Запах серы

      Раскаты грома оглушали, поглощая все посторонние звуки. Казалось, кто-то бьет небесным молотом с неба, гневаясь на людей, ругая их за грехи, за то, что опорочили все, что было им дано богом. Земля содрогалась, деревья падали параллельно земле, разрубленные грозовыми иглами. И под бой церковного колокола на глазах у последней чистой души этого богом забытого места совершалось страшное деяние, застывшее в широко распахнутых от ужаса глазах священника. По когтистой руке стекала свежая кровь, пальцы с нечеловеческой силой сжимали шею уже мертвого селянина, но чудовищу с рогами этого было мало. Оно довольно рычало и хохотало, продолжая терзать тело своей жертвы, обливалось его кровью, и сам, казалось, становился полностью алого цвета, словно кожа, как губка, впитала жидкость и приобрела кровавый оттенок. Эрик отшатнулся назад, припал спиной к стене храма и тяжело задышал, лихорадочно нашептывая молитву, прося бога о том, чтобы происходящее на его глазах сейчас оказалось лишь ночным кошмаром. Но чудовище никуда не девалось, гром по-прежнему бил по ушным перепонкам, а гроза разрезала небо и ослепляла напуганного священника. После одного из таких сполохов света перед Леншерром резко предстали алые, истинно сатанические глаза, а в следующую секунду тьма поглотила все вокруг, даже разбушевавшаяся стихия сменилась мертвой тишиной. ***       У площади перед церковью было непривычно шумно для выходного дня. Люди окружили со всех сторон единственного оставшегося в селении священника Эрика Леншерра и местного стража порядка, по совместительству и детектива — Логана Хоулетта. Последний уже битый час пытался отогнать неугомонный народ от церковнослужителя и поговорить с мужчиной нормально, но обеспокоенные, жутко напуганные и гомонящие люди не понимали, что они мешают делу и продолжали наступать, заваливая святого отца расспросами. — Граждане, вы мешаете проводить расследование, разойдитесь! — В который раз, сдерживая нарастающее раздражение, прокричал Логан, но это не помогло. — Послушай, Джеймс, я не хочу об этом даже разговаривать. — Отреченный голос священника и печальный взгляд в пустоту пугали не менее чем случившееся у стен церкви жестокое убийство этой ночью. — Пошли прочь, я сказал! — Внезапно рявкнул Хоулетт, никогда не отличавшийся терпеливым характером, но он, правда, старался первые полчаса ради Эрика, однако народ понимал только грубость и силу. Люди, понимая, что со злым Логаном дело иметь чревато, сделали пару шагов назад, но любопытных носов своих все равно убирать не собирались. — Эрик, я все понимаю, но мне нужны все подробности, которые ты только сможешь вспомнить. Это не первое убийство за лето и больше откладывать дело я не могу. Мы должны найти убийцу. — Логан говорил убедительно и строго, даже стоявшие неподалеку детишки прекратили шептаться и умно закивали головами, навострив уши. Но как только детектив заглянул в красные от недосыпа и слез глаза священника, понял, что что бы он сейчас не говорил, Леншерр уперто ничего не скажет. Больше всего сейчас Эрику хотелось вернуться в церковь, уткнуться лицом в прохладный святой метал, и стоять у алтаря весь день, пока бог не очистит его мысли от тех страшных картин, которые ему довелось увидеть против воли. Это было чудом, что он остался жив, его ангел хранитель всегда присматривал за ним — Эрик верил в это, но сейчас, не чувствуя конечностей и не в состоянии собрать мысли в кучу и хоть как-то помочь расследованию, Леншерр думал, что лучше бы он тогда не сумел убежать. Бесполезность мучила его не меньше, чем воспоминания о кровавом убийстве, но ему нужно было время, чтобы хоть немного отойти от случившегося, и благо, это быстро понял Логан. — Так зачем искать убийцу, если