Проклятая королевой

Emily will find a better place to fall asleep Maybe she will save me in the oceans of her dream And maybe someday love Trading Yesterday - Love Song Requiem

Задачка на логику: В доме проживают три сестры (родители и ещё кто-нибудь там пока не в счёт). И вот приводят они в дом незваную гостью. Сначала оказывают первую помощь, потом критикуют выбор одежды, а затем убегают, чтобы отыскать подходящее платье. А теперь вопрос: насколько долго продлится этот поиск вышеупомянутого? Правда, у такой задачки, на первый взгляд, среднего уровня сложности есть немаловажная подсказка, которая как раз-таки всё усложняет: сестрички Тук словом «пока» намекнули, что поиск платья не займёт много времени. Вот только сколько им времени понадобится? Пять минут, десять, полчаса? А когда это девчонки всё делают вовремя? - У женщин полчаса это два, как минимум, - невольно вырвалось у меня. Знаменитая ворчливая фразочка Артура Микаэляна, которая удачно описывает данную ситуацию. А кроме того ситуацию подогревало того, что я по природе нетерпеливая, так что я уже гадала, что же такого интересного нашли для меня сестрички. Был вариант выглянуть из комнаты и крикнуть «Ну и долго же вы ещё прикажете ждать?», но встречаться с родителями девушек, которые явно пока ещё не в курсе всего происходящего, я как-то не особо желала. Мало ли что будет. Так что разумнее будет немножко подождать и перетерпеть. Кстати, о «перетерпеть»… Как назло у меня пересохло в горле. Был вариант самой сходить на кухню в поисках чего-нибудь напиться. Но от этого соблазна меня удерживало не столько желание избежать ненужной встречи с хозяевами, сколько желание дождаться сестричек, а там уж они сами предложат выпить чаю. Это правильно, и, главное, соответствует пословице «Чувствуй себя как дома, но не следует забывать, что ты в гостях». Это у бабушек по папиной линии я могла делать, что хотела, а здесь я – гостья в чужом доме. Но пить-то хочется. Сильно… Наконец потребность утолить жажду победила страх и всё остальное. Я вскочила с кровати и с тихим возгласом: - Пить хочу! – двинулась из комнаты на поиски кухни. Но, как выяснилось, легко сказать, что найдёшь, чем, действительно, это сделаешь. Потому что хоббичья нора, по сути, целый лабиринт, где обычным людям легко заблудиться, прежде чем они найдут нужную комнату. Эх, сюда бы волшебную нить Ариадны… Она бы уж точно мне пригодилась, как Тесею в своё время. Не знаю, сколько я так проплутала, но у одной из комнат я вдруг резко затормозила и тут же заглянула внутрь. Комната оказалась библиотекой! Я знаю, что многие семьи держат домашнюю библиотеку, но не слышала, чтобы таковая наблюдалась и у хоббитов. И готова спорить, что она была знатная! Столько книг я не видела со времён школьной скамьи и книжного в Мозыре! - Ничего себе, - от восхищения только и выговорила я. Я даже про своё пересохшее горло забыла. Вот только что здесь делает мандолина? Наверняка, кто-то из сестричек Тук на ней упражняется, не иначе. Я уже хотела взять инструмент в руки, как послышался мягкий голос, от которого мои ноги чуть ли не подкосились: - Милая девушка, я полагаю, мы с вами незнакомы. Позвольте узнать ваше имя? Есть у меня приятель, а точнее, знакомый, но ещё точнее, земляк. Он как-то приезжал в Белоруссию вместе со своей бабушкой. Они заехали к нам в посёлок и остановились у нас на три дня. К чему я говорю? Так он точно так же, как сейчас обладатель мягкого голоса, ко мне знакомиться подходил! Разве что «милая девушка» не говорил. Я повернулась и теперь во все глаза смотрела на стоящего напротив меня Перегрина Тука. То, что он вёл себя так невозмутимо, навело меня на мысль, что сестрички всё ему вкратце объяснили и даже предупредили о моей «контузии». Вот только