- Ночь -
Тяжелые басы заглушали одно слово, которое крутилось в голове снова и снова: «Прощай!». Мерцание. Силуэты. Короткие юбки. Разгоряченные тела. Алкоголь. Монотонный звон. Удар. Еще один. Еще. И еще. Тяжелые басы. Ритм. Снова. И снова. Три часа. «Ч-черт! Слишком рано для виски, или уже слишком поздно?» — Эй, детка, тебя угостить? «Какого черта пялишься? М-м-м, а ты ничего!» — Не хочешь найти местечко потише?! «Размечтался!.. Стоп! Я что, иду за ним? Хотя… Я же сюда за этим пришла! Дьявол, какая же все-таки ужасная музыка!» Откровенное тошнотворное заигрывание. — Ну вот, здесь нам будет комфортнее. Проходи! Сарказм, белозубый оскал. — Да тут просто рай! Самодовольство. — Я сам обставлял это гнездышко! Отвращение. — Так я и подумала... — Хочешь выпить? Может, ты голодна? — Давай пропустим цветочно-конфетный период. Я сюда не есть пришла. — А ты дерзкая! — А ты так любишь поговорить! Заткнись! Ритм. Снова и снова – один. Надломленный мужской голос. Мерцание. Силуэты. Тела. Алкоголь. Затишье. Монотонный ритм. Снова. И снова. «Похмелья не избежать… Что?! Я не шлюха! Не вам меня судить!». Чувство омерзения просто непреодолимо. К себе. К этой обстановке. «Какая безвкусица! Дешевые картинки. Эта пушистая мебель. Кажется, меня сейчас стошнит». Зеркало. О, с зеркалами теперь особые отношения. Они стали так отвратительно, так неприлично правдивы. Кровать. Этот запах дешевого парфюма. Подделка. Вся жизнь – одна сплошная грубая до неприличия подделка. А сон… Тяжелый, мучительный, беспокойный. Сны? Скорее воспоминания – и только кошмарные. Опустошение и боль. Ритм городской жизни – сотни километров в час. В голове треск, звон, шум. Телефонный звонок. «Говорить? Да вы что, издеваетесь?! Я еле вспомнила, как меня зовут!» Попытка взять телефон провалилась. Стакан вдребезги. Чье-то тело шевелится рядом. Яркий свет от лампы бьет по глазам. Боль в каждом суставе. Боль при каждом движении. Какая ерунда по сравнению с тем, как больно в груди. Рана открытая. Кровоточит. Не заживает. Не заживет. И все это не поможет. Проверено не раз – не эффективно. Полное саморазрушение. «Зрение! Вернись ко мне! Где эта чертова кнопка?» Все силы ушли на одно слово: — Что?! — Паркер, где ты?! — Э-э-э, я нарвр… Наве… Уф-ф… — С тобой все в порядке?! Скажи мне, где ты, и я за тобой приеду! — Где я? Минутку. Взгляд под простыню. — Эй, как там тебя, где мы? — Что? Сколько времени? Дьявол, полвосьмого! Я опять опаздываю! — Так, кролик, давай еще раз! Где мы? — Пристл драйв, 504. — Молодец! Теперь беги к Шляпнику на чаепитие! — Чего? Ты мои грибы нашла что ли? Паркер прыснула со смеху, на глаза навернулись слезы. Она с трудом сделала вдох и выдохнула в трубку: — Пристл драйв, 504. — Буду через полчаса. — О! Не торопись, Сид! Я отлично провожу время! «Только давайте без жалости! Все отлично. Я просто убиваю время!»- День -
Наступит день, тяжелой ношей взвалив на плечи ночи прошлой ошибки гордости порочной… Утро подкрадывалось очень осторожно, медленно. Робкий свет не суетливо заполнял душную комнату. Паркер, зарывшись в одеяло, еле дышала, опасаясь лишний раз открыть глаза. Нужно было одеваться и как можно быстрее бежать. Но сил не хватало даже на то, что бы признаться себе в том, что же на самом деле произошло здесь, этой ночью. Она попыталась представить себе выражение лица Сиднея и инстинктивно поежилась, прокручивая в голове то, что он скажет, увидев ее в таком состоянии. После того как Центр забрал у нее Томи, Джарод исчез из ее жизни вслед за человеком, которого она всю жизнь считала отцом, Сидней превратился в некий концентрат мужского внимания, нехватку которого Паркер очень остро ощущала. Док заботился о ней, и, пожалуй, даже любил, как дочь. Конечно, Паркер не признавалась и не говорила мужчине о своих чувствах, но этого и не требовалось. Между ними был заключен негласный договор. И они понимали, что поддерживая друг друга, компенсируют тем самым отсутствие в их жизни одного очень важного для них обоих человека. В таком плачевном состоянии Паркер была похожа на непослушного подростка, который вырвался из-под опеки родителей, стремясь им что-то доказать. Женщина почувствовала что-то отдаленно напоминающее чувство стыда. Тяжелые ноги, холодный душ, мятое платье и опять зеркала. — Эй, детка, может, телефончик оставишь? Ответом была громко хлопнувшая дверь. Паркер застегивала туфли на ходу, спускаясь по малознакомой лестнице, практически в темноте. Свежий утренний воздух ударил в лицо, заставив задержать дыхание. Сидней уже ждал ее на противоположной стороне улицы, присев на капот служебной машины. Сложив руки на груди, смотрел на женщину исподлобья, пристально и неодобрительно. Паркер шла напролом, не поднимая головы, как нашкодивший ребенок. — Да постой же,– мягко, но настойчиво окрикнул ее друг. — Ты ведь забрать меня приехал, вот и забирай, а мозги мне промывать не нужно,– Паркер перешла в наступление, надевая привычную маску, и быстро села в машину. Сидней последовал за ней. Сев за руль, и не успев сформулировать вопрос, тут же получил от Паркер готовый ответ: — Не надо! Я уже большая девочка. Это все ерунда. И не стоит того, что бы обсуждать… Я не нуждаюсь ни в твоей жалости, ни в твоей помощи... Но слезы сами собой полились ручьем. Паркер пулей вылетела из машины. Сидней догнал женщину и попытался обнять, она сопротивлялась, но быстро сдалась и бессильно упала в объятья доктора и горько заплакала на его плече, содрогаясь от накативших чувств. — Паркер, смирись, он сделал свой выбор. Пришло время тебе сделать свой. — Когда я решилась в прошлый раз, Джарода поймали. Я приношу ему только неудачи. — Это была трагическая случайность. Но теперь он свободен. Мы спасли его. Ты спасла. — Перед тем, как Лайл схватил Джарода,– Паркер отстранилась от Сида и, обхватив голову руками, глубоко вздохнула, попыталась взять себя в руки,– я сказала, что приехала одна и хочу поговорить. Мне казалось, он все понял. Джарод улыбнулся мне так искренне.– Паркер опустила глаза и еле слышно проронила:– Никогда не забуду его потемневший взгляд. Ни толики сомнения, что в эту западню его заманила я. — Но теперь он все знает. — Не сомневался,– лишь повторила Паркер. — Давай я отвезу тебя домой. — Нет. Едем в Центр. Паркер закрылась в своем кабинете и долго еще плакала, скорее уже рефлекторно. Это были тихие, невыплаканные слезы. Слезы слабости, которую она не имела право проявлять. После освобождения Джарода из Центра, здесь даже стены дрожали от напряжения. Рейнс сорвался с цепи – он разрушал, убивал и громил все и всех, без разбора. Попадаться ему на глаза было равносильно смертному приговору. Лайл повсюду следовал за ним тенью. Но все попытки найти Джарода были тщетны. Притворщик и Свитки исчезли, а значит, исчез и последний козырь Рейнса. Его положение с каждым днем становилось все зыбче. Кресло руководителя буквально растворялось под ним. Он лично допрашивал Паркер несколько раз после побега. Тогда, женщина даже радовалась, что не знает, где сейчас Джарод, и что он ни разу с того момента не позвонил. Брутс и Сидней оказались в не менее опасном положении. Буквально каждое их движение теперь фиксировалось. Лайл постоянно вертелся где-то рядом. Центр, и без того напоминающий тюрьму, превратился в колонию строгого режима. Никто не мог сделать и шагу, что бы за ними не увязались ищейки Центра. Поэтому поиски мистера Паркера (в том, что он жив, Паркер теперь была абсолютно уверена) было решено отложить на некоторое время. Как обычно бывает – спасаешься на работе, когда нет личной жизни, или с головой уходишь в отношения, когда с работой не клеится. Но, это у обычных людей. А что делать Паркер? Как же мучительно было ожидание – каждый час, каждую минуту, каждую секунду с того самого холодного «Прощай!» — Мисс Паркер?! Женщина подпрыгнула от неожиданности. — Вы не отвечали. Я решил войти. — Брутс, тебя не учили, что если дверь закрыта и на стук не отвечают, значит, никого нет! — Но вы же здесь,– обескураживающее улыбнулся Брутс. Сил спорить не было. — Что у тебя? — Завтрак,– несмело ответил компьютерщик. Мужчина неуклюже попятился назад и выкатил из-за дверей маленькую тележку с несколькими накрытыми тарелками, дымящимся кофейником и букетом скромных, почти неприметных голубоватых цветов. Брутс раскраснелся и неловко наклонился к столу, изобразив что-то вроде «вуаля!». Глаза Паркер непроизвольно округлились. Неловкость ситуации была налицо. К счастью для них обоих, в комнату вошел Сидней. — Брутс, как изыскано!