Comprehensive Insurance

Когда Аарон Хотчнер со своей командой прибывают на место разворачиваемого штаба, в округе Ла Плата, Колорадо, недалеко от «Ранчо Свободы», где обосновалась Либерторианская секта, первое, что бросается ему в глаза – отсутствие тактической группы ФБР, которая должна уже ждать их. Вместо них в штабе вовсю работают люди в черной форме военного образца с неприметной эмблемой в виде трех вертикальных полос в огненном круге. - «Мерлин Глобал»? – спрашивает Росси, удивленно рассматривая военных, быстро и профессионально настраивающих оборудование и не обращающих на них никакого внимания. - Я генеральный прокурор этого штата! – возмущенное восклицание мужчины, в котором Хотч сразу узнал Уэлса, скрывшего информацию о секте от бюро, помешало ему ответить. – Я имею право знать… - На Вашем месте, я бы сейчас испарился отсюда и запасся армией адвокатов, потому что иначе я лично решу, что Вы мешаете мне проводить спасательную операцию, - голос говорившего был спокоен, но то, как он смотрел на возвышающегося над ним Уэлса, вызывало дрожь. – Убирайтесь с места преступления, или я попрошу кого-то из моих людей Вам помочь. - И Малкольм Мерлин собственной персоной. Хотчнер знал о главе «Мерлин Глобал» немного больше, чем все остальные. Должность требовала с него знания всех военных подрядчиков, имеющих контракты с ФБР. Частная военная корпорация Малкольма Мерлина была крупнейшим из них и имела, как и её владелец, сложную, но довольно впечатляющую репутацию. В компании Мерлина работали профессионалы, проводящие операции в самых сложных случаях, привлекаемые к работе Госдепартамента, ФБР, ЦРУ, крупных корпораций и частных заказчиков. Сам глава «Мерлин Глобал», не смотря на внушительное состояние, свою молодость посвятил службе в армии, получив там не просто прививку от наивности, но и реальный боевой опыт, причем не малый. Свои награды Мерлин не афишировал, предпочитая на такие вопросы отвечать улыбками и обтекаемыми фразами. Светскую жизнь, после убийства семьи, он вел ограниченную, часто предпочитая очередному праздному собранию командировку и личное руководство отрядом. Хотч не знал точно, сколько людей удалось вытащить из плена или горячих точек только благодаря отряду Волшебника, но в узких кругах говорили, что его позывной он получил от маленькой девочки, которую лично вызволил из рук террористов, решивших устроить из её смерти публичную казнь. И было это еще до того, как в его руках оказалось руководство частной военной корпорацией. Встречать лично Мерлина до этого дня ему не приходилось, но даже первый взгляд на предельно собранного, натянутого как струна Волшебника, заставил Аарона вздрогнуть. В нем чувствовалась сила. В нем чувствовалась клокотавшая ярость. В нем чувствовалась энергия, перекатывающаяся под форменным костюмом лучше, чем мышцы – поджарые, выдающие скорее умного, чем сильного соперника. По правую руку от Мерлина замерла невысокая миловидная брюнетка в военном облачении. Если Аарон не ошибался, это была Тея Куин, когда-то известная громкими скандалами из-за наркотиков и непристойного поведения. Сейчас девушка замерла на месте телохранителя, хотя у Хотча создавалось настойчивое впечатление, что охраняет она не своего босса, а всех находящихся в штабе людей. От него. - Что он тут делает? – Росси нахмурился, глядя в спину быстро удаляющегося Уэлса, вмиг растерявшего свой гонор. Спорить с тем, кого не зря боялись даже в Госдепартаменте, было ему не по силам. - Специальный агент Хотчнер? – Мерлин приблизился к ним, поздоровавшись коротким военным кивком. – Специальный агент Росси? Мы заменили вашу тактическую группу по просьбе