени, этот неизвестный будто пытался пальцами залезть под кожу, вскрыть его изнутри, вытащить то, что осталось, и уничтожить. Никто и никогда в комплексе не называл его по имени. — Мое имя Намджун, Юнги. Он хотел, чтобы Юнги смотрел? Юнги будет смотреть. Он смотрел внимательно, отмечая еще детали внешности, поведения. Тот стоял, опираясь пальцами о стол. Не полностью ладонью, а именно пальцами, наклонившись вперед, пытаясь поймать взгляд своего подопытного. А тот отвечал немигавшим взглядом в ответ. — Ты знаешь, для чего ты здесь? Несложно догадаться. Склонил голову, выгибая шею. Ну, удиви. Мужчина, кажется, принял молчание и долгий взгляд как разрешение говорить. Сев, поправив расстегнутый халат, он вновь поднял взгляд на Юнги. Тот слушал внимательно. Ведь сейчас от него ничего не требовали. Никаких опытов. Никакой боли. Что он хотел сказать? Что спросить? Что? Зачем? — Зачем? Раньше он не получал ответ. Никто не отвечал. — Для того, чтобы продолжить работу прошлую, — Юнги судорожно вздохнул, вспоминая обрывками все то, что пережил. Ток по телу, вырывание ногтей, глубокие раны, психологические пытки… — Не совсем такую. Тогда что было там, в той комнате, где он кричал так истошно, а желто-алая дрянь вводилась в его организм из мутных колб? — У нас два направления, — Намджун откинулся на спинку стула, крутя в руках какую-то непонятную мелочь. Юнги прищурился, пытаясь понять, что именно. — Оценить потенциал силы у 0903, известного своей разрушительной силой, — то есть продолжать пытки, чтобы понять, насколько сильно еще он может развиться, — и взять ее под контроль. Юнги сглотнул, скрестив пальцы, ведя ногтем по коже ладони. Опустил взгляд, ссутулившись вновь. Продолжать пытки, издеваться над ним, значит. Юнги пытался найти в себе желание сбежать, отомстить, убить, в конце концов. Но внутри — лишь дикая усталость. Потому что он сдался пару дней назад. Хочет ли он жить? Сможет ли он жить без того, что поддерживало все годы? — Фактически… Уничтожить твою силу. — А меня об этом спросили? — тихо, вновь подняв взгляд. Брови Намджуна дернулись вверх в удивлении. — А разве ты этого не хочешь? — Юнги помотал отрицательно головой медленно, поймав взгляд этого парня. Тот первым разорвал зрительный контакт. — Я думал, что ты хочешь стать таким же, как все. Юнги вздрогнул. Холод внутри. Намджун ковырял уже где-то у кромки кожи, сделав хирургически чистый и четкий разрез без крови. Залез в самое нутро, а Юнги даже не заметил. — Убирайся. — Юнг… — Убирайся!! — вскочив со стула, дернулся к стеклу, оскалившись, но цепь мешала добраться. Да и сковывавшие руки наручи — тоже. Лязг за спиной — охрана зашла внутрь, чтобы забрать подопытного и увести, а тот брыкался. Не нужно его трогать. — Это моя сила!.. — Созданная здесь. Так же, как и наша. Намджун развернулся раньше, чем заметил замешательство на лице Юнги. Этот Юнги ни черта не знал о том, что здесь происходило. Сняв паутину невидимую с лица ладонью, Намджун, засунув руки в карманы халата, хмуро двинулся к двери в коридоры. Коридоры… Те самые коридоры, по которым когда-то их всех, детей, вели на опыты, пытки, бои насмерть. Те коридоры, по которым теперь ходить можно было, не боясь. Потому что теперь они здесь остались добровольно. Может, потому, что хотели получить ответы. Или потому, что хотели что-либо изменить. Или потому, что другой жизни не знали. — Он среагировал. Намджун поднял голову и едва улыбнулся тому, кто подошел ближе. Да, Тэхен оказался прав: Юнги желал бы стать нормальным, но он не согласен отдать свою силу. Это — то, чем он привык жить вечность, замуровав себя обычного в глубинах сознания. Этот Юнги ни черта не знал о том, что здесь происходило. Намджун не винил почти. Злость давно сожрала саму себя. — Ты подавлен. Тэхен кивнул, неопределенно пожимая плечами. Старший хорошо его знал, чувствовал. — Он узнал меня, — Тэхен прижался спиной к стеклу в коридоре комплекса, обводя взглядом пустой коридор. Когда-то они бежали по нему, убивали, прорываясь на свободу. Когда-то Тэхен рвал людей на части, даже не задумываясь. А теперь… Они такие же в отстроенном заново комплексе. Такие же, как и те, кто пытал их здесь. — Он узнал… И по его глазам я видел, как он сдался. Сдался жить. Жить хотя бы подобием того, кем хотел бы стать. Это было… — Тэхен вздохнул, прикрыв глаза, — … страшно. Выдох. — В тот раз он прошел мимо, потому что ты отступил, — тихий голос Намджуна звучал так мягко в этой тишине. — В этот раз, если представится шанс… Тэхен знал. В этот раз его убьют. Уже тогда, когда они встретились лицом к лицу, он понял, насколько опасен 0903, насколько необратим этот процесс из убийцы. Кем бы он еще стал, выросший в полном одиночестве. Тэхен знал. Он остался здесь, чтобы помочь когда-нибудь 0903, чье имя узнал многим позже. Помочь себе, возможно, ведь силы почти равны. Хотя нет… Не равны. Тэхен более уязвим, более слаб духом. Он хотел помочь стать обычным, нормальным. Убедиться, что это возможно. Это возможно, если они смогут рассчитать потенциал силы и создать имплант, который выдержит нагрузку силы Юнги. Но тот… не хотел. Оказавшись в комнате, Юнги зашипел, скаля зубы, и кинул стул в зеркало-окно, которое так ненавидел. Не разбилось, к великому сожалению. На стекле в углу — «привет». — Я хочу, чтобы он жил спокойно. Чтобы не ранил других и не ранил себя. Одна сторона, созданная для продолжения опытов. Чонгук так хотел получить ответы на свои вопросы «зачем», «почему», «за что», Чимин — помогал, дождавшись, наконец, когда к ним попала неуловимая птица Юнги, которой так страстно желал отомстить всей болью. Другая сторона, созданная, чтобы свести силу на нет и облегчить жизнь Юнги (на деле — убрать угрозу в виде 0903 более гуманным способом, чем убийство). Ни один из них не имел права на хоть малую попытку, не имел права думать, что мог держать Юнги здесь. Благими намерениями вымощена дорога в ад.