Шухер

*** Около полуночи все разбрелись по своим комнатам и в жилой части Башни воцарилась долгожданная тишина. Но не все, как оказалось, готовились отдаться во власть морфея. Баки не спалось. Мысли по поводу открытой на него охоты роились в голове, создавая шум, мешающий уснуть. Енот уже поменял сто одну позу в своем новом кресле, но никак не мог заснуть. Более того, Баки—Шухер понял, что на нервной почве сильно проголодался и, как назло, в кабинете не оказалось еды. Вернее она там была, но он уже все съел. Конечно, можно было бы подождать до утра, но желудок голодно урчал. Очень хотелось слив. Поэтому пришлось бежать за ними на кухню. Казалось, ничто не предвещало беду. Не боясь быть пойманным в такое время, енот размеренной трусцой забежал на кухню и не сразу заметил тень. И что произошло за несколько секунд, он тоже не понял. Как потом показала Пятница в замедленном просмотре, случилось следующее. Кстати и она же вызвала «спасателей», за что ей «большое енотское спасибо». Баки услышал шорох и инстинктивно пригнулся. Возможно, именно это спасло ему жизнь. Он попытался дать деру в убежище в спальне Тони, но понял, что оказался чем—то пригвожден к стене. Нож прошел через ткань майки аккуратно над спиной, и освободиться от одежды тоже было невозможно. Сбежать не удастся. Тень приближалась, енот тявкал во все легкие, пытаясь вырваться. Через несколько секунд зажегся свет и тенью оказался пьяный в стельку Клинт с ножом в руке. Увидев нож, енот затявкал еще громче, насколько позволяли его голосовые связки, хотя было видно, что это уже предел возможностей и громче уже некуда. Но со стороны было похоже, что он кого—то зовет. Когда Клинт наконец понял, кого сейчас чуть не пронзил насмерть, замер в нескольких метрах от своей жертвы, что дало время Баки. Видно, Клинт обдумывал, как скрыть следы своего «преступления», но из—за спиртовых градусов голове, процесс шел медленно. Зверь тяфкал и шипел, обнажая острые зубы, при этом угрожающе махнул когтистой лапой. Через несколько минут в кухню ворвался полуодетый Тони, а за ним, в наспех запахнутом коротком шелковом красном халате и в мягких тапочках с бомбошками, Наташа. Оценив увиденную картину, Тони метнулся вызволять енота и то, что началось далее, словами цензурными не передать. Как же он орал. Как матерился. Похоже, что даже Клинт протрезвел. На шум сбежались остальные проснувшиеся, но все еще сонные, постояльцы во главе со Стивом. И вот что они увидели: Тони попеременно то успокаивал своего питомца, говоря ему ласковые слова и гладя по спинке, то благим матом орал на Клинта. — Бартон, ты совсем с катушек съехал!? Что это за травля Шухера?! Что это вы удумали все с охотой на моего енота? — Тони, я не хотел, я не думал, что это он, я сидел тут в темноте один пил, и я чисто инстинктивно... — Конечно, не думал! Ты вообще, похоже, ни о чем не думаешь перед тем, как что то сделать. И вместо того, чтобы сидеть надираться халявным виски, пошел бы у жены прощения выпрашивать. — Старк, тебя это не касается! — Не поверишь, Бартон! Еще как касается! Потому что мне потом за вами расчищать и подтирать. Это мне названивала твоя жена с тремя детьми на руках, прося помочь, пока ты там прятался по углам. Это я от нее отбивал правительственных ищеек. Это я сидел с ней в больнице, когда у Натаниэля были проблемы со здоровьем. О, ты не знал? И это мне откачивать Шухера, потому что тебе что—то показалось с перепоя! — Старк, не перегибай палку, — вмешался Стив, — это просто зверь, ничего с ним не будет. И сидеть у его кровати тоже не надо. Ничего страшного не произошло. Недоразумение. А вот у Клинта серьезные семейные проблемы. Ему нужна наша поддержка. Тони пристально посмотрел сначала на Стива, потом на трясущегося Шухера у себя на руках. — Нат, подержи его, — сказал Тони, передавая зверька в уже протянутые руки. Именно в этот момент все заметили, что зверек недоукомплектован лапами. Затем Тони впритык подошел к Стиву, чем отвлек последнего от подсчета лап и начинающегося мыслительного процесса по этому поводу. — Ты прав. Недоразумение! Недоразумение, что я позволил вам снова здесь поселиться. Недоразумение, что я всегда позволял тебе ставить себя выше других, хотя твой плащик совершенно не белоснежный. Недоразумение, что сыворотка накачала только твои, кхм, мускулы и больное Эго с детскими комплексами. Недоразумение, что тебе кто—то еще доверяет. Недоразумение в том, что все почему то считают, что можно убить моих родителей, предать, а потом притащить сюда свои задницы, как ни в чем не бывало, и вести себя тут как у себя дома, опустошая мой бар и поедая мои сливы! Недоразумение, что я считал тебя своим другом, Роджерс! Недоразумение, что присутствующие здесь люди считают себя взрослыми и адекватными людьми, да еще героями, при этом устраивая охоту на больное животное. — Какие сливы? — видно только это Стив выделил из текста. — Тебя только фрукты во всем этом задели за живое? Иногда мне жалко людей, которые тебе доверились. — И у него три лапы, — Стив все еще пытался что—то сопоставить, и этот процесс отображался на лице. — И что тебя удивляет, Роджерс? Да три. И одна задняя при этом хромая. Кости у них слабые, знаешь ли, и имеют свойство часто ломаться. Странно было бы, если бы шесть конечностей было и молвил при этом человеческим голосом. А так просто обычный, побитый жизнью енот, которого доблестные герои решили добить окончательно. — Твоих родителей убили!? И ты знаешь кто? — удивленно спросил Сэм. Остальные тоже с тем же невысказанным вопросом уставились на Тони. Похоже, их не особо заинтересовали сливы и количество лап енота. — Аааа, так капитан Америка не рассказал про Сибирь? Кишка тонка, да, Стив? Не поведал им, как убийцу покрывал, как друзей предал, как безоружного, лежащего на полу, добивал. Боишься, что твои подданные разочаруются в тебе и поймут что «король—то голый»!? Атмосфера на кухне стала опасно накаляться. — Вечер перестает быть томным, — пробубнил себе под нос протрезвевший Клинт, но похоже его никто не услышал. — Тони, у тебя давление... ,— пыталась успокоить