BERMUDA TRIANGLE

      Чонгук не знал, чего было больше: шока или нереального шока. В голове не просто каша — полноценное зелье из смятения не безысходности. Ему только что признался человек​, который недавно беспощадно начал — между прочим, не собираясь заканчивать — самый настоящий секс-марафон с непосредственным участием самого омеги. И как, скажите, на это реагировать? Естественно, никак. Так Гук себя и повёл в первые минуты после неожиданного открытия, тупо молча стоял и переваривал услышанное. Ибо что ещё делать парню, которого грубо насиловали в самых разнообразных местах, изощряясь так, что сам чёрт позавидовал бы таким возможностям, а теперь нежно, но крепко обнимают, не давая ни двинуться, ни нормально продумать хоть что-нибудь.       Но ноги подкашивались, в глазах темнело, а разум заволокло туманом. Чон так и не понял, что происходит, пока не услышал гортанный рык в ухо. Ткань джинс постепенно начала пропитываться вязкой жидкостью, опьяняя опешившего альфу и кружа голову омеге. Терпкий запах вишни забился в лёгкие, кружа разум и забирая остатки самообладания, из-за чего, не желая проводить такое опасное время рядом с альфой, Гук яростно пытается вырваться одновременно и из лап возбуждения, и из цепких объятий старшего. Последствия сейчас не особо волновали Тэхёна. Ему было до лампочки то, что сейчас лифт приедет-таки на первый этаж, что десятки людей, а главное, альф, увидят то, что не должны. Пускай смотрят, пускай завидуют тому, какого сексуального омегу-киллера он отхватил.       Ким чувствовал аромат миндаля, который, будто забирал все мысли и беспокойства, оставляя лишь возбуждение и нестерпимое желание. Желание любить долго и жёстко, прямо на металлическом полу лифта. Чон задёргался сильнее, чувствуя, как что-то твердое упирается прямо в промокшее от обильно вытекающей смазки местечко. Как-то не очень хотелось быть разложенным прямо здесь человеком, который пока не натрахается, не успокоится. А в силу течки, длиться это всё будет явно не час и не два. — Не дергайся, — прорычал Тэхён на ухо уже возбужденного Чонгука. Тот стонал и тёрся о твёрдый член, наплевав на предрассудки и нормы морали. Рядом с тобой находится альфа? Вали и трахай. У тебя течка? Тебе простительно. А грубый хриплый голос возбуждал омегу ещё сильнее, и, кажется, у кого-то появился фетиш.       Лифт громко звенькнул, весело сообщая, что он доставил дорогих посетителей на нужный этаж, и двери распахнулись. Собрав последние частички самообладания, Тэхён подхватил Чонгука, и что есть силы, побежал к выходу из торгового центра, не желая отдавать такой лакомый кусочек левым мужикам. Сегодня Гук его, и только его.       Омега уже скулил вовсю, сильнее распаляя и так еле держащегося Тэ. Оба не могли терпеть, оба хотели уже друг друга сильнее, чем, даже жить. Но ни один не мог объяснить подобного рвения. Даже другие альфы не реагируют так на чужого течного истинного, как Тэхён реагирует на Чонгука.       Машина, как назло, заводиться напрочь отказалась, что выбесило возбуждённых парней ещё сильнее. Открыв бардачок, Чон начал искать хоть что-то, что поторопит нерадивого водителя, и, наткнувшись рукой на холодную сталь, вытащил пистолет, направив его в висок альфы. — Если ты, блять, не заведёшь сейчас это чёртову машину, я разнесу тут всё к хуям! — орал омега, оседая на сиденье от боли и нарастающего — хотя куда уже там — возбуждения. Первая течка пришлась как раз на тот момент, когда Чонгук решил выбраться хоть куда-нибудь, поэтому злость сейчас смешивалась с некоей благодарностью Тэхёну, ибо кто знает, как повёл бы себя Хосок в такой ситуации, а от Кима, ожидай—не ожидай, но трахать там, где не хочется, не будет.       С третьей попытки настырный двигатель всё-таки зарычал, и машина, со скоростью света — если не выше — полетела с парковки на трассу, в неизвестном Гуку направлении.