почему они ко мне не подошли и не сказали, что тревога была ложная? А объект моего обожания смотрел, терпеливо ожидая ответа. От непонятно откуда взявшегося волнения я чуть не ляпнула «Саша», но вовремя взяла себя в руки и проговорила: - Санса. Просто Санса, - и добавила, сделав книксен, - к вашим услугам. - Перегрин Тук, к вашим. В библиотеке воцарилась тишина. Лишь бешеный стук моего сердца раздавался на всю комнату. Я даже не знала, как начать разговор. Хотя, спрашивается, с каких пор мне неловко в присутствии парня? Обычно я с мальчишками по-свойски разговариваю, а тут как назло дар речи потеряла… - А я тут осматриваюсь, - наконец я ляпнула первое, что пришло в голову. - И как успехи? – Пиппин даже усмехается и делает шаги прямо ко мне. - Переменные. Всё-таки для меня тут всё новое… Но я неприхотливая, так что быстро привыкаю. - А мне почему-то, кажется, что вы заблудились. О, да, Перегрин Тук, ты всегда был проницательным, только почему-то тогда, когда не нужно. Что делать, пришлось признаться. - Да просто в горле пересохло, и я не стала дожидаться и… - Можете не продолжать, - прервал меня Пиппин, без лишних слов берёт за руку, которую я даже одёргивать не стала, хотя и бывает такая привычка, и уводит из библиотеки. Эх, а я хотела там задержаться. Ну, ничего, у меня ещё вся жизнь впереди, так что обязательно наверстаю. Уже на кухне Пиппин усадил меня за стол, а сам поставил чайник. Надо же, какой хозяйственный! Ну, конечно, станешь тут таким, когда в доме три сестры, которые толком ничего не делают, а только о нарядах речь толкают, да и на мандолине играют. Кстати, я тоже не очень-то хозяйственная: готовить не умею, а уборку делаю только из-под палки. - Пимпернель вроде говорила, что она тут пирог с черничным джемом испекла, - тем временем вещал Пиппин, - да ещё и суп какой-то сварила. Я благоговейно улыбнулась. За один только черничный пирог я готова была всё простить. - Но я думаю, лёгкий перекус не помешает, - продолжал Пиппин, - так что обойдёмся сэндвичами с маслом или помидорами. Вы с чем будете? - Ну, не знаю, наверное, и с тем и другим, - отвечаю я, а сама думаю: «Интересно, а язык у него не устаёт от долгой болтовни?». Вскоре импровизированный «завтрак аристократа» уже был на столе. Пиппин налил мне чаю и поинтересовался: - Так откуда вы? Ой, не скажу же я, что из другого измерения? А ведь сказать, по правде, я уже начала скучать по посёлку, библиотеке, маме, Кате и по коту Барсику, который каждодневно под окнами нашей квартиры на первом этаже тусовался. Но тут я вспомнила Павла. И уже одно только это заставило меня отбросить тоску о родном мире куда подальше. - Какая разница? – наконец выкрутилась я, - я ушла и обратно не вернусь. - Правда? – Пиппин удивлённо на меня вытаращился, - а в чём дело? - Отчим заставлял меня выйти замуж за нелюбимого, - ответила я, кусая сэндвич с маслом. Не стану же я ему говорить, что отчим меня настолько бесит, что сбежала из дома от него подальше. - А, кроме того, характер у него будь здоров, - добавила я, - все о нём говорят, что он добрый. А я этой доброты не видела. С моей стороны, по крайней мере. Короче говоря, злой человек. - А зачем он тогда вас замуж хотел выдать? – Пиппин продолжил расспрос. - А он таким образом хотел от меня избавиться. Говорит, мол, ему надоело видеть, что я сижу на маминой шее. А на шее мужа и его родственников жить, значит, можно, да? Сомневаюсь. Пиппин глотнул чаю и произнёс: - Ох и злющий у вас отчим! Я б тоже от такого сбежал, не задумываясь. А лет вам сколько? - Ну, вообще-то у девушек некультурно такое спрашивать, - наигранно возмущаюсь я, делая глоток из чашки. - И всё же? – не отставал Пиппин и схватил с тарелки сэндвич с помидором. - Восемнадцать, - ответила я. От такого