его Наташа, а заодно переключить внимание, пока все мужики не передрались. — И что—то мне не нравится состояние Шухера. Тони резко потерял интерес к Стиву и развернулся к Наташе, уже вопросительно смотря на «больного». — Дышит тяжело. Енот, как бы поняв, что было сказано, начал театрально закатывать глаза и громко тяжело дышать. — Так, сейчас мне не до вас. Но ваши комнаты на Базе уже почти готовы. Так что можете начинать паковать чемоданы и готовиться к переезду. Сказав это, парочка с енотом удалилась с кухни, под недоуменные взгляды оставшихся, которые потом стали вопросительными и достались Стиву. *** Но Баки и правда чувствовал себя плохо. Когда опасность осталась позади, адреналин схлынул, оставив слабость каждом мускуле. И, как сказала Наташа «дышать тяжело». Да и мысли тяжелые в голове. Тони напомнил об убийстве родителей, и снова стало так паршиво на душе. Нет, не то что это забылось...просто казалось, что он простил. Но теперь стало понятно, что ничто не забыто, никто не забыт. А ведь и правда, они никогда с Тони об этом не говорили, всегда обходили эту больную тему. Да, с террасы чуть не выбросили, в клетку сажали, игнорировали, но так чтобы сесть и поговорить — не было такого. И вот результат. — Нат, ты видела? Видела? Вообще распоясались! Опоздай мы, твой любимый абориген шашлык бы сделал из дичи — распинался Тони, параллельно наливая себе выпить, — тебе налить? — Нет, спасибо, хотя, наверное, давай. Наташа сидела на кровати и внимательно следила за действиями Тони возле мини—бара, и за сидящим на стуле Баки—Шухером, пребывающем в глубоком раздумье. — Баки, ты будешь? — спросил Тони, не оборачиваясь, продолжая смешивать напитки. Не услышав привычного согласия, он оторвался от своего занятия и повернулся к еноту. — И что это у нас тут за вселенская печаль на стуле сидит, а? Енот даже не шелохнулся. Даже ухом не повел. — Да ладно, Баки, все обошлось. Они тебя больше не тронут. Шухер демонстративно сел спиной к людям. — Тони, может он обижается, что ты его чуть не спалил Роджерсу? — предположила Наташа. — Вы что, серьезно верите, что Капитан Америка, хотя какой он теперь Капитан Америка без щита, потому что я хрен его ему отдам, сможет додуматься, что наш енот это и есть его сильно любимый, но потерянный в глубоком подполье Барнс? Нат, ты уверена, что его подмороженных мозгов на это хватит? Натали неопределенно передернула плечами, а енот вздохнул. — Так, Баки, ты собираешься нам объяснить, чего ты надулся как рыба—еж? — Тони подошел и присел напротив, но тот только морду отвернул от Тони. — Не, Нат, ты посмотри на него. Может нам еще за его клавиатурой метнуться, чтобы понять, какая полочка у него там отвалилась в его енотских мозгах!? Не разбаловали ли мы деточку, как думаешь? Было похоже, что Старк начинает злиться и Наташа решила промолчать, чтобы не накалять обстановку. Хотя в глубине души считала, что Тони дал слишком много свободы Баки—Шухеру и во всем ему потакает, а тот обнаглел до такой степени, что это выходит за рамки всех приличий. Конечно, Тони всегда заботится обо всей своей семье, кто бы туда ни входил, и как бы себя ни вел. Это неотъемлемая черта характера Тони. Всепрощение и всезабота. Да, как и везде, есть исключения. Если для него кто—то «умер», то это уже все. Значит, кто—то слишком долго испытывал его терпение и человечность и совершил такое, что гениальный мозг Тони уже просто не мог оправдать «покойника». Но чтобы Баки Барнс так расплылся и стал таким разбалованным «паразитом» — это неожиданность. — Тони, может у него сильный стресс? — И что? Это повод игнорировать нас? Единственных, кто защищает его от любвеобильного Роджерса? Енот повел ушами, не глядя на Тони и Наташу, спрыгнул со стула и потрусил в сторону гардеробной, закрыв за собой дверь. — Замечательно! Ну и сиди там один, истеричка! — крикнул вслед Тони. Затем вернулся к бару, взял свой стакан с виски и тоже вышел из спальни, закрыв за собой дверь. Наташа посмотрела на дверь, в которую вышел Тони, затем на дверь в гардеробную, за которой исчез Баки—Шухер. — Зашибись просто! *** Идти сейчас за Тони не имело смысла. Небось закрылся в своей мастерской и пока сам не захочет или не случиться что—то архиважное его оттуда не выцарапать. Поэтому Наташа решила заняться енотом. Все—таки когда—то они были друзьями. Допив свой «коктейль» и взяв брикет мороженого, она решительно зашла в гардеробную. — Шухер, где ты, зараза полосатая? Ответом была тишина. Ни одна вешалка не пошевелилась. — Продолжаем играть в молчанку? Тишина. Наташа опустилась на пол, сложив ноги по—турецки, облокотилась на стену и стала открывать мороженое. — Прямо Штирлиц на допросе у Мюллера, а не косящий под енота—обыкновенного Баки Барнс. Тишина. — Да ладно, Барнс, я ж тебя знаю. Ты очень хочешь поговорить. Тишина. — Знаешь что, Баки, это уже не смешно, — и, подумав, что хватит с ним «сюсюкаться», решила пустить в ход тяжелую артиллерию, — ты ведешь себя как долбанутая принцесска Стиви. После этих слов длинная одежда зашевелилась и из недр полок на свет божий появилась недовольная морда енота. Он что—то возмущенно ухал вперемешку с тявканьем и все это сдабривал маханием лапой, пятерня которой периодически сжималась в смешной кулачок. — Ага, ты еще меня ударь. И посмотрим, где ты будешь. И Тони тебя не спасет. Ты меня знаешь. Эта угроза немного умерила пыл Шухера. — И вообще, Баки, я не понимаю твой енотский. Будь послушным мальчиком, тащи свою клавиатуру, поговорим как взрослые люди. Давай—давай. Не смотри на меня. Я не пойду. Я тебе не Тони. Баки—Шухер метнул на Наташу недовольный взгляд, спрыгнул на пол и, всем своим видом показывая, что он делает ей огромнейшее одолжение, потрусил за своим средством общения. Наташа, видя это, ухмыльнулась вслед еноту. Пока Баки отсутствовал, она успела съесть половину своего десерта и задуматься над тем, как они докатились до жизни такой. Из омута мыслей ее вывел приближающийся из спальни звон стекла. То, что она увидела через пару секунд, заставило ее непроизвольно улыбнуться. Сначала в гардеробной появилась мохнатая