В тени деревьев

Воробей вздрогнул, съежившись от порыва холодного ветра, взъерошившего его шерстку, зимой на пустоши было очень холодно, поскольку здесь деревья не препятствовали ветру, и поэтому его обдувало, словно он стоял на недосягаемой горной вершине… Замечтаться Воробью не дал Коршун, пихнувший его в бок, а из-за его спины выглядывали Чернохват и Искра. - Тихо, ни звука. – шепотом предупредил их Звездоцап, возглавлявший экспедицию, а серый кот вздрогнул, он не хотел провалить такое важное дело. Предводитель Сумрачного Леса до последнего выбирал участников похода, не желая рисковать никем, но большинство котов напрашивались сами, и будь бы на то воля племени, на пустошь отправился бы целый отряд, но его бы слишком быстро обнаружили. В итоге выбор остановился на Чернохвате, Коршуне и Искре, сам Звездоцап не хотел брать Воробья, но кот сумел убедить его, что для сбора целебных трав нужны знания целителя, хоть и бывшего. - Никто не шумит. – огрызнулся Воробей, сейчас его нервы были на пределе, и надо было хоть на ком-нибудь выместить свое волнение. Звездоцап, видимо, решил не отвечать и напрягся, выглядывая врага. Судя по запаху, охотничий патруль проходил здесь пару часов назад, и полосатый кот решился высунуться из куста и быстро перебежал поляну, нырнув в небольшой овражек. Коршун рванулся следующим, в первый раз Воробей видел друга таким серьезным, казалось, все внимание каштанового кота было сосредоточено на медунице, от которой зависела жизнь его дочери. Воробей бросился следом, а за ним – остальные спутники, все молча присоединились к Звездоцапу, на лице у предводителя была написана молчаливая озабоченность. Полосатый кот осмотрелся, а затем направился вниз по оврагу к лугу, где, по словам Кленовницы, медуница встречалась чаще всего. План котов был прост: маленький отряд направится на пустошь, где они найдут медуницу и, если получится, другие целебные травы, трое нарвут по пучку, а еще двое будут их охранять, если по дороге попадется патруль, те, у кого в зубах медуница, бросятся удирать домой, а их охранники постараются как можно дольше задержать врагов или, если можно, поймать кого-то из них и попытаться привести в чувство. Вереница котов шла по оврагу, время от времени Искра, которая шла замыкающей и прикрывала отряд с тыла, поднимала голову, чтобы обозреть окрестности. Воробей едва сдержался, чтобы не зашипеть, когда вереск впился ему в подушечку лапы, еще и намотавшись на неё! И как воины Ветра вообще могут жить на этой ужасной пустоши, где ветер гуляет словно зверь, тысячи трав цепляются за твою шерсть, песок лезет под лапы, так что ты не можешь не скользить на каждом шагу, а насекомые используют тебя как кормушку! Чернохват, которому привычнее было ходить по подобному месту, вдруг напрягся и дернул ухом, словно желая привлечь внимание, и добился своего – Звездоцап развернулся к нему, кивая на кусты. - Ты предлагаешь спрятаться там или вылезти из оврага. Или что-то случилось? – озабоченно спросил он, но коричневый кот покачал головой. - Нет, просто медуница чаще всего растет у воды. Я услышал недалеко бурление ручья, значит, там вполне может расти эта трава. – прошептал он, а Воробей вздрогнул, ему не особо хотелось выбираться из ложбины, так как на этой голой земле и жука не спрячешь, а остроту когтей Звездных патрулей он еще не забыл. Видимо, Коршун был того же мнения, поскольку покачал головой, но Звездоцап неожиданно согласился и махнул хвостом в том же направлении, куда указал бывший воин Ветра. - Пошли, но тихо, не забывайте, нас не должны увидеть. Лазутчики выскользнули из своего укрытия, а Воробей вздрогнул, так как на глаза ему попалась какая-то темная тень за скалой, но предупреждать кого-то было, увы, некогда, так как Звездоцап уже бросился вперед, продираясь между зарослями шиповника и вереска, так что шипы впивались в кожу и застревали в шерсти, и Воробью ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Коршун справа все время дергался, но не от страха, а от неведенья, и Воробей прекрасно его понимал, в душе за эти десять минут успели пробежать все воспоминания, а среди них почему-то болезненней всего аукались Белка, стоящая перед огненным обрывом, сумасшедшие глаза Уголька, горящие ненавистью к ним, трем детям огненной воительницы, которыми они были до этого, шерсть Львиносвета и Остролистой, окружавшая его со всех сторон, а после всего этого кошмара – страх оказаться полукровкой, отчаянные попытки докопаться до правды и горечь осознания истинных родителей. Если