– подмигнул доктор вконец побагровевшему компьютерщику. — Да что ты, Сид. Ерунда. — Это действительно,– с трудом подбирала слова Паркер,– очень… Спасибо. — Приятного аппетита, мисс Паркер. Брутс поспешил исчезнуть. — Ты могла бы быть с ним немного приветливее. Он очень переживает за тебя. Сидней подкатил столик ближе к дивану и открыл тарелки с едой. — Я не стою того,– Паркер не договорила и замерла, уловив великолепный запах еды. Чувство голода взяло верх. Когда с завтраком было покончено, Сид наполнил фарфоровые чашки кофе. Он предложил одну Паркер; отпив из своей, откинулся на спинку дивана. — На этих выходных я собираюсь к Мишель и Николасу,– непринужденным тоном начал издалека доктор.– У них есть чудесный домик в горах. Свежий воздух, рыбалка. Паркер уставилась на друга и задумчиво кивнула в ответ. — А как ты планируешь провести предстоящий уикенд?– Сидней наклонился к столу, чтобы поставить свой кофе, и незаметно передал женщине маленький конверт, опустив его в карман пиджака. — Не знаю. Останусь дома, высплюсь как следует,– не растерялась женщина. — Думаю, тебе будет полезно отдохнуть, развеяться, встретиться с новыми людьми. Или со старыми друзьями,– широко улыбнулся мужчина. Мисс Паркер изменилась в лице. — Еще раз передай Брутсу спасибо,– чуть осипшим голосом произнесла она.– Завтрак был очень вкусным. — Подумай над моим предложением. Доктор обнял женщину на прощание. Остаток дня прошел скомкано. Работа вызывала тошноту. Вся эта суета и волны тревоги, которые исходили от запуганных сотрудников Центра, душили Паркер. Ей буквально нечем было дышать. Выходить из кабинета не хотелось, и, к счастью, не пришлось. Рейнс был в отъезде. Конверт прожигал дыру в пиджаке, вернее, в сердце женщины. Открывать его здесь – небезопасно. Повсюду камеры. «Может быть, там что-то о моем отце? Или о Джароде? Наверное, Сид нашел какую-то зацепку»,– гадала Паркер, держа руку в кармане на ровном прямоугольнике белой бумаги без надписей и марок. Ближе к пяти часам вечера, она сгребла со стола несколько папок с документами и помчалась домой. Сердце колотилось. Паркер чувствовала себя маленьким ребенком, который вот-вот получит подарок. Утренние воспоминания были еще свежи, поэтому оставив бокал под виски сиротливо пустым, женщина сварила себе кофе. Густой, горьковатый аромат заполнил помещение, воздушные пузырьки на поверхности завораживали. Она медленно переливала черную жидкость из турки, всматриваясь в тонкую струю. Это действовало так гипнотически, что Паркер еще с минуту смотрела на полную дымящуюся кружку. Забравшись в кресло с ногами, сделала первый осторожный глоток горячего напитка, который приятно разлился внутри, согрел и успокоил. Развернув на коленях конверт, Паркер достала оттуда небольшую открытку: белый песчаный пляж в обрамлении бирюзовой прозрачной воды, несколько зеленых пальм выглядывали справа, а под ними на песке сидел мужчина в соломенной шляпе, легких хлопковый брюках и белоснежной рубашке. Слева красовалась золотистая надпись: «СUBA». Сначала Паркер не поверила своим глазам, но прочитав послание на обороте, снова посмотрела на фото. Масштаб был слишком маленьким, но ошибиться было трудно.Жду тебя…У меня хорошие новости, хочу поделиться ими с тобой. И в этот раз - приезжай одна! J.
Раздался телефонный звонок, заполнивший собой все пространство. Или это только с похмелья так показалось? Паркер решила не отвечать. Но на том конце провода настаивали. Не отрывая глаз от подмигивающего с фотографии Джарода, Паркер машинально поднесла трубку к уху, но забыла ответить. — Паркер! Не расстраивай меня! Я так надеялся услышать твое фирменное... — Ч-что?– ее голос прозвучал как-то сипло. — Ну, наверное, так. Да, я вполне доволен,– съерничал Джарод. — Да как?.. А ты!.. — И я рад,– искренне рассмеялся мужчина.– Так мне тебя ждать? Весь мир наполнился оглушительным звоном, пошел кругом, перевернулся. — Джарод,– выдохнула Паркер. — Мэл,– нежно ответил Джарод. Часть 4. Death Hot Неделей раньше. Долина Смерти.- Призрак -
Бармен, который встретил Джарода и Итена в таверне, как только эти двое покинули Калико, скинул с себя ненавистный фартук и бросил в темноту опускавшейся ночи огрызок карандаша из-за уха. Обойдя ветхий домишко, открыл задние дверцы припаркованного там старого фургона и, взяв чемоданчик, быстро направился обратно в таверну. Подошел к одному из столиков, за которым сидели четверо и, неторопливо потягивая местное пойло, зажимали в руках игральные карты. Мужчина, глядя на одного из них – самого молодого и самого здорового – кивнул ему в сторону двери за баром. Здоровяк посмотрел на свои карты и, сплюнув прямо на пол, процедил: — Прежде, чем мы пойдем, ты должен мне две сотни баксов за разбитую посуду. — Что?!– возмутился бармен.– Билл, я разбил один стакан! — Это был мой любимый,– съязвил малый, откинувшись на стуле. Тут же поднялся одобрительный гогот. Картежники не на шутку разошлись – Билл поднял руку – все, как по команде, затихли. — Твои деньжата мне придутся кстати. — Да подавись ты! D'une manière révoltante! Мужчина кинул на стол смятые две сотни долларов. Один из картежников, воровато оглядевшись, попытался стянуть сотенную купюру, но тут же, в нескольких миллиметрах от его руки, в столешницу с глухим звуком вонзилось лезвие огромного охотничьего ножа. Раздался монотонный дружный гогот. Рука испарилась со стола. Билл с силой дернул за рукоять и убрал нож обратно в прикрепленные к поясу ножны. Он опять поднял руку – тишина. Все лица приобрели угрюмый оттенок. Здоровяк взял деньги, небрежно затолкал их в нагрудный карман и лениво двинулся в сторону подсобки. Дверь за мужчинами захлопнулась. Щелкнули затворы чемоданчика, раздался шелест купюр. — Думаю, такой суммы денег ты в жизни не видел,– брезгливо кинул бармен крепышу, чьи глаза горели от зеленого блеска и пьянящего запаха легкой наживы. — Не твоего ума дело,– огрызнулся Билл, сгребая свою добычу.– А я ведь не такой болван, каким ты меня считаешь! Я узнал этого высокого темноволосого, что разговаривал с тобой. Это был Призрак. За его голову я получил бы намного больше! — Не понимаю о чем ты. — Брось! Не дури! На этого парня настоящая охота открыта. Ты просто сам решил его поймать? Навроде, ты такой весь крутой – завалил самого Призрака! — Наше знакомство закончено. — Да ладно, не бойся, мне больше по душе легкие деньги!– Билл загоготал и похлопал ладонью по чемоданчику.