Darkness turns to light While my soul is healing I know I must fight This war deep inside Noa - My Heart Calling
Чем ближе ночь, тем страшнее становится людям. Я не выходила из своей комнаты ни на секунды, к еде и питью, которые мне приносила Эйрин, практически не притрагивалась. Когда твоя жизнь висит на волоске, и ты не знаешь, переживёшь ли эту ночь или нет, тут уж как-то не до еды. Единственная моя связь с «внешним» миром это опять-таки Эйрин. Она рассказывала о том, что от короля поступило распоряжение, чтобы мужчинам и юношам, которые умеют держать в руках мечи, выдали оружие. Но толку от этого мало, потому что большинство из них и понятия не имеет, что такое война, да что там, они наверняка ничего кроме элементарного хлебного ножа в руках не держали. Мне одной было интересно, чем думал в этот момент Теоден, когда привёл людей сюда? Правильно Гэндальф сказал, что король думал, что ведёт людей к спасению, а на самом деле привёл их на бойню, подписав таким образом себе и своим людям смертный приговор. А позвать на помощь гордость, видите ли, не позволяет. Надеюсь, Гэндальф приведёт подмогу, и тогда всё закончится. Эйрин ещё что-то пыталась сказать, но я произнесла: - Оставь меня на какое-то время одну, Эйрин. Служанка удивилась просьбе, но послушалась, при чём вышла с таким видом, мол, надо так надо. Не здесь мне надо было быть. А с Пиппином и Мерри в лесу Фангорн. Была бы хоть в относительной, но всё ж таки в безопасности. А здесь только и дышишь мыслью о том, что можешь погибнуть от стрелы или меча урук-хаев, и знаешь, что пощады не будет никакой. Я опускаюсь на колени возле кровати, складываю ладони в молитвенном жесте и начинаю выговаривать тихие слова молитвы: - Господь, уповаю на Тебя! Ты столько раз хранил меня от бед, невзгод и опасностей. Я не стану спрашивать у Тебя, за что мне были посланы эти испытания, потому что знаю, что порой часто поступаю неправильно, и большинство из испытаний я вполне заслужила. И Ты видишь, что я старалась выходить из них целой и невредимой. Где-то я сама справлялась, где-то мне помогали. Так что вопрос «за что?» будет неуместен. Но спрошу, для чего. Для того, чтобы я стала сильной? Слабая девочка, вроде меня, не может за одно мгновение стать сильной, и Ты видишь это, Господь! – я молюсь, а у самой слёзы к глазам подступают, - теперь я оказалась в такой ситуации, когда никто не знает, увидит ли он завтрашний рассвет, или погибнет. Враг уже на подходе. Прошу Тебя, осени Своей милостью женщин и детей, - теперь говорю с трудом, потому что слёзы меня уже душили, а голос дрожал, - защити стариков и матерей. Сбереги моих близких, друзей, того, кого люблю всем сердцем, и дитя, которое я ношу под сердцем. Помоги нам всем пережить эту ночь. Пошли мне знак, что всё будет хорошо, что мы сумеем выжить назло всем недругам. И да будет воля Твоя! Во Имя Отца и Сына и Святого Духа! Аминь! – после этих слов я перекрестилась и встала с колен. И как раз вовремя, потому что дверь отворилась, впуская внутрь Эйрин. - Госпожа Санса, к вам господин Арагорн. - Зови, - прошелестела я звенящим голосом. Как только Арагорн заходит, я поворачиваюсь к нему лицом. Пусть у меня лицо сейчас заплаканное, всё равно. - Санса, в покоях тебе лучше не оставаться. - У короля появилось ещё какое-то распоряжение? – спрашиваю я. - Женщин и детей велено увести в пещеры. Это и тебя касается. Я бы, конечно, отпустил бы тебя одну, но, уже зная, как ты рвёшься в самое пекло, решил сам лично сопроводить тебя и твою служанку. - Ну и зря, - ответила я, - потому что в такое пекло я точно рваться не буду. И тем более не такой я человек, чтобы рисковать жизнью своего ребёнка. Хотя прийти сюда уже изначально было ошибкой. Но теперь чего уж там говорить. И я подхожу к кровати, чтобы сложить лежащие на ней мандолину и дневник леди Магнелеи в сумку. Кинжалы мне не пригодятся, хотя кто знает, пусть уж тогда лежат на своём месте. - Эйрин мне сказала, что слышала, как ты плакала, - вдруг сказал Арагорн. От этого замечания я чуть вновь в слёзы не ударилась. Наконец, взяв себя в руки, ответила: - Я молилась, чтобы мы сумели выстоять. Чтобы мы все увидели завтрашний рассвет. Чтобы всё поскорее закончилось. Я провожу рукой по мокрой от слезы щеки. Арагорн подходит ко мне, обнимает, как отец свою дочь, и произносит: - Так оно и будет, Санса. Поверь мне. - Я верю, - отвечаю