ответа Пиппин с трудом проглотил кусок и удивлённо выговорил: - И уже замуж отдают! - Я не ребёнок! – отзываюсь я. Хотя кому я это говорю? Если в этих краях двадцати девятилетний паренёк ещё подросток, то что уж там говорить о восемнадцатилетней девушке, которая так вообще соплячка. - Ну, ещё бы, раз вы набрались смелости сбежать из дома, - сказал Пиппин. Я не стала ничего говорить, а просто хлебнула чаю, и почти сразу же вспомнила про мандолину. - Я тут в библиотеке мандолину видела. - Перл на ней играет, - ответил Пиппин, - и брать её в руки никому не разрешает. Даже мне. Последнее он произнёс с хитрой улыбкой. Что-то мне подсказывало, что закон сестры для него не писан. - А ты разве умеешь играть на мандолине? – на всякий случай спрашиваю я, не заметив, как перешла на «ты». - Ну, так, балуюсь иногда, пока никто не видит, - уклончиво ответил Пиппин и добавил, так же переходя на «ты», - хочешь, сыграю что-нибудь? - Ну, сыграй. Пока я безбожно вливала в себя чай, Перегрин ушёл обратно в библиотеку и вернулся с мандолиной. Усевшись поудобнее, он коснулся струн, взял несколько аккордов, а затем заиграл какую-то старинную балладу. В этой балладе явно не хватало слов, но всё же я в первую очередь обращала внимание на мелодию, а уже потом и на всё остальное. А, кроме того, сама мелодия была танцевальная, это я определила по звучанию, хотя, повторюсь, у меня нет слуха. Было дело, когда бабушка по папиной линии решила научить меня играть на пианино. Но, когда выяснилось, что я не обладаю музыкальным слухом, она, в конце концов, плюнула на это дело, и уроки закончились так же внезапно, как и начались. Потом ещё Павел пытался заставить меня играть на синтезаторе, к которому я испытывала ещё большую неприязнь, но тоже безрезультатно. Потому что у меня не было никакого желания играть на нём. Закончив играть, Пиппин отложил мандолину, а я принялась аплодировать. - Здорово! – сказала я, - кстати, у меня папа тоже играл на нечто подобном. Он и меня хотел научить, да всё времени не было, а потом и вовсе об этом не говорили. - А хочешь я тебя учить буду? Я чуть куском сэндвича не подавилась. Ещё один любитель решил из меня музыканта сделать. Но, с другой стороны, ещё одного шанса не представится. Может быть, всё-таки слова о том, что у меня нет музыкального слуха, окажутся ложью? - Я не против, - наконец сказала я. Тут пришли сестрички. Увидев свою «прелесть» рядом с Пиппином, Перл сурово посмотрела на него и спросила: - Так, кто разрешил? - Я разрешил, - невозмутимо отвечает Пиппин. - Вот я и спрашиваю, кто разрешил тебе? Я, кажется, запретила её трогать! - Не ругай его, - вступилась я за Пипа, - это я попросила что-нибудь сыграть. Кажется, моё объяснение Перл удовлетворило, а затем она обратилась уже ко мне: - В общем, вот, Санса, мы тут нашли несколько боле-менее приличных платьев, так что ты примеришь каждое, а мы посмотрим, какое из них тебе больше подойдёт. Я пожала плечами, а затем повернулась к Пиппину, поблагодарив его за завтрак, беседу и удовольствие, которое мне он доставил игрой на мандолине. После этого сестрички увели меня обратно в комнату, и дорогой я услышала, как Первинка говорит Пимпернель: - Никогда я нашего братика таким счастливым не видела. - А я думаю вот о чём. Ему что, Мерри не хватает, раз он себе ещё одни «свободные уши» нашёл? – спросила Пимпернель. - Не напоминай мне о Мерри. До сих пор не забуду, как они полезли в улей за мёдом, и как потом пчёлы их покусали да так, что у них обоих физиономии были опухшими, - сказала Первинка. - Можно подумать, вы наших братцев плохо знаете. Да им в рот палец не клади, дай какую-нибудь пакость сделать! – проворчала Перл, - повезёт, если сами останутся целы и невредимы. А я же слушала и тихонько посмеивалась.