BERMUDA TRIANGLE

      Сумерки медленно сгущаются над городом, убаюкивая уставших людей своей прохладой и тишиной. Где-то за окнами бесшумно снуют машины, сталкиваясь с порывистым ветром, прячутся под завесой гаражей и затихают, ожидая нового дня.       В комнате стоит лёгкий аромат только что сваренного кофе, а на столе постепенно появляются разные тарелочки со вкусностями. Тэхён даже предположить не мог, что его омега умеет готовить, да так, что только от запаха живот уже требует сразу несколько порций. —Чонгук-и, а почему ты себе ничего не кладёшь? Тебе нужно хорошо кушать, — с набитым ртом разговаривать трудно, но забота об омеге берёт верх. —Я не буду есть.       Тэхён вмиг помрачнел, поднялся из-за стола, сопровождаемый недоуменным взглядом, поднял Чонгука на руки под немые протесты, и вернулся на своё место, усадив непослушного омегу себе на коленки. —Ешь, — кусочек мяса моментально оказался около манящих губ, и Тэхён всеми силами пытался не прикоснуться к ним. —Тэхён? —М? Ешь, я же говорю. —Тэхён. —Ну чего? Я тебе говорю, ешь. Мне наготовил, а сам, что, голодать будешь? —Тэхён, — Ким, уже еле сдерживаясь, чтобы не прикрикнуть на этого коварного омегу, ибо только всё хоть немного прояснилось, только Чон стал спокойнее относиться к альфе, как тут неожиданно такой странный бессмысленный диалог, где он тупо резко повторяет его имя, — кушать на ночь вредно.       От сердца отлегло, когда Чонгук сменил гнев на милость и мило засмеялся, довольный тем, что разыграл Тэхёна. — Извини, не смог сдержаться, — на такого Гука злиться совершенно невозможно, стоит лишь понимать, что омега таким бывает только в обществе брата и, теперь, Тэхёна.       Негромкий звук нового сообщения обратил на себя внимание, заставляя Тэхёна напрячься, но всё-таки отпустить Гука к телефону. Тишина нарушалась лишь шлёпаньем босых стоп по прохладному паркету, а потом еле заметный вздох. Чонгук направляется обратно к альфе, вручая ему мобильник, и вопросительно смотрит.       На экране высвечивается сообщение, как и обычно, в стиле заказчиков: коротко и ясно. Очередное опасное задание и фирменный выстрел в грудь. В том же клубе, где Тэхён впервые встретил Гука, выглядит подозрительно, но отказывать омеге и портить сложившиеся отношения не хотелось, поэтому Ким молча кивнул, закрыв глаза: — Я пойду с тобой.