– Только я не гарантирую, что кто-то из моих ребят не кинется в погоню. И уж точно я их держать не буду. Бармен быстро вышел из таверны под тяжелые и насмешливые взгляды местных обитателей. Направляясь к фургончику, он инстинктивно оглядывался и прислушивался. Через пару минут взревел мотор. Машина двинулась к условленному месту встречи в Долине Смерти. Через час мужчина притормозил у высокого холма. Перебравшись в заднюю часть фургона, зажег пару фонариков, прикрученных к потолку, открыл огромный жестяной ящик. Внутри оказался спутниковый телефон, старый и допотопный, но, черт возьми, надежный и безотказный. Через пару минут манипуляций с этой техникой, мужчина, стирая пот со лба, сообщил: — Задание выполнено. Время встречи завтра в районе между тремя и четырьмя часами дня. Основная угроза ликвидирована, но возможны осложнения. Но там, где мы уже сможем помочь. Конец связи. Джарод и Итен выехали из Калико уже ближе к полуночи. Судя по карте, что смог раздобыть Сид, к середине завтрашнего дня они должны были добраться до подземного города. Джарод рассказал другу про загадочного старика, которого он встретил в университете Парижа, и Сид, через него отыскал карту, принадлежавшую ранее ордену Хранителей, в Rennes-le-Château. Притворщик и не подозревал, что с момента последнего исчезновения Свитков и его самого с «радаров» Центра, на него была объявлена охота. Когда Хранители поселились в пустыне, поползли слухи. Обрастая все большими подробностями, они не сулили ничего хорошего. Из байки превратились в пророчества конца света и прихода некоего Призрака, который способен менять обличья и так далее и тому подобное. Для суеверного народа в этих местах такие легенды больше, чем реальность. Кто-то пустил слух о вознаграждении за поимку этого мессии-самозванца. Так стали появляться группы охотников за головами, просто отчаянные фанатики и прочий сброд с банальной жаждой легких денег. В действительности же ко всему этому фарсу приложили руку Центр и Триумвират. Слухи о Свитках дошли и до них. Решив проблему каждый по-своему, привели в действие лавинообразный механизм, который теперь было сложно остановить. Объявив награду за голову притворщика, и совершая вылазки в Долину Смерти, они надеялись, наконец, избавиться от их главной проблемы в лице Джарода и заполучить вожделенный артефакт. Орден Хранителей, значительно уступая в изобретательности и в численности, пытался это пресечь и уберечь все самое ценное, что они когда-то поклялись защищать. К счастью, на их стороне было нечто большее и значимое. Называйте это магией или чудом, верой или удачей, мистикой или иллюзией… Но все же это было, и оно было древнее всего существующего и могущественнее всех царей, которых когда-либо знал этот несовершенный мир. * Возмутительно! (франц).- Бой -
Ночью в пустыне намного прохладнее. Идти было проще. Светло-серое высокое небо мрачно висело над странниками, изредка подмигивая далекими звездами, которые могли быть уже мертвы много миллионов лет. Неприятный, колючий от песка ветер трепал одежду, хлестал по лицу. Мулы, привыкшие к таким условиям, вели себя спокойно и монотонно шагали по рыхлой, выжженной земле, изредка фыркая от налипавшего на ноздри песка. Джарод и Итен ехали молча, словно боялись заговорить друг с другом. Их лица были спрятаны за повязками. Щурясь от ветра, каждый из них думал о своем, и, одновременно, об одном – доедем или нет? И что будет там? Тяжелый осадок от последней встречи с незнакомцем в таверне остался у них обоих. Кое-какое оружие у них, конечно, было, но поможет ли оно. Ведь в пустыне особо негде спрятаться, да и числом они значительно уступали тем, кто, как предполагалось, за ними охотится. И почему охотится?! — Что будем делать дальше, если найдем город? — Будет день, будет свет, Итен,– отозвался Джарод и посмотрел на еле заметный, ускользающий горизонт.– А что твои голоса? — С тех пор, как мы сюда приехали, я потерял с ними связь,– сник Итен. Братья снова замолчали. Это место наводило тоску, вселяло в душу ни с чем не сравнимое чувство безнадежности и одиночества, вытягивало из тебя все соки, любую надежду. Спасительная ночь и еще щадившее утро пролетели незаметно. Ощущение времени и пространства здесь были совсем иными, нежели в более привычной обстановке. Красно-коричневый пейзаж, высокие холмы, которыми была испещрена долина, наводили если не ужас, то, по крайней мере, заставляли молчать в покорном созерцании столь великой загадки природы. Сделав последний привал, Джарод и Итен еще раз решили посмотреть карту. Солнце уже нещадно палило, любой намек на ветерок пропал. Лишь зной и дымящийся горизонт. Джарод облил себя водой из фляги, и направился по узкому отступу наверх холма. — Я поднимусь и проверю по компасу, в каком направлении двигаться дальше. — Знаешь,– крикнул ему вдогонку Итен, встав с покрывала и направляясь к подножью холма,– судя по карте, мы уже совсем близко, если пойдем сейчас на северо-восток, то в паре километров... — Итен, говори громче! Я почти не слышу тебя! Джарод обернулся и прислушался. Ответа не последовало. — Братишка,– позвал он снова и поспешил обратно. Притворщика бросило в жар, когда он увидел, что брата нет. Несколько секунд паники. Болезненное предчувствие скрутило желудок. В сотне метров к северу что-то мелькнуло – отблеск солнца на металле. «Оружие!» В считанные секунды мужчина уже сидел за небольшим камнем с ружьем в руках и прислушивался. Кто-то оступился, маленькие осколки горной породы, падая, гулко отозвались в ушах Джарода. Мысленно он стал прокручивать в голове все возможные варианты событий. Быстро выглянув из своего укрытия, притворщик заметил только одну скользнувшую по камням тень – тихо и бесшумно. «Местный»,– подумал Джарод... Странное предчувствие накрыло с головой. Мужчина резко повернулся и выставил ружье вперед, прижав рукоять к плечу, замер. Перед ним стоял один из охотников за его головой – мальчишка, лет шестнадцати, судорожно сжимавший в руке нож. Джарод опустил ружье. — Эй, постой, постой,– успокаивающе произнес Джарод. Охотник явно боялся своей жертвы и стоял как вкопанный, но на лице застыло выражение ненависти и злобы. — Видишь, я опустил оружие, опусти и ты свое. Зачем я тебе?! Тебе пообещали заплатить? Парень и глазом не моргнул, наблюдая за своей добычей. — Ладно, дело не в деньгах. В чем тогда? — Ты Призрак!– прорычал мальчишка.– Ты пришел, чтобы уничтожить нас! Ты – зло! Джарода словно поразило молнией. — Я обычный человек, который всю свою жизнь пытается исправить ошибки прошлого и ищет справедливости. И это все. Ничего больше. — Замолчи! Я не поверю ни единому твоему слову! В два прыжка мальчик с диким криком оказался рядом с Джародом. Выкинув вперед нож, попытался дотянуться до горла мужчины. Притворщик легко перехватил нож. Отбросив оружие подальше, обхватил за плечи, оказавшего весьма худым, парня. Приподнял его над землей и стал трясти в воздухе. — Угомонись! Я не обижу тебя! Просто выслушай! Вместо ответа, парень лягнул Джарода в живот. От неожиданности скорее, чем от боли, мужчина инстинктивно схватился за ушибленное место и отпустил мальчишку. Воспользовавшись моментом, парень выхватил перочинный нож, который был в ножнах, прикрепленных к ноге. Не успев опомниться, Джарод согнулся от обжигающей боли в боку. — Умри,– прошипел парень, проворачивая нож. Джарод закричал от боли, и поднял взгляд на охотника, одуревшего от запаха крови. Их глаза встретились, и липкий ужас охватил мальчишку. Ежась и дрожа, он стал пятиться назад и, наконец, бросился бежать, скрывшись за холмами. Притворщик, сжав зубы, вытащил из раны нож, горячая жидкость быстро наполнила прижатую к ране ладонь. Все снова замерло. Спустя