-Гинпачи-сенсей, я вас ненавижу!

      Старшая школа «Гинтама».       Гинпачи находился в своём кабинете, не так давно закончился последний урок. Время подходило к 15 часам, как вдруг дверь в класс отворилась. На пороге стоял учитель. Хаттори Зензо. Но он был не один. Придерживая избитого Шинске, он обратился к Гинпачи: — Извини, но твой ученик только что подрался с моими парнями за школой. Как видишь, ему не хило досталось.       Гинпачи-сенсей посмотрел на Шинске. Его руки были в ссадинах, из носа шла кровь, и нижняя губа была разбита. Сам он еле держался на ногах, одежда его тоже пострадала: разодран рукав рубашки, пиджак испачкан в пыли, как и его брюки. Ноги подкашивались, кажется его сильно ударили по ним.       Гинпачи-сенсей тяжело вздохнул и направился к ним. — Передаю его Вам. Смотри, чтобы это дело не всплыло, иначе его опять могут отстранить от занятий. — Да-да, хорошо, я присмотрю за ним, — подхватывая ученика, промямлил он. — И когда ты вернешь мой Jump? — недовольно поинтересовался Зензо. — Нашёл, о чем говорить. Ты не видишь, у меня тут раненный? — ответил Гинпачи, стараясь отмазаться от Зензо.       Хаттори-сан сплюнул и захлопнул дверь в класс. Слышалось, как звук шагов удаляется от кабинета все дальше и дальше. «Хаа, вот же чёрт», — подумал сенсей. — Я в порядке, отпустите… — тихо сказал Шинске. — Ну уж нет, раз ты в моём кабинете, то следуй моим правилам, и попрошу не перечить мне больше, — безразлично молвил сенсей. — Тц, я же сказал…отпусти! — крикнув это, Шинске ударил сенсея по руке, тем самым вырвавшись.       Как только он освободился, ноги подвели его снова, и он обессиливший рухнул на холодный пол, ударившись головой. — Эй, Такасуги-кун, ты решил в конец изувечить своё тело? — Гинпачи-сенсей присел на корточки рядом с ним, пытаясь поднять, но его прервал крик Такасуги. — Не смей прикасаться ко мне! Ты меня бесишь, ублюдок! Гинпачи в изумлении посмотрел на Такасуги. А ведь недавно этот малец приставал к нему, да и не по-детски, а теперь бьётся в истерике, не давая себе помочь. Такасуги оперся на руки, слегка привставая, но похоже, без помощи, ему не обойтись. Гинпачи это заметил и, несмотря на отказы Шинске, все же поднял его и усадил на стул. Такасуги поник в своих мыслях, не обращая внимания на Гинпачи-сенсея. Тишину нарушил вопрос сенсея. — И что же все-таки случилось? — Гинпачи, сидя на корточках перед ним, посмотрел ему в лицо. — Не ваше дело! — хмыкнув, отвечал Такасуги. — Нет, как раз моё. Я как твой классный руководитель обязан знать причину драки. К тому же, эта драка произошла на территории школы. Если об этом узнает начальство, тебя снова отстранят, а мне сделают выговор. Во избежание всего этого, лучше расскажи все мне, и я постараюсь умять это дело.       Взгляд Такасуги был опустошенным, Шинске пропускал все слова учителя мимо ушей. Кровь, стекающая с его подбородка, капнула на пол. И тут Гинпачи-сенсей вспомнил, что необходимо оказать первую медицинскую помощь. Сенсей направился к своему столу. В нем всегда найдётся антисептик и другие аптечные принадлежности, ведь в его классе собралось столько неординарных личностей, и бог знает, что они могут натворить.       Подойдя к Шинске, сенсей поставил все на парту и облокотился на стол, наклоняясь к ученику. Взяв его за подбородок и подняв голову, сенсей начал обработку ран. Шинске закрыл глаз. — Сейчас будет немного щипать, — проговорил заботливый сенсей. Гинпачи поднес ватку к разбитой губе, слегка приложив её. — Ай-тссс… — зашипел Такасуги. Немного подержав, сенсей отложил ватку, пропитанную кровью. Большим пальцем он собрал кровь с подбородка ученика. Безразличие Шинске начинало раздражать. Хоть бы словом обмолвился, но сейчас он мог выдавать только междометия и оскорбления. Тогда сенсей притянул его лицо к себе, заглянув в бесцельный взгляд и что-то его сподвигло на поцелуй. Гинпачи-сенсей вцепился своим ртом в окровавленные губы Шинске, наблюдая за его реакцией. Может быть так он приведёт его в чувства? Лицо Такасуги сразу изменилось. Ему стало не по себе. Сначала он удивился, затем вспомнил, что