***

      В клубе подозрительно тихо, народу мало, а музыка не разрывает битами барабанные перепонки в ушах. Тэхён аккуратно ступает по верхнему этажу здания, держа Чона строго за собой, не давая даже на миллиметр выйти из-за спины старшего. Внезапно, свет гаснет, погружая помещение во мрак, освещаемый лишь светодиодными лампами, музыка затихает, слышимая лишь краем уха, а звуки шагов постороннего человека учащаются.       Даже думать не нужно — ловушка. Впервые за всю чонгуковскую карьеру кто-то пытается вставить ему палки в колёса таким образом. — Гук, — Тэхён пытается говорить шёпотом, но в безмолвии и тишине клуба все слова будто отлетают от стен, возвращаясь обратно к обладателю.       Голос из темноты победно чему-то усмехается и останавливается ровно на месте, где линия света единственного прожектора, светящего теперь на пару, пресекает распространение тьмы.       Даже плавные движения в такой обстановке будут заметнее некуда, они как на ладони, под наблюдением нескончаемого количества «невидимых» людей, скрывающихся во мраке, точно шакалы. Один неверный рывок, вздох, взгляд — и они трупы. Тэхён крепче схватил Гука за руку, то ли пытаясь успокоить омегу, то ли придавая сил себе. — Браво, — до боли знакомый голос разлетелся осколками об стены, бумерангом возвращаясь и раздражая слух, — я всегда знал, что ты предатель, но не до такой же степени.       Тэхён насторожился и вмиг напрягся ещё больше. Голос начал истерически посмеиваться, выявляя ещё больше знакомых черт. Осознание пришло так же мгновенно, как этот смех перешёл в прерывистые вздохи будто сумасшедшего человека. — Заткнись, — по сравнению со звонким скрипучим голосом незнакомца, Ким отозвался очень глухо, так низко, как ещё не слышал никто. — О-о-о, неужели наш Тэхён-и забыл о своей драгоценной семье, веселясь с такой шлюхой? — Не смей… — Не сметь что? — голос насмешливо склонил голову, ломая свою тень, бесспорно с довольной улыбкой наблюдая за ненавистью, разгорающейся в глазах альфы.       Чонгук с ужасом смотрел на то, в кого превращается его альфа в порыве гнева, но сделать ничего не смог. Цепкие пальцы грубо сжимали омежье запястье до синяков и покраснения, перекрывая поступление крови, отчего Гук даже пискнул. На полный боли вскрик обратили внимание все «враги», даже странный голос на мгновение будто испарился. Но его собственная пара будто пребывала в другом мире, где никого, кроме таинственного незнакомца, самого Тэхёна и его ярости не было. — Гук-и, да? — теперь голос явно обращался к омеге, — не удивляйся, пожалуйста. Теперь ты увидел настоящего Ким Тэхёна, собственной персоной. Вот, каким он был и есть на самом деле, не знаю, почему он рисуется перед тобой, ты же шлюха, верно?        Боль отошла на задний план, выявляя истинную сущность и у Чонгука. Он не знает, что за человек скрывается в тени, не знает, какой информацией он владеет, но портить едва устоявшееся отношения с альфой, да ещё и обзывать его самого шлюхой — не посмеет. — Ну что ты молчишь? Неужели ТэТэ завёл новую подружку, которая ещё не знает всех прелестей этого альфы? Ты, случаем, не забеременел от него? А то, кое-кто у нас любит так позабавиться, — незнакомец продолжал давить на мозги своим голосом, продолжал медленно, искусно, с издёвкой доводить до состояния слепой ярости, посмеиваясь над безвыходной ситуацией.       В следующую секунду Тэхён будто сорвался с цепи, подобно разъярённому волку прожигая взглядом человека из тьмы, вырывая свою руку уже из цепкой хватки омеги. Щёлкнули предохранители, и на пару моментально нацелилась добрая сотня пистолетов, сверкая дулами в полумраке. Смех стал ещё громче, заполняя даже самые отдалённые уголки помещения. — Теперь вам точно никуда не деться. Ну что, приступим? — Тэхён насторожился ещё больше, отгоняя ненужную ярость и ненависть. Этот человек поплатится за то, что творит.       Пара знакомых глаз мелькнула недалеко от закрытой лестницы, призывая внимательно следить за её направлением: силуэт медленно подкрадывается всё ближе и ближе к Чонгуку, который тоже не отрываясь наблюдает за «помощником», опускается практически на колени, и два новеньких блестящих пистолета скользят по полу, ударяясь о ноги альфы. Он улыбается, моментально подхватывая оружие, призывая омегу сделать то же самое, и оба целятся в одного единственного противника, наплевав на остальных врагов.       Ситуация в момент накаляется, исчерпывая любые поводы прекратить борьбу мирно, или, по крайней мере, без перестрелки. — Брат, — Тэхён решился произнести это слово. Он был уверен, что никто даже не догадывался о смысле и цели этой ловушки, поэтому одно слово, произнесённое именно им — может изменить всё, — прекрати.       Дуло пистолета плавно прислонилось к затылку мужчины, последовал щелчок, и свет во всём помещении вспыхнул огнём. Хосок с презрением смотрел на спину своего врага, прислоняя оружие всё теснее к голове, его люди последовали примеру главаря, лишая всех и каждого, кто находился в зале, возможности сбежать. Когда этот человек пришёл к Чону и попросил помощи, он даже не ожидал, что встанет против своего напарника, но когда в адрес Гука полетели оскорбления, сдерживаться получалось всё хуже, и вот к чему это привело.       Вся стайка (по-другому и не назовёшь) окружена, выхода нет, есть только озлобленный донельзя Тэхён и ничему больше не удивляющийся Чонгук, который, уже не боясь быть подстреленным, дробью укладывает добрую половину противников на пол — долго и мучительно умирать от чётких выстрелов в жизненно важные органы. Вторая половина просто стояла в ступоре, попутно бросая взгляды на организатора сие торжества, мысленно проклиная себя за то, что повелись на кругленькую сумму.       Гук навёл оружие на брата альфы, который наблюдал за омегой стеклянными глазами, видимо, не желая так просто прощаться с жизнью. Тэхён не хотел мешать Чону, однако дрожащие руки и тяжёлое дыхание омеги выдавали плохое состояние, отчего альфа держался рядом с ним. Глухой удар металла о пол разрезал воздух, когда обеспокоенные взгляды Хосока и Тэхёна встретились.       Ким подбежал к омеге, еле успев подхватить того под руки, встречаясь глазами с затухающим взглядом Чонгука. У обоих глаза на мокром месте, а дрожащие руки Гука тщетно пытаются ухватиться за костюм альфы в попытке успокоить. — Гук-и, прости меня, прости, как я мог не уследить, — старший хриплым голосом нашептывал омеге на ухо, покачивая, будто убаюкивая того, — я не должен был отпускать тебя сюда, должен был предугадать этот риск.       Ответом послужила лишь слабая улыбка и короткий вздох, но Тэхёну хватило и этого. — Гук-и, ответь, ты простил меня? Простил меня за всё, что я тебе сделал, не злишься на то, что не защитил тебя? Ответь, ГУК-И? — Чонгук ещё раз мягко провёл ладонью по плечу альфы, теряя сознание.       Последнее, что оба слышали, это глухой выстрел и удар обмякшего тела о пол. Хосок с осторожностью подошёл к Тэхёну, положив тому руку на плечо: — Позаботься о нём, Ким Тэхён.