бы его попросили пережить все это еще раз, Воробей согласился бы только зная, что после этого вновь вернется сюда, в Сумрачный Лес, будет спать в соседних гнездышках с Коршуном на общей скале, бродить по лесу, гонять Чернопята, обмениваться репликами с Грачом, вновь принести в лагерь огромную каракару и чувствовать себя частью воителей. - Тихо, кажется, совсем рядом. Видите, одуванчик? – прошептала Искра, обнюхивая зеленые стрельчатые листики, пробивающиеся из-под земли. Вскоре её подозрения подтвердились, так как легкий ветерок донес сладковатый, медовый запах травы, способной излечить кашель Ветерка, Звездного Луча и Тучки! На этот раз Звездоцап не стал никому ничего говорить, все было понятно и без приказов, пятеро котов тенями заскользили по равнине по течению ручейка, и минут через десять усилия были вознаграждены, когда Воробей из-за плеча предводителя увидел выбивающийся из камней поток и еще зеленые растения с маленькими фиолетовыми цветами и крепкими стебельками. Спасение! Кажется. Их поход увенчался успехом, они нарвут медуницу и спасут заболевших, так и не попавшись никому на глаза! Воробей, получив кивок Коршуна, уже занес лапу, чтобы прыгнуть на камень, но не успел опустить её. - Ты всегда меня удивлял Звездоцап, каждый раз вместо того, чтобы поступить как-нибудь непредсказуемо или ломануться сломя голову, ты идешь путем Огнезведа. – прозвенел холодный и такой ненавистный голос, и вот уже Горелый выскочил на лунное пятно, закрывая собой цветы. Звездоцап отстранился и зашипел, Коршун вскинул голову, сверкая чисто-голубыми глазами, а шерсть на спине Воробья встала дыбом при виде этого холодного маньяка-убийцы, последний раз, когда они виделись, Горелый пытался уговорить его присоединиться к Громозвезду, и расстались они отнюдь не друзьями. Похоже, что черный котик и сам вспомнил этот сердечный диалог, когда пробежал по нему взглядом, но сейчас не собирался акцентировать на этом предстоящий разговор, а то, что он состоится и будет весьма суровым, ни у кого не вызывало сомнений. - Кажется, к нам гости пожаловали.- с ленцой протянул Горелый, прекрасно зная свое превосходство, из-за его спины на свет выступили еще десять разведчиков, в числе которых Воробей к своему ужасу различил Львиносвета – Интересно, что вы успели позабыть за эти пол-луны, то, что границы неприкосновенны, или что вам в любом случае тут не рады? – все таким же медовым голосом прошипел он, но Воробей по опыту знал, что садист просто издевается над ними, прикрываясь собственноручно изобретенным Законом, а последует за этим атака и серьезные ранения для всех, и это если им еще повезет. Но не могут же они уйти без медуницы! - Горелый, я знаю, что мы нарушили границу, и что не должны находиться здесь, но, пожалуйста, пропусти нас. – попросил Звездоцап, делая шаг вперед и опуская хвост в знак покорности – Нам нужна медуница, и только медуница, и мы сразу же уйдем, как только наберем её. Никто не будет и не хотел на вас нападать. Ведь мы же воители, Горелый. Мы тем и отличаемся от бродяг, что помогаем друг другу, вы же сами установили эти правила, и я никогда не учил тебя их нарушать. – тихо, но твердо зашептал Звездоцап, и серый кот понял, что он хочет воззвать к совести своего бывшего ученика, но то ли она у Горелого была придушена кровожадностью, то ли ему вообще досталось две порции наглости, поскольку черный котик, казалось, остался глух к словам бывшего наставника, он устроился на освещенном луной валуне, сорвал длинным, смертоносным когтем соцветие медуницы, повертел им в воздухе, а затем демонстративно откинул в сторону, словно дразня котов Сумрачного Леса. Воробей дернулся и приготовился уже прыгнуть на черный комок меха, чтобы покончить с этим, но тут вперед вышла Искра, глаза кошки блестели то ли от слез, то ли от страха за общее будущее. - Горелый, я знаю, что мы никогда не были с тобой друзьями, но сейчас... Дело не только в законе и ненависти. Сейчас в нашем лагере, умирают коты, которые не совершили за свою жизнь ничего такого, что позволяет обречь их на настолько страшную смерть, и моя дочь... Моя маленькая Тучка... Она еще такая маленькая, хрупкая, ей еще жить и жить! Пожалуйста, Горелый... - шепотом попросила она, глаза всегда невозмутимой и гордой кошки блестели от слез, голос дрожал так, что Воробью вдруг захотелось закрыть и глаза и уши, лишь бы не знать всего этого, она боялась за жизнь дочери больше, чем за свою собственную - У тебя же есть сердце...! Черный котик вскочил, сверкая чисто-голубыми