Двор Валуа - королька неприметного - Только со скукой готов воевать. Им англичане родня многолетняя: Сделали дело, а нам отвечать. Рок-орден "Тампль" – Франция
Момент истины, где должны будут расставить все точки над i. На Совете присутствовали посланники из разных концов Средиземья. Среди них увидела знакомые лица Леголаса и Гимли. Признаюсь, я чувствовала себя явно не в своей тарелке, ровно как и сидящий рядом со мной Фродо, которому была оказана честь здесь присутствовать. Ну, это понятно: невзирая на опасности принести в Ривенделл Кольцо не каждый смог бы. А потому речь Элронда я слушала вполуха. - Волнуешься? – шёпотом обратился ко мне Фродо. - Есть немного, - честно призналась я. - Я тоже. На этом наше перешёптывание закончилось. И я вновь погрузилась в себя до того момента, когда Элронд произнёс: - Покажи им Кольцо, Фродо. Фродо встал со стула и, медленно подойдя к каменному столу, положил на него Кольцо Всевластия. Я сразу отвела глаза, чтобы не видеть украшение, уже сломавшее судьбы многих людей. Я знала, о чём думаю. У меня за плечами цикл передач «Тайные знаки». Так что я прекрасно знаю, что такое проклятые сокровища и как с ними обращаться, если всё же придётся иметь с ними дело. А Кольцо Всевластия как раз было одним из таких. Хотя что-то упорно заставляло меня повернуть голову, чтобы взглянуть на него хоть одним глазком. Я сопротивлялась как могла, а знакомый голос королевы, неожиданно зазвучавший в моей голове, настойчиво произнёс: - Взгляни на него, девочка! Ты ведь этого боишься… Я знаю… Но не бойся… Тебе стоить протянуть к нему руку и всё… - Оставь меня в покое, ведьма! – прошипела я, - изыди! Королева и дальше продолжила бы меня мучить, если бы я не услышала звон разбитого оружия. Тряхнув головой, заметила, как гномы помогают Гимли подняться с пола, на каменном столе остались обломки секиры. А Кольцо было целым и невредимым. - Обычными способами, Гимли сын Глоина, Кольцо уничтожить невозможно, - сурово проговорил Элронд, - оно было выковано в недрах Роковой Горы и там должно пропасть навсегда! Я продолжала смотреть на Кольцо. Будто бы какая-то сила заставляла меня встать со стула и приблизиться к столу, чтобы уже там я смогла протянуть руку. Я встряхивала головой, стараясь заглушить в себе этот голос, но ничего не выходило. В какой-то момент с моих губ сорвался крик: - Нет! Нет! Не хочу! Оставь меня, ведьма! Оставь меня в покое! Рядом со мной послышались два голоса. Один, встревоженный, принадлежал Фродо: - Санса, ты в порядке? Другой, спокойный, но в то же время суровый, принадлежал Гэндальфу: - Приди в себя, Санса! Только этот приказ и вывел меня из припадочного состояния. Я заметила, что все смотрели на меня, недоумевая, что со мной произошло. - Санса, это королева? – догадался Фродо. Я кивнула головой. Гэндальф же проговорил: - А теперь, Санса, мне бы хотелось, чтобы ты рассказала в присутствии Владыки Элронда и всех присутствующих о том, что тебе снилось в последнее время. Я, с трудом подбирая слова, стала рассказывать и о кошках, явившихся ко мне в комнату, и о ранении в предплечье, куда меня царапнула белая кошка, и о том, как королева меня не отпускала в мир живых, и что я лишь чудом тогда спаслась. Рассказывать было долго, но всё равно мне становилось немного легче. Лишь когда я замолчала, воцарилась напряжённая тишина. Наконец, Элронд проговорил: - Вам, леди Санса, когда-нибудь доводилось слышать о королеве Берутиэль? - Скажем так, я о ней читала, - призналась я, - но это было давно, так что многое я могла забыть, кроме