задница енота, а затем остальное туловище, которое что—то тащило в пакете пастью. Затащив свою добычу внутрь, Шухер выплюнул ручки, и клавиатуру и две мини—версии бутылок виски. Одну он протянул Наташе, другую оставил себе. — Баки, ты в любой форме остаешься галантным кавалером, — улыбнулась Наташа и открыла бутылочку. Баки со своей тоже быстро справился. — А теперь давай рассказывай, чего ты ударился в молчанку и игнорировал Тони? Он, между прочим, от тебя подобного уж точно не заслужил. — Для начала скажу, что мне не нравится, когда меня сравнивают с Роджерсом, — енотская лапка забегала по клавишам. — Ты не поверишь, Баки, но никому не нравятся сравнения со Стиви. В любом контексте. Ну? — А где Тони? — Наверное, ушел в свою мастерскую. Ты его обидел, Баки. Особенно после всего, что он для тебя сделал. — Конечно! Чуть не преподнес меня Роджерсу на подносе с голубой каемочкой! — Тарелке. — Какой тарелке? — Тарелке с голубой каемкой. Поднос для тебя великоват будет. — Тьфу ты, Наташа! — И в каком месте он тебя сдал, а?! — Ну а кто про сливы трепался? — А что, в доме только ты сливы жрешь, что ли? — Но Стив зацепился за эту мысль и лапы посчитал, математик хренов! — Баки, его фантазии не хватит все сопоставить, тебе ли не знать. Тем более, даже если и так, Тони бы тебя не отдал. — А Локи? — А Локи пока здесь нет. Давай не нагнетай. Будем решать проблемы по мере их наступления. Но я так и не поняла, что за цирк ты тут в спальне устроил? — Я не знаю, что на меня нашло. В тот момент мне показалось, что я совсем один, что все меня предали, отвернулись, что просто притворяются друзьями. Ну знаешь, типа последний ужин для смертника. Плюс в запале Тони все выплеснул Роджерсу, что он не простил убийц своих родителей. А это я убийца! Я! И я не заслуживаю такого отношения, а значит, все зачем—то притворяются! — Бедный, бедный Баки! Как же над тобой тут издеваются. Прямо тюрьма строго содержания! Как издевательски исполняют все твои прихоти, пылинки сдувают, кресла новые покупают, потому что у животинки диван отжали, и питается совсем паршивой едой и на одной воде сидит. И пульт от телевизора тоже издевательски выделили. Знаешь, Барнс, неблагодарная ты скотина. В прямом значении этого слова. Только о себе думаешь. А каково Тони в этой всей ситуации подумал? Енот удивленно поднял бровь, насколько это мог сделать енот. — А что тебя удивляет? Поставь себя на его место. Давай, начинай загибать пальцы на лапе «не издевательские» события, которые последний год сыпятся на него, как из рога изобилия. Мало того, что ему пришлось утрясать все то, что ваша компашка натворила, он узнал, что его родителей убили и об этом знал человек, которого он считал своим другом и который лицемерно отвернулся от него, предав. Кроме того, что вы его избили до полусмерти, кстати, за это ты мне еще лично ответишь, когда примешь человеческий облик, а человек, нажавший спусковой крючок, оказался по злой иронии судьбы под его крышей, пусть и в крайне жалком виде. Так что Тони пришлось примириться с мыслью и не утопить эту особу в унитазе, когда правда вскрылась, и, более того, продолжать нести за нее ответственность, искренне переживать, и вообще принять в свою семью. На него нагрузили «идеального» Роджерса, который только и знает, что нудеть и ездить всем по мозгам, и при этом НИКОГО, не интересует, что же сам Тони чувствует и хочет. Так еще и ты надулся и разобиделся, как барышня силиконовая! А его нервная система, между прочим, и так вся в латках. Живого места нет. Ты знаешь, что такое панические атаки? Нет? А он знает! У него они есть! Чего, ты думаешь, мы с Роуди его к психоаналитику затащили? А ты сидишь тут и пузыри пускаешь! Разобиженный, блин! В шкафу повисла давящая тишина. — Наташ, ну я не знал, прости меня, а? — Ты не у меня должен просить прощения. — Я знаю. — Все—таки раньше ты был сообразительнее. — У меня есть оправдание. — Какое? — Наверное, в енотскую голову, весь мой мозг не поместился. Наташа посмотрела на Баки—Шухера. Тот скорчил очень виноватую морду и примирительно протянул лапку. Виски они выпили еще в начале. — Но за избиение лежачего ты мне еще ответишь. — Хорошо. Главное, чтоб ты меня в унитазе раньше времени за своего Тони не утопила. — Все зависит от твоего поведения, Барнс. — И вообще, Наташа, у тебя морда не треснет одной есть? Поделись с другом, — и снова протянул лапу, но уже за остатками десерта. — Ну и наглая же твоя морда, Барнс! Что раньше, что сейчас, — ответила Наташа, но уже протягивала в тянущуюся лапку мороженое. Доев, Баки—Шухер начал дергать Наташу за штанину и тянуть к выходу. — Что ты хочешь, Баки? Пойти к Тони? Проигнорировав свое средство общения, енот очень активно стал кивать, подтверждая предположение. — Ладно, пошли. Я сама собиралась сходить. Иди сюда. Наташа подхватила енота на руки и быстрым шагом направилась в сторону мастерских. *** То, что они там увидели, или, правильнее сказать, не увидели, сильно ее озадачило. Стеклянная стена сейчас была в режиме «глухой», то есть увидеть, что сейчас происходит на той стороне «луны» было невозможно. Введенный код доступа на двери тоже не срабатывал. — Пятница, что это значит? — Мистер Старк не желает никого видеть и поставил защитный блок. — Замечательно! Ты можешь снять этот блок? — Нет. — А если хорошо подумать? — Мисс Наташа, я не могу сейчас снять защиту, иначе я буду деактивирована за нарушения протоколов. Наташа с укоризной посмотрела на енота. Ее взгляд говорил, что косвенно это и его вина во всей этой ситуации. Да и сам Баки—Шухер это понимал, поэтому виновато опустил уши. Вздохнув, Наташа достала телефон, собираясь попробовать достать Тони по мобильному. — Это бесполезная затея, если вы собрались звонить мистеру Старку. Входящие звонки тоже заблокированы и включен автоответчик. — Черт! — Я могу еще вам чем—то помочь? — Ты издеваешься? Ладно, не принимай близко к сердцу. Или что там у тебя вместо него. — Я буду держать вас в курсе, если вам это поможет. — И на этом спасибо. Наташа, развернулась и вместе с енотом покинула этот замурованный от