пару минут невероятных усилий, Джарод смог добрался до сумки с провизией и медикаментами, чтобы промыть кровоточащую рану и сделать повязку. Мысли путались. В реальность происходящего верилось с трудом, настолько оно было диким. Рана оказалась серьезной. Джарод стал задыхаться и почувствовал, как немеют ноги. Кончики пальцев начало неприятно покалывать, а левая сторона тела горела, так, словно ее прижигали каленым железом. Свернув лагерь и погрузив вещи на второго мула, Джарод с трудом забрался на свое животное, но проехав так всего несколько сотен метров, потерял сознание, свалившись в горячий песок вперемешку с глиной. От удара о землю, он снова пришел в себя. Животное послушно стояло рядом, опустив низко голову. Притворщик попытался подняться, ухватившись за поводья, лежавшие на земле. Мул, почувствовав, что его тянут, инстинктивно дернул головой, и Джарод смог встать на ноги. Казалось, это галлюцинации, вызванные жарой и потерей крови, но звук нарастал, и в застоявшемся воздухе шел отовсюду. Достав из сумки бинокль, Джарод осмотрелся. На юго-западе в раскаленном воздухе шли несколько человек. А затем над ними в небе появились вертолеты. Джарод обессилено опустил голову. Бежать было особо некуда, да и сил не осталось. Нужно найти укрытие. Но где? Борясь с возрастающей болью и слабостью, мужчина направил мула к подножью холма, где по счастью оказался небольшой грот. Джарод постарался забраться как можно дальше, чтобы снаружи его не было видно и переждать, но не прошел и пары метров, как снова потерял сознание. Лежа на каменном полу пещеры, притворщик сквозь туман видел, как посреди возвышения, в нескольких метрах от него, из земли появилась голова и плечи Итена. Он упирался локтями в откос, а позади него зловещим нимбом чернел зазубренный круг. Но в лице его ничего зловещего не чувствовалось. А дальше – пустота. Джарод провалился в глубокий обморок.- Долгожданная встреча -
Когда мы стоим на распутье, выбирая одну из дорог, как убедиться потом, что сделали правильный выбор? Круг за плечами Итена оказался железной откидной крышкой наподобие тех, какими снабжены канализационные люки. Камни вокруг отверстия были схвачены цементным раствором. Люк находился внутри железной трубы, уходящей в землю. От крышки тянулись вниз два стальных троса – похоже, деталь какого-то механизма. — Братишка, что с тобой? Итен кинулся к лежащему на земле брату и осторожно перевернул его. Из раны тут же вновь хлынула кровь. Мужчина подхватил Джарода под руки и потащил к отверстию, из которого только что выбрался. — Эй! Да помогите же мне! Мой брат ранен! Это все из-за вас! Нужно было его первым забрать, а не меня. Да что с вами со всеми?! Из люка показалось лицо их недавнего знакомого бармена из таверны в Калико. — Ce n'est pas bon! — Что ты там бормочешь, лучше помоги мне! Мужчины дотащили притворщика до лаза. Итен, захватив сумки с мулов, выгнал животных из грота. Оглядевшись по сторонам, удостоверившись, что и следа их пребывания тут не осталось, направился обратно к трубе. Придерживая за ноги Джарода, он чуть толкнул его вперед, тело послушно подалось, внизу притворщика принимал «бармен». Спустившись в трубу, они проползли метров пятнадцать – двадцать. Джарод был без сознания, и это совсем не помогало делу. Сделав небольшую остановку, чтобы отдышаться, мужчины, наконец, посмотрели друг на друга. — Как ты здесь оказался?– тяжело дыша, спросил Итен. — A de quoi tu t'étonnes? Твой брат сразу понял, что мне можно доверять. В отличие от тебя. — Мой брат слишком добр к людям,– Итен посмотрел на истекающего кровью Джарода.– И вот чем все это, как правило, заканчивается… Давай же! Двигаемся дальше, ему нужна помощь. Узкая труба расширялась и, вскоре, превратилась во вполне просторный туннель, по верху через каждые два метра горели лампы. — Почему там, в таверне, сразу не сказал, что ты из ордена Хранителей? — Это было опасно. Я должен был лишь обеспечить вас всем необходимым и сопроводить сюда. Мужчины подобрались к большой вентиляционной решетке. «Бармен» остановился, подполз ближе и аккуратно толкнул металлический заслон. Вернувшись, он на секунду задержал взгляд на Итене. — Благодаря мне, вы вообще смогли выйти из той таверны. — Как тебя зовут?– спросил Итен, спустя некоторое время тягостного молчания, которое нарушал только шорох их одежды. — Пьер,– отозвался мужчина. Пьер Франсуа Лотье был потомственным Хранителем. Все его предки, так или иначе, были связаны с этим орденом. Так что он, как никто другой, понимал важность своей работы. Пьер родился в Париже и долгие годы провел там. Но, по роду деятельности, уже с университетских лет ему пришлось изрядно помотаться по миру. Был военным, освоил и еще пару-тройку нужных профессий. Знал французский, английский и немецкий языки, ну и еще несколько древних, мертвых языков. Словом, был весьма умен, начитан. Сейчас ему было 53 года. И вредности, и чисто французской заносчивости ему хватало с лихвой, чтобы так и не обзавестись к этим годам поистине настоящим другом. Но, впрочем, ему это не сильно мешало. Он был холост, детей тоже не было (по крайней мере, о таковых Пьер ничего не знал). Будучи не командным игроком, Лотье часто вызывался на так называемые работы «в поле». Вот и в этот раз, он отправился помочь Джароду и Итену благополучно добраться до подземного города. Франсуа спрыгнул на пол – там оказалось не больше метра. Он принял Джарода и оттащил его от решетки. Итен спрыгнул следом и забрал вещи. Комната, в которой они оказались, была сплошь из камня – каменные стены, потолок и пол. Здесь было совершенно пусто и лишь три двери, обитые железом, надежно хранили скрытые за ними тайны. Средневекового вида факелы – были единственными источниками света и смотрелись весьма странно после электрических ламп в туннеле. Итен уставился на огонь. — Экономим электричество,– безразлично хмыкнул француз, угадав мысли своего нового знакомого. Пьер постучал в одну из дверей. Как-то по-особенному – что-то вроде условного знака. Через пару минут та со скрипом подалась вперед. Несколько людей в белых одеждах с капюшонами, которые надежно скрывали их лица, подхватили раненого на руки и внесли в помещение. Итен послушно поплелся за ними, пытаясь не думать о том, что это место не внушало доверия, больше того, скорее наводило ужас. Монахи шли по каменному просторному коридору, освещаемому факелами. Шли очень быстро. Итен все удивлялся, как же им это удается в таких длинных и неудобных одеяниях. Но выглядело это потрясающе, особенно в таком антураже – люди, словно призраки, плыли в полумраке древнего, как сам мир, лабиринта. То справа, то слева, в шахматном порядке располагались неглубокие проемы в стене – арки. Кое-где в них появлялись другие монахи, молча наблюдая за происходящим. Когда процессия миновала очередную арку – через пару метров от нее – из другой – появилась еще одна фигура. Ее одеяния будто светились. А на капюшоне, по краю шел красивый золотой орнамент. Итен смог разглядеть, что это тщательно прорисованные символы. Эфемерное видение (ничем иным назвать увиденное и нельзя было) проводило процессию, и повернулось к Итену. И тут из-под накидки показалась рука, вполне реальная, принадлежащая женщине и невесомым прикосновением легла на плечо мужчины. — Идем со мной,– мягкий голос отразился от стен и долетел до Итена легким шуршанием шелковых одежд. — Я должен быть с братом. — О нем позаботятся. Ты встретишься с ним позже. Женщина-видение скользнула в одну из арок, увлекая Итена за собой. Еще коридор. Дверь. Они оказались в небольшой комнате, освещенной свечами. Массивный письменный стол, кресла и высокие книжные шкафы из темного дерева, с резными вставками, суровые лица на огромных портретах (очевидно, основателей ордена) действовали как машина времени и заставляли забыть о том, где ты на самом деле. По ощущениям – словно зашел в библиотеку в одном из старинных французских особняков. — Присаживайся,– женщина жестом указала на одно из кресел у письменного стола. Итен повиновался. Он был настолько поражен происходящим, что не мог скрывать удивления и растерянности. — Французы просто жить не могут без всех этих декораций,– поспешила успокоить женщина своего гостя. В том, как она говорила, и дистанцировалась от «них – французов», Итен заметил что-то ироническое, неодобрительное. — А вы не из тех мест? Вы же Хранитель?! — Хранители есть по всему миру. Дело не в этом. А я… О! У меня весьма сложная история. С этими словами женщина повернулась лицом к гостю и сняла капюшон. — Маргарет!