я, - всем сердцем верю. А ещё я верю, что моя молитва будет услышана. Никогда мне не доводилось находиться среди женщин и детей. Я имею ввиду, при таких обстоятельствах. До сегодняшнего дня я видела их счастливыми людьми, которые проживают мгновения радости. Теперь же я вижу страх, наполнивший детские глаза. Никогда этого не забуду, да и забыть уже не смогу. У меня перед глазами так и будут стоять эти испуганные, наполненные слезами глаза. И сердце щемило всякий раз, когда я слышала плач младенцев, а матери безуспешно пытаются их успокоить. Дети всегда чувствуют, что что-то не так. Сидящая рядом со мной Эйрин выглядела ничуть не лучше. Её рука покоилась на животе, а сама девочка жалась к матери. В таком положении Эйрин нельзя волноваться, но теперь-то как я могу это сказать. И тем более ей, как я думаю, рожать уже скоро, а тут такой стресс. Больше всего напрягало то, что снаружи шёл дождь. Да, подходящая погодка для сражения, ничего не скажешь. И Эйрин, как видно, боялась этого грома, раз она как можно крепче жалась к матери. Я пока что себя в руках держу. Но сердце колотилось, как бешенное. Тут уж мне и самой впору успокоиться, потому что ещё немного и сама не выдержу. Что же делать в такой ситуации? «Пой, - раздался у меня в голове голос Эльсавет, - пой, что бы не случилось. Пой, несмотря на все беды и невзгоды. Пой сейчас». Что ж, можно попробовать. Я вынула из сумки мандолину, настроила её для порядка. Находящиеся здесь женщины и дети разом притихли и теперь во все глаза смотрели на меня. Я тихонько прошептала слова:Что проку в золоте, когда душа мертва, А мысли отданы бессмысленному ветру? Я бьюсь над тайной магией Креста В стальной надежде не найти ответа. С распятия не пройденных дорог Меня с трудом благословляет Бог.
Затем начала перебирать пальцами струны, посмотрела на Эйрин, гадая, как она на эту песню среагирует, затем повернулась лицом к слушателям и запела:Коснись теплом крыла моей души Я жду чудес - я закрываю глаза В который раз мне сохранили жизнь В дороге в небо снова отказав Но я вижу мост над горящей рекой Я вижу тень твою впереди Я знаю - мне ещё далеко Сквозь ночь и память, сны и дожди Но я успею - у меня есть крылья Их плохо видно под смертной пылью Я умею летать. Смотри - мои следы стирает день А дождь в окно опять смывает витраж И крыльев плащ истрёпанный в беде Опять тоскует по ночным ветрам Я слышу зов, похожий на крик Я вижу тени убитых птиц Мне снова нужен древний язык Потопом смытый с древних страниц Так отпустите - откройте двери Пусть мир вернёт мне прежнюю веру И покинутый дом... Усталость охраняет мой покой А в чаше кровь, как дорогое вино И буквы в ряд уверенной рукой Рождают вереницу странных снов Открой ворота, которых нет Я верю в то, что ты где-то здесь Я бьюсь в молитве поздней весне Ища в рутине благую весть По слову вестник - забытый воин Мой путь на небо заклят травою Силой брошенных слов.
Как ни странно, но эта песня их, если не воодушевила, то, по крайней мере, приободрила. Об этом свидетельствовало то, что я заметила, как одна женщина кивнула головой, а её взгляд говорил, что спасти нас сможет только чудо. И тут уж остаётся только согласиться. Не успела я убрать мандолину обратно в сумку, когда снаружи послышался такой звук, как будто что-то взорвалось. Всё: настроение переменилось. Тревога снова вернулась к женщинам и детям, а Эйрин закричала. Я же только издала тяжкий вздох и закрыла глаза. Сбылись самые худшие опасения: враги воспользовались слабым местом крепости, и теперь проход для них открыт. - Вы были правы, госпожа Санса, - вдруг проговорила Эйрин, - надо было остаться в Эдорасе и дать бой. - Чего уж теперь говорить, - сказала я, - но это не означает, что битва проиграна. Слышите все?! Король Теоден говорил, что крепость не взять, пока её защищают воины Рохана. И именно это сейчас и делают ваши мужья, отцы, сыновья и братья! – это я уже обратилась ко всем, - а это значит, что крепость не падёт никогда, и сейчас нельзя поддаваться страхам о том, что мы не выиграем, не выстоим, нужно твёрдо верить в то, что мы сумеем одержать победу! Враги думают, что мы сидим здесь, как перепуганные крысы, которых легко перетравить! Так вот три раза «ха»! Пока среди нас есть те, кто готов умереть за всех нас, кто готов нас защитить, никакому врагу не удастся нас покорить! Я говорила это только для того, чтобы