всех этаж. *** Часов в шесть утра Наташу и Баки разбудил голос Пятницы. — Мисс Наташа, проснитесь. Я прошу прощения, но, похоже, что мистеру Старку нужна ваша помощь. Наташа мгновенно подскочила, а через пару секунд в спальню заскочил взъерошенный енот. — Что случилось, Пятница? — в голосе слышалось волнение. — Мистер Старк, как вы знаете вчера вечером закрылся в мастерской, с указанием, цитирую дословно: «никого ко мне не пускать, пока не умру в гордом одиночестве и пусть живут сами как хотят». Уточню, что закрылся с полным баром виски и крепкого кофе. Без еды. Вследствие сильного алкогольного опьянения у мистера Тони появилось нарушение координации и при осуществлении определенного маневра мистер Старк не удержал равновесие и, падая, зацепил стол, в связи с чем получил некоторые травмы и ему нужна медицинская помощь. Наташа резко подскочила, чуть не наступив на мельтешащего под ногами енота. Набросив на плечи халат и подхватив на лету пушистый комок, который уже тянул вверх лапу, требуя, чтобы его взяли на руки, побежала в мастерскую. — Как он? Что—то серьезное? Баки тоже на своем енотском что—то трещал и тявкал. Но обе девушки сейчас на него не обращали внимания. — Датчики фиксируют существенное превышение алкоголя в крови. Есть рассечения на лбу и ушиб грудины. Для точного диагноза будет нужен рентген. Вероятно, будут синяки. — Ему не впервой. Ты сможешь открыть дверь? — Я скажу, что вы мне угрожали. — Ага, особенно вот он, — Наташа кивком головы указала на Шухера. Енот в подтверждение оскалил зубы. Когда Наташа добежала до заветной двери, Пятница уже сняла блок и дверь распахнулась. Увиденная картина в сочетании с запахом не особо порадовали. Особенно если учитывать, как Тони нервируют использованные пакетики чая в раковине. В помещении стоял стойкий перегар. Или вытяжки не справлялись с таким количеством, или просто вообще не работали. На полу под одной из стенок стояла батарея пустых бутылок, пара перевернутых стульев в разных концах помещения, по всему полу валялись скомканные листы исчерканной бумаги. То, что раньше лежало или стояло на столе, теперь валялось разбитое или сломанное на полу. И вот среди этого мусора сидело взъерошенное, заросшее и пьяное в стельку тело Тони. Наташа спустила Шухера с рук на пол и они наперегонки кинулись к нему. *** — Ну и как мы эту пьяную тушку потащим? — спросила Наташа, обращаясь скорее к себе, чем к Баки. — Не надо меня тащить, я сам могу... — пытался отмахнуться Тони, — если захочу. — Ага, конечно Пока Тони возмущался тем, что его потревожили, Наташе удалось усадить его ровно, облокотив на боковину дизайнерского стола. Все—таки когда у тела хоть какая—то твердая точка опоры, то это очень облегчает осмотр травм. — Нат, ну что у тебя за мода вечно дергать меня за бороду — возмущался Тони, вяло пытаясь отбиться от «заботы». Но из цепких рук Наташи еще никто не вырвался даже трезвым, тем более если тело «слегка под градусом». Шухер тоже без дела не сидел: бегал вокруг да около и что—то без остановки тявкал. — Баки, чего ты так орешь? Заткнись, а? Я знаю, ты умеешь. Вчера ты это хорошо демонстрировал. Голова и так раскалывается, — продолжал жаловаться Тони. — Конечно раскалывается. У тебя лоб рассечен, да и на скуле уже образовалась гематома... Вот же Гарри Поттер потасканный, — бубнила Наташа, — Красавчик! Шухер на время замолк и удивленно посмотрел на неё. — Не обращай внимания, это персонаж из одного фэнтази. — Мы его сами не дотащим. Даже не «мы», а «я», — Наташа покосилась, на деловито и в тоже время бестолково бегающего туда—сюда енота. — Блин, не звать же на помощь Стива и Ко! Хотя эта работка как раз для них — перенос дров... А Роуди еще не приехал. — Не надо Стива! — тут же оживился Тони, и попытался встать. Попытка провалилась. Наташа планировала по—тихому перетащить Тони в спальню, не посвящая окружающих в детали небольшого нервного срыва. Если «лечение» затянется, то просто сказать интересующимся, что Тони приболел. А что такого? Все нормальные люди болеют. — Что делать будем, Барнс? Давай, порази меня своей сообразительностью. Шухер посмотрел по сторонам и остановил взгляд на «выставке» костюмов Железного Человека. Довольно тявкнув, он указал пальчиком лапки в направлении брони. Весь вид его говорил, какой он молодец и как он горд собой. — Поразил, — удивленно хмыкнула Наташа, — теперь надо подключить Пятницу к процессу перетаскивания ее любимого шефа. — Я сам могу управлять своими костюмами, — Тони не сдавался в попытках подняться с пола и показать присутствующим, что помощь ему ну совсем не нужна. — Ты сейчас своим телом скоординировано управлять не можешь. Какая броня? — Я и есть броня! Я Жжжелезный Че—ловек! — Ты сейчас в стельку пьяный и не совсем адекватный человек. И совсем не железный. Пятница тут же откликнулась, как будто только и ждала этих слов. — Чем могу быть полезна, мисс Наташа? — Как без Тони запустить его игрушки? — Пятница! Уввволю! — заплетающимся языком пригрозил Старк. — Легко. Выбирайте какой именно — сказала Пятница, полностью игнорируя пьяные угрозы. — Мне без разницы. Я не платье себе выбираю. Мне нужно, чтобы это тело переместилось из точки А в точку Б, и мне все равно, какой раскраски и модели будет костюм его несущий, — Наташа указала на сидящее на полу тело. — Выбирай сама. Да, и вызывай врача. Твоему боссу экстренно нужно провести дезинтоксикацию. — Не надо врача! Я сам знаю рецепт! Наизусть! — Как пожелаешь. Но лицо надо обработать. — Твои руки творят чудеса. Через час буду как огурчик. Наташа с сомнением посмотрела на Тони. Часика тут явно маловато будет. В самом лучшем случае к вечеру, если проспится хорошо. В тот же миг один из костюмов ожил, сошел со своего постамента и подошел к сидящим на полу людям. — Так, сейчас уже полноценное утро и по этажам шастает куча народа, в том числе и наши любимые гости. Поэтому, наверное, чтобы никто не увидел нашего «юного волшебника» одевай его в броню и пошли. Только, Пятница, управление ему не отдавай, а то будем его потом по всему городу ловить и хорошо если только этого. — Скучно