31 июля 1985 года.
— Значит так, сначала загадываем свечи, потом задуваем желание, — быстро пробормотал Мерлин, чья резинка от праздничного желтого колпачка давно лопнула, и колпак держался до прихода сильного ветра. Он поставил перед именинником торт.
Миссис Уолд, откинув свои русые волосы за спину, с понимающим взглядом подошла к другу и мягким голосом уточнила:
— Эмрис, ты хотел сказать, что мы задуваем свечи и загадываем желание? — нежно положила ему руку на плечо
женщина девушка.
— А я как сказал? — маг остановился на месте, внимательно посмотрев на Кейтли, и машинально поправил съезжающий набок колпак. Немногочисленные взрослые сочувствующие и понимающе на него посмотрели. — А, да, — вдруг понял, о чем она и хлопнул себя по лбу, — Гарри, слушайся только тетю Кейтли! — крикнул ему Мерлин, хотят мальчик стоял в шаге от него. Гарри поморщился от громкого звука, но после радостно улыбнулся. Волшебник устало наклонился к Кейтли и самым измученным голосом на свете прошептал: — Я совсем замотался…
— Не переживай, папа, — весело ответил ему мальчик и закрыл глаза. Он пожелал, чтобы его отец поменьше за него переживал. А еще велосипед. Громче всех, по-моему, хлопал Мерлин. Гарри был в этом уверен даже стоя к нему спиной.
Подумать только: прошло четыре года с тех пор, как Мерлин нашел Гарри. Четыре быстрых, счастливых года с такими на сегодняшний взгляд мелочами. О да, тогда Великий Волшебник всех времен и народов мог лишь жалостливо скулить. Столько проблем на его седую — молодую — голову, что ни одним заклинанием не разберешь. Мерлина спасла лишь его непревзойденная удача, что имела честь явиться в момент крайней необходимости, и особенное трудолюбие. По отдельности вряд ли что-либо сработало.
Он нашел заинтересованного покупателя в древней покрывшейся плесенью печати — а ведь Мерлин в тот день её рандомно закинул в мешок — и договорился о встрече. Кейтли была занята, но предложила оставить Гарри и Эбби вместе с её мужем, мистером Шоном Уолдом. Мужчина смотрел на свою жену — что за минуту приняла данное решение — самым потерянным взглядом на свете. Казалось, что он сам сейчас сядет рядом с ползающими детьми на пол и захнычет. Кейтли была иного мнения или специально проигнорировала настрой мужа, чмокнула того в щечку и, утащив мага под локоть за дверь, помахала им ладошкой. Разошлись они через два квартала — она на работу, он на остановку. И всё это время миссис Уолд не умолкала ни на секунду, активно жестикулируя свободной рукой, так как второй всё ещё держала чародея под руку, не давая ровно никаких шансов к отступлению. Спустя пару месяцев он даже привык к такому характеру разговорчивой Кейтли Уолд и просто пропускал большую часть доносимой до него совершенно не нужной информации.
Встреча с покупателем прошла… сейчас бы маг назвал её «познавательной», но тогда он не на шутку перенервничал. По счастливому стечению обстоятельств — серьезно, может звезды против него заговор решили сплести? — там присутствовал тот самый коллекционер, которому Мерлин продал в прошлый раз доспехи. Сорок лет прошло, а старик его узнал, будто видел вчера. Тыча в него дрожащим пальцем с раскрытыми глазами, Мерлин едва не подумал, что того сейчас удар хватит. Но невесть из какого угла выскочили люди в белых халатах и буквально унесли застывшего в одном положении старика. Неловкую паузу сгладить удалось чуток позже, когда второй, более молодой мужчина, представился внуком этого славного живучего старичка, что в Мерлине увидел свою кару небесную, ибо сам поцарапал доспехи. Пятнадцать лет назад.
«Запоздалое возмездие» — отвечал ему старик.
Спустя пару часов их удалось убедить, что он сын того человека. Сын самого себя. Опять. Мерлин часто использовал это оправдание, если случайно встречал кого-то спустя несколько десятков лет. Правда после одного случая, когда ему пришлось притворяться правнуком самого себя, Мерлин решил оставить эту отговорку и использовать при крайней необходимости. Вроде этой.
Договорились они успешно. Пожалуй, даже слишком успешно. Совесть не позволяла принять магу столь огромную сумму денег. Тем более за жалкую печать, которой он однажды шатающийся стол подпирал, но о последнем предпочел умолчать. В итоге он ушел с еще большей суммой, что была в спортивной сумке: дедок клал ему в сумку еще больше пачек футов, приговаривая, чтобы тот не забирал его душу — он еще своего правнука увидеть не успел! Кое-как маг смог добраться до ворот огромного особняка, его предлагали подвести, но тот отказался по двум причинам: он уже совсем чувствовал себя плохо от такого чересчур хорошего отношения, и старик напрашивался в водители. Вложив их почтовый ящик столько пачек, сколько помещается, он закрыл широкую спортивную сумку с деньгами и пошёл ловить поздний автобус.
Мистер Уолд был еле живой, а его глаза отражали собой бездну отчаяния. На его лице красовалась разноцветная мозаика, а к брюкам и домашней кофте прилипли памперсы. По всей комнате были разбросаны то игрушки, то памперсы, то каша на полу красовалась. Эбби рисовала на безразличном лице отца синий цветочек, а Гарри что-то рисовал на обоях. Что здесь произошло и как до такого дошло — Шон отказывался говорить, ссылаясь на психологическую травму.