– выкрикнул Итен и вскочил на ноги. — Тише, мой мальчик, тише. Да, это я. — Но Джарод! Он ранен, почему вы не с ним?! — Поверь, с ним все будет в порядке. Его лучше не беспокоить – лишние эмоции ни к чему. — Лишние эмоции?! Это теперь так называется?! Он искал вас всю свою жизнь! — Многое изменилось. — Что, например? Ваша любовь к нему? — Моя любовь к нему безгранична. — Тогда вам следует отправиться прямо к сыну! Поддержать его! Маргарет опустила голову, на ее лице выразилось столько страдания и боли, что Итен прикусил язык. — Почему вы не идете к нему? — О! Видит Бог, как я хочу обнять моего мальчика! Но я не могу. И ты не скажешь ему, что видел меня. Итен был настолько потрясен, что не смог найти ни одного слова, чтобы выразить то, что сейчас творилось в его голове. А Маргарет продолжала: —Хранители расскажут ему историю о том, что я была здесь и оставила этот конверт. Ты передашь его брату. — Маргарет! Зачем нужна эта бесчеловечная ложь? — Выслушай меня, Итен. Мне очень трудно,– она потупила взгляд.– Когда на Картисе начался ураган, я вместе с остальными села на спасательные шлюпки. Но, наша лодка перевернулась, почти все пассажиры погибли, кроме меня и еще нескольких людей. Я была ранена, силы совсем покинули меня. Я была готова умереть. Но через какое-то время мучительного ожидания в ледяной воде появилась огромная яхта. Нас спасли и оказали помощь. — Джарод сотни раз рассказывал, как видел вас тогда, и что разминулся на кие-то считанные минуты. Это разбило его сердце. — Мальчик мой! Если бы ты только знал,– едва не заплакав, произнесла Маргарет, но нашла в себе силы и продолжила свой рассказ:– Мы доплыли до материка. Меня хотели поместить в госпиталь, но я отказалась, когда случайно услышала разговор двух мужчин. Они старались говорить тихо, но, словно нарочно, произнесли имя моего сына! Я проследила за ними до особняка на пристани и решила, во что бы то ни стало, выяснить, в чем дело. И когда уже готова была постучаться в дверь, она вдруг сама подалась. На пороге меня ждал Пьер. Он сказал лишь одну фразу, которая перевернула всю мою жизнь – «Здравствуй, Маргарет, проходи, мы тебя давно ждем». Тот вечер, когда Маргарет попала к Хранителям, действительно перевернул всю ее жизнь. Свитки и тайны, Центр, пророчества – все стало настолько реальным, насколько это вообще возможно. Но, самое важное, что во всем этом главной фигурой был ее сын. Ее Джарод. Так женщина была посвящена в орден и стала Хранительницей Свитков, как мать Избранного. Когда мистер Паркер выпрыгнул со Свитками из самолета, он знал, что его спасут, и не кто-нибудь, а именно Хранители. Ему и Маргарет была отведена особая роль в истории. Маргарет молчала. Итен ждал. Женщина словно вернулась в тот день. А когда снова перенеслась в реальность, продолжила: — Еще в молодости, я знала, что эти проклятые письмена не принесут ничего хорошего в наш мир. Мы с Кэтрин пытались уничтожить Свитки. Но уже тогда были обречены – я потеряла сына, Кэтрин – жизнь. Что, на мой взгляд, равноценно. Маргарет с тоской посмотрела на Итена. — Она приходит к тебе, так? — Да. Я вижу ее иногда. Она помогает мне. И Паркер… — Дар Кэтрин бесценен… — Маргарет, а что случилось потом? Уголки губ женщины презрительно опустились вниз: — На посвящении я увидела мистера Паркера, и узнала, что отныне и навсегда наши судьбы и судьбы наших детей связаны священным пророчеством... — Что?! Все это – словно во сне,– Итен покачал головой.– Не могу во все это поверить. — Тебе и не нужно. Просто знай, что Джарод и Мэл спасут этот мир. Сделают его лучше. Их ждет великое будущее. И ты им поможешь. Маргарет приблизилась к Итену и улыбнулась: — Ведь Джарод уже рассказал тебе о своих планах? Мужчина вспомнил их с Джародом разговор, когда брат объявил, что собирается возглавить Центр. — Да, именно,– не дождавшись ответа, подтвердила Маргарет. — Но все это не объясняет, почему вы не хотите видеться с ним? — Хочу! Больше всего на свете, мальчик мой! Но по многим причинам я не могу,– лицо женщины снова помрачнело.– С одной стороны, мне, как матери Избранного, выпала огромная честь. Но, с другой… Это цена, которую я должна заплатить за такую честь. — Как же несправедливо! Не верю, что вы могли смириться с этим! Так не должно быть! — Поверь,– Маргарет продолжала говорить спокойно, но с грустью:– ты и представить себе не можешь, каково это – знать, на какие муки ты обрекаешь свое дитя, знать, на что ты обрекаешь мир своим неприятием истин. Просто знать будущее. — Господи, да послушайте себя! — Достаточно,– резко произнесла Маргарет.– На этом наш разговор окончен. Отдав Итену конверт, она накинула на голову капюшон и направилась прочь из комнаты, но остановилась. — Никогда не покидай Джарода! Будь рядом с моим сыном. Это самое важное! Ему предстоит тяжелый путь, и он не должен оставаться один. Не дав Итену шанса ответить, Маргарет скрылась за дверями, оставив мужчину наедине со своими мыслями. Джарод иногда приходил в себя, но ненадолго – сквозь густую пелену видел чьи-то фигуры в белом. Комната была наполнена звуком, казалось, даже стены звучали. Отдельные слова он улавливал, но понять их смысла не мог, не было сил даже вспомнить что случилось. Образы и видения в голове перемешались, напрочь лишив ощущения времени и пространства. Маргарет зашла к сыну почти сразу после разговора с Итеном. Она осторожно приблизилась к Джароду, чтобы посмотреть на сына в последний раз, вопреки всем запретам, нарушая все мыслимые и немыслимые правила и обеты данные ею Ордену. Склонившись над ним, поцеловала горячий лоб со всей любовью, на которую только была способна мать. Ей хотелось остаться здесь. Навсегда. Остановить время. Переписать историю. Но… Джарод на мгновение пришел в сознание и открыл глаза. — Мама,– одними губами произнес притворщик и вновь провалился в забытье. — Я всегда буду рядом, сынок. Я всегда буду оберегать тебя,– нежно прошептала она, не сдерживая жгучие слезы.- Начало или Завтра не наступит никогда -