с тобой, Наташа. Все—то ты знаешь! — недовольно насупился Тони. Наташа встала, подхватив Шухера на руки и стала наблюдать, как броня «рассыпалась» на мелкие делали, как разбившаяся ледяная скульптура, и вот уже через мгновение, как магнитом, притянулась к Тони, последовательно покрывая его тело и снова соединяясь в единое целое. Все—таки есть в этом «облачении» что—то завораживающее. Меньше чем через тридцать секунд перед ними стоял Железный Человек без маски на лице. — Я Же—лезный Человек! — Пошли уже, человек. И забрало закрой, а то спалишь контору. Таким составом они и покинули мастерскую. *** «Спасение рядового Старка» прошло почти никем не замеченным и без каких—либо эксцессов. Те, кто встретились на пути, а именно Клинт с Беннером, никак не отреагировали на столь странный домашний наряд Тони. Ну мало ли. Это же Тони. Поздоровались. Клинт даже извинился за вчерашнее происшествие с енотом, Тони благосклонно кивнул, Шухер дал себя погладить. На этом и разошлись. Добравшись до спальни, Тони попытался устроить пьяный стриптиз в костюме, но, бросив взгляд на Наташу, понял, что сейчас лучше сесть ровно на стул и быть послушным мальчиком. Первым делом Наташа обработала ссадины и гематомы на его лице, а затем заставила принять активированный уголь. От капельницы Тони наотрез отказался. Сказал, что еще не до такой степени пьян, чтобы принимать «Коктейль «Курортный». Пока Тони принимал душ, на кухню, в режиме строжайшей секретности, был направлен заказ на свежий огуречный (капустный) рассол, минеральную воду без газа, морсы, чистую питьевую воду, куриный или говяжий бульон. После освежающего душа, выпив еще одну порцию активированного угля, Тони под прицелом двух обеспокоенных взглядов завалился спать. — Баки, мне надо отъехать ненадолго по делам и на Базу заскочить трутней погонять, а ты тут пока за ним присмотри. Это было последнее, что Тони услышал, перед тем как вырубиться. *** Тони проснулся ближе к вечеру. Может и проспал бы до утра, но сушняк после перепоя страшная вещь. Немного приподнявшись, чтобы сориентироваться в пространстве и времени, он понял, что зря это сделал, ой зря. Так как затаившаяся боль в голове не прошла, а с новой силой шарахнула по вискам, поэтому с болезненным стоном он откинулся назад на подушку. В этот момент на дальней стене спальни зажегся приглушенный свет и раздался очень тихий голос Пятницы — Как вы себя чувствуете, сэр? — Жить буду. Но недолго. — Чего—нибудь желаете? — Да. Тишины. И воды. И в этот момент он заметил торчащие енотские уши в складках одеяла. — Даа, Баки, шпион из тебя никудышный. Вон уши торчат из засады. Что ты вообще забыл на моей кровати? Ты часом не обнаглел, Барнс? Енот поднял мордочку и виновато посмотрел в глаза Тони, что—то ухнув. Почему—то было понятно все без слов и переводов. Наверное, они так и просидели с минуту, гипнотизируя друг друга взглядами, после чего Шухер моргнул и нагнулся куда—то в складки одеяла. Он явно там что—то искал. Затем снова вынырнул из одеяльных волн, достав оттуда маленькую бутылку негазированной воды, которую потом протянул Тони. Это был такой милый жест проявления заботы со стороны енота, что он невольно улыбнулся. Чуть позже вернулась Наташа и застала премилую картину: Тони все еще находился в постели, но вид у него был уже куда лучше, чем утром, там же стоял столик для «завтрака в постель», рядом расположился енот и они вместе ели куриный бульончик под звук какого—то спортивного шоу с виртуального экрана. Каждый из своей тарелки. — Мальчики, меня угостите? Баки учтиво подвинулся, освобождая место. Пока они трапезничали, Наташа рассказала о своих сегодняшних наблюдениях за поведением их разношерстного коллектива. По ее словам, что—то изменилось в отношениях между Мстителями и Стивом. Вероятно, все—таки они прижали его к стенке, и ему пришлось расколоться. Интересно, что именно он им рассказал, но в итоге одна часть народа с ним вообще не разговаривала, вторая общалась очень натянуто и неохотно, и третья, самая немногочисленная, состоявшая только из Сокола, вела себя с ним как всегда. Сам же Стив был занят стиркой своего «белоснежного» плаща, бегая по тренировочным залам в попытках кому—то что—то доказать. Сейчас ему было не до сопоставления фактов и событий. Чем Наташа и порадовала «свое странное семейство». *** На следующий день Шухер решил попробовать последовать совету своей «подруги» Пятницы и к завтраку гордо бежал за Тони, распушив хвост. Для выхода «в свет» Баки выбрал майку с эмблемой железного человека и выглядел одновременно и мило, и стильно. Тони со свитой как всегда появились последними, поэтому все гости наконец могли лицезреть таинственного домашнего питомца, которого позапрошлым вечером по пьяни чуть не зарезал Клинт. Тони с Наташей заняли свои места за столом, а Шухер, подергав Тони за брючину, был взят на руки. Мстители во все глаза смотрели, как «гений, миллиардер, филантроп» взял блюдце из—под чашки с кофе и положил на него небольшой кусочек чизкейка от своей порции. Шухер посмотрел на еду, потом на Тони и попрошаечно вытянул лапку, в которую сразу же вложили маленькую кофейную ложечку. — Он ест ложкой? — удивился Клинт. Вернее удивились все, но не удержался от вопроса только он. — Представляешь?! Он еще и вилкой умеет. А вас сколько ни учи чайные пакетики в мусорник выбрасывать, а не в раковину — все бестолку. Куда уж до чего—то более сложного. — Не все любят, когда их пытаются дрессировать как собачек, — вставил Стив, наблюдая за енотом, — и принимать за них решения. Шухер медленно отковыривал ложечкой маленькие кусочки, подносил к пасти и, мастерски захватывая языком, поглощал еду. Пережевывал он ее с большим аппетитом и удовольствием, не обращая внимания на пристальные взгляды. Тони скептически посмотрел на Стива. — И это проблема для людей, которые потом вынуждены разгребать последствия за такими самородками. В столовой повисла очередная молчаливая пауза. — Мистер Старк, вам звонок по выделенной линии, — нарушив тишину, оповестила Пятница. — Переведи звонок в кабинет Тони встал из—за