того, что она являлась хозяйкой десяти кошек и что она была королевой Гондора, а ещё ведьмой. Далее Элронд поведал мне историю о том, что королева Берутиэль была супругой двенадцатого короля Гондора Тараннора. И что она благодаря чарам и зельям, которыми опаивала мужа, сумела добиться от него полноправной власти. Постепенно она прибрала власть к своим рукам. Но самое интересное это, конечно же, кошки. Они были прекрасными шпионками. Как только до Берутиэль дошёл шепоток о том, что гондорцы были недовольны тем, что ими правит женщина, она стала посылать в город своих кошек, чтобы выявить недовольных. А таких было очень много. Дальше последовала ситуация, характерная как для остросюжетного детектива, так и для фильма ужасов. Королева просто-напросто велела кошкам убивать тех, кто представляет для неё самую-самую угрозу. И бедняг по утрам находили растерзанными и с прокушенными горлами. Люди стали попросту бояться этих кошек и проклинали их на чём свет стоит. В конце концов, кончилось тем, что гондорцы стали требовать, чтобы Тараннор казнил жену и её кошек. Но злую ведьму всего лишь изгнали. Её вместе с кошками посадили на корабль и отправили неведомо куда. И с тех пор от королевы Берутиэль ни слуху ни духу. Что ж, память мне освежили, но мне всё равно многое оставалось неясным. - Всё это очень интересно, - сказала я, - но при чём тут я? Почему именно я ей попалась? И почему она думает, что я нужна Тёмному Властелину? - К сожалению, на вопрос о том, почему её заинтересовали именно вы, не могу ответить даже я. Но я вижу, как вы смотрите на Кольцо. Вы сопротивляетесь искушению, а это уже хорошо. И пока вы сопротивляетесь, велик шанс, что Саурон руками Берутиэль не сумеет вас подчинить своей воли. Слабое утешение, особо для человека, которого мёртвая королева всё равно, что прокляла. Между тем разговоры снова вернулись к Кольцу. Принято решение, что оно должно быть уничтожено, но кто-то должен отправиться в Мордор. После этого воцарилась тишина, которую прервал Боромир: - В Мордор не так-то просто пробраться. Чёрные Врата охраняют не только орки. Там Зло не смыкает глаз. Всевидящее Око всегда начеку. Это бесплодная пустошь, где всё покрыто огнём и пеплом. Даже воздух отравлен ядовитым духом. Это и десяти тысячам человек не под силу. Это безумие! С места вскочил Леголас. - Ты не слышал, что сказал Лорд Элронд? Кольцо надо уничтожить! - И ты думаешь, что сумеешь с этим справиться? – Гимли внёс и свои пять копеек. - А если нет, что тогда? Что если Саурон вернёт Кольцо? – заметил Боромир. - Чтоб я сдох, если отдам Кольцо в руки эльфов! – вскрикнул Гимли. И начался отчаянный спор. А ведь наши враги могут этим воспользоваться в любую секунду. Любая склока может обернуться против нас. Фродо тоже это видел, а потому после недолгого молчания он вскочил с места и выпалил: - Я отнесу! Я возьму его! Я отнесу Кольцо в Мордор! Повисло гробовое молчание, которое прервал неуверенный голос отважного хоббита: - Но… Я не знаю дороги. Гэндальф подошёл к Фродо и произнёс: - Я помогу тебе нести это бремя, Фродо Бэггинс. Я пройду этот путь с тобой! - Если потребуется отдать за тебя жизнь, то я отдам, - проговорил Арагорн, подходя к Фродо, - мой меч с тобой. - И мой лук, - добавил Леголас. - И мой топор, - внёс и Гимли свою лепту. Теперь я смотрела на Боромира. Что он скажет? - Наши судьбы в твоих руках, - произнёс он, глядя на Фродо, - если такова воля Совета, ради Гондора я исполню её. Что-то я в этом сомневаюсь, - так и порывалась сказать я, но промолчала. А со стороны кустов послышалось