Итен провел несколько томительных часов в полузабытьи. Дверь, которая закрылась за Маргарет, как потом выяснилось, оказалась запертой. Обессилев от ожидания и свалившихся на него событий, мужчина обреченно опустился в кресло и, то ли сон, то ли обморок, ни то бред захватили несчастного с головой. «Мистер Паркер жив и теперь он Хранитель. Надо сообщить Мэл… Джарод! Как ты? Мне нужно добраться до тебя, братишка!» В помещении было трудно понять, сколько времени прошло. Его каменные стены и земная толща за ними надежно скрывали время суток. Наконец, за дверями послышалось слабое шуршание, что-то звякнуло, дверь со скрипом открылась. Итен не сразу понял, наяву это или нет. Он еще долго пытался сфокусироваться на фигуре перед ним. И гул в ушах не сразу приобрел знакомое очертание слов. — … твой брат ждет тебя. Эй, парень! Как ты? Итен приложил ладони к лицу и потер глаза. — Пьер, как вовремя! Где Джарод? Почему вы меня тут закрыли? — Слишком много вопросов. Пойдем,– француз кивком пригласил Итена. Знакомый коридор привел их к одной из арок. Но, вопреки ожиданиям Итена, вела она в огромный зал, со сводчатым потолком, расписанным яркими фресками. Всюду было золото. После полумрака, пламя тысяч (а их тут было ничуть не меньше) свечей, отражавшееся от золотых поверхностей, слепило так, что глаза стало резать. Итен жмурился и кривился. Пьер подвел его к небольшой группе монахов, которые толпились тесным кругом у своеобразного алтаря в глубине зала. Они что-то живо обсуждали на французском. Как только Пьер и Итен подошли, голоса стихли. — Итен! — Братишка?! Мужчины обнялись. — У тебя все нормально?– Джарод пристально смотрел в красные, слезившиеся глаза брата. — У меня?!– удивился Итен.– Когда я видел тебя последний раз, ты истекал кровью и был при смерти! — Да,– задумчиво произнес Джарод и прикоснулся к месту ранения.– Я смутно помню, что произошло. Но когда я очнулся,– он повернулся лицом к монахам,– то чувствовал себя полным сил и энергии. Итен смотрел то на брата, который был в таком же монашеском балахоне, только угольно-черного цвета, то на монахов в белом за его спиной. Джарод смотрелся на их фоне, словно ворон среди стаи голубей. — Что это на тебе?! — Часть ритуала. — Какого еще ритуала? — Не беспокойся! Тебе все объяснят,– притворщик приобнял брата за плечи.– Итен! Мы у цели! Мы нашли город и Свитки. Но это лишь начало нашего пути. — В каком смысле начало? — Проведя этот ритуал, мы обезопасим Свитки. Они больше не попадут в руки Центра или Триумвирата, или еще каких-нибудь безумцев. А потом… Джарода прервал один из монахов, подойдя к притворщику и что-то тихо прошептав ему на ухо. — Братишка, поговорим потом. Я обещаю, что все тебе расскажу. Сейчас нельзя медлить. Нас уже ищут. — Постой!– спохватился Итен.– Я должен тебе сказать кое-что важное,– мужчина понизил голос.– Мистер Паркер, он здесь. — Джарод знает,– раздался за их спинами голос. Паркер подошел к братьям и, сняв капюшон, смерил их своим неподражаемым прищуренным взглядом. Итен застыл, словно восковая фигура. Джарод улыбнулся брату. — Обещаю, я тебе все расскажу! В этот момент все вокруг вдруг ожили. Монахи быстро передвигались по залу, как шахматные фигуры в замысловатой комбинации. У алтаря появилась книга в старом кожаном переплете, емкости с жидкостью. Как по сигналу в зале воцарилась мертвая тишина. Фигуры замерли каждый на своем месте, готовые сыграть партию. Джарод и мистер Паркер стояли бок о бок у каменной плиты. На ней лежали книга и Свитки. Монахи стали в унисон, на распев произносить не то заклинания, не то молитвы. Итен плохо понимал что происходит, и не верил в то, что видел, но готов был поклясться, что над ними появилась светящаяся белая субстанция. Она состояла из искрящихся кристаллов. По мере того, как звук нарастал, это видение становилось больше и закручивалось в спираль. Мужчина почувствовал, как ему стало легче дышать, будто он не был под землей, а находился в горах с чистым, свежим воздухом. С плеч свалился тяжкий груз. За спиной Итен услышал голос Кэтрин. Он не видел ее, но чувствовал присутствие. «Все в порядке, мой дорогой! Вы на верном пути». Мистер Паркер взял в руки кинжал и, захватив лезвие в кулак, резко дернул его. Капли крови упали на первый пергамент. Он произнес несколько фраз и проделал тоже самое с другим пергаментом. Глаза старика блестели, как у безумца. Джарод взял второй кинжал. В его взгляде было столько решимости, но искорка сомнения не смогла ускользнуть от Итена. «Не беспокойся! Все идет так, как и должно. Текст священных Свитков будет скрыт от посторонних глаз». Итен увидел лицо Кэтрин перед собой. Он попытался дотронуться до нее, но видение растаяло. Притворщик быстрым движением скользнул лезвием по ладони и, сжав руку в кулак, поднес ее к Свиткам. Он посмотрел на текст открытой перед ними книги и прочел вслух несколько фраз на латыни. Искрящаяся над ними субстанция превратилась в огромный шар и опустилась над Свитками, захватив и их, и стоящих рядом Джарода и мистера Паркера. Яркий свет ослепил – Итен зажмурился и почувствовал сильный толчок, словно от взрывной волны, не устоял и рухнул на пол. Когда мужчина очнулся, все исчезло. Джарод помог брату встать. — Что это было? — Не уверен, но предчувствие хорошее,– улыбнулся притворщик.– Пойдем. Нам нужно поговорить. — Это уж точно. Несколько монахов проводили братьев до выхода, затем подали знак остальным. Мистер Паркер подошел к потайной двери за алтарем, отворив ее, тихо произнес: — Маргарет, все готово. Женщина вышла в зал, взяла в руки Свитки – они были совершенно чистыми – ни строчки. Все исчезло. Свернув их, Маргарет опустилась на колени перед алтарем. — Ты знаешь, какой ценой,– голос Маргарет отдавал металлом и звучал необычайно грозно. — Знаю. — Если ты посмеешь… Если только ты подумаешь об этом... Мистер Паркер опустился на колени рядом с ней. — Маргарет, я останусь здесь, как и ты. Ты видела пророчества. И мы оба прекрасно знаем, что судьба мира в руках наших детей. Я и так причинил Ангелу много боли. Неужели, ты думаешь, что… — Ты и твой проклятый Центр отняли у меня сына. Ты превратил свою дочь в монстра, в оружие, запер ее там. На что ты рассчитываешь? — Остановись, прошу тебя! Я заслужил твой гнев, но… — Но?! Если ты о моем прощении, то ты никогда его не получишь, не смотря на то, что остаток своих дней я обречена провести вместе с тобой, запертой в этом проклятом городе. — Маргарет! — Ни слова больше,– женщина предупредительно выставила ладонь прямо перед лицом мистера Паркера.– Скажи, разве в мире найдется хоть один человек, который сможет тебя простить?! — Я постараюсь сделать так, чтобы… — Это был риторический вопрос. С этими словами Маргарет нажала на еле заметный рычаг под алтарем. Прямо перед ней в каменном полу открылся небольшой тайник, обнаружив металлическую коробку. На крышке был вытравлен рисунок – ангел с расправленными крыльями. Створки этой шкатулки разделяли его пополам. Аккуратно положив туда Свитки, и закрыв ее, Маргарет достала из-под накидки третий кинжал (первые два, с такими же витыми рукоятями, испещренными древними символами, использовали Джарод и мистер Паркер). Она полоснула им по ладони и приложила окровавленную руку к ангелу. Уронив горькую слезу, Маргарет прошептала: — I Tego Arcana Dei...* Со всех сторон к ее руке потянулись золотистые лучи света. Они окутали руку Маргарет, затем, какая-то неведомая сила, затянула их в шкатулку. Женщина отняла руку от крышки. Линия, разделявшая ангела, исчезла, как и исчезла рана на руке женщины. Бережно опуская шкатулку в тайник, Маргарет вместе с ней похоронила и свою жизнь, свою надежду на то, что когда-нибудь снова увидит сына. — Как ты?– мистер Паркер попытался дотронуться до плеча женщины, но та резко отшатнулась. — Никогда, слышишь, никогда не смей ко мне прикасаться! Маргарет посмотрела на Паркера со всей ненавистью, на которую только была способна и, встав с колен, быстро вышла из зала. Вскоре мужчина тоже направился прочь, и уже у выхода, он обернулся. Прищурившись, тихо улыбнулся себе в усы и, накинув на голову капюшон, растворился в полумраке. В пустыне Мохаве, глубоко под землей, покоился заброшенный город из черного камня. Под его сводами, в стальном тайнике покоилась Книга, на последней станице которой самой Судьбой была выжжена надпись: "И для Хранителей тайн Господних завтра не наступит никогда". — Как это вообще возможно?!