стола, посадив Шухера на свое место. Енот печальным взглядом проводил ушедшего хозяина, но как только его спина исчезла за дверью, резко развернулся к Наташе и потянул к ней лапу, тем самым просясь к ней на руки. *** Хотя таким милым зверьком он был только с Тони и Наташей. На попытки других погладить его или, не дай Бог, взять на руки он реагировал крайне агрессивно. Можно сказать, что если жаждущий единения с природой отделывался царапинами, то ему сильно повезло, менее расторопные были награждены укусами конечностей. При том, что очередной «пострадавший» не отговаривал новых желающих. Очень дружный коллектив собрался. Единственными, кто держался в стороне от этого развлечения, были доктор Беннер, по понятным всем причинам, и Стив, молча наблюдавший за этим цирком, при виде очередного покусанного только вздыхал. Бывший капитан Америка не может себе позволить участвовать в детских играх. Но его все равно продолжала беспокоить навязчивая мысль, что он что—то упускает и его просто—таки тянуло поближе рассмотреть любимца Тони. И вот, поддавшись этому необъяснимому желанию, Стив подловил момент, когда все разбились на группы по интересам, а Шухер в одиночестве мирно лежал на диване. Стив медленно подошел к дивану и присел напротив зверя. Секунд тридцать ничего не происходило, никто из них не двигался, гипнотизируя друг друга. Стив шевельнулся, захотев погладить енота, одновременно непроизвольно приблизив свое лицо к морде Шухера, что и стало его ошибкой. Не успел он поднять руку, как енот резко подскочил и полоснул когтями единственной передней лапы по лицу Стива, оставляя на нем яркие кровоточащие полосы. Стив резко отдернулся, задев столик, тем самым создав шум, который привлек внимание остальных. В гостиной повисла тишина. Слышалось лишь злое рычание енота, который теперь облокотился на спинку дивана, встав на задние лапы, и угрожающе махал лапой с выпущенными когтями. Заметив, что теперь все на них смотрят, Шухер опустился на все три лапы, спрыгнул с дивана и скрылся за дверьми спальни. — Ну, все уже получили по заслугам? — иронично подал голос Тони, — кроме тебя, Брюс, спасибо, что не поддался на это всеобщее безумие, а то, знаешь ли, мне надоело отстраивать Башню. Я же всех просил и предупреждал держаться от Шухера подальше. Роджерс, вот какого хрена ты к нему полез? Ведь по предыдущим попыткам было понятно, что с тобой будет то же самое. Или ты решил, что особенный? Убедился, что для енота ты такой же, как все? Надеюсь, наглядная демонстрация убедила вас оставить Шухера в покое? Все дружно закивали головами, как китайские болванчики. Даже Стив кивнул, как ни странно. — Вот и славненько. И так, какие у нас планы на сегодня? *** — Хорошо, что я вас всех застал, — Росс обвел всех присутствующих взглядом. Все сидели точно так же, как почти год назад перед ознакомлением с заковианским договором, только сегодня на коленях у Тони примостился его домашний любимец. Все уже привыкли, что этот несуразный комок шерсти присутствует везде, где находится его хозяин. — У меня вопрос, на которой я жду честный ответ. Где искать Баки Барнса? — А зачем он вам? — тут же пошел в защиту Стив, — было уже доказано, что он не виноват в прошлогоднем взрыве. — В прошлогоднем — да. А преступления, совершенные Зимним Солдатом, или Барнсом, требуют разбирательств и соответствующего наказания. Стив насупился как партизан на допросе. Весь его вид говорил «что хотите делайте, но ничего не скажу» — Мы в курсе, что большинство из вас прятались под покровительством короля Тчаллы, и что Барнс был там же, но потом исчез. Его Величество нас проинформировало. Поэтому, если кто—то что—то знает о месторасположении интересующей нас особы, советую поделиться с нами этой информацией и тем самым заработать плюсик к своей карме. Стив обвел взглядом застывших в тишине Мстителей, которые сидели с отсутствующими выражениями лиц. Или они реально ничего не знали, или просто из принципа ничего не скажут. Вздохнув, Росс обернулся назад, в угловом кресле в легком полумраке сидел Тони. — Старк? — А что вы на меня смотрите? — он сделал удивленное лицо и язвительно продолжил, — Росс, вы думаете, я из большой любви прячу его от вас у себя под кроватью?! Некоторые сидящие за столом, не удержавшись, хохотнули. — Уж кто—кто, а я точно не являюсь его поклонником. И это, кстати, знают все. А вы нет? Ваша разведка плохо работает. И вообще, как я могу покрывать преступников? Я законопослушный гражданин и патриот, Росс. Волна недовольства прокатилась по лицу чиновника, но он быстро взял себя в руки. — Что ж, если кому—то что—то станет известно по данному вопросу — настоятельно рекомендую незамедлительно сообщить. — Именно так и сделаем! — отрапортовал Тони, — хотя я не могу поручиться за всех. Есть среди нас и с «личным мнением». Так как тема исчерпала себя, разговор плавно перешел к обсуждению планирования защиты стратегических объектов и мирного населения от надвигающейся угрозы вторжения Таноса. *** Уже минут десять Тони с Наташей наблюдали нервную беготню енота по спальне из одного угла в другой. — Баки, может, тебе колесо принести? Шухер остановился возле своего брошенного на полу планшета. — Зачем? — Как зачем? Ты сейчас как белка. Колеса не хватает. А если его еще подключить, так и с пользой получится — чаек попьем. — Он еще и издевается! Вот какого хрена ты намекнул про свой дом? Меня найдут! Все пропало! Я труп! Или Роджерс в объятиях задушит от избытка чувств, или Росс распнет. — Нат, ты посмотри на этого параноика — Баки, тебе надо успокоиться, — Наташа решила проигнорировать выпад Тони, — никто даже в буйных алкогольных фантазиях не сможет сопоставить енота Шухера и лейтенанта Барнса. — Дайте выпить. — Баки. — Сама сказала, что мне надо успокоиться. Дайте выпить. ... — Тони, тебе не кажется, что в этот раз Баки не соразмерил количество выпитого с размером своей тушки? Тони с Наташей, облаченные только полотенца, склонились над распластавшимся на полу Шухером. — Мне его вид тоже не нравиться. По—моему, он конкретно надрался. И когда успел. Мы всего—то ничего в