он и так под вашим носом! Вон то чудовище парнокопытное, инкуб проклятый, и совершает эти кровавые ритуалы. Хочет, бесина, Сатану никак вызвать! — с возмущенным воплем в разговор влезла женщина средних лет — миссис Клара Шмидт, считающая каждую вторую симпатичную представительницу слабого пола девицей легкого поведения, норовившей охмурить её «красавца» муженька. И в принципе каждый хорошо живущий человек вызывал у дамы подозрения в связях с бесами. Клару называли местной сумасшедшей, фанатиком и просто женщиной в маразме, но все равно к словам её прислушивались, если своего мнения не имели. Логан не понимал, как горожане позволили этой женщине высказывать мнение общественности, и уже который месяц подумывал о том, чтобы предложить миссис Шмидт с мужем уехать куда-нибудь отдохнуть в отпуск, но каждый раз, стоило ему об этом намекнуть, и женщина начинала голосить о том, что без неё все пропадет. А с ней тем более, но в разы быстрей. — Верно-верно, в лесу живет не человек, да с рогами и копытами вместо пят, а мордашкой своей хорошее всех девиц в округе! — Он жаден, коварен и распутен до нельзя, сначала с жертвою поразвлекся, обокрал, а затем убил, чтобы еще одно сердце себе забрать для дел своих сатанических! Подруги Клары от неё так же не сильно отличались, только говорили они обычно уже после, как главная скандалистка подаст голос, чтобы идею её подхватить и развернуть, и неважно было, что они и знать не знают, о чем говорят. До правды дела тут никому на самом деле нет, а вот существование инкуба на границе с лесом уже долгое время многих беспокоило, только до этого момента все обвинения в сторону создания были необоснованные от слова совсем. Логан выдохнул и потер виски пальцами, направляя тяжелый взгляд на неугомонных женщин. Те немного приутихли, продолжая шептаться уже между собой и осыпать оскорблениями ранее упомянутого инкуба. — Мистер Чарльз относится к другой расе, официально признанной законом, прекратите его винить во всех бедах и называть чудовищем, — Хоулетт, кажется, уже заучил эту фразу наизусть, так как вынужден каждый раз повторять её, как только упоминают Ксавьера. Когда-то давно люди винили во всех бедах эльфов, потом гномов, позже друидов, но, в конце концов, когда был достигнут мир между народами, каждая раса обрела свои права и привилегии, и теперь оскорбления и принижения любого представителя иной расы считалось нарушением закона. Каралось это, конечно, не так активно, как кража или убийство, например, а в большинство случаев оставалось и вовсе безнаказанным, особенно в таких вот небольших селениях. Суккубы и инкубы были признаны отдельным вымирающим видом, и пусть они несли демоническое подобие, но Совет Мудрейших и двенадцать королей посчитали расу неопасной, и позволили им жить среди людей, делясь знаниями и опытом. Мало кто знал, насколько умны были соблазнители с копытцами вместо ступней, и разбирались они не только в плотских утехах. — А вы продолжаете его защищать, мистер Логан! А как вы объясните следы крупных рогов на теле жертвы? Кто-то бешеную корову на бедного мельника натравил, что ли? — это уже был мужской голос из толпы, скорей всего кто-то из местных работяг, в чьей речи он услышал хотя бы каплю логики. — Это улика, верно. Инкуб будет записан в список подозреваемых, но сначала мне нужно взять показания у главного свидетеля, — Почти прорычал Джеймс. — Или вы могли бы пойти к нему домой и проверить, нет ли пятен крови на его рогах и остатков человеческой плоти в зубах. — Фыркнул недовольно все тот же мужской голос. Логан закатил глаза и снова с надеждой во взгляде обратился к священнику, все это время стоящему в стороне и не желающему принимать участие в диалогах. — Пусть ты не хочешь говорить