– Итен мерил комнату шагами. — Мистер Паркер изменился после прочтения Свитков. Поверь, то, что там написано не может не изменить человека. — Джарод! Ты слишком доверяешь людям. И позволь тебе напомнить, что это всегда заканчивается катастрофой. — Братишка!.. — И как такое возможно, что ты даже не прочитал их. Ты! Избранный! Джарод сник. Ему было тяжело лгать брату, но теперь ему придется держать в себе много тайн до конца своих дней. Притворщик улыбнулся, и как можно спокойнее ответил: — Я не должен знать будущее, я должен создать его. — А кто обезопасит тебя? Ведь теперь Паркер знает, что ты будешь делать дальше. — Хранители не знают всего. Часть писания скрыта от них. Они видят только суть. Общую линию, если хочешь. Весь текст могу видеть только я. Кроме того, теперь, он не доступен никому. Чтобы вернуть его на пергамент, нужно провести обратный ритуал. И без меня это сделать невозможно. — Именно поэтому я так беспокоюсь. — И еще,– Джарод улыбнулся при воспоминании о Мисс Паркер,– Мистер Паркер не посмеет причинить вред своей дочери. — Да что ты?! Ты сам веришь в это? — Да,– Джарод был непоколебим. Что-то произошло с ним за то недолгое время, пока братья находились здесь. Итен никак не мог понять, что именно. — Даже если ты не веришь в его отеческие чувства, пойми, Мэл слишком важный элемент во всей этой истории, ее судьба тесно связана с судьбой его самого. — И твоей,– Итен не упускал возможности помирить самых близких ему людей.– Теперь ты позвонишь ей? Да нет, вы просто обязаны встретиться! — Обязательно,– мягко и нежно произнес Джарод. Время шло медленно. Мужчины разговаривали и разговаривали, будто не виделись много лет. От усталости и следа не осталось. После ритуала Итен почувствовал, что это место наполнилось другой энергетикой, стало исцелять. Он все больше и больше проникался спокойствием, которое излучал брат, жадно ловил каждое его слово, пытаясь понять, пытаясь заразиться уверенностью. Джарод сидел на полу, прислонившись спиной к кровати, и смотрел прямо перед собой в каменное углубление в стене, где горели большие напольные свечи. Итен, закрыв глаза, сидел в кресле справа от него. — Мама была тут,– прошептал Джарод. — Маргарет?!– Итен перестал дышать. — После того, как мы чуть не встретились на Острове, она попала к Хранителям. В комнате повисла тишина. Итен шумно втянул воздух. — Я знаю об этом. — Ты знаешь?!– Джарод в мгновение оказался прямо перед лицом испуганного брата. — Когда ты был без сознания,– Итен замялся, подбирая слова для того, чтобы солгать,– кто-то из монахов передал мне это... Он достал из кармана письмо и передал Джароду. — Почему они не передали письмо мне?! — Думаю, что тебе сказали то же, что и мне. Ты был слаб, и тебе нужен был отдых,– выкручивался Итен. Джарод смотрел на письмо, подписанное рукой Маргарет – «Моему любимому сыну». Мужчина распечатал письмо, тяжело и неловко опустился на пол, будто ноги подкосились, и долго перечитывал аккуратные строки. — Мама узнала обо мне все, что сказано в пророчествах, и решила, что я должен принять свою судьбу, так же как она смирилась со своей,– с грустью произнес Джарод. Он сидел так в задумчивости, то прижимая письмо к сердцу, то снова с жадностью вчитываясь в каждое слово. — Как ты?– наконец решился спросить Итен, у которого щемило сердце от этой картины, и от вынужденной лжи. — Не волнуйся,– Джарод смахнул назойливую слезу,– я буду в порядке. Как только мы разберемся с Центром, я отыщу ее. Пусть она и не хочет этого, я все равно отыщу ее. Итен сглотнул крик, который подкатывал к горлу. Справившись с собой, попытался переменить тему: — И каков план? Что дальше? — Мы отправляемся на Кубу,– отозвался Джарод, пытаясь отогнать от себя дурное предчувствие. — Куда? — На Кубу, братишка. Мы должны отыскать Моиса Хосту. — Кто он? — Он тот, кто поможет мне сесть в кресло руководителя Центра. * В изгнании храню тайны Господа (лат.) Часть 5. One last deep breath В затерянном городе Джарод и Итен пробыли всего три дня. Рано утром четвертого – братья были готовы продолжить свой крестовый поход. Монахи вывели их по лабиринтам к более безопасному выходу. Там ждали мулы, чтобы пересечь участок пустыни и миновать Калико, а неподалеку от главной трассы, спрятанная Джародом машина. — Береги его!– Пьер крепко пожал руку Итена.– Его интуиция очень сильна. И он умеет разбираться в людях. Итен виновато улыбнулся в ответ. Джарод попрощался с Пьером, перекинулся парой слов с вышедшими провожать их монахами, затем подошел к одному из них – тот стоял чуть поодаль и молчал. Сжав в тиски протянутую ему руку, притворщик вплотную приблизился к человеку. — Я действительно очень хорошо разбираюсь в людях,– угрожающе начал мужчина.– И еще верю в людей. Но, если весь этот маскарад лишь видимость, то лучше тебе оставаться в этой маске. Иначе, я сотру тебя с лица земли. Обещаю. — Позаботься о моем Ангеле,– спокойно отозвался мистер Паркер. Джарод отпустил холодную, слабую руку. Братья вышли по узкой лестнице, выдолбленной в каменной породе. Огромный люк, скалившийся на них металлическими клыками, со скрежетом и неохотой все-таки выпустил странников наружу. Уже начавшийся нагреваться воздух пустыни резко ударил по лицу. Первый луч солнца вспыхнул на горизонте, предвещая еще один мучительно жаркий, беспощадный день в Долине Смерти. Джарод и Итен добрались до ближайшего аэропорта. Но перед путешествием на Кубу предстояло решить еще много вопросов. И, самое главное, Джарод должен был кое с кем увидеться. Притворщик отправил брата в свое тайное логово в Делавэре, договорившись встретиться через пару дней. — Ты должен позвонить Паркер,– настаивал Итен, прощаясь с братом. — Не волнуйся, я отправлю ей весточку. — Когда?! — Как только смогу. Сейчас я хочу увидеться с Зои. «Командира самолета авиакомпании American Airlines рейс номер 6543 Джарода Лэтси просят подняться на борт»,– раздался в громкоговорителе женский голос. — Я позвоню, братишка,– весело улыбнулся притворщик, поправил капитанскую фуражку и, подмигнув брату, спрятал свой хитрый озорной взгляд за поляризационными стеклами «Ray-Ban». Итен искренне восхищался своим братом и обожал подобные его выходки. Он засмеялся ему вслед и сам отправился на свой рейс. Когда Итен добрался до места и зашел в квартиру, он был уже совершенно без сил. Кинув рюкзак в ближайший угол, рухнул на диван и тут же забылся. Но сон его оказался коротким и тревожным. Проснувшись в холодном поту, мужчина кинулся к телефону… Джарод и майор Чарльз решили найти Зои новый дом, когда в последний раз Центр почти добрался до нее. Милый коттедж в тихом районе Дейтона стал отличным убежищем. Именно туда и отправился Джарод, как только благополучно приземлился в одном из аэропортов штата Огайо. Однако странное чувство тревоги не покидало мужчину всю дорогу. Джарод несколько раз пытался дозвониться до Зои, но телефон отвечал только длинными монотонными гудками. Чувство паники охватило притворщика полностью, когда, зайдя в дом, женщины он там не обнаружил. Парадная дверь оказалась запертой лишь на один замок. Дверь во внутренний дворик вовсе была открыта. На столе стояли тарелки с какой-то едой, судя по виду и запаху – не один день. Ни записки, ни весточки, ничего… Джарод, пожалуй, второй раз в жизни, так сильно испугался, что некоторое время, оцепенев, стоял посреди пустого дома не в силах двинуться. Последний раз этот леденящий ужас притворщик испытал в детстве, когда Сидней сказал, что его родители погибли. Никакие способности, никакие таланты, ничто на свете не поможет ему сейчас. Сейчас, здесь – перед лицом смерти… Раздался телефонный звонок. Джарод машинально ответил, и услышал встревоженный, испуганный голос Итена: — Джарод, у меня было видение! — Зои?!