глазами, и Воробей понял, что Искра ошибалась, и сердца у него нет и не было вовсе, он просто намеренно дал ей договорить, чтобы сполна насладиться унижением врага, но сейчас мерзавцу этого оказалось уже мало, и теперь ему бы дорваться до крови. За считанные миллисекунды Горелый оказался на спине у Звездоцапа и располосовал ему плечо, правда, докончить начатое ему не дали, предводитель прокатился по земле, подминая под себя противника, а для остальных это послужило сигналом к началу, и все десять котов разом бросились в атаку. Искре повезло меньше всех: на неё налетел Львиносвет и еще двое разведчиков, кошка при всех своих способностях вряд ли справилась с таким большим количеством врагов, не причиняя им серьезного вреда, не лучше положение было и у Чернохвата, Медуница, Дым и Белогривка полосовали его в шесть лап, так что коту осталось забиться под кочку и отбиваться всеми доступными способами, Коршуну повезло больше - Желудь был не лучшим бойцом, а про Уголька и говорить нечего. Тут в Воробье вскипела старая ненависть к этому серому воину, он пытался убить его с братом и сестрой, чуть не опозорил племя, ненавидел и строил козни все это время, помог убить Коршуна и теперь смеет поднимать лапу на его друга!!? Не понимая, откуда взялась эта ярость, Воробей, словно пушинку отшвырнув Волкогрива и увильнув от удара незнакомого палевого бойца, налетел на Уголька как шквал и что было силы ударил по голове. Коршун с благодарностью кивнул, когда серый воин откатился в сторону, но Воробей теперь не собирался так его бросать, накипевшее за эти луны требовало отмщения. Серый воин бросился на своего противника и принялся терзать его бок когтями, проклиная судьбу за его давний опрометчивый поступок при пожаре. Возможно, если бы не Уголек, он так и не узнал о той злосчастной лжи двух сестер, не стал бы в глазах всех и самого себя чужим, не выиграл бы войну на стороне мнимого света... " Дурак, если бы не я, тебя бы здесь не было! " Необычное ощущение парализовало кота, а Уголек не замедлил этим воспользоваться и бросился удирать, щедро орошая землю своей кровью, а бывший целитель остался сидеть на месте столбом. Что произошло? Эту фразу его враг не говорил, губы не двигались, но он её услышал, да и сказал он как-то... - Воробей, помоги! - взвизгнула Искра, когда её голову прижали к земле, чтобы нанести последний, смертельный удар. Этого кот никак не мог допустить, он бросился на бурого разведчика и вцепился ему в плечи, вонзая когти так, что они дошли почти до кости. Тут его скинули как комок мха, но кот давно умел приземляться на все четыре лапы, поэтому мгновенно пригнулся, избегая удара в голову и подсек врага под все четыре лапы. - Не за что! - фыркнул он, когда Искра, не отвлекаясь на "спасибо", отскочила от удара Львиносвета и, отбросив в сторону полуобморочного врага, не успел увернуться от удара в плечо, кровь хлынула ручьем, а неизвестный вредитель захохотал, да так, что не опознать его было невозможно. Горелый взвился в воздух как пружинка, избегая простенькой подсечки, и набросился на Воробья сверху, полоснув когтями по лапе, выставленной в качестве обороны, серый кот завопил, прикусывая язык он словно специально старался причинить как можно боли, но это не значит, что надо доставлять этому садисту удовольствие, плача из-за нанесенных ран! - Ты такой слабый, Воробушек! - с наслаждением прошипел черный котик, смакуя каждое слово и вонзая когти левой лапы глубже, а правой пригвоздив его в к земле - И на этот раз Звездоцап тебе не спасет, сам выкручивайся! Закатив глаза, Воробей понял, что Горелый был прав, их было в два раза меньше, Коршун пытался пробиться к отцу, а Чернохват и Искра еле держали оборону. Идея принести медуницу провалилась на корню из-за выставленной охраны, готовой разорвать любого по одному только приказу... " Они нас как будто ждали! " - мелькнула в голове предательская мысль, и Воробей, не желая погибать напрасно, вцепился зубами Горелому в нос. Левая Лапа завопил от боли и ярости, и тотчас кот понял, что переборщил, доведя его до белого каления. - Ну ты за это у меня попляшешь! - провизжал он, полоснув его когтями по левому уху, брызги крови летали по воздуху. Черный котик дал ему хорошего пинка, так что серый кот отлетел к скале, но успел разве что привстать, голова гудела как пчелиное дупло, а подушечка левой лапы горела огнем. Горелый налетел на него как шквал, почти неотличимый от тьмы, он наносил удары со всех сторон, а все попытки обороны пресекались на корню, оставалось только вжаться в скалу и зажать лапами глаза в надежде, что их не выцарапают, когти врезались в кожу, оставляя длинные, глубокие раны, а страшный смех Левой лапы вонзался в уши, глуша разом все пять чувств. Не в силах больше сдерживаться, кот застонал, не отдавая себе отчета в том, что говорил, боль заполнила разум и гоняла любые мысли. - Нет, не надо, не надо!.. Мама, мама! ...