душе были. Ладно, схожу в медблок за лекарствами. Надо его почистить, а то ж оставшиеся три лапы склеит. А я к нему уже привык. Накинув халат, Тони покинул спальню, оставив пьянчугу под присмотром Наташи. Когда же он вернулся, его взору предстала кровавая картина: в углу в оборонительной позе застыл Шухер с каким—то пришибленным выражением морды, глаза стеклянные, оскалился, шипит, хотя ранее таких звуков не издавал, машет лапой, выпустив когти. Недалеко от него стоит Наташа, с обмотанной полотенцем рукой, через которое уже стали проступать кровавые пятна. — Что здесь произошло? — Этот гаденыш укусил меня. Тони вопросительно поднял бровь. — Ну, я хотела поднять его с пола и положить на кресло, но только нему прикоснулась, а он неожиданно «озверел», укусил и метнулся в угол. Ну и что мы с ним будем делать? Может, пристрелить его успокоительным? — Давай сначала попробуем по—другому. Будем надеяться, что внутри этой шкуры Баки преобладает. Тони призвал свои перчатки от брони и направился к еноту. Естественно, победу в сражении одержал Железный Человек, а не его почитатель, впоследствии тоже принявший душ, гораздо менее приятный и совсем не расслабляющий. Холодная вода немного отрезвила дебошира, по крайней мере, его взгляд перестал быть стеклянным, затем его спеленали, как младенца, тем самым обездвижив и лишив возможности царапаться, и только после этого влили в него абсорбирующие лекарства. Теперь оставалось только ждать. *** — Тони, ты у нас самый умный. У енота может быть белочка? — спросила Наташа, попутно обрабатывая укус на своей руке и готовясь обработать царапины на руках Тони. Все—таки Шухер умудрился и его поцарапать повыше перчатки. Он с умным видом переадресовал вопрос своей помощнице: — Пятница, у твоего любимчика—енота может быть белочка? Да еще такая яркая и зажигательная походу... — Я думаю у Шухера нервный срыв, хорошенько проспиртованный, сэр. Достали его ваши гости. — Что—то Барнс размяк. Избаловали мы его, Нат. *** Я проснулся от того, что страшно хотелось пить, в голове гудело, левый бок вообще не ощущался, лапы затекли, и казалось, что я в смирительной рубашке. Попытка открыть глаза не увенчалась успехом, более того, свет заставил непроизвольно зажмуриться еще сильнее. Кажется, я издал какой—то звук, потому что присутствующие в помещении люди обратили на меня внимание. — О, наш дебошир—алкоголик проснулся. Голос Тони сегодня казался слишком громким. «И зачем так орать прямо на ухо, я и тихий шепот прекрасно слышу» — И, похоже, у него жуткое похмелье. Ты посмотри, как он скривился. «Ну этот голос хоть потише. Спасибо тебе, Наташа» — Ага, ты его еще пожалей, погладь прокушенной рукой. — Ну, про руку у нас с ним будет отдельный разговор. Пусть сначала эти звездочки соберет. Но между тем, в комнате стало темнее, видно кто—то из них сжалился и закрыл окна. — Ну что? Распеленаем? — Может в перчатках? — Да он вроде смирно лежит. — Ну, тогда давай ты. У меня уже одна рука травмирована. Через прищуренные глаза я наблюдал, как Тони подошел ко мне и стал медленно разворачивать. Свобода. Захотелось потянуться, даже несмотря на то, что каждую косточку ломило. Попробовал встать на лапы, но сильно шатало, да и лапы особо не держали. Ладно, еще полежу. Глаза адаптировались к полумраку и я смог рассмотреть своих друзей. Ну а как их еще назвать, если они столько времени меня ото всех укрывают, возятся со мной, беспокоятся. — Ну и что ты можешь сказать в свое оправдание? Тони указал на царапины на своих руках и забинтованную руку Наташи. «Ничего не могу сказать. Я говорить не умею. И вообще, я пить хочу» Как будто прочитав мои мысли, мне уже протянули маленькую бутылочку с водой и положили рядом мой планшет. Я не спеша сделал пару глотков и стал набирать текст, правда палец не всегда попадал на нужные буквы и получалась откровенная галиматья, но спасибо Пятнице за ее умелое редактирование. — А почему я был связанный? Я ж в ваши игры не играю. — Что ты помнишь последнее? — Помню, как вы ушли «душ принимать», а я решил расслабиться, стресс снять и сбегал в бар. Все. Тони с Наташей переглянулись и поведали мне историю ужасов, как меня нашли на полу с бутылками в отключке, а потом я вдруг резко ожил, озверел и всех покусал. В подтверждение своих слов они еще раз указали на травмы, а Пятница, по указанию Тони, продемонстрировала меня дикого в углу. Еще спросила, не выложить ли это видео на YouTube. Вот же язвочка. Голова стала болеть еще больше. И стыдно—то как. Ладно бы Тони укусил, он мужик — потерпит, да и шрамы украшают, а то ж Наташку. Как—то неудобно перед красивой женщиной. Куда мои манеры делись. Видно, пропил вчера все. «Facepalm». — Ребят, вы простите меня. Я не хотел. — Еще не хватало, чтобы ты хотел. И вообще, завязывай ты с этими попойками. — Обещаю, это было последний раз. *** — Тони, ты не видел мои ключи от машины? Нигде не могу их найти. — Возьми другую, проблема что ли? Может, упали куда—то, дам распоряжение персоналу найти. — Но я помню, что вчера положила их в сумочку, а сегодня их там нет. Дело не в ключах. Если я стала рассеянной, значит, мне пора на пенсию. Наташа ходила по апартаментам в поисках пропажи, поднимая журналы на столиках и подушки на диванах, но везде было пусто. Тони наблюдал за ее действиями со скептическим выражением лица, при этом продолжая одеваться, но когда время подошло к выбору аксессуаров его лицо стало удивленно—задумчивым. — Похоже, дело не в твоем возрасте, Нат. Пропали Bvlgari. Их нет на своем месте, а уж у меня—то все по полочкам. Наташа с Тони переглянулись. Она даже бросила свое занятие и подошла лично проверить его слова. Часы действительно отсутствовали в шкатулке. — Может, прислуга? — Исключено. Весь персонал проверяют до десятого колена. — Но со мной—то получился прокол. — Вот поэтому теперь проверяют тщательнее. — Ну а кто? Не наши же. — Ты слишком о них хорошо думаешь. Жизнь сейчас сложная, особенно для тех, кто в бегах был, мало ли чему они научились за год выживания. Не все же сидели в королевских покоях. Ладно, потом разберемся. Пойдем завтракать. Когда