Проклятая королевой

Don't give up It's just a hurt that you hide When you're lost inside I I'll be there to find you Josh Groban - Don't Give Up

Почти весь апрель я ходила словно в воду опущенная. Я до сих пор не могла поверить в то, что моей служанки, даже не служанки, а близкой и верной подруги больше нет. Эйрин только-только познала счастье материнства, я даже надеялась, что она услышит, как Найрамир скажет своё первое «мама». А тут смерть матери окончательно заставила её потерять любовь к жизни, раз она отважилась украсть доспехи, затеряться среди солдат, и отправиться в бой. А потом пришла весть – смерть. Да даже моя победа над Берутиэлью сейчас казалась мне горькой пилюлей. Я почти не выхожу из комнаты, ни с кем не разговариваю, потому что не хочется. Но несмотря на подобную мою замкнутость, меня не покидают только Мерри, Пиппин и малыш Найрамир. Мальчик до сих пор смотрит вокруг себя так, словно ищет глазами маму, но, видя, что её нет, и она никогда не будет рядом, начинает плакать. И я плачу вместе с ним, при этом умудряюсь сквозь слёзы петь ему любимую песню. Во время очередного моего добровольного заточения в покоях леди Магнелеи, куда меня перевели из Палат Исцеления, ко мне как всегда пришли Мерри и Пиппин. Последний даже закрывает глаза: видимо, ему очень больно видеть, как я пою и плачу, укачивая малыша. Когда я заканчивая петь, Мерри и Пиппин садятся рядышком и на пару обнимают меня за плечи. - Санса, - зовёт меня Пиппин. Я поворачиваюсь к нему, потом смотрю на Найрамира и говорю: - Твоя песня, Пип. Найрамир только под неё и засыпает. - Я знаю, - отвечает Пиппин. Мерри какое-то время сидит неподвижно, пока наконец не ударяет ладонью по своему колену и не произносит: - Ну почему всё так несправедливо? У Эйрин ведь вся жизнь была впереди! Я должен был проследить за ней. - Не казнись, Мерри, - произнесла я, - я тоже виновата. Я должна была понять, что она неспроста меня просила о том, чтобы я позаботилась о Найрамире, если с ней что-нибудь случится. А я не поняла… Мерри берёт у меня из рук уснувшего Найрамира и говорит: - Но больше мне мальчишку жалко. Отца он потерял ещё до рождения, а теперь сначала умерла бабушка, а потом и мама погибла. Бедняга теперь сирота. Прежде чем я успела что-то сказать, как Пиппин встрепенулся и произнёс: - Как это сирота? А мы? Как же мы? - В смысле мы? – не понял Мерри, - родные Ная погибли, а мы ему никто. Я поддержала Пиппина: - Мерри, ты, наверное, не знаешь, но я была с Найрамиром с того дня, когда он родился в Хельмовой Пади. Я помогала Эйрин за ним приглядывать, а потом уже здесь нам стал помогать Пиппин. И за это время мы очень привязались к нему, так что и он нам тоже стал родным. Да и ты, я думаю, тоже к нему привязался. Только сейчас Мерри понял, о чём я говорю. Да, мы с Пиппином были готовы взять его с собой в Шир, и нам даже было всё равно, о чём будут говорить остальные. Он посмотрел на спящего малыша, удобно устроившегося на его руках, и улыбнулся, что говорило о том, что я права. За короткое время, что в Рохане, что здесь в Минас-Тирите, Мерри, действительно, успел привязаться к Найрамиру. А ещё я знала другое: позаботиться о малыше это было единственное, что мы могли сейчас сделать для погибшей Эйрин.