об этом сейчас, Эрик, но узнать-то убийцу сможешь? Достаточно будет и твоего кивка. — Давить на такого Леншерра Хоулетту просто совесть не позволяла, стань он сам свидетелем такой жестокой картины — выглядел бы точно так же. Но священник все же кивнул, беря себя в руки и откладывая мысль о скором возвращении в храм. Чувствовавшая сладость скорой победы над нежеланным поселенцем, толпа посеменила за Логаном и Эриком следом, но злой взгляд стража порядка заставил их застыть на месте, а пока еще вежливые слова мужчины о возвращении каждого домой убедили людей, что у них действительно была еще куча дел. Это не остановило только миссис Клару и её подружек, но с этой тройкой куриц Логан посчитал, что как-нибудь уж справится. Небольшой домишко инкуба стоял на опушке леса и дорога сюда от церкви занимала около двадцати минут, которые показались Логану адом, так как три последовавшие за ними женщины умудрялись собой заменить целую толпу. Поэтому, как только на горизонте появился дом Чарльза, Хоулетт бросился к порогу и грубо постучал в дверь, желая поскорей покончить с этим. Деревянную дверь тихо приоткрывают, и на улицу высовывается заспанная лохматая голова молодого парня с глазами голубей, чем сам небосвод. Завидев нарушителей его сладкого, но такого чуткого сна, Ксавье только расплылся в очаровательной улыбке и вышел на порожек к своим гостям, с интересом осматривая каждого. — Смотри-ка, спрятал свои бесовские рога, поди и хвост в штаны запихнул, чтобы крови невиновного не увидели. — Начала свои ворчания Шмидт, сцепив руки замком на пышной груди. — Это чтобы вас, дамы, не сильно смущать. Хотя причем тут кровь — я понимаю смутно. — Чарльз нисколько не обиделся на неприкрытые оскорбления его расы, а только кокетливо подмигнул трем стоявшим за спиной Логана женщинам. Те раздулись, как жабы на болоте, и уставились на спину Джеймса с недовольством и нетерпением в глазах. — Где ты был этой ночью, Чарльз? — Тяжело выдыхая, спокойно, насколько он мог себе это сейчас позволить, интересуется Хоулетт, переводя взгляд с как обычно ведущего себя Ксавьера на Эрика. — Меня снова обвиняют в соблазнении чьего-то мужа? Да бросьте, здесь никого привлекательного и моложе сорока не осталось. — Машет рукой парень, переводя так же свой взгляд на священника. — Ну или почти никого… — На ярких розовых губах играет довольная ухмылка, а Логану захотелось удариться лбом об дверной косяк. — Чарльз, я серьезно. Этой ночью произошло жестокое убийство прямо у стен церкви, и… некоторые улики указывают на тебя. — Ему самому в это верить не хотелось, Джеймс был почти единственным человеком в селении, считавшим Чарльза безвредным и совсем не опасным, и дело было не в том, что его очаровала красивая внешность инкуба. Как на объект сексуальных утех он на него смотрел в последнюю очередь. — О, это уже серьезное обвинение. Но я все еще смутно соображаю, только встал, понимаете же. — Парень не подавал виду, что сказанные слова Логаном его хоть как-то напрягли. Инкуб пожал плечами и развел руки, подтверждая, что он не в курсе происходящего и в этом деле никак не замешан. — Эрик, а ты что скажешь? Узнаешь в нем того типа? — Как бы мастерски не увиливал от вопросов Чарльз, а последнее слово оставалось за Леншерром. Священник с минуту молчал, всматриваясь в голубоглазого юношу на пороге дома, и когда ему снова очаровательно улыбнулись, Эрик, словно вышел из транса и помотал отрицательно головой. Смотреть в глаза инкубу было невозможно, они затягивали, как воды неизведанного океана, на самую глубину, и казалось, стоит позволить лишь на секунду потянуть себя вниз — и обратной дороги уже не будет. Это была особая способность всех инкубов и суккубов, они обладали не только красивой, почти идеальной, по мнению человечества, внешностью, но и магической силой, единственной в своем роде. Но Эрик не позволил себя зачаровать, слишком правильным и набожным был мужчина, а невиновность Чарльза подтвердили его светлые глаза — то ночное чудовище обладало алыми очами, которые Леншерр будет еще долго видеть в своих кошмарах. — Пусть и немногословно, но как видите, господа, во мне не признали убийцу. — Чарльз оперся на дверь, для вида лениво зевая и прикрывая рот рукой, а сам не сводил взгляда с Эрика. — Ты уверен? А рога? Эй, Чарльз, покажи настоящее личико. — Хоулетт выдавливает ухмылку, но его энтузиазма инкуб не разделял. — Не хочу. — Вот! Он что-то скрывает, бесноватый, говорю вам! — Ранее притихшие бабоньки снова открыли рот и теперь тыкали пальцами в нахмурившегося Ксавьера. — Почему, Чарльз? — Недоуменно смотрит Логан на парня, стараясь не паниковать раньше времени и не строить догадок на пустом месте. Инкуб был строптивей мальчишки, совсем молодым с виду и со своими тараканами в голове, которые Джеймс поначалу стремился понять, но потом просто плюнул, ведь дело это оказалось совсем неблагодарное и бесполезное. — У меня есть свои права, и я вам ничего не обязан показывать. — Хмыкает парень, не скрывая насмешливой ухмылки. — Чарльз, ты понимаешь, что сейчас своим упрямым поведением вызываешь только ненужные подозрения? — А вы вызываете у меня желание хлопнуть перед вашими длинными носами дверью и пойти спать. — Чарльз! — Логан рычит, как самый настоящий пес, которого дразнил наглый кот. Ксавьер с вызовом в глазах смотрит на мужчину и выжидающе молчит, прекрасно зная, какую сейчас гневную тираду выльют на него. — Хватит. — Спокойный голос Леншерра, точно божественный глас, обрушивается на ругающихся мужчин, моментально заставляя поумерить пыл и обратить на священника внимание. — Я полностью уверен, что убийца — не мистер Чарльз. Ни рост, ни телосложение, ни цвет глаз, ни голос не сходятся. Давайте оставим создание в покое, пусть досматривает прерванный сон. — Вот он — святой отец, само воплощение сдержанности и толерантности к любому существу. — Это очень умное предложение, я согласен! — Инкуб приподнимает руку вверх и снова лучится счастьем, от прежнего недружелюбного вида и след простыл. Спустя минуту раздумий Логан, тяжело выдохнув, одобрительно кивает, подтверждая это коротким:  — Ладно. — А вы готовы нести ответственность за свои слова, святой отец? — Решается обратиться одна из женщин, осторожно делая пару шагов к Эрику. Мужчина всё с тем же спокойствием бросает на неё взгляд и только кивает. Чарльз смотрит с неприкрытым интересом на полностью уверенного Леншерра, и в глазах его читается безмерная благодарность за адекватный анализ и быстрое признание невиновности инкуба. Ему даже повезло избежать перепалки с Логаном. — Более беспокоить не намерены, иди и спи, патлатый. — Не очень вежливо бросает Хоулетт, разворачиваясь в противоположную сторону от дома инкуба и намереваясь быстро покинуть лесную опушку. — Это так мило с вашей стороны. — Вдогонку Логану Ксавьер шлет воздушный поцелуй, а встречаясь снова взглядами с Эриком, напрягается как струна, но тут же расплывается в той самой кокетливой улыбочке. — Мы встретимся еще с вами, святой отец? — Вопрос был неожиданным как для Эрика, так и для самого Чарльза, но отменить его было уже нельзя. — В этом нет необходимости, ты оправдан и можешь идти по своим делам. — Разговаривать с инкубом не было никакого желания, а вот уйти поскорей отсюда вслед за Логаном и потерявшими всякий интерес женщинами — вот этому противиться Леншерр даже не пытался. — Кажется, у меня только что возникли новые дела. — Загадочно ухмыляется Чарльз, провожая взглядом уже удаляющихся от его дома гостей.