Проклятая королевой

Even though I leave will I go on believing That this time is real - am I last in this feeling? Like a child passing through, never knowing the reason I am home - I know the way I am home - feeling, oh, so far away Enya - Evening Falls

Каждый мой шаг сопровождался стуком моего сердца. Видит Бог, как сильно я этого боялась, но старалась решительно отбросить свой страх куда подальше. Тем более, мне казалось, что Владычица сама звала меня за собой. Я шла словно под гипнозом, а потому страх полностью рассеялся. И вот я теперь спускаюсь к лощине, где и находилось то легендарное зеркало. И при виде бассейна, который по своему внешнему виду чем-то напоминал колодец, сердце снова забилось, как сумасшедшее. Но, собрав волю в кулак, я спускаюсь по лестнице к лощине. - Хочешь посмотреть, дитя моё? – спрашивает меня Галадриэль. - Хотела, если бы знала, что я там увижу, - ответила я. - Ты сама знаешь. Зеркало может показать тебе то, что было, то, что есть, а иногда и то, что может быть. То, что может быть… Это уже интересно. Я несмело подхожу к зеркалу и заглядываю в него. Но, кроме воды, я пока ничего не вижу. Вода была тёмной, но потом вмиг стала светлой, как по волшебству. Но что я там увидела? Место напоминало кладбище из моего мира. Интересно, кого там хоронят? Обстановку нагнетало то, что шёл дождь, что для февраля не удивительно. А меж тем у одной из могил я увидела группу из трёх человек. Мужчину, женщину и девушку. Все в чёрных одеждах. Девушка плакала навзрыд, женщина украдкой утирала слёзы, чтобы не увидел мужчина, смотрящий на всё это с равнодушным лицом, как будто ему было не жалко умершего или умершую. Что происходит? И вдруг вспышка молнии осветила лежащую в гробу девушку. Этой девушкой была я! Как? Что спрашивать, если прекрасно знаю причину своей смерти? Катя набросилась на Павла с криком: «Это всё ты виноват!». «Нет, Катерина, - ответил Павел, - это сделал не я. Твоя сестра совершила грех самоубийства! И было бы лучше, если бы её отдельно хоронили!». «Ошибаешься, гнида! – начала разоряться Катя, - Сашка выпила яд не потому, что хотела свести счёты с жизнью без причины! А потому, что это ты её довёл! Ты, сволочь! Ты больше всех её ненавидел! Ты больше всех её гнобил! А теперь любуйся! Можешь быть доволен! Смерть Сашки на твоей совести!». А мама ничего не говорила, только тихо плакала. Затем изображение сменилось на другое. Какая-то комната, а в ней сидят четверо. Мужчина, женщина и две девушки, одна из которых была похожа на меня как две капли воды. Мужчина и женщина что-то обсуждали, в то время как девушки сидели на скамье и занимались каждая своим делом: старшая вышивала, младшая читала. Внезапно мужчина повернул голову в сторону сестёр и обратился к младшей: «Санса, подойди сюда!». Девушка, чьё имя я сейчас ношу, отложила рукопись и подошла к родителям, хотя держу пари, что мужчина ей не отец, а отчим. «Слушаю вас», - произнесла она. «У тебя, - начал мужчина, - теперь есть два выбора: или ты идёшь работать в местную таверну, или выходишь замуж. Я уже тебе и мужа присмотрел». «Я не хочу замуж! - выкрикивает Санса, - почему вам не предложить это Кейтилин?». «Кейтилин – позор семьи! А ты – единственный шанс принести нашей семье хоть какую-то пользу!», - выговаривает отчим. «Но выходить за нелюбимого!» - возмущается девушка. «Я всё сказал! Ты выйдешь замуж за того, кого я тебе выбрал! И на этом вопрос закрыт!». Бедная девушка! И мы как-то одно время пытались замуж выдать, да не сложилось. Изображение снова меняется. На улице стояла глубокая ночь, но в темноте я сумела разглядеть уже знакомую мне девушку, которая идёт к какому-то дому. Временами она оглядывается по сторонам, боясь, что её могут обнаружить. Наконец девушка остановилась у заветной двери и стучится. Дверь ей открывает старуха, которая оглядывает её с ног до головы. «Здравствуйте», - запинаясь проговорила Санса. «Проходи, Санса», - прохрипела старуха, которая по всей видимости узнала гостью. Как только девушка вошла внутрь, то при свете очага я заметила, что одежда на ней была такая же, какая была на мне: коричневое шерстяное платье и чёрные штаны в обтяжку. А на ногах было то, что я приняла за тапочки, и что так напоминало мне туфли-гольфы. «Зачем пришла?» - спрашивает старуха. «Мне нужна помощь, бабушка Зара», - проговорила девушка. «Какая?». «Мне нужен яд». «Отчима своего надумала отравить? Или…?». Старуха не договаривает, но тут и так становится ясно. Санса намерена была отравиться, лишь бы не выходить замуж за нелюбимого, за того, на кого пал выбор её отчима. На что только тогда девушки не шли, чтобы не выходить замуж по расчёту. Но яд это не выход. Это же сказала и старуха Зара. А Санса ответила: «Но я не могу так больше. Мне от него тяжело и душно». Старуха пыталась отговорить девушку, но та настаивала на своём. В