они зашли на кухню, то на мгновение потеряли дар речи от увиденной картины: перед ними на столе сидел Шухер, и копошился единственной передней лапой в глубокой миске, из которой были слышны всплески воды. — Шухер, что ты делаешь? Енот никак не отреагировал на вопрос, продолжая монотонно перебирать лапой сливы, носовой платок с инициалами Тони, Наташин потерянный брелок—ключ от машины, пропавшие часы, а также свой планшет и чей—то мобильный телефон. Второй раз за сегодняшнее утро Наташа с Тони переглянулись. — А вот и наш вор—вредитель. — Тони, мне кажется, что это не совсем нормально. — Да, вижу. Похоже, его крыша стала сильно протекать. В этот момент на кухню зашел Стив. — Доброе утро всем. — И тебе не хворать, добрый человек. Услышав или увидев нового зрителя, Шухер встрепенулся, выловил сливу из миски и бросился наутек под обеспокоенными и удивленными взглядами. — О, мой мобильный телефон! Я думал, что потерял его. Стив выудил из злосчастной миски гаджет, бережно вытер его и стал нажимать на все кнопочки, пытаясь понять, работает ли. Но телефон не подавал никаких признаков жизни, что его сильно огорчило. — Что—то ты все и всех теряешь, Стив. Очень легкомысленно со стороны руководства оставить тебя главным, не находишь? Стив промолчал, а Наташа незаметно дернула Тони за рукав. — Ладно, Роджерс, не расстраивайся. Я подарю тебе новую игрушку. Только не плачь. — У меня там были личные фотографии, важные для меня. Тони и Наташа, не сговариваясь, одновременно прыснули от смеха. — Вы чего? Что смешного я сказал? — Да не обращай внимания. Это мы о своем, о женском. Могу попробовать достать. Или они очень лично—неприличные? Обещаю сильно не рассматривать. Стив снова промолчал, а Тони тем временем не спеша подошел к кофемашине, заодно достав из миски ключи и планшет. Наташа уже исследовала содержимое холодильника. — Чай, кофе, горячий шоколад? *** Утренняя странность поведения Шухера оказалась не единственной. Через несколько дней «жильцы» начали жаловаться на перебои wi—fi, света, нерабочую технику. Как потом оказалось, причиной неисправностей были погрызенные и перегрызенные некоторые кабеля не только по всему пентхаусу, но и на других этажах. Конечно, все это заменить не было проблемой, а вот тот, кто это сделал начал вызывать беспокойство у хозяев. — Тони, хорошо, что его вообще током не ударило. — Да уж, ситуация. И главное, он себя так не вел даже в начале появления здесь, а тут как планка упала. — Я вот вчера десертом баловалась, так он бросил ложку и ел все лапой. Потом все шоколадно—липкие отпечатки были на ковре. — Вот если б не знал, что это Баки в енотской шкуре, то решил, что это обычное поведение енота. Про это очень много информации в сети. Похоже, если раньше он переключался на Зимнего Солдата, то теперь мозг съезжает в сторону енота. — И что будем с этим делать? — Пока не знаю. Я с живыми мозгами раньше не работал. — Так может надо проконсультироваться с кем—то? — Это ты так тонко на Брюса намекаешь? — Он среди нас единственный в этом сведущ, да и болтать сильно не будет. Ты же знаешь. На что Тони красноречиво промолчал. *** Но схождение вниз по лестнице развития Баки—Шухера Барнса не прекратилось. Да, пить он перестал, или, по крайней мере, стал пить меньше и пьяным на ковриках не валялся, но характер и манеры сильно испортились. Днем при приближении к нему людей рычал, как взрослый сторожевой пес, а ночью практически постоянно чем—то гремел. Очень часто его можно было застать за «стиркой чего—нибудь», а так же за уборочно—полевыми работами: все нечаянно оставленные вещи в зоне его досягаемости перекладывались по его личному «фен—шую», а те цветы в горшках, до которых добралась его лапа, оказывается, нуждались в срочной пересадке. Далее последовало изучение содержания нескольких подушек, закапывание клада в одной из кадок с цветами в виде очередного бесхозно оставленного телефона. Мирно выпивающая компания в конце рабочего сильно удивилась, когда услышала, что цветок настойчиво пытается кому—то дозвониться. Затем Шухер без зазрения совести залез ночью на хозяйскую кровать и, в наглую растолкав мирно спящий народ, умостил свою задницу на подушки. Ну подумаешь, что они на них спят. Ему тоже хочется. Разговаривать с помощью своего гаджета он тоже не особо хотел, потому что тот постоянно «случайно» терялся. Об использовании ложек—вилок уже не шло и речи. Все бралось только лапой, более того, теперь Шухер мог спокойно залезть на стол, пройтись вдоль тарелок и стырить из любой то, что считал нужным. Особенно все были шокированы, когда Шухер подошел в тарелке Стива, отщипнул кусок чизкейка, политый вишневым джемом, надкусил, бросил на белоснежную скатерть, потом этой же лапой в остатках чизкейка и джема поболтал в кружке с чаем, затем снова отломил кусочек и пошел к следующей тарелке. Если кто—то сопротивлялся такой наглости — был немедленно устрашен рыком. Хозяева и гости не успевали переглядываться. Одни делали вид, что так и надо, другие на правах «приезжих» и наличия основ воспитания не могли указывать, как приютившим их жить. Нет, Клинт уже порывался несколько раз высказаться по этому поводу, но, вспоминая свой недавний косяк с енотом, предпочитал не нарываться на грубость. В довершении всего Шухер принялся метить территорию. Заметив возмущённый взгляд Тони, он молча удалился. И это стало последней каплей. — Вот еще не хватало, чтобы Барнс мне тут углы метил! Не охренел ли он часом? Нат, чего молчишь? Неужели сказать ничего в защиту своего любимца? — У меня нет слов, Тони. — Вот у меня тоже, — Старк достал телефон и уже набирал последние цифры номера, — Брюс? Привет, дружище! Не отвлекаю? Ну? мало ли чем можно заниматься в это время. Когда я был молодым и холостым в это время был очень сильно занят. Так ты где, здесь? Отлично! А чем занят? Да что же ты как партизан на допросе. Разговор у нас к тебе есть. Конфиденциальный. Мы — это я и Наташа. Нет, морду бить не буду. Во—первых, мне Башню жалко, привык я как—то к ней, а во—вторых, это по твоей специализации. Ок. Сейчас будем, ставь чайник.