громкое «Эй!», и оттуда выбежал Сэм. А он как тут оказался? Сэм встал рядом с Фродо и проговорил не терпящим никаких возражений тоном: - Без меня мистер Фродо никуда не пойдёт! - Как же вас разлучить, если ты даже на тайный Совет мудрейших сумел проникнуть? – проговорил Элронд. Я даже усмехнуться не успела, когда послышался голос Мерри: - Эй, и мы тоже пойдём! Иначе вам придётся связать нас! Он вместе с Пиппином выбежали прямо на середину зала. - Всё равно, - важно проговорил Пип, - вам нужны толковые парни для этой миссии… Похода… Дела… - Это явно не про тебя, - заключил Мерри, отчего Пиппин поначалу кивнул головой, но, когда до него дошёл смысл фразы, возмущённо посмотрел на брата. - Девять Хранителей… Быть посему! – вынес вердикт Элронд, - вы будете Братством Кольца! - Отлично! – воскликнул Пиппин, - когда начинаем? Ответом ему была тишина. Я же продолжала сидеть на своём месте и думала о том, чем я могла насолить королеве, раз она так рьяно за меня взялась, когда Фродо внезапно проговорил: - Санса, а ты разве не пойдёшь? - Прошу прощения? – не поняла я. - Ты же ведь хочешь избавиться от королевы? – хоббит тут же поспешил надавить на больную мозоль. - Конечно, хочу, но… - Так или иначе у вас нет выбора, леди Санса, - проговорил Элронд, - только пройдя долгий путь и доказав, что сильны духом, вы сможете избавиться от влияния Берутиэли. Я глубоко вздохнула, удручённо подошла к Хранителям и встала рядом с Пиппином. Пип незаметно взял меня за руку, словно, говоря, не бойся, я рядом, я буду оберегать и защищать тебя. Что ж, выбора у меня всё равно не было. Остаток вечера перед сном я решила провести в небольшой прогулке. И да… Снова взяла мандолину. Вот честно, ощущение такое, что или она сама срослась с моей рукой, или мне её с рождения приклеили. Но, с другой стороны, хоть какая-то отдушина после тяжелого дня. Я подошла к фонтану. Жалко, что у меня нет с собой монетки. Я бы тогда её бросила в воду и загадала бы желание. А какое оно это желание? Чтобы всё вернулось на круги своя? Чтобы королева оставила меня в покое? Или чтобы мои мечты осуществились? Я настолько задумалась, что не заметила, как на моё плечо опустилась чья-то рука. Я резко дёрнулась и вскрикнула. - Тише, тише, не трону, - проговорил Мерри. Что он здесь делает? Неужели следил? Или вчерашнее происшествие его ничему не научило? - Что тебе надо? – спрашиваю. - Хочу у тебя прощения попросить за вчерашнее, - ответил Мерри, - я тогда сильно напился. И сам не знаю, что на меня нашло. - Всё хорошо, Мерри, я уже забыла об этом. Это всё? - Да нет, не всё. И... Прости за укус. - Мерри, не зацикливайся на этом. Что было, то прошло. Какое-то время мы сидели молча, смотрели на небо и слушали лёгкое завывание ветра. Лишь временами я возвращала взгляд к воде в фонтане. - Спой что-нибудь, Санса, - попросил Мерри. - Что именно? – спрашиваю. - Не знаю. Просто… Просто мне нравится, когда ты поёшь. Я взяла мандолину, заиграла печальные и спокойные аккорды и запела:Нет тепла у очага, Не забыться, не уснуть, Через ливни и снега Снова будет долгим путь Снова душу рвёт тоска, Светят звёзды, ночь длинна, В ночь дорога далека, Я опять уйду одна. Я устала от дорог, И ничем нельзя помочь Снова от себя бежать, Всё забыв в глухую ночь Места нет давно слезам В этом лишь моя вина Молча опустив глаза, Я опять уйду одна. Больно ранена душа, Но другого средства нет, Только шаг через порог, И в ночи погаснет свет Помнить о слезах моих Будет полная луна, Этот путь не для двоих - Я опять уйду одна Стёрлось в памяти лицо, Сердце сжёг безумный жар, Только имя да кольцо - Непонятный странный дар От осколков руки в кровь, Стал водой глоток вина, Боль моя вернулась вновь, Я опять уйду одна Плащ дорожный да тоска… Где найти свою звезду? Этот путь через века, Через память и беду Когда тяжким станет груз Множества ночей без сна, Я сюда ещё вернусь, Но опять уйду одна