Директора, будем обеспечивать военное прикрытие, пока вы ведете переговоры. - Вы оставляете право выбора переговорщика за нами? – Хотч удивился, уже настроившись на долгое отстаивание своего права на главенство в этом деле. Мерлин в ответ лишь скривил губы в подобии ухмылки – напряженной и злой. - Официально, именно Вы руководите операцией, - Мерлин прищурился, не угрожая, констатируя факт, который его полностью устраивал, - до тех пор, пока не придется вмешаться нам. - Тогда знакомьтесь, Дэвид Росси. Он будет вести переговоры, - Хотч представил лучшего переговорщика, которого знал. Учителя, ученики которого работали по всей стране. В глазах Мерлина при ответном кивке мелькнуло уважение. - Я видел Вашу работу в Уэйко, Руби-Рич, - Малкольм криво ухмыльнулся, - надеюсь, на этот раз, Вас кто-нибудь выслушает. *** Время до звонка от Бенджамина Сайруса тянется медленно, заставляя Мерлина то и дело замирать на краю периметра штаба, всматриваясь в здания, где-то в которых удерживается в заложниках его жена. Мерлин не нервничает, в конце концов, работа по разрешению кризисных ситуаций и освобождению заложников привычна. Он не боится, потому что достаточно уверен в своих людях. Он не жалеет, что отдал право руководства операцией агенту Хотчнеру, а право ведения переговоров – Росси. Мерлин зол. На Прентисс, которая снова оказалась на краю смерти, а может быть и уже за этой гранью. На себя, потому что сдерживать эмоции и оставаться лишь профессионально вовлеченным дается ему слишком большим усилием. На доморощенного лидера секты, которому хочется свернуть шею – просто и незатейливо. Вот только он прикрывается женщинами и детьми, и от этого Мерлин зол еще больше. Малкольм внимательно вслушивается в переговоры Росси и Сайруса, ловит каждое слово, привычно раскладывая по полочкам интонации. Он не профайлер и не переговорщик, но знает многое. Слова Сайруса о том, что один из работников Общества Защиты Детей, которыми представлялись Рид и Прентисс, мертв, действуют как удар в солнечное сплетение. Заставляют замереть, задохнувшись, чтобы едва заметно расслабиться, когда Сайрус называет фамилию погибшей – не Прентисс. Мерлин ловит на себе задумчивый взгляд Хотчнера, улыбается привычной кривой ухмылкой, игнорирует таящийся в глазах босса Эмили вопрос. Он не собирается раскрывать инкогнито Прентисс до тех пор, пока это не станет действительно необходимым. - Я пойду один, - Малкольм не спорит с Росси, признавая его правоту, хотя это заставляет его крепко стиснуть зубы, угрожая добавить работы своему стоматологу. Плевать. - Мы направим микрофоны на все окна, - его голос спокойный и профессиональный, но пробирает до костей, - снайперы под маскировкой расположились по всему периметру. Толку и от того, и от другого не много – на окнах жалюзи. - Сумка готова, - Спиди положила на стол перед ними стандартный рюкзак для оказания первой помощи, - микрофоны достаточно чувствительны, чтобы уловить тихую речь. - Вы уверены, что наши агенты догадаются о прослушке? – агент Морган нервничал, меньше других стараясь контролировать собственные эмоции. - Агент Прентисс знает наши методы работы, - в ухмылке Мерлина в этот раз проскользнуло что-то человеческое, - уверен, она будет ждать того, что мы будем слушать. Главное, дать ей понять, что мы здесь. - Вы знаете Прентисс? – в голосе Хотчнера почти нет удивления, но Мерлин лишь передергивает плечами. - Пересекались. Круг политической элиты довольно узок. Он не лжет. Просто не говорит всей правды. *** Для Эмили время тянется бесконечно медленно. Она знает, что её команда уже в курсе происходящего, не поддается панике, потому что прекрасно осведомлена