***

      Одежда разбросана по коридору, ключи валяются аж в ванной комнате, а из спальни доносятся недвусмысленные звуки. Полуразорванная футболка лохмотьями висит на бледном подтянутом теле, капельки пота быстро стекают по шее вниз, исчезая за границей ткани, а на бёдрах моментально появляются всё новые и новые синяки и отметины, пока альфа сжимает округлые половинки и ноги, остервенело вбиваясь в податливое тело. Сегодня не будет никаких вибраторов, полуживых девок под боком, и, не дай Бог, игрушечных рук заместо этих самых вибраторов. Мокрый, мягкий и слабый Чонгук теперь приносит Тэхёну большее эстетическое удовольствие, чем безэмоциональная кукла для развлечений, коей и считался омега до сегодняшнего дня.       Гук же сейчас не мог думать вообще ни о чём. Он чувствовал, как нутро заполняет горячий член, как зуд и неприятные ощущения уходят на второй план, уступая место внеземному наслаждению и блаженству.       Плавные изгибы тела, чувственные стоны, с выдохом срывающиеся с пухлых влажных губ, глубокое рычание сверху и грубые толчки в нежное тело — лучше любой первоклассной порнухи. Чонгук чувствует, как набухает внутри член Тэхёна, и хрипит что есть силы: — Вытащи. — И с чего же я должен вытаскивать? Разве ты не сам тёрся об меня и умолял, чтобы я ехал быстрее? так теперь расхлёбывай.       Член внутри начал двигаться ещё быстрее, натирая и без того чувствительные стенки ануса. Ким нещадно вдалбливал податливое тело в белоснежные простыни уже не один час и за это время ни разу не кончил, стараясь довести до пика младшего. Не то, чтобы Тэ сильно-сильно хотел детей от этого омеги, или просто решил ослушаться ради прикола, но что-то подсказывало ему, что это именно его пара, что он должен хоть как-то связать их узами. И нет, не узами отношений только ради секса. Он хотел видеть Чонгука рядом всегда.       Чон Чонгук — ходячий набор фетишей, и, кажется, сегодня Тэхён пополнит свой длиннющий список ещё одним пунктиком.       Омежьи стоны стали ещё громче, а кровать под двумя сошедшими с ума телами вот-вот была готова разломиться на две части. Гук чувствует, что альфа нашёл идеальный угол проникновения и теперь долбится лишь в одну точку, принося заоблачное удовольствие не только себе, но и партнёру. Пара довершающих толчков, громкий крик омеги и блаженный полустон полурык альфы, и Чонгук ощущает горячую жидкость глубоко внутри себя. — Идиот, я же говорил, вытащи, — на последнем вдохе хрипит Чон, окончательно потеряв голос. Глаза слипаются, а в животе явно набухает узел.       Тэхён медленно выходит из обмякшего тела, тихо шепча на ушко: — Не отпущу. Больше не допущу этой ошибки. Хоть и дурак, но второй раз я тебя так не брошу.       И нет, они не засыпают, мило обнимаясь и сопя в унисон. Гук прячет зардевшееся лицо, пока Ким пытается увидеть то, что может стать ещё одним фетишем альфы, но краснеет только больше, неожиданно поднимая голову и чувствуя, как тёплое семя вытекает из растянутого прохода. — Боже-е-е, — выдыхает он, сильнее укутываясь в огромное одеяло.       Тэхён поднимает омегу и со смехом несёт сопротивляющуюся тушку в ванную. Они впервые испытывают такие эмоции. Впервые улыбаются. Впервые наигранно злятся. И прав был Хосок — омежью сущность не спрятать. Нужно просто найти человека, с которым будет спокойно и не стыдно её раскрывать.       А о последствиях они побеспокоятся позже.