Зима за окном

Андрей Животик Саману был уже заметен, правда, совсем чуть-чуть, мой же оставался плоским. Только он все чаще и чаще болел, я уже ел почти одно мясо, пытался питаться даже сырым и пить кровь, не помогало. Ни Асита, ни Вереса, да даже маги-лекари, не чувствовали ничего странного, никаких отклонений, но эта боль просто преследовала меня. Только присутствие чистокровных темных поблизости приносило временное облегчение. Я старался не жаловаться, не показывать виду и только Асита знал, как же мне было плохо. Если днем я хотя бы мог какое-то время находиться рядом с Энитаном или, в крайнем случае, с Бомани, то ночью, в тишине нашей спальни я сгибался пополам и только то, что супруг щедро делился со мной своей магией, позволяло мне терпеть молча. Слуга-темный, найденный супругом, своим присутствием не помогал, наверное, имел каплю человеческой крови. В эту ночь все было гораздо хуже, я, несмотря на все усилия Асита и прибежавшего мага-лекаря, скулил, жалобно, на одной ноте. Было ощущение, что я наелся битого стекла, и теперь оно резало, рвало что-то внутри меня. Я не совсем адекватно воспринимал реальность, так плохо мне не было никогда в жизни. Сознание замутненное, ускользающее, принялось за знакомое дело – создание очередного мира, пытаясь отвлечь меня от боли. Мой супруг что-то приказал, я слышал чьи-то торопливые шаги, Асита отстранился, отпуская меня из своих рук. Кто-то тяжелый лег на постель за моей спиной, обнимая, прижимая к себе. Безотчетно я цеплялся за чужие руки, словно они могли меня спасти. Мне хочется исчезнуть отсюда, переместиться куда-то, где не будет боли, не будет страха. - Какого Демона? – раздается над ухом знакомый голос норвежского принца, но сознание ускользает и, я погружаюсь в блаженную темноту. Энитан Слуги разбудили меня ночью, пред самым рассветом и попросили тут же следовать за ними. В одних штанах, босой, я спешил за людьми, не понимая, зачем и куда. Меня впустили в Императорские покои, мой Салиай, свернувшись клубком, скуля, с текущими по щекам слезами лежал на краю кровати. - Обними моего мужа! – приказал Асита. Император встал, уступая мне свое место, и я тут же лег у мальчика за спиной, обнимая, пытаясь передать ему частичку своей магии. В этот момент спальня исчезла, мы уже лежали не на кровати, а на траве, даже не так, на бесконечном поле клубники, на котором паслись исключительно рыжие коровы. - Какого Демона? – не выдержал я. Бог потерял сознание, но я почувствовал, как его боль уменьшается, как дыхание становится ровнее и глубже. Салиай спал и я не стал его будить, рассматривая мир, в который он нас затянул. Интересно, а он создал тут хоть что-то кроме рыжих коров и клубники? Я напрягся, пытаясь нащупать Грани, это удалось, но судя по плотности, это был либо новый мир, либо мир, спрятанный за непроницаемой Гранью. Осталось дождаться, когда мальчик проснется и попросить нас вернуть домой, в родной мир. А пока я могу зарываться пальцами в его волосы, гладить по голове, слушая его размеренное дыхание. Любопытные парнокопытные окружили нас со всех сторон, рассматривая, обнюхивая. Огромные, чуть грустные глаза с поволокой, размеренное движение челюстей, жующих траву. Несмотря на то, что коровы сплошь были рыжие, я начал понимать, что морды у животных все же чуть разнятся. Поскучав пару часов в обществе животных, я прикрыл глаза, прекрасно понимая, что услышу опасность даже сквозь сон. Я не спал, скорее, дремал и сразу очнулся, стоило моему Салиайю пошевелиться. Открыв глаза, Бог пару минут смотрел на очередную рыжую корову и выдал: - Что за нафиг?! - Это вы мне, Ваше Императорское Величество объясните, куда вы нас занесли. Салиай сел, осмотрелся и вновь ругнулся. - Ты Грань чувствуешь? – тихо спросил Бог. Я кивнул и добавил: - Она слишком прочная, я сквозь неё пробиться не могу. Мы попали в двадцать первый мир? - Нет, к сожалению. В этом мире ничего, кроме клубники, коров, рыб и дельфинов нет. Салиай устало выдохнул, потерев пальцами переносицу, задумчиво продолжил: - По идее, эта Грань тоже, со временем, должна стать тоньше. А может и не должна. Ближайшая, грустная корова сказала «мууу», мальчик сорвал одну из красных ягод и тут же отправил её в рот.