о том, что жизнь заложников, большинство из которых женщины и дети, в её руках. Как и жизнь Рида. Они держатся вместе, стараются составить профиль Сайруса, разговорить его, понять его план. Они ждут, надеясь, что по другую сторону баррикад окажутся именно те люди, которым они доверяют. А еще где-то совсем глубоко в душе, Эмили надеется, что за ней придет Мерлин. Снова. Она едва смыкает глаза ночью. Сидит, привалившись к стене и отсчитывает про себя минуты. Сначала на английском, потом на французском и испанском. Потом переходит на итальянский и лишь за тем на арабский. И начинает все с начала. Странно, но каждый язык напоминает ей о Малкольме. Он тоже американец, хотя его английский вполне пригоден для Европы. Во Франции она познакомила его с Ребеккой. В Испании они пересеклись во время одной из операций Интерпола, было странно обнаружить его по другую сторону пистолета после стольких лет разлуки. Италия горчит на языке привкусом анестезии и ментоловых сигарет, воспоминаний, которых она не хочет иметь. Арабский связывает их привкусом непонимания и пролитых слез, каждый день, что Малкольм провел в горячих точках по всему востоку, она боялась, что он не вернется. Странно, что она боится этого до сих пор. - Все нормально? – спрашивает Рид, сбивая её на третьей сотне. Эмили только вздыхает в ответ. – Сайрус собирает всех в церкви. Появление Росси подтверждает все мысли Прентисс о плане их спасения. Вплоть до той, что она боялась себе позволить: часы Малкольма – не дорогие по меркам Мерлина, уже изрядно поношенные, но все еще исключительно надежные, свой собственный подарок на его выпуск из Военной Академии – она узнает где угодно, а значит её муж здесь. И все будет хорошо. Обязательно. *** Напряжение пронизывает каждую клетку тела, и Мерлин знает, что напряжен не только он. На него с некоторой опаской смотрит Тея; настороженно ловят каждый его сигнал оба старших члена отряда; с не меньшим напряжением, чем у него, готовятся в любой момент начать штурм остальные бойцы. Даже в каждом отчете снайперов сквозит настороженное ожидание. В последний раз в подобном состоянии его группа проводила штурм базы Рас-аль-Гула. В тот раз он едва не потерял Эмили. Слова Сайруса о том, что все его последователи выпили яд, почти прорывают плотину. Малкольм рычит, готовясь отдать приказ о штурме, но останавливается, повинуясь словам Росси. Ему он почему-то доверят, особенно сейчас. Росси оказывается прав, заставляя Мерлина уважать его еще больше. Когда в сеть просачивается информация о том, что среди заложников есть агент ФБР, Малкольму хочется разбить кулак о стену, правда, их в наличии в развернутом посреди поля лагере нет. Это не мешает ему запомнить имя журналиста и догадаться о том, кто мог быть его «анонимным источником», а позже и отправить короткое сообщение Оливеру. В конце концов, свою репутацию глава «Мерлин Глобал» заслужил от и до. Мерлин не сомневается, что информация дойдет до Сайруса, ждет, почти боясь того, что может предвидеть. Он не ошибается. Слушать звуки ударов, приправленные короткими вскриками Эмили, почти невыносимо. Малкольм сжимает кулаки, желая немедленно схватить оружие и войти в этот чертов дом. Он желает, до скрипа зубов желает снести голову Бенджамену Сайрусу лично. Последний раз он испытывал нечто подобное по отношению к Яну Дойлу. - Надо начинать штурм, - на лице Аарона Хотчнера безнадежность подстать его. Выбор между жизнью десятком человеческих жизней и жизнью одного, но важного конкретно для тебя человека слишком сложен. - Я могу это выдержать, - голос Эмили в наушниках непривычно родной, уверенный и четкий, словно отдающий приказ. - Стоп! – командует