Зима за окном

Иму Салиай сидит с видом обреченного на казнь, Вереса смотрит на сына с нечитаемым выражением лица. Декарей и Саману выходят, Блейд же всем своим скучающим видом показывает, что уж от него так легко избавиться не получится. - Вереса, - тихо зову, ловлю на себе тяжелый взгляд. – Ты знаешь, что беременным волноваться вредно? - Знаю. Салиай, что предлагаешь делать? Учти, аборт никто тебе оплачивать не будет. Было бы идеально, если бы ты стал супругом второго отца, но, насколько я понимаю, ты подобную возможность рассматривать не хочешь? Племянник отрицательно качает головой и мне чудиться, что Император слегка расслабляется. - Почему? Ведь если у вас дело дошло и до этого, значит, он тебе как минимум нравится? – уточняю, скорее подтверждая странное ощущение, чем действительно ожидая ответа племянника. Салиай прикусывает губу, весь съеживается, словно окутанный неприятными воспоминаниями. - Даже так? Кто это был, скажи мне, мальчик, я разберусь, - Асита напряженно вглядывается в лицо моего племянника. – Кто-то из твоих женихов? Мальчик не умеет врать и даже его молчание выдает, в полной тишине, повисшей за вопросом Императора, его судорожный вдох служит красноречивым ответом. - Отино? – мягко уточняет Вереса. Салиай отрицательно качает головой прежде, чем понимает, что делает. - Значит Бомани, - ласково произносит имя темного Асита. - Нет. Это не он. Вы вообще все не так поняли, - племянник с жаром начинает оправдываться. Вереса подает ему стакан воды, присаживается возле его стула, просит: - Успокойся. Хорошо, это не Бомани и все было по твоему желанию. Может, назовешь имя, и мы попробуем уладить этот вопрос? Мы все видим эмоции, мелькающие на лице мальчишки, он как открытая книга сейчас, ищет выход, одновременно дающий возможность обелить Бомани и не видеть его никогда больше. - Я не могу назвать имя. Мой любовник, он, я не могу, - я вижу, как Салиай краснеет, пытаясь врать. – Второй отец ребенка уже имеет супруга. Это просто был случайный секс, и я не подумал о последствиях. Прости меня, папа. Вереса гладит сына по волосам, шепчет, успокаивает, и я не прислуживаюсь к словам. Они не важны, Салиай явно выдал первую попавшуюся ложь, пытаясь выбраться из тупика, в который его загнали. - Значит, нужно в ближайшие сроки искать мужа для тебя. Я просто не смогу оставить тебя в роду, если ты родишь без супруга, - Вереса говорит глухо, явно сам не в восторге от перспективы поспешного брака. - Папа, - Салиай заговорил тихо, неспешно. – Нет нужды никого искать. Для меня не так уж важно быть в роду. Меньше всего на свете я хочу терять тебя, Декарея или Иму, но вот сам статус меня волнует слабо. Так, похмелье явно влияет на меня не очень хорошо, мне кажется, что Император сжал подлокотники стула так, что костяшки пальцев побледнели. С чего бы? - Зачем же такие крайности? – Блейд посмотрел на нас свысока. - Салиай может спокойно родить и отдать тут же ребенка на усыновление, например, мастеру Вересе. Только мальчика стоит прятать от любопытных глаз, чтобы никто не знал о его интересном положении. Пусть окружающие думают, что это новый названный сын Вересы принятый в род. Думаю, при таком раскладе вполне можно и Салиая в роду оставить и его сына. Нет, со стороны все выглядело логично, Вереса мог, как глава рода, состоящий уже во втором браке, принять в семью кого угодно, но что-то настораживало. - Окружающие легко смогут определить родство Салиай и его сына, - озвучил мое беспокойство Асита. - Ну да, вот только для этого нужны причины. Что-то я не заметил среди знати сумасшедших выдергивающих волоски у всех подряд и проверяющих их степень родства, - ерничал Шагающий за грань. – Да и не думаете же вы, Император, что в других родах среди Названных нет ни одного бастарда? Впервые я смотрю на красавчика с непередаваемым восхищением. Не думал, что за этой идеальной внешностью скрывается такой изворотливый разум. - Думаю, это самый удачный выход. Салиай, ты будешь рядом со своим сыном, будешь ему родным, просто он будет называть тебя не «папа», а «брат». Ты согласен, маленький? – Император спрашивает, нежно без нажима. Салиай кивает, он явно не представляет себе, что такое дети. Мне же становится немного жаль темного. Нет, официально, без суда и раскрытия маленькой тайны моего племянника, с ним нельзя ничего сделать. А Салиай явно не станет подтверждать наши опасения, тем более выдвигать обвинения, рассказывать произошедшее в малейших подробностях. Что ж, думаю Вереса, а главное Император, найдут способ сильно усложнить Бомани его существование. Асита Проводив своего жениха к нему в комнаты, ухожу к себе, бросив слуге: - Все сегодняшние встречи перенести. Боги, как же мне надоел весь этот род Охраняющих грань и все, что с ними связанно. Нет, я отдавал себе отчет, с самого знакомства, что сын Вересы мне нравится. Рядом с ним я чувствовал себя моложе, чище. Все вокруг двигались в поисках выгоды, словно пауки, плели интриги, играли роли, врали. Проклятие и благословение моего рода – видеть ложь. Странно, но я знал, что могу доверять только Вересе, хотя и он всегда вел свою игру за моей спиной. И только Салиай, словно был, не затронут всеобщим безумием. Интриги плелись возле него, но не им, он не врал, хотя часто недоговаривал, защищая свое прошлое, себя. Было просто не поддаться на обаяние, не пожелать видеть это чудо своим, пока я чувствовал в нем только ребенка. Я уже и не знал, злится на Ая или благодарить его. Выходка брата сломала последнюю стену, заставила увидеть Салиайя другим, страстным, нетерпеливым, настойчивым. Почему этот род? Почему вечно они? И почему вновь и вновь они ускользают, едва подарив надежду. Я помнил, до сих пор помнил, сладкие губы Вересы, настойчивые, страстные поцелуи. Давние, детские, забытые им. Сколько десятилетий будет мне сниться Салиай? И ведь не вмешаешься, не заберешь из рода. Мальчик стал взрослым, ждет сына, у него и так слишком много проблем, чтобы еще обращать внимание на меня и мои чувства. Глупо надеяться, что вновь пережив насилие, Салиай захочет хоть кого-то подпустить достаточно близко. Нет, в этот раз я не отойду в сторону, сдаваясь, даже не попытавшись ничего изменить. Пусть это и бесполезно.