всех успокоить и хоть как-то поддержать, но глядя перед собой на лица женщин и детей, я видела у них на глазах слёзы и лёгкие улыбки на губах. Я ещё хотела что-то сказать, как вдруг раздался громкий крик Эйрин. Поворачиваюсь к ней и вижу, как она хватается за живот. - У неё начались схватки, - оповещает меня её матушка. - Здесь есть повитуха? – я окидываю взглядом женщин в надежде, что хоть кто-то да отзовётся, - хоть кто-нибудь, кто в этом хоть что-то понимает?! Вперёд выходит женщина средних лет и говорит: - Я смогу помочь и уж поверь, я и не при таких обстоятельствах роды принимала. - Спасибо вам, только скажите, что нужно делать? Вдруг вам помощь нужна будет? Повитуха качает головой и говорит: - Вы не волнуйтесь, я справлюсь. Пока повитуха идёт к скорчившейся Эйрин, я подхожу к кому-то из женщин и говорю: - Дайте, пожалуйста, полотно, тряпки, неважно, хоть что-нибудь. А да, ещё горячую воду. На мою просьбу откликнулись. Кто-то дал полотенец, кто-то даже дал деревянную ложку, а кто-то даже принёс котелок с горячей водой, которую использовали для питья, чтобы согреться. Со всем добром иду к повитухе, которая не только меня поблагодарила, но даже гнать меня не стала, потому что Эйрин боится рожать, и присутствия одной только матери ей мало. Чую, ночка будет долгой. Крики Эйрин, казалось, слышно даже за пределами пещеры. Даже мне было страшно. Одно дело, когда ты видишь это по телевизору, и совсем другое дело, когда всё это происходит на твоих глазах. Боже, и я тоже буду так мучиться, как сейчас Эйрин! С того момента, как я нахожусь рядом, прошёл целый час. - Мама, я не хочу умирать! – плакала девочка. - Эйрин, я прошу тебя, успокойся, ты вредишь ребёнку! – выговариваю я, - просто дыши глубже, а потом тужься! И кто, спрашивается, здесь повитуха? Эйрин несколько раз тужиться, но пока никаких результатов. Кажется, ребёнок совсем не торопится покидать её чрево. Ночь близилась к рассвету, а Эйрин всё никак не могла разродиться. - У неё это первые роды? – спрашивает повитуха у матушки. Что за тупой вопрос? Конечно, первые! - Тогда нужно готовиться к худшему, - «обнадёживает» повитуха. Я смотрю на своё запястье, вокруг которого обвёрнут браслет с подвеской, и меня посещает мысль. Я снимаю браслет, беру ладонь Эйрин и вкладываю в неё украшение. - Этот браслет мне дала Владычица Галадриэль, - сказала я служанке, - она говорила, что он поможет мне уберечь моего ребёнка. И я всем сердцем верю, что дар Владычице поможет и тебе. Эйрин с силой сжимает мою руку и кричит. - Давай, Эйрин, ты справишься! – подбодряю я. Эйрин несколько раз дышит, а затем тужится. И следом раздаётся голос повитухи: - Уже головка показалась! Я не сдерживаю радостной улыбки и говорю Эйрин: - Ты умница! Продолжай! Скоро всё будет хорошо! Эти слова успокаивают Эйрин. Бояться она перестала. Ещё несколько усилий, и пещеры оглашает громкий крик младенца. Повитуха, которая уже заранее приготовила пелёнку, бережно заворачивает его. - Кто там? – слабым и охрипшим от крика голосом прошелестела Эйрин, выпуская мою руку с браслетом. Застегнув на запястье украшение, я аккуратно беру младенца из рук повитухи, разворачиваю пелёнку, издаю вздох и восклицаю, изредка переходя на радостный смех: - Это мальчик! Это мальчик! У тебя сын, Эйрин! Я передаю ребёнка служанке, которая бережно берёт его в руки и целует его в лобик. Я с тихой радостью смотрю на малыша с пушком золотистых волос и огромными голубыми глазками, который родился в то время, когда битва за Хельмову Падь была в разгаре. - Вам нужен отдых, юная госпожа, - обращается ко мне повитуха, - вы тоже славно потрудились. - Но я ничего такого не делала, чтобы можно было сказать славно потрудились, - отозвалась я. - Но ведь вы поддерживали эту девочку, и мне кажется, что ей очень повезло с такой госпожой, как вы. Не успела повитуха отвернуться, как я тут же зевнула. Она права, мне надо поспать. И я примостилась у ближайшей стенки, не упустив возможность посмотреть, как Эйрин кормит своего сыночка грудью. Но заснуть у меня не получилось, потому что спустя некоторое время пришла благая весть: урук-хаи повержены. Гэндальф и Эомер с войском успели приехать! Мы были спасены! Я даже задумалась: а не был ли родившийся у Эйрин ребёнок тем самым знаком, о котором я молилась. Если так, то Господь меня услышал! Я закрыла глаза и прошептала: - Благодарю Тебя!