Мерлин, позволяя себе вновь изогнуть губы в ухмылке: на этот раз предвкушающе довольной. – Она говорит это нам. - Я могу это вынести, - на этот раз интонация успокаивающая, заставляющая довериться ей. Мерлин знает, что эти слова обращены к нему лично. - Она дает нам сигнал не входить, - агент Хотчнер упирается взглядом в Мерлина, изучает его, стараясь, чтобы взгляд не выглядел слишком подозрительным. Малкольм игнорирует его, разворачивается к своему заму в отряде, показывая сигнал отбоя. Сейчас ему нет дела до того, о чем догадался или догадывается босс Эмили. *** Удары сыплются градом, но Прентисс сосредотачивается на том, чтобы не кричать. Удается. Она знает, что Малкольм слышит каждый её вскрик, каждый звук удара, каждый невольно сорвавшийся с губ стон. Подает ему сигнал, зная, что долг и профессионализм перевесят привязанность к ней. А еще надеется, что он поймет, почему она поступила именно так. Малкольм понимает; злится, потому что Прентисс неисправимо альтруистична, но понимает. Сжимает руки в кулаки, снова всматриваясь в силуэт церкви, в которой окопался Сайрус, и привычно игнорируя неотступно следующую за ним Тею. Ухмыляется, позволяет себе закрыть глаза, зная, что сейчас он может только одно – ждать. Впрочем, ожидание скоро подходит к концу. - Мы не можем ничего подсыпать в еду, - констатирует очевидное Росси, - там дети. Придется штурмовать. - Лучшее время для атаки, когда они наименее готовы к этому, - Мерлин перекачивается с пятки на носок. – Три утра, биоритмы замедляются, концентрация внимания минимальна. - Нам понадобится отвлекающий маневр, - подает голос его заместитель, - что-то, что впишется в его ожидания. - Сайрус упоминал Уэйко, - Росси подал идею, на которую Мерлин одобрительно кивнул головой, тут же отдав приказ Тее: - Найди несколько хаммеров. - Рид и Прентисс знают, что им нужно делать, - активные действия вселили в Хотчнера уверенность, - но как сообщить им, что мы идем. Все держится на том, что они будут готовы к штурму в три утра. - Босс, - Тея передала Мерлину одну из раций, - это агент Прентисс. - Если вы меня слышите, я знаю, что вы придете, - слышать это из уст Эмили было приятно, её вера в него успокаивала слишком привычно и легко. – Я могу увести женщин и детей в туннель, но мне нужно знать, когда вы придете. Схватив гарнитуру с винтовку с оптическим прицелом, Малкольм быстро выбежал к одной из позиций снайперов. Окно комнаты, в которой удерживали Эмили, он нашел, ориентируясь на данные прослушки, а подать сигнал с помощью лазерного прицела не составило труда. Старый прием, знакомый им двоим еще с детства. Вот только там от этого зависели карманные деньги или сладости, а на кону стояли дни под домашним арестом, а не десятки жизней. - Рид где-то на первом этаже, с Сайрусом, - Эмили привычно волновалась о других больше, чем о себе, - и пожалуйста, помните – здесь дети. Напоминание кольнуло иглой прямо в сердце. Не слова, интонация, с которой Прентисс говорила о детях. Знакомая боль, проскользнувшая слишком мимолетно, чтобы понял кто-то другой. Кто-то, кроме него. Он знал, знал о каждом её визите к врачу. О каждом заключении, которое раз за разом выдавали и хирург, и гинеколог. Не смотря на прошедшее время, шансы Эмили забеременеть не увеличились. Она не могла иметь детей, не могла выполнить единственное, самое главное условие, пресловутую "Comprehensive Insurance", и это разрывало её на куски. Поэтому каждое упоминание о детях, каждая потерянная детская жизнь, каждое дело, связанное с насилием над детьми выворачивало её наизнанку, заставляло мучиться кошмарами и плакать во сне, несмотря на его крепкие объятья. Мерлин