С домом дела обстояли куда интереснее. Конечно, куда Мерлин и без приключений? Из рассказов шушукающихся соседей маг узнал, что его новый дом наводнен призраками. Да, к слову, так и было. Один заблудший, в принципе неплохой, призрак. Он отказывался уходить на тот свет, пока не понянчиться с ребенком. Волшебник не стал интересоваться именно ли с Гарри, или тут не принципиален конкретный ребенок? Поначалу, внимательно следя за его действиями, Мерлин ни на шаг не отходил от него и Гарри. Со временем волшебник успокоился и лишь подозрительно — спустя пару лет — поглядывал в их сторону. По какой-то причине видеть и разговаривать с духом мог лишь Мерлин, сам Гарри был способен его видеть, но не слышать. Мерлин сделал себе пометку узнать: дело конкретно в его личной силе или форма магии за столько столетий изменилась. Таким образом, у маленького Поттера появился воображаемый друг, добрый и веселый парень лет двадцати пяти.
Немногим позже, когда мальчику было три с половиной года, Гарри изъявил желание покупаться в озере. Холодном, глубоком, мрачном озере. Так же задаче не помогали его воспоминания, что где-то там, на дне, трупы его друзей и короля. Конечно, их должны съесть рыбы, включая кости, да и сами по себе они давно бы разложились. Плюс ко всему сам волшебник не мог припомнить, чтобы там хоть кто-то плавал, а посему вновь прибегнул к соседству массовой информации — милым «мудрым» дамам, что каждый день сидят в одном и том же семейном кафе за одним и тем же столиком. Расспросив про озеро, он получил единогласный ответ, что оно проклято. Проведя личное магическое расследование, чародей выяснил, что его старая знакомая, Владычица Озера, попросту не пускала никого до возвращения Великого Волшебника Мерлина. Самопровозглашенный Волшебник с большой буквы тяжко вздохнул и попросил её о милости, чтобы дети тоже могли побарахтаться в приятной холодной водичке в жаркое лето. Так Гарри стал самым популярным мальчишкой, у которого есть личная часть озера и личный пирс, — несчастный волшебник был жестоко эксплуатирован — без которого активный Поттер грозился далеко заплывать, чтобы маг не мог его заставить делать домашние обязанности. Чародей лишь гадал в кого из родителей с газетной вырезки, что в рамочке стоит в комнате Гарри, он таким пошёл? Ни минуты покоя. Хотя Кейтли говорила то же самое про Эбби, а мистеру Уолду маг точно отсчитывал количество капель — две на взрослого человека — расслабляющего магического снадобья. После чего Кейтли торжественно сообщила, что беременна. Посмотрев в потухшие карие глаза мужчины, Мерлин добавил еще три капли.
Владычица Озера была рада его встречать на деревянном пирсе. Мерлин садился на самый край, снимал поношенные ботинки и опускал ноги в воду, медленно раскачивая их по водной глади. В любое время года он приходил сюда поговорить с ней, единственной кто его помнил простым человеком. Рассказывая ей о внешнем мире, он старательно избегал темы современного магического мира, а она не спрашивала. В последний раз он был там в веке пятнадцатом или шестнадцатом и ушел на достаточно хорошей ноте. Маги, ведьмы, волшебные существа создали свой единый мир. Единый от обычных людей и это Мерлина иногда угнетало. Он столько лет скрывал свою природу, его могли за это казнить, но разве он виноват в том, что родился с магией? Он не выбирал это — она выбрала его. Как и судьбу, как и пророчество, которое Мерлин ненавидел и ждал одновременно. Друиды дали ему это имя — Эмрис, говорили, что так гласит пророчество, таково его имя в пророчестве. Оно же сыграло с ним злую шутку, когда он не захотел убивать почти ребенка Мордреда и разом потерял всё. Оставшись одним Мерлин смог многое осознать и проанализировать: он понял, что, то же самое пророчество сделало его бессмертным, что он вынужден ждать. Чародей старался об этом не думать, но в очень одинокие моменты его жизни мысли сами прокладывают себе дорогу к его сознанию, что довольно-таки иронично ведь он хорошо защищал свой разум от чужого вмешательства. В самые отчаянные моменты одиночества Мерлин возвращался в люди, чтобы найти друзей, веселых знакомых и интересных собеседников — прожить «жизнь» и вернуться. А в этой жизни, в этом веке, он встретил Гарри. Мерлин был абсолютно уверен, что это не часть его пророчества, Гарри не был перерождением Артура, ни в коем разе, он был уверен, что сразу узнает своего короля, какой бы облик он не принял.
До этого момента самого маг считал, что ему никто сильно не нужен.
— Но ты же взял себе мальчика, Эмрис, — услужливо влезла в его мысли Владычица Озера. Великий Волшебник опустил голову и рассматривал свое мелькавшее отражение в воде. Владычица заметила, что его голубые глаза постарели еще сильнее. Молодой человек со старыми глазами, уже второй на ее памяти, изливал ей душу.
За те два года с половиной года, что Мерлин знал Гарри, он не раз напоминал себе, что просто так взять ребенка было нельзя. У него была семья помимо родителей. Маг, с трудом и социализацией, нанял частного детектива, чтобы разузнать всё о семье погибшего мальчика Гарри Поттера. Детектив не задавал лишних вопросов и управился со своей работой за неделю. Так Мерлин узнал, когда у Гарри