перед ним сейчас ненавистный ему человек и он не в том настроение, чтобы издеваться над ним своими домогательствами, ведь сейчас домогались до него. Шинске нахмурил брови, отстраняясь от Гинпачи-сенсея. Но в ответ на это, сенсей взял его за голову, не давая отдалиться от себя. Шинске начало это раздражать. Тогда он попытался ударить сенсея. Подняв руку, он замахнулся и направил кулак на сенсея, но Гинпачи был не так прост. Он перехватил руку Шинске. Тогда от долгого поцелуя, у Такасуги начал заканчиваться кислород. Он зажмурился. И только тогда Гинпачи сам разорвал поцелуй. — Что ж, похоже ты в порядке, — сенсей спокойно посмотрел на Такасуги, который цеплял ртом недостающий воздух. — Чертов сенсей, это было омерзительно как никогда, — теперь уж он мог и связно говорить. Шинске вытер рот рукавом пиджака. — Теперь ты представляешь какого мне от твоих домогательств? — Гинпачи поднял одну бровь вверх. Такасуги замолчал. Чувство реальности начинало возвращаться к нему. Похоже, что поцелуй Гинпачи-сенсея был волшебным, раз смог привести его в чувства. Такасуги посмотрел на гадкого сенсея и сплюнул кровь в сторону. — Эй, мы не на улице, какого черта ты плюешься в классе? — недовольно спросил сенсей. — Шли бы вы лесом, сенсей, ощущение привкуса железа во рту меня раздражает сильнее, чем вы. Хотя я бы мог сплюнуть вам в лицо, хотите? — Такасуги вновь задерзил учителю. Сенсей молчал. Потом взял новый кусочек ватки и продолжил вытирать кровь с лица дерзкого мальчишки. Шинске вновь зашипел. — Снимай пиджак, — со спокойной физиономией приказал сенсей. — Вы хотите меня изнасиловать? — у Шинске ещё осталось немного сил, чтобы язвить сенсею. — Придурок, я хочу обработать твои раны на руках.       А ведь и правда, руки Шинске были в крови, а костяшки разбиты. Гинпачи стянул его пиджак, взял руку и начал протирать пыль и кровь. Все это он делал стоя на коленях перед сидящим на стуле парнем. Смотря сверху на Гинпачи-сенсея, Такасуги возбудился от его прикосновений и нежного, заботливого лица учителя. Сила к ногам вновь вернулась, и Шинске подпрыгнул с места, вырывая руку из лап сенсея. Гинпачи поднял голову наверх, смотря на лицо ученика. Оно было слегка смущенным. Сенсей недоумевал, что это с ним происходит. Такасуги, оттолкнув сенсея с прохода, побежал в сторону двери, крича: — Чертов сенсей! Ненавижу! Гинпачи поднялся с пола и посмотрел на убегающего Шинске. — Ой, подожди! Куда ты собрался в таком виде? — в ответ крикнул сенсей. «Какой проблемный ученик», — подумал Гинпачи и направился за ним.       Еле-еле передвигаясь, Шинске повернул в туалет и зашел в ближайшую кабинку. Он уселся на унитаз, из-под его штанов виднелся стояк. Такасуги больше не мог терпеть и расстегнул свои брюки. Зажмурившись, он начал ублажать себя, дотрагиваясь до своей возбужденной плоти. В голову лез только сенсей. Представляя его в разных позах и водя рукой по члену, Шинске излился на руку. Ударив кулаком о стенку кабинки, Такасуги заорал: — Ксо! Ксо! Ксо! Чертов сенсей! Как же ты меня бесишь, ублюдок! С лица Шинске стекали капельки пота, он быстро попытался застегнуть штаны и избавиться от улик своей несдержанности. Выйдя из кабинки с жаром на лице, он уже застегивал ремень на брюках. Шинске начал смывать своё семя с рук, как вдруг его окликнул сенсей. Он облокотился в проходе, держа пиджак Шинске в руках. — Ты закончил, Такасуги-кун? — спокойно спросил сенсей, затягиваясь сигареткой. Теперь во рту у него уже дымилась настоящая сигарета. Шинске, оскалив зубы, ответил ему: — Тц! Какого хрена ты приперся?! На что Гинпачи-сенсей сказал, смотря на Шинске и его потрепанный вид: — Ойя, ойя, успокойся, я не буду ругать тебя за это, Такасуги-кун. Или ты наоборот хочешь, чтобы я отругал тебя? И пожалуйста, соблюдай субординацию. Мы же в школе, ты не забыл, Такасуги-кун? — Иди к черту, ублюдок, — толкнув сенсея, Шинске освободил проход. Затем вырвал из его лап свой помятый пыльный пиджак и гневный выбежал из туалета. Гинпачи пустил дым изо рта, тяжело вздохнув, и направился обратно в свой кабинет выполнять работу учителя и заполнять журналы.