Листвичка, ...Листвичка! Мне больно... Не надо, Листвичка! - Все разведчики Звездного Племени, бросить сражение и прыгать до луны! Воробей открыл глаза. Открыл, и сразу понял главное - он дома. Пестроцветик склонилась над ним, перебинтовывая плечо, неподалеку сидели остальные участники похода, но то, что он был ранен тяжелее всех, не оставляло сомнений. - Очнулся, Джей? - шепотом спросил Коршун, склоняясь рядом - Ты все время стонал, он тебя хорошо потрепал. И звал... - Кого я... - прошептал Воробей, скривляясь, когда сок щавеля обжег рану, и тут воспоминания пришли. Они хлынули одним большим, прозрачным потоком, происходящее все яснее и яснее вырисовывалось в его голове. Он сразу вспомнил, кого звал, почему и когда. - Она мне не мать! - фыркнул он, попытавшись подняться, но не смог и снова упал на мох. Коршун смотрел на него с болью в глазах, но не смел вмешаться в чужие тайны. Воробей в ответ всхлипнул, он и сам не знал, почему пришли эти слезы, и ему было наплевать, что на него смотрит пол-лагеря, коту надо было на ком-то или чем-то сорвать свое горе. - Лучше выговорись сейчас, Воробей. - прошептал кто-то, мягкая лапа опустилась на его целое плечо, и серый кот поднял глаза. Метеор. Искалеченный кот смотрел на него с каким-то странным сочувствием, зеленые глаза ничего не требовали, не жалели, не дергали и не игнорировали. Они просто были рядом. Вздрогнув, серый кот заметил, что Искра лежит почти без сил, и даже её котята смирно сидят рядышком, а неподалеку Чернохвату меняет повязку Кленовница. - Выговорись сейчас. Потом будет легче. - прошептал Метеор, поправляя съехавшую перевязь - Я не могу сказать, что знаю, что ты чувствуешь, но понимаю, что видел и пережил. Нет ничего постыдного в том, чтобы называть матерью того, кто опекал тебя. Кто тебя ценит, кто тебя любит. Надо просто любить, Воробей. Любить, но не всегда прощать. Серый кот кивнул, сворачиваясь в комочек, сейчас ему стало легче, Метеор говорил правду, и от правды душа расцветала. Коршун устроился рядышком, у него было разорвано ухо, повреждены бок и бедро, но в целом положение было лучше, чем у Воробья с ранениями по всему телу. Полосатый кот ничего не стал спрашивать, но вопросы и не требовались, главное было - не остаться одному. Он и сам не понял, почему звал Листвичку, но теперь пришло холодное и твердое осознание. Листвичка была ему матерью! Пусть и бросившей его, но матерью, и часть его существа отказывалась её отпускать. А Грач? Грач сейчас вообще плутал где-то, черный кот всегда ходил один на охоту, хоть и принося с собой дичь, но никому ничего не рассказывая. Надежды на то, что дружелюбная атмосфера и взаимовыручка смягчат черствое сердце серого воина становилось все меньше, и оставалось только смириться и привыкнуть. - А это тебе пришло в голову прыгать до луны? - фыркнул себе в усы Воробей, вспомнив последнюю услышанную фразу - Похоже, сработало. - Конечно! - рассмеялся Коршун, в шутку толкнул его лапой в здоровый бок - Ты бы видел лицо Горелого, когда они остановились и решили выполнить приказ! Но мы... Мы не достали медуницу. - прошептал Коршун, кивая в сторону заболевших. Настроение сразу же куда-то улетучилось, трое котов были на грани смерти, и неизвестно, когда к ним присоединяться остальные. - Да мы сами еле ноги унесли! - рявкнул всегда спокойный и незлобливый Чернохват - Они пытались превратить нас в половики, их было в три раза больше! - Что теперь делать, Звездоцап? - прошептал Частокол, косясь на хрипящих и дрожащих от озноба котов, но предводитель Сумрачного Леса не ответил, высматривая что-то в далеком переплетении ветвей. Угольно-черный кот крался по лесу, стараясь не наступить на сучок или ветку и дрожал. Дрожал от ненависти и презрения и прижался к земле, когда путь ему преградила еще одна тень. - Ну что, Грачик? - вкрадчиво спросил насмешливый голос - Отправился на ночную прогулку по лесу? - Я... Я просто хотел побыть один. - Не может быть! И как я только мог так плохо подумать о тебе? Какая жалость, что общество Речной Звезды нарушило твое одиночество! - Так ты им расскажешь? - Пока нет. А ты замолвишь за меня словечко перед Громозвездом.