Проклятая королевой

With a sign, you turn away with a deeping heart, no more words to say You will find that the world has changed forever Liv Tayler - The Houses Of Healing

Меня разбудил настойчивый стук в дверь. - Кто там? – поинтересовалась я. - Это я – Алира, - был ответ, который сопровождался детским плачем. Я встала с кровати и открыла дверь, впуская Алиру с Найрамиром. - Вот, - сказала лекарша, - опять плачет. Подумала, что он к вам просится. Я без лишних слов взяла Найрамира на руки, прижала к груди и начала его укачивать. Потом начала расспрашивать Алиру: - Эйрин нашли? - Не поверите, как сквозь землю провалилась. Обыскали весь Минас-Тирит вдоль и поперёк; нет ни следа вашей служанки. - А дневник? Вы отдали его господину Фарамиру? - Конечно, но вы бы видели, как он в лице изменился. Сказал, что он думал, что дневник тогда пропал. А ведь господин Фарамир его наверняка искал. А зачем, никто не знает. Если только… если только… Ох, не люблю я, когда не договаривают. - Что только? - Дело в том, что, я слышала, будто бы об этой леди Магнелеи в Гондоре перестали говорить. А стоит кому-то упомянуть о ней, как тут же следовали потоки ругательств в её адрес, мол, больного ребёнка бросила ради Рохана, какая же она мать после этого. И даже поговаривали, будто бы она мужу рога наставляла, иначе как бы получилось, что из всех детей только девочка и выжила? - Но это же ложь! – возмутилась я, - ложь, которую Дэнетор специально придумал, чтобы сестру окончательно очернить! Я сама читала этот дневник и поэтому знаю, как всё было на самом деле! - Как бы там ни было, - сказала Алира, - но сейчас господин Фарамир пишет письмо в Дейл. Там говорят, леди Нанделль обосновалась. Это вторая сестра покойного наместника. - Я знаю. А вестей из Мордора никаких? - Пока никаких. - Хорошо, идите, а я побуду с Найрамиром. Алира ушла, а я с малышом начала ходить по комнате, а сам Найрамир ворочался в пелёнках, но было видно, что он потихоньку успокаивался, а затем и сам уснул. Да и признаться, и у меня на душе было спокойно, но частично. Частично, потому что я смогла избавиться от Берутиэли. Но меня беспокоило, где могла быть Эйрин? Я села с малышом на постель, но периодически вставала с места и подходила к окну в надежде увидеть возвращающееся с похода войско. У меня даже сердце закололо, как представлю, что кого-то из моих друзей уже нет в живых. Спустя час проснулся Найрамир и начал плакать как тогда, когда у меня чуть не случился выкидыш, и когда бесследно исчезла Эйрин. Я сразу поняла, что-то случилось. И песня тут не поможет. Но тем не менее я старалась успокоить малыша, но ничего не выходило. Найрамир никак не мог остановиться. - Тише, тише, Найрамир, успокойся! Ну что же ты плачешь? – приговариваю я. Хотя в глубине души я знала ответ: малыш чувствовал, что с его мамой что-то приключилось. Надеюсь, что всё обошлось, и что Эйрин вернётся невредимой. Где-то через несколько часов дверь в мою комнату с грохотом открывается, и внутрь заходят Мерри и Пиппин. Я с малышом на руках подбегаю к ним, обнимаю их и говорю: - Вы живы, слава Богу! Пиппин поцеловал меня в губы в то время, как Мерри поцеловал меня в щёку. - Как прошла битва? – спрашиваю. - Всё кончено, - ответил Пиппин, - мы выиграли! Фродо справился: уничтожил Кольцо! Я, конечно, порадовалась, но только три человека знают правду: Фродо, Сэм и я, хоть и номинально. Да какое это, в принципе, имеет значение? Главное, что Саурон повержен раз и навсегда! Как и Берутиэль! Но кое-что меня тревожило. Это заметил Пиппин. - Санса, ты не рада, что мы победили? - Рада, просто… Эйрин… Она пропала… Я даже не знаю, где она… Не успела я договорить, как Пиппин помрачнел, а Мерри не выдержал и зарыдал. Да что случилось? Говорите быстрее, не томите! У меня дитё плачем надрывается! - Санса, - сказал Пиппин, - не знаю, как тебе сказать, но… - Эйрин погибла! – всхлипывая, проговорил Мерри. Это стало для меня ударом… В это сложно было поверить… Если Мерри говорит, что Эйрин погибла, и если это произошло в битве, то как она там очутилась? Мерри тем временем вытер слёзы и начал рассказывать: - Ещё вчера она пребывала в апатии после смерти матери. Я как мог старался её успокоить, даже Ная ей на руки дал. Она немного с ним понянчилась, а потом ушла, сказала, что ей нужно поспать. И я, конечно, отпустил её. Но откуда мне было знать, что за это время она украдёт доспехи и, переодевшись, окажется среди солдат? И во время битвы я следил за одним юнцом, который специально рвался в гущу битвы, чтобы его убили. Я даже и подумать не мог, что это Эйрин. Ну а потом я отвлёкся, а когда обернулся, то увидел, как её пронзила стрела… Насмерть… - не выдержав, Мерри снова заголосил, - я ведь обещал, что не спущу с неё глаз, но даже эту просьбу я не смог выполнить! Пиппин принялся успокаивать Мерри, говоря, что это не его вина, что никто даже и не знал, что Эйрин могла с ними увязаться. А вот я не выдержала. Мои опасения насчёт того, что Эйрин могла совершить глупость, сбылись, и в том, что даже я не смогла её уберечь, была и моя вина. Из моей груди вырвался отчаянный крик, и мне было всё равно на то, что я сейчас могу сорвать горло. Но громче меня и Мерри плакал Найрамир, который в одночасье стал сиротой.