– мужчина опустился на колени. — Прости,– прошептал Итен, задохнувшись собственными словами. В больнице стоял отвратительный запах медикаментов. Мелькавшие то там, то тут врачи в белом резали глаза. В горле пересохло. Джарод нашел палату Зои и долго гипнотизировал ручку двери. — Вы родственник?– раздался мужской сиплый голос за спиной. — Что?– притворщик не сразу понял, что обращаются к нему. — Вы ее родственник?– откашлявшись, повторил свой вопрос доктор. — Я ее муж. Джарод Рассел,– представился притворщик и протянул руку. — Приятно познакомиться, мистер Рассел. Я доктор Алан Берк. Мужчины пожали друг другу руки. — А доктор Коби?– безучастно поинтересовался Джарод. — Срочно вызвали в Вашингтон,– так же вяло ответил доктор. Алан виновато опустил взгляд и начал теребить рукав своего халата. — Мистер Берк, как она?– после долгой красноречивой паузы, наконец, осмелился спросить Джарод. — Я пытался переубедить миссис Рассел, но она наотрез отказалась вам звонить. Сказала, что совершенно незачем волновать вас перед полетом, ведь от вас зависят жизни. Притворщик задумчиво повертел в руках фуражку пилота и горько усмехнулся иронии судьбы. Он молча слушал доктора, уставившись в бежевую больничную плитку на полу. — Ваша жена здесь уже несколько дней. Ее состояние резко ухудшилось,– Берк тяжело вздохнул.– Боюсь, больше мы для нее ничего сделать не можем.– Его и без того сиплый голос, стал еще тише:– Только облегчить последние часы… — Часы?!– беспомощно простонал Джарод и поднял на доктора полные отчаяния глаза:– Зои знает? — Думаю, догадывается,– совсем беззвучно заключил врач и, положив руку на плечо притворщика, одними губами добавил:– Мне очень жаль... Джарод уперся лбом в дверь палаты и спустя несколько ужасных мгновений повернул ненавистную ручку. Здесь царил полумрак. Повернувшись на звук открывающейся двери, женщина не сразу поняла кто это – свет из коридора бил прямо в глаза. Зои приподнялась и поморщилась. Джарод поспешил закрыть за собой дверь. — Привет, любовь моя,– голос Джарода предательски дрожал. — Эй! Мой герой,– очень тихо ответила Зои и, расслабившись, снова утонула в подушках и протянула руку:– Ты так и будешь там стоять? Мужчина, как обезумевший, кинулся к ней. Целовал ее лицо, ее пересохшие губы; плакал, улыбался, страдал и радовался. — Ну же, перестань, прошу тебя. Не надо! Не хочу, что бы последним, что я увижу, были твои слезы. Улыбнись мне,– попросила Зои и стала вытирать лицо любимого своими ладонями. Но Джарод был безутешен. — Не хочу тебя терять. Давай уедем в другую клинику, найдем лучших врачей. Я сам буду лечить тебя,– умолял мужчина, задыхаясь и целуя ее руки после каждого слова. — Слишком поздно,– спокойно ответила Зои.– Ты однажды уже спас меня, подарил новую жизнь и придал ей смысл. У тебя впереди сложный путь. Просто отпусти меня, и отправляйся спасать мир, мой герой,– улыбнулась Зои так искренне и нежно, что все остальное в мире померкло для Джарода. — Мне не нужен этот мир без тебя. — Это лишь громкие слова. Все мы чем-то жертвуем в своей жизни. Сохрани только светлые воспоминания обо мне. Женщина вдруг нахмурилась. — Я не хотела, чтобы ты приезжал сюда! И видел меня в таком состоянии. Не хотела этого разговора. — Зои?! — Теперь ты будешь вспоминать не меня, а эту чертову палату, не улыбающееся веселое лицо, а этот жуткий синий румянец и темные круги под глазами,– женщина высвободилась из рук притворщика и отвернулась. — Нет, нет! Не отворачивайся от меня. Я люблю твое лицо и не важно, где мы сейчас, я хочу смотреть только на тебя. В озорных глазах Зои сверкнул знакомый огонек. — Забери меня отсюда! — Куда?– опешил Джарод. — Ты на машине? — Да,– вконец растерялся притворщик. Зои стала срывать с себя все провода. — Давай уедем! Убежим, как в первый раз. Просто отправимся, куда глаза глядят! Джарод машинально схватил женщину за запястья и попытался удержать. — Зои, это безумие! Но Зои продолжала бороться, насколько можно было назвать борьбой ее слабое трепыхание. Наконец, она замерла. Джарод обнял ее со спины, уткнувшись носом в шею. Женщина тяжело дышала, каждое движение было для нее болезненным и отнимало все силы. — Я не хочу умирать здесь... В ушах зазвенело, словно Джарода двинули чем-то по голове. Он крепко зажмурился до цветных кругов перед глазами. И не говоря больше ни слова, завернул Зои в плед, который лежал на кресле рядом с кроватью. Подхватив ее на руки, вынес из палаты. Женщина обвила руками шею Джарода и склонила голову ему на плечо. В холле больницы почти никого не было – мистер Берк беседовал с медсестрой у стойки регистрации, еще несколько пациентов бродили одиноко по коридору, да уборщик, лениво прислонившийся к стене, насвистывал какую-то мелодию. Вдруг все замолчали и уставились на Джарода и Зои, выходящих из палаты. Секундное замешательство, затем медсестра попыталась остановить беглецов, но Алан, подхватив ее за локоть, отрицательно помотал головой. Притворщик старался не смотреть на них – не видеть жалости в их глазах. Он шел с гордо поднятой головой, бережно неся на руках Зои, как бесценный дар. Единственный дар судьбы, который он принял с радостью. Это был самый красивый закат, который когда-либо видел притворщик. Парочка сидела на крыше своего дома, закутавшись в плед и зарывшись в подушки. Зои по-прежнему обвивала Джарода руками, не желая отпускать его ни на секунду, а он бережно прижимал ее хрупкое тело к себе. Небо тянулось к ним пурпурными нитями тонких облаков. Ярко красное, огненное солнце пылало над горизонтом. Необычайная тишина. Только биение их сердец – реквием по мечте о другой жизни. Влюбленные вспоминали пережитые моменты. Она смеялась, тихо и искренне. И ни разу не заплакала. Лишь иногда, ее тело напрягалось – переставали действовать обезболивающие. «Боже, до чего же ты смелая! Зои, как мне не хватает твоей силы духа!» — Джарод,– женщина пытливо заглянула в глаза любимого,– обещай мне, что ты будешь счастлив. — Не знаю, что будет со мной без тебя… — Я знаю! Ты будешь счастлив,– настаивала Зои.– Ты отдал мне часть своей жизни, за которую я тебе безмерно благодарна. Другую часть – ты должен… ей. И ты должен быть непременно счастлив! Иначе я не успокоюсь,– добавила она и ее накрыла новая волна боли. Джарод стиснул объятья. Зои снова настойчиво попросила: — Ну же, обещай! — Обещаю,– шептал Джарод, целуя любимую.– Я обещаю, что буду счастлив, ради тебя. Буду счастлив… Буду… — Вот и хорошо,– лукаво улыбнулась Зои и снова опустила голову на плечо притворщика.– Я люблю тебя, Джарод. — Я люблю тебя, Зои. Слабый ветер подул с запада, принеся откуда-то пряный аромат цветов. Джарод отсчитывал секунды, наблюдая за угасающим светилом. Зои сделала один последний глубокий вдох, словно хотела унести с собой аромат цветов и родной запах ее любимого человека. Ее объятья ослабели. Последний луч скользнул по бледной коже. Джарод услышал финальный аккорд ее сердца и закрыл глаза не желая видеть, как исчезнет солнце за тонкой кромкой горизонта… Конец третьей главы.