конце концов, Зара вышла куда-то из комнаты, но потом через какое-то время вернулась со знакомой мне склянкой, где плескалась жидкость зелёного цвета. Старуха протянула Сансе склянку и сказала: «Держи, но ты должна уйти отсюда как можно скорее. Тайно, ни с кем не прощаясь. А как только ты уже будешь далеко от нашего края, тогда можешь выпить яд. Но не раньше, и не позже». Потом я увидела следующую картину. Санса одна-одинёшенька в лесистой местности. А вокруг никого. Видно, всё-таки ушла из своей деревни. Какое-то время девушка смотрела на склянку, а потом откупорила её и залпом выпила содержимое. То, что последовало дальше, напомнило мне о том, что произошло в Олиной квартире. Санса рухнула на траву, как подкошенная, рядом с небольшим валуном. Всё это интересно, но какое отношение это имеет ко мне? Не успеваю подумать, как поляну освещает вспышка молнии, а затем вторая. Подул резкий ветер, трава заколыхалась. Умершая вдруг… медленно задышала, а потом начала потихоньку приходить в себя. С трудом поднявшись, она осмотрелась кругом, как будто не узнавая ничего вокруг. Затем Санса как-то беспокойно огляделась по сторонам, а потом повернулась в сторону валуна. Вот только вместо него лежала уже знакомая мне сумка. Санса тут же схватила её, расстегнула, заглянула внутрь и облегчённо перевела дух. После чего застегнула сумку, перекинула её через плечо и только хотела сделать шаг, как вновь упала на траву. - Думаю, этого хватит, - услышала я голос Галадриэли и отшатнулась от зеркала. Посмотрев на Владычицу, обратила внимание на то, что она смотрит на меня так, словно ждёт, когда я задам ей вопросы относительно того, что я увидела. - Как же так? – наконец, проговорила я, - ничего не понимаю! Я, кажется, запуталась, и, видимо, Владычица это увидела и произнесла: - Твоё воплощение из другого мира невольно повторило твою судьбу. Там сейчас скорбят о смерти Александры Денисьевой. Но здесь ты совсем другая. Ты – Санса Каслтон, называющая себе менестрелем из Широкого Дола. - Но как объяснить то, что я помню жизнь, которую прожила в том мире, а о том, что случилось со мной в Средиземье, знать ничего не знаю? И почему я говорю прожила? Да потому, что я убила себя. Отравилась! Галадриэль мягко улыбнулась и сказала: - То, что ничего не помнишь из своего прошлого, кроме своего имени, ничего удивительного нет. Всё дело в том, что ты покинула мир живых почти одновременно с той девушкой: ты – раньше, а она – несколькими мгновениями позже. И её душа после смерти попала в твоё тело. Но вместе со своей душой Александра Денисьева передала тебе её воспоминания, а заодно и книги, которые она читала когда-то. Чтобы всё это служило тебе напоминанием о том мире, откуда ты вернулась в мир живых. - Но это просто невозможно! – говорю я, чувствуя, что у меня уже ум за разум заходит, - имена я произнесла наугад! А вот название края, откуда якобы родом, я взяла из книги. А, кроме того, сумку с книгами я из рук не выпускала! Именно это и объясняет, как она вместе со мной оказалась. Не иначе. - Ты, конечно, можешь не верить, но это именно так. И чем раньше ты свыкнешься с этой мыслью, что твой дом в Средиземье, тем быстрее ты сможешь это принять. Я глубоко вздохнула. А ведь было время, когда я представляла себе, что нахожусь в Средиземье, и что отправляюсь в путешествие по неизведанным краям. Но, Господи, мне тогда было пять лет! И я могла мечтать о чём угодно! И тут я вспоминаю о том, что хотела спросить ещё кое о чём: - Вы сказали, что я Благословленная Магнелеей, дочерью Эктелиона. Вот только я не понимаю, в чём именно оно заключается? Дело в том, что её дочь Эльсавет, маленькая девочка, которую я как-то видела во сне, оберегает меня от чар Берутиэли. Галадриэль подошла ко мне, аккуратно положила руку на мой живот, после чего медленно убрала её и с улыбкой произнесла: - А ведь ты беременная. Я удивляюсь ещё больше. Как так получилось? Не успел Пиппин лишить меня девственности, а я уже ношу его ребёнка. А хотя… И после первого раза легко забеременеть. Тем более, столько времени прошло… А сколько, шут его разберёт. Подсчёты меня всегда подводили, а тут я и вовсе потеряла счёт дням и месяцам. И всё же… - Но как? - Ты впустила в себя душу ребёнка. Душу этой девочки. Ты дала Магнелеи обещание, что дашь её дочери снова увидеть свет. И ведь ты могла потерять ребёнка ещё тогда, во мраке Мории. - Да, - вспомнила я, - одна из кошек Берутиэли хотела забраться мне на живот. Но ведь всё обошлось: я её обезглавила! - Это потому что ты вовремя спохватилась, - объяснила Галадриэль, - ведь с помощью кошки Берутиэль хотела выгнать ребёнка из твоего чрева. Но это не значит, что она не оставит попытку снова это сделать. Я прикладываю руку к своему пока ещё маленькому животику и уверенно произношу: - Клянусь жизнью, что моего ребёнка Берутиэль не получит! Никогда!