- Красивая песня, - проговорил Мерри, - только печальная. - Что поделать, если весёлые песни для таких времён не подходят, - ответила я. - Знаешь, Санса, я вчера много думал над одной вещью. Ты мне, правда, очень нравишься. Но я вижу, как на тебя смотрит Пиппин. Ты ему тоже нравишься, а он – тебе, не отрицай. Мне поначалу даже больно стало от того, что он теперь большую часть времени стал с тобой проводить. Я ревновал… Тихо, но ревновал… И не знаю, какой барлог меня тогда попутал, но я напился и… - Чуть было не взял меня силой, - заканчиваю я за Мериадока. - Да… Но когда я увидел твои слёзы… Я понял, что от того, что я возьму тебя силой, ситуация только усугубится, и вовремя остановился. Так что смею ли я надеяться на то, что мы и дальше будем друзьями, несмотря на вчерашнее? - Мерри, как ты можешь такое говорить? Ничего ведь страшного не случилось. Мерри с благодарностью посмотрел на меня, потом взял мои руки и поцеловал их. - Теперь я понимаю, почему Пиппин к тебе так трепетно относится. Ты добрая, понимающая. И, самое главное, ты умеешь прощать. Я усмехаюсь и говорю: - Но есть и такие вещи, которые я никогда не прощаю. А то, что вчера произошло, это лишь пустяк. Ты был пьян, не мог себя контролировать, всякое бывает. Но просто ты был как шмель, который хотел проникнуть в нераскрывшийся бутон. Мерри теперь смотрел на меня с удивлением. - Нераскрывшийся бутон? То есть ты девственница? - Да… И у нас с Пипом дальше поцелуев дело не идёт. - Почему? Чего ты боишься? - Секса я боюсь, вот чего. Мерри тихонько посмеялся и сказал: - Это естественный процесс, Санса. А что естественно, то не стыдно. - Да, но… - произнесла я, - дело не в этом. А в том, что секс для меня мерзкая и грязная вещь. Мне неприятно, когда до меня дотрагиваются. Вернее, было неприятно. Но теперь, видимо, что-то изменилось. А до всего этого от мужчин я просто шарахалась, да и мальчиками никогда не интересовалась, ставя на первое место книги и жажду знаний. И в мою сторону, соответственно, никто не смотрел. К прикосновениям, повторюсь, испытывала отвращение, а в каких-то случаях даже безразличие; не чувствовала совершенно ничего. Меня даже за это называли «холодной рыбой». Мерри покачал головой и серьёзно заметил: - Ну это они так зря про тебя говорили. И, кстати, я давно заметил одну вещь. Чаще всего человек лелеет свой страх, вместо того, чтобы избавиться от него. Ведь он в первую очередь боится, что его не поймут. Как ты сейчас себя ведёшь. Но если ты расскажешь Пиппину о том, чего ты боишься, и о причинах своего страха, я уверен, он поймёт. Я смотрю на Мерри и качаю головой. - У меня не получится… Мерри вдруг улыбается. - Получится. - Почему ты так думаешь? Вместо ответа он смотрит за моё плечо и кивает. Я оборачиваюсь и вижу застывшего словно статуя Пиппина. Стоит серьёзный, как не знаю, кто. - Пип, что ты здесь делаешь? – спрашиваю. Он не отвечает. - Ты давно слушаешь? – я задаю новый вопрос. Пиппин кивает, после чего протягивает мне руку. Я смотрю сначала на Мерри, вижу, как он кивает, затем перевожу взгляд на Пиппина. Он мягко улыбается, и я даю ему свою руку. Его пальцы крепко сжали мои, и Перегрин потянул меня за собой, уводя подальше от фонтана.