знал это, как и то, что не допустит гибель ни одного ребенка при штурме. *** Мерлин привычно гипнотизирует выбеленные стены церкви, светящиеся в темноте. Перекатывается с пытки на носок, засунув руки в карманы, и не обращая внимания на то, как агент Росси встает рядом. - Я не пойду туда, - констатирует Малкольм, глубоко вдыхает, продолжая медленное движение вперед и назад. - Почему? – Девиду действительно интересно. - Чтобы у Сайруса был хоть какой-то шанс выжить, - ухмылка Мерлина говорит о том, что подобная мера предосторожности не случайна. Когда Малкольм уже разворачивается, чтобы уйти, Росси окликает его. - Я пойду. Я буду там. Мерлина это успокаивает. Совсем немного. *** Время ожидания тянется, заряжая всех лихорадочной жаждой действия. Эмили знакомо это чувство, хотя оно принадлежит скорее её прошлому, чем настоящему. Сосредоточится, проверить коридор. Дать сигнал женщинам и детям и проследить, чтобы их побега никто не заметил. После очередного поворота попасть прямо в руки Моргана, ответив кивком на короткое, почти незаметное приветствие руководителя штурмового отряда и ближайшего соратника Мерлина. Ощутить медленно накатывающую волну расслабления, которую приходится задавить усилием воли. Рано. Еще слишком рано. - Эмили! Надо уходить! – Росси протягивает ей руку, но она не торопится. - Рид! Он в часовне с Сайрусом! – Прентисс говорит это Моргану, но Мерлин не зря заставлял её тренироваться с отрядом во время реабилитации. Короткий кивок подтверждает, что её поняли. - Эмили! – в этот раз Росси бесцеремонно схватил её за локоть, выволакивая наружу. Ей кажется странным, что он держит её за руку до тех пор, пока они не оказываются в безопасности за границами взрыва, но она сразу же забывает об этом ощущении, как только наталкивается взглядом на резко выделяющуюся фигуру стоящего на возвышении Мерлина. Ей хочется броситься к нему на шею, обнять, чтобы почувствовать, как сильные руки сжимают её, не обращая внимания на синяки. Ей хочется убедить его, что все в порядке, что все выглядит хуже, чем есть на самом деле, но она отворачивается, чтобы проверить, выбрался ли из объятого огнем и дымом здания часовни, Рид. Сжимает в объятьях его, убеждаясь, что её коллега цел. Обернувшись, она видит, что Мерлин уже скрылся из виду. Они встречаются только около скорой, где её наспех осматривает молодой врач. Просто молчат, смотря друг другу в глаза. - Ты полетишь домой с командой? – Мерлин уже знает ответ, но давить в себе желание прикоснуться к Эмили рукой проще, если задавать вопросы. - Ты не против? – Малкольм в ответ качает головой, кривя губы в ухмылке. - Мой самолет быстрее, но вряд ли это тебя соблазнит, - он уходит, действительно надеясь обогнать самолет ФБР на пути в Вашингтон, но все же разворачивается, чтобы сказать: - Они отличные ребята, Прентисс. Эмили знает, что из уст Малкольма Мерлина это больше, чем похвала. *** Когда их самолет приземляется, Аарон Хотчнер действительно радуется тому, что они вернулись домой. Все, живые и относительно целые. - Тебя подвезти? – Морган помогает Прентисс сойти с трапа, осторожно поддерживая её руку. Эмили в ответ закатывает глаза, кивая в сторону ждущего невдалеке от трапа внедорожника. Тонированные стекла не позволяют разглядеть того, кто ждет её в салоне. Наверное, ей стоит радоваться хотя бы тому, что Малкольм не прислал за ней лимузин. - За мной уже приехали. Когда Прентисс скрывается в салоне, а водитель, услужливо придержавший ей дверь, садится за руль, Росси спрашивает: - А она никогда не упоминала, кто её муж? На самом деле, у Аарона Хотчнера есть кое-какие подозрения, но он не торопится ими делиться.