Зима за окном

Андрей - Вернемся к нашим баранам, - задумчиво выдал Вереса. - Как некрасиво, если ты сравниваешь его с бараном, то и сына ты таковым считаешь, - кивком указав на слугу, Айлех встает между мной и Асита. - Император, я безумно рад вашей помолвке, надеюсь, вы не будете сильно тянуть со свадьбой, иначе все хорошее без меня разберут. Принц поворачивается ко мне на последних словах, пытается изобразить на лице дружелюбную улыбку, но она больше смахивает на оскал. - Думаю, твоему мужу повезет, Салиай, ты такой изобретательный, хотя и слабый, беззащитный… - Айлех почти касается своим лицом моего. – Так и хочется тебя попробовать. Слуга, сегодня ночью ты мне понадобишься в моей спальне. Раз пока Император еще не сходил под венец, придется довольствоваться копией, а не оригиналом. Я чувствую ладони Вересы на своих плечах, вижу, как напрягается Иму, как мрачнеет Асита. Только я и сам понимаю, что эта речь Айлеха не признание в симпатии, а скрытая угроза. Он словно предупреждает, но не меня, а брата, что как только Иму станет мужем, я стану жертвой. Забрав у ошарашенного слуги кувшин с глинтвейном, принц уходит вглубь лабиринта. - О боги… Асита, ты же знаешь, что от наследного принца я один защитить сына не в силах? - Знаю. Вот только мне и его жалко, - Император задумчиво рассматривает придуманного меня. – Думаю, ты воруешь мое вино, стража проводит тебя в камеру, побудешь там пару дней. Иму, будь добр, найди время в ближайшие дни и объясни моему брату, почему состоялась наша помолвка. - Почему я? – изумленно выдал «дядя». - Потому, что я так сказал, вопрос закрыт. Один из двух мужчин, обороняющих замок вместе с Аситой, уходит, уводя с собой слугу. - Салиай, он просто на тебя похож и только. Ты уверен, что хочешь с ним поговорить? Киваю. Вереса пожимает плечами и сворачивает в один из коридоров. Мы идем минут пятнадцать по огромному, поистине безграничному дворцу. Постепенно обстановка становится более простой, скупой. Стены уже не отделаны золотистым шелком, а просто покрашены в белый цвет. - А разве нам не нужно спуститься в подвалы дворца? – спрашиваю, когда мы начинаем подниматься по узкой лестнице. - Салиай, подумай сам. Асита посадил слугу для того, чтобы рассерженный принц не смог выместить на юноше злость. По-твоему, он действительно мог отправить его в подвал, где сыро и очень холодно? - Но он же не уточнял, и исполнитель мог понять его неверно. - Резонно, - уважительно отозвался Вереса. - Ты, конечно, не знаешь, но те двое – его личные телохранители. Они служат у Императора не один десяток лет, так что понимают его с полуслова. Придержав тяжелую дверь, Вереса зашел следом. Охранник, сидевший на подоконнике и читавший книгу, вскочил, смерил меня хмурым взглядом, но увидев моего «отца» сразу расслабился. - Добрый день, мастер Вереса, чем я могу вам помочь? - Проводи мальчика в камеру недавно доставленного слуги. - Младший брат арестованного? – и немного глуповато улыбнувшись, охранник продолжил, не дожидаясь ответа. - Не бойся, с ним все хорошо. Ему даже повезло, он в камере для благородных. Пойдем, сам увидишь! Я поежился, понимая, что воин даже не смог понять по вышитому золотом камзолу, что я не могу быть братом слуги. - Ну, ты парень даешь, Вереса только вернул сына, обзавелся молодым мужем, а ты все равно смог его прибрать к рукам, ледышку эту. Даже не знаю, что ты делаешь в постели … - восторженно зашептал охранник мне на ухо. Я только хотел возмутиться, как спокойный голос моего «отца» заставил воина побледнеть и заткнуться: - К вашему сведению, молодой человек, мой сын, которому вы только что чуть не наговорили пошлостей, еще несовершеннолетний. Еще одно слово и я буду вынужден вызвать вас на дуэль. Салиай, мальчик мой, он тебя не обидел? - Нет, папа, все в порядке, - поворачиваюсь к Вересе, улыбаясь. Я был ему действительно благодарен. Как ни странно, но я смог легко принять тот факт, что мужчины тут спят друг с другом, только если это не касалось меня. Мне даже хотелось, чтобы в отношениях Вересы и Саману наметился прогресс. Но вот представить себя в роли супруга я не мог. Мне даже не было противно, просто мой мозг отказывался принимать подобную ситуацию даже за возможную. Долгое время никто и не предполагал, что такое жалкое создание как я, может быть сексуальным объектом. Потом меня окружали «родственники», кровные, либо принятые в семью и слуги. Император воспринимался мною скорее как отец и даже стоящим на коленях не производил на меня впечатления сексуально заинтересованного. Принц просто угрожал, но этот охранник на полном серьезе считал, что я могу быть чьим-то любовником. Это было дико, выбивало из равновесия, заставляло думать о будущем. Думать о том, о чем я пока размышлять был не готов. Только когда двери за моей спиной закрылись, я сообразил, что молча стою посреди камеры и смотрю в стену. - Привет, - я, скромно поздоровавшись, обвел помещение взглядом. Дрей. Однажды, еще ребенком, я уже сидел в камере, дней восемь. Кто-то из беспризорников украл рулон шелка с лотка, и стража переловила всех мальчишек-оборванцев в округе. Нас заперли в душном сыром подвале, сразу человек сорок, даже сесть толком было негде. Мы стояли плотной потеющей толпой, задыхаясь от запаха нечистот. Охранник выводил нас по одному и вел на допрос к магу-правдовидцу, тот особо не напрягался, принимал по пять мальчишек за день. Мне не повезло, я был почти самым младшим и меня все отпихивали, стремясь попасть к магу как можно раньше, чтобы обрести свободу. Как потом выяснилось, мои родители, узнав об облаве, несколько раз приходили в тюрьму, даже передачки передавали, которые я, разумеется, не увидел. Нет, нас поили и кормили. Раз в день стража, развлекаясь, крошила хлеб прямо на грязный пол, как птицам. С водой поступали интереснее, устраивали различные соревнования, позволяя трем победителям напиться, и угостить по одному товарищу. Так что толком поесть и попить мне удалось только в последний день заключения. В этот раз все было по-другому. Комнату, которую мне отвели, назвать камерой язык не поднимался. Просторная светлая гостиная, в которой стояли столик с мягкими стульями и шкафчик с книгами, жаль, я читать не умею. Спальня с окном, пусть и зарешеченным, но большим, а в углу шикарная кровать с подушками и одеялами. Собственная ванная, совмещенная с уборной. Да уж, аристократы даже сидят лучше, чем живут их слуги, а уж после ужина я и вовсе решил, что не против такого приятного нежданного отпуска. Он вошел и замер. Парень, чуть младше меня, тонкий, даже изящный. Коротенькие волосы пепельно-русые, как и мои, блестят, явно свидетельствуя о дорогих шампунях. Он так похож на меня и в то же время такой другой. Ему явно не приходится рано вставать и идти работать. Нет, он только развлекается, играя в Снежную войну, общаясь на равных с самим Императором. Даже принц не посмел бы тронуть или обидеть такого, предпочел бы отыграться на мне. Слава Богам, что наш милостивый Император оказался поблизости. - Привет. Я вспоминаю о приличиях, кланяюсь. - Добрый вечер, господин. - Ты можешь называть меня Салиаем, - разрешает аристократ. - Дрей, - эхом отзываюсь я. Зачем он пришел? Что ему от меня нужно? - Мы очень похожи. Не расскажешь о себе? - Я слуга, господин, это все, что я могу сказать. «Уходи, парень, я тебе не развлечение. Думаешь, это забавно, встретить второго себя, с судьбой, которую хочется сделать своей? Ну, конечно, тебе любопытно, интересно, не более. А я… Мне как коленом под дых, мол, смотри, родился бы у других родителей, был бы таким. Ты хрупкий, явно ничего не делаешь. А ведь продай я твой камзол и получил бы столько денег, сколько зарабатываю за полгода. Я бы хотел быть таким, спать до обеда, изводить отца просьбами купить очередную безделицу, называть Императора по имени». Думаю, а сам покорно и привычно сутулюсь, словно прося о снисхождении. Этот паренек легко, стоит только захотеть, отправит меня в ссылку только потому, что не захочет видеть себя прислуживающим. Он спрашивает о родителях, братьях, о том, счастлив ли я. Я лгу, пытаясь угадать его желания, пытаясь понять, что ему надо?