BERMUDA TRIANGLE

      В клубе разврат и похоть. Запах пота, алкоголя и секса пропитал стены этого заведения до такой степени, что даже после десятков лет пустования, он будет чувствоваться. Музыка битами отдаёт в ушах, распаляя и без того горячие тела, извивающиеся в пошлом, хаотичном танце. Возбуждение растет с каждой секундой, и вот, какой-то пьяный парень уже скинул со сцены стриптизёра и начал вытворять такое, что самые матёрые работники позавидовали бы.       Гибкое тело, подобно ядовитой змее, почуявшей добычу, обвивается вокруг металлического шеста. Пар поднимается при каждом прикосновении, из-за контраста температур, заставляя бухих в стельку альф возбуждаться ещё сильнее от жаркого запаха сексуального парня.       Только на Чона этот алкоголик никак не влияет. Всё потому, что он становится такой же сучкой ночами, только редко, и не бухой, отдаваясь плотским утехам, чтоб хоть как-то скрасить одиночество.       Вот не до этого сейчас. Не. До. Этого. Причитать о том, как испортилось общество, можно и потом. Сейчас в голове вертится противное писклявое «Мистер BA (с англ. Black Anaconda), сегодня, в клубе FDream. Высокий мужчина в костюме. Уверена, он будет выделяться из пёстрой, несобранной толпы. Будет стоять рядом со мной. Выстрел в голову и ваш фирменный в грудь.» Коротко и ясно. Вот за это Чон любит богатеньких дам в возрасте. Никаких лишних слов. Только по делу. Приятным дополнением служит немаленькое вознаграждение и симпатия к его коронному выстрелу — три пули в район солнечного сплетения. Первый — в правое лёгкое, второй — в ямочку над ключицей, третий — коронный — в сердце. Так называемый Бермудский треугольник, в котором и пропадёт жизнь жертвы.       Дамочка не подвела. Она стояла у барной стойки, а по правую руку, с ней стоял солидный молодой мужчина. Будь Чонгук обычным омегой, без опыта в убийствах, он бы завалил этого папика и оседал его, распаляя своими нежными стонами. Вот только не судьба. Спустя минуту участник его мокрых фантазий, падает в агонии на пол, подёргивая конечностями. Выстрел, ещё, ещё, и вокруг уже неподвижного тела растекается алая лужица крови, пропитывая дорогой костюм. Женщина даром времени не теряет, и, применяя все свои актёрские навыки, начинает истошно визжать.       «В добрый путь, » — проносится в голове у Гука, прежде чем он видит глаза, с интересом разглядывающие его пистолет и лицо. «Блять». И только спустя секунду приходит полное осознание того, кто смотрит на него. Какого хрена. Только Чонгук забыл, зажил новой жизнью, как этот гребаный Тэхён вновь врывается в неё. Видимо, парень не узнал в кровожадном киллере бедного поклонника, и Чон решил проверить это.       — Чего пялишься? — хриплым голосом спросил Гук, убирая пистолет под ремень, прикрывая его длинным пиджаком.       — Да вот, наблюдаю за тем, как палится один из самых опасных преступников города, — Тэхён безобидно пожимает плечами, даже не подозревая подвоха.       — Пялиться будешь на шлюх, которым ты никогда не отказываешь, в отличии от нормальных людейменя, — подобное заявление вызывает у блондинистого свидетеля шок. Гук с удовольствием наблюдает за тем, как сменяются эмоции на лице его первой любви. Удивление. Непонимание. Шок. Осознание. Страх. Оценка. Ким не успел ничего сказать, как младший скрылся в толпе, оставляя парня наедине с открытием. Не, ну надо же. Парнишка, который буквально пару лет назад скакал перед Тэ, стал таким.       — Тэхё-ён-ни, я хочу трахаться, — только что вертевший своим соблазнительным задом омега, цепляется за шею ушедшего в себя блондина.       — Отъебись, шкура, не воняй здесь своей истинностью, заебал.       Наблюдавший за этой картиной с верхнего яруса, Чон почувствовал, как в груди что-то ёкнуло. Нет, не сердце. Его уже нет. Желание. Он хотел поиграться с этим альфой, который так яро отвергает свою пару.       Чонгук второпях покинул место преступления, замечая, как опустела стойка, открывая чудесный вид на усохшее тело. Не хватало только копов и лишнего внимания к своей персоне. Но попытка пройти через главный вход не увенчалась успехом. Эти придурки, не умеющие даже пистолет нормально держать в руке, уже оцепили всю территорию. Блять. Главное не паниковать. Внезапно, холодная рука крепко хватает за непривычно тонкое запястье и тянет за собой, обратно вглубь клуба. Попытки вырваться тоже безуспешны.       — Да угомонись ты, чёрт тебя дери, — низкий голос звучит прямо около уха Гука, когда тот понимает, что руки Тэхёна, даже спустя несколько лет, так же крепко сжимают. После этого оставалось только отключить сознание и слепо следовать за этим грубым низким баритоном.       Свежий воздух непривычно жжет лёгкие, а дождь нещадно мочит и без того влажную кожу и одежду. Тэ так и тащит куда-то. В неизвестном направлении. Но Гуку на это фиолетово, он уже смирился с тем, что помощь его врага точно не бескорыстна.       Толчок. Ещё толчок. И равнодушный киллер оказывается на холодном бетонном полу, а блондин обвязывает его ноги толстой верёвкой, непонятно откуда появившейся в заброшенном здании. Тишину нарушает лишь нервное дыхание двух тел и отдалённое постукивание дождевых капель о неровную поверхность.       — Ну что, Гукки, поиграем? — конечно, что ещё нужно подвыпившему альфе, как не доступная шлюха. Чон моментально остаётся без одежды –порванные штаны валяются где-то в углу помещения — зад горит, требуя прикосновений, а блондин, как назло, медлит.       — Может уже спустишь себе в штаны, и мы разойдёмся? — шипит, виляя уже промокшей задницей, Чон.       — Нет, детка, так просто ты не отделаешься.       Чонгук чувствует дикую боль и понимает, что что-то жесткое и холодное нещадно рвёт его неподготовленную дырку. Он кричит от боли, пытаясь слезть с непонятной хуйни, но сильная рука проталкивает её только глубже. Изо рта неожиданно вырывается сладкий стон, когда игрушка задевает что-то внутри Гука. По телу разливается наслаждение, перемешиваясь с болью, создавая ещё более непередаваемые ощущения. Но непонятный предмет скоро покидает горячее местечко, оставляя лишь ощущение пустоты внутри.       — Кто бы мог подумать, что парень, час назад беспощадно убивший миллиардера, может так мило стонать, — Тэхёну явно нравилось происходящее, поэтому он поспешно стянул своё белье и пристроился около раскрытой дырки.       Горячая плоть резко погружается в ослабевшее тело, вызывая табун мурашек и неприятное чувство в области паха. Пустынное помещение наполняется короткими стонами, переходящими в крики. Чуть позже гортанные вздохи старшего сливаются с прерывистым дыханием и частыми вскриками младшего, заполняя всё пространство этой нелепой музыкой, и возбуждая Кима ещё больше. В ход пошли более резкие толчки, выбивая дух из младшего, и он позорно кончил на холодный бетон, даже не прикасаясь к себе. Тэ вдалбливался в ещё более чувствительное после оргазма тело, нутром ощущая нереальное удовольствие.       — Блять, как же давно я не чувствовал себя так ахуенно. Знаешь, Гукки, твоя задница лучше, чем у моего истинного. Абсурд, верно? — выдыхал Тэхён, чувствуя приближающуюся разрядку, — надеюсь, мне когда-нибудь придётся трахать твое безжизненное тело. Вот это будет кайф. После этих слов, с громким стоном, Ким кончил прямо внутрь, не удосужившись даже выйти.       Член с противным хлюпаньем выскользнул из Гука, и на бедра сразу потекло горячее семя. «Отвратно. Но так клево», — то, что Чон признаёт, но никогда в жизни не решится сказать вслух.       — Ладно уж, дальше сам разберёшься, — бодро бросил Тэхён, прежде чем скрыться из виду, — и не думай, что это конец.       Последняя фраза прозвучала настолько дёшево и мерзко, что Гука вывернуло прямо на пол, туда, где только что его тело соединилось с телом того, кого хотелось убить всей душой. И не понятно, что же у них за отношения. Вроде и обида не прошла, и вряд ли когда-то пройдет, а почему-то трахаться нравится. Не принесёт эта встреча удачу. Гук прямо жопой чует. Своей раздолбанной жопой.