Comprehensive Insurance

Ей кажется, что она выжжена дотла, опустошена и раздавлена, стерта в пыль. Все вокруг утверждает обратное. Она жива, он - нет. Насмешка судьбы, любящей играть в жестокие игры. - Я приказал ничего не трогать здесь, - Оливер Куин материализуется за её плечом незаметно, бесшумно, или Эмили просто слишком потерялась в своих мыслях. Второе вероятнее. - Я вижу, - Эмили обводит взглядом кабинет Мерлина, ничуть не изменившийся с ее последнего визита сюда. Малкольм вообще не любил перемен в личном пространстве. – Спасибо, Оливер. Прентисс благодарит его, на самом деле не чувствуя благодарности. Находиться здесь больно; дышать воздухом, в котором еще чувствуется аромат туалетной воды Малкольма – заманчиво-невыносимо; видеть на его столе собранную головоломку-звезду – горько. Хочется плакать, смеяться и кричать – все одновременно, - но Прентисс знает – нельзя. А потому проводит пальцами по крышке стола, опускается в рабочее кресло Мерлина, откидывается на спинку, подавляя желание уткнуться в кожу кресла лицом, жадно вбирая отголоски запаха, в котором все еще есть он. Её друг. Её опора и поддержка. Её муж. Человек, который вопреки её воле и их обоюдному договору, сделал её своей наследницей. - Когда он сделал это? На самом деле она хочет спросить почему, но не находит в себе смелости. Тем не менее, Оливер Куин понимает. - Он изменил условия завещания, когда Вы были в коме, - ему хочется поправить галстук, оттянуть душащий ворот, но он не делает этого, продолжая преувеличенно спокойно стоять посреди главного кабинета «Мерлин Глобал». – В тот момент Вашего согласия не требовалось. Эмили усмехается: криво, зло, отстраненно. «Шутка в духе Малкольма Мерлина», - вертится в её голове, вызывая желание зайтись истерическим смехом. Чтобы не сделать этого приходится прикусить губу – больно, до крови. В последнее время она делает это слишком часто. - И я не могу отказаться? – на её лице не отображается ни одной эмоции. Иногда ей кажется, что они умерли вместе с бывшим владельцем этого кабинета. - Мистер Мерлин оставил детальные указания на этот счет, - Оливер опять тянется к узлу галстука, но в последний момент отдергивает руку и поправляет очки. – Он знал, что Вы захотите отказаться. Она хочет. Действительно хочет отказаться от всего: от дома, от фирмы, от счета в банке и, в особенности, от воспоминаний. Хочет, но не может. - В случае, если Вы не вступите в права наследования, «Мерлин Глобалл Групп» прекратит свое существование. Немедленно. Это кажется шуткой, но Куин не смеется, лишь отстраненно вежливо смотрит в её сторону, профессионально боясь пропустить малейший проблеск эмоций. - Я агент ФБР, мистер Куин, - очередная, обреченная на провал попытка сбежать от того, что неизбежно, - и я не собираюсь… - Мистер Мерлин все продумал. «Кто бы сомневался», - Эмили давит неуместный смешок, отстраненно слушая излияния Куина, почти уверовавшего в то, что ему удалось выполнить возложенную на него миссию душеприказчика. - А если бы мы развелись? – она задает вопрос, перебивая Оливера на полуслове. – Что было бы, если бы к моменту его смерти, мы были в разводе? - Это было бы неважно до того момента, как мистер Мерлин не решил бы снова изменить завещание, - ответ Куина по крайней мере честный, - но, если Вы хотите услышать мое мнение, он не сделал бы этого. Эмили знает почему, хотя никогда не позволяет себе об этом думать. Нельзя – иначе можно сломаться. Нельзя – иначе невозможно будет жить. Нельзя – потому что Мерлин был бы против. *** - Ты уверен, что это необходимо? – Прентисс смотрит на горящие теплым светом окна особняка, подавляя внутреннее желание сбежать. Оливер не отвечает, уже привычно не смотря ей в глаза, выходит, чтобы открыть ей дверь и галантно подает руку. - Это Ваш дом, миссис Мерлин, - Эмили знает, что это так, но не может считать особняк своим. Для нее он навсегда дом Малкольма – резкий, идеально-выдержанный, холодный и неприветливый, но только с первого взгляда. – К тому же Раиса беспокоилась о Вас, и ей будет приятно вновь заботиться о ком-то. В подтверждении его слов входная дверь распахивается, выпуская на крыльцо экономку, пытающуюся казаться невозмутимой, но не сдерживающую радостно-грустной улыбки. Кажется, Эмили ошибалась, что здесь ей не будут рады. - Добрый вечер, Раиса, - Прентисс старается не заплакать, когда вместо приветствия, женщина заключает её в теплые объятия. Впрочем, Раиса быстро берет себя в руки. - Вас ожидают в гостиной, - женщина тайком утирает выступившие на глазах слезы и, не теряя приятной суетливости, принимает у Эмили верхнюю одежду. – Приказал подать ему кофе и расположился, отказываясь уходить, пока не повидается с Вами. Если хотите, я могу вызвать охрану и выставить его вон. Предложение выглядит слишком заманчивым, Прентисс слишком расстроена, устала и оглушена событиями сегодняшнего вечера, чтобы принимать гостей, но многолетняя выдержка заставляет ее сильнее выпрямить спину и покачать головой. - Я приму его, уже сделав несколько шагов по направлению к гостиной, Эмили оборачивается, чтобы попросить, - и принесите нам чай, Раиса. *** - Так значит, Вы и есть та самая таинственная миссис Мерлин, - в голосе позднего гостя сквозит насмешка, умело маскируемая легким флиртом – сочетание, вызывающее у Эмили резкую тошноту. – Рад наконец познакомиться с Вами. Всегда считал, что у Мерлина чертовски хороший вкус, и Вы очередное тому подтверждение. - Жаль, что не могу ответить достойным комплиментом, - Прентисс вопросительно изгибает бровь, заставляя собеседника насмешливо ухмыльнуться и представиться, хотя в этом и нет большой необходимости. Об этом человеке она слышала. - Дэмиен Дарк, - мужчина склоняется к её руке, но так и не её тыльной стороны касается губами, - к Вашим услугам. Пока Раиса лично расставляет на кофейном столике чайный сервиз, разливая по чашкам ароматный Эрл Грей, Эмили успевает устроиться в кресле, вынуждая Дарка последовать её примеру. Они изучают друг друга. Дарк делает это в открытую: скользит взглядом голубых до прозрачности глаз по фигуре, улыбается так, что Эмили хочется разбить ему нос одним прямым ударом, откидывается в кресле так, словно уже считает себя хозяином положения. Прентисс это веселит, интригует настолько, что она чуть наклоняет голову, пытаясь вспомнить все, что когда-либо слышала о Дэмиене. - Мне хотелось бы принести Вам соболезнования, - Дарк игнорирует остывающий чай, продолжая смотреть на Прентисс в упор, - лично. К сожалению, я не смог сделать этого на похоронах, ведь Вы на них отсутствовали. Очевидная провокация бьет точно в цель, но Эмили не поддается, лишь улыбаться – вежливо отстраненно, так, как учили в детстве, - становится чуть сложнее. - Стоило ли ради этого проделывать такой путь? – ей хочется ударить собеседника – просто и незатейливо разбить его нос о кофейный столик ручной работы, но приходится вести вежливую беседу. Впрочем, эта же необходимость удерживает её от истерики, которая скребется где-то в груди с тех пор, как Оливер огласил ей содержание завещания Мерлина. - Возможно, Вы стоите намного больше, чем потраченное на Вас время, - двузначность фразы повисает в воздухе. – Вы ведь еще не вступили в права наследования, миссис Мерлин? Или привычнее будет Эмили Прентисс? - Чего Вы хотите? – её голос теряет налет вежливости, становясь холодным и резким, но Дарка это лишь веселит. - Не подписывайте бумаги, Эмили, - Дэмиен сверлит её глазами, не переставая улыбаться, и от этой улыбки по спине Прентисс ползут мурашки. В этом голосе – показательно сладком и обходительном, слишком сложно не заметить угрозы. - Иначе? – Эмили отставляет в сторону чашку с так и не тронутым чаем, смотрит на Дарка в упор, но не убирает с лица маску вежливого радушия. Дарк в ответ лишь пожимает плечами, не отводя взгляд, стараясь победить в этой борьбе, вынуждая Прентисс отступить, отвести глаза первой. – Спасибо за Ваш визит, Дэмиен, но боюсь я не могу уделить Вам больше времени. - Понимаю, - Дарк поднимается из кресла одним удивительно элегантным движением, застегивает пиджак, тянет время до тех пор, пока это не перерастает в откровенный идиотизм. – Всего хорошего, миссис Мерлин. - Раиса проводит Вас, - Эмили не отвечает на прощание, даже не встает с кресла, зная, что ноги вряд ли удержат её от падения на пол. Её взгляд останавливается на нетронутой чашке чая, цепляется за неё, вынуждая делать вдохи и выдохи, пережидая момент слабости. Тихий стук закрываемой двери вызывает волну раздражения. - Немного позже, Раиса! – выходит резко, почти грубо, но вместо экономки перед ней возникает Тея. – Спиди? Девушка неловко переминается с ноги на ногу, старательно пряча за военной выправкой неудобство момента. Прентисс переводит взгляд с чашки на неё, всматривается в черты, подмечая истерзанные губы и покрасневшие глаза. Впервые ей в голову приходит мысль о том, что смерть Мерлина могла задеть кого-то, кроме неё, настолько же сильно. - Оливер, - Тея запинается, но все же берет себя в руки, - мистер Куин не был уверен… Но мне кажется, Вы должны изучить эти документы. *** Эмили сидит в темном кабинете, свет в который попадает только от уличных фонарей, давит вой, грозящий прорваться сквозь плотно сжатые зубы, и смахивает ползущие по щекам слезы зло, раздраженно, отрицая саму возможность того, что она еще умеет плакать. Умеет, хотя должна разучиться. Умеет, хотя вместо бессмысленного плача, грозящего перерасти в банальную истерику, хочется взять пистолет, передернуть затвор и плавно нажать на курок. Ей хочется убить, и этому желанию, в отличие от судьи и прокурора, не нужны доказательства. Доказательства. Усталый разум цепляется за знакомое слово, заставляя дышать глубже, беря себя в руки. Она должна поступить так, как ожидал бы от неё Мерлин. Она должна найти доказательства и посадить Дэмиена Дарка туда, где ему самое место. И только тогда… И только после этого…