Зима за окном

Андрей. Второй раз я проснулся от запаха еды. Открыл глаза и увидел слегка бледного Декарея на пороге, с подносом в руках. Растерянно-виноватое лицо абсолютно ему не шло, я рассмеялся, мой смех был истолкован по-своему и названный брат поставил поднос на столик перед кроватью и с повинно опущенной головой проговорил: - Извини меня, Салиай, я не должен был так рисковать. - Да ничего! Главное, что с тобой все в порядке. Составишь мне компанию? Мы завтракали, я слушал о Белом маскараде, Декарей ожил, и описывал все подробно, объясняя правила игры. До начала мероприятия оставалось чуть больше часа. Мы и не заметили, когда на пороге появился Дрей, только когда названный братец, балуясь, принялся меня щекотать, воображаемый я заговорил: - А Вереса в курсе, что его сыновья стоят на пороге инцеста? Мы обернулись, Декарей же встал, привычно загораживая меня собой. Мне не нравилось то, что вышло из меня в моем воображении. От каждого нового общения с Дреем чувство брезгливости возрастало. И где-то внутри рождался страх – неужели мы похожи не только внешне? Мог ли я вырасти в такое? Может, моя болезнь была просто кармическим способом сделать меня нормальным человеком? По идее я должен был тянуться к тому, кто был улучшенным мной, но я наоборот считал дни, ожидая момента, когда Дрей исчезнет из моей жизни. - О, теперь я даже знаю кто из вас сверху. - Дрей, пока ты в моем роду, я не имею право тебя убить. Но ради богов, иди к Вересе и расскажи ему о своих предположениях. Я достаточно спокойный парень, но у всего есть предел, - Декарей говорил отстраненно, медленно, стоя напротив Дрея, не угрожая, просто подавляя своим спокойствием. - Вереса просил вас поторопиться и одеться к маскараду побыстрее, он ждет в своей гостиной, - бывший слуга ушел. Декарей облегченно вздохнул, подмигнул мне и вышел на минуту, чтобы принести мой костюм. Странно, но названому брату я доверял полностью, его вечное стремление меня защищать не выглядело наигранным. Декарей просто по-другому не мог, не умел. Положив одежду на край кровати, он ушел. Со слов Декарея выходило, что вся эта неделя была создана для одного – снижения количества браков по расчету среди аристократов. Костюм, белоснежный: обычные свободные штаны и рубашка с высоким воротником, закрывающим татуировку. К нему прилагалась маска из темного гладкого материала, что-то вроде пластика. С одной стороны она была абсолютно непроницаемой, с другой – легко можно было видеть окружающий мир. Стоит надеть её и по изменяющимся цветам окружающие смогут понять, какое настроение сейчас у того, кто прячется под маской. Только я так и не смог до конца запомнить значения всех оттенков. Ко всему прочему, она до неузнаваемости искажала голос. У всех, кто достиг брачного возраста, но ещё не успел обручиться или вступить в брак, костюмы и маски будут одинаковыми. Только те, кто занят, могут присутствовать на празднике без масок и в любой белой одежде. Ну и принцу тоже нельзя прятать лицо, так как он, пока не женится Император, считается не достигшим брачного возраста. В гостиной меня уже все ждали. Саману сидел на столе, крутя в руках кинжалы, явно подарок рядом стоящего Вересы. В последнее время мой «отец» старается баловать супруга хотя бы подарками и крупицами внимания. Насколько я понял, со слов Декарея, опять же, они все еще спят в разных спальнях. Вот только что-то все же изменилось, незаметно, но значительно: Вереса прекратил приравнивать юношу к нам, его детям. В двух белых фигурах, почти одного роста, я легко по цвету волос, по манере держаться, понял, кто из них Дрей, а кто Декарей. - Поскольку минут через пятнадцать я при всем желании не смогу понять, кто есть кто из собравшихся, то полагаюсь на вашу совесть. Вы обязаны, находиться там, откуда будете видеть либо меня, либо Саману. В крайнем случае, в пределах видимости должен находиться Император или мастер Иму. Всем это понятно? – Вереса говорит вроде для всех, но смотрит только на меня. - Конечно, Вереса, - отзывается Декарей и мы киваем, подтверждая. - Ни с кем не шляться по темным углам, в случае чего подходить к кому-то из названной мной четверки. Те, кто вернется в пьяном виде, будут наказаны, те же, кто не вернется вовсе, будут об этом долго жалеть, обещаю. Салиай, ты несовершеннолетний, для тебя праздник закончится рано, в одиннадцать вечера ты должен будешь быть в своей постели и, разумеется, один. Я проверю. - В двенадцать, - мягко вмешался Саману. Вереса нахмурился, тяжело вздохнул, но согласился: - Ладно, в двенадцать. - А под кроватью искать будешь? А в шкафу? – меня веселит эта непомерная заботливая строгость, веселит и греет. - Поверь, я даже в тапочки загляну, так, на всякий случай, - включается в игру «отец». - Ясно, запомню, никого в тапочках прятать не буду. Моя маска, отражая мое веселое настроение, заискрилась ярко-оранжевым, маска Декарея вторила ей, только у Дрея она стала почему-то фиолетовой. Мы зашли в огромную украшенную белыми лентами и светлыми цветами бальную залу дружной группкой. Но, как и предсказывал Вереса, довольно скоро потерялись в толпе. Я, как ребенок, с приоткрытым ртом рассматривал белоснежные одеяния, всматривался в маски всех оттенков и цветов: от черного до искристо-белого. По бокам были столы со стульями, заставленные бокалами со стеклянными трубочками, дающими возможность пить, не снимая масок. Маленькие бутерброды, кусочки фруктов – все было нарезано так, что можно было отправить сразу в рот, тоже не обнажая лица. Кто-то с кем-то танцевал, те же, у кого были открыты лица, хмуро бродили, изображая из себя надсмотрщиков. - О, мастер Дженго, когда же, наконец, вы будете на Белом маскараде с открытым лицом? – со мной заговорил какой-то совсем незнакомый грузный мужчина без маски.– В вашем возрасте это уже не солидно. - Вы меня с кем-то перепутали… - попытался внести ясность я. - Да хватит вам, таких худеньких среди аристократов я больше не помню, - возмутился мой собеседник. Пока я пытался подыскать ответ, заметил темного, Бомани, наверное, танцующего с кем-то таким же тощим, как я. - Если вы обернетесь, то сможете увидеть вашего мастера. Он, наверное, неплохо проводит время. Мужчина обернулся, понаблюдал пару секунд за парочкой, и улыбнувшись, умоляюще попросил: - Молодой человек, порадуйте меня, скажите, что у вас много поклонников… - Я, честно, не уверен, что у меня есть хоть один. - Какое горе. Рассмеявшись, мужчина оставил меня в покое. К танцующей паре подошел Иму, но вмешиваться не стал, присмотрелся к человеку, вальсирующему с темным и обведя взглядом толпу, тут же направился ко мне. - Салиай, не составишь мне компанию? А то моего жениха танцевать не заставишь, да и он явно попробует вести, а это меня не очень устраивает. - Я не умею, я даже не пробовал ни разу. - Доверься мне, - Иму наклонился, обдавая меня запахом спиртного. – Ну, пожалуйста. Император больше ни с кем мне танцевать не позволит. Племяшка, соглашайся, я тебе в столице в благодарность коня подарю. - Ладно, согласен. Но за результат я не отвечаю. Да и конь мне не нужен. Обхватив меня рукой за талию, Иму увлек меня на середину зала. Он словно чувствовал музыку, пропускал её через себя, двигался уверенно, плавно, заставляя меня следовать за ним. Как я и ожидал, мне просто не удавалось двигаться в такт, я наступал партнеру на ноги, сбивал его. - Так не пойдет, племяшка, становись мне на ступни и расслабься, доверься мне, - попросил Иму. Так действительно было проще и мой «дядя» легко закружил меня в танце. Сбежать от своего полупьяного мучителя мне удалось только после шестого танца, и то благодаря тому, что Император, сжалившись, или из приличия, пригласил своего жениха. Я ретировался в небольшую, полузанавешенную цветами нишу, прихватив с собой бокал вина. Оттуда, из безопасности я начал наблюдать за танцем Аситы и Иму. Сменив роль ведущего на роль ведомого мой «дядя» словно потерял всю свою грацию и плавность. Как деревянная кукла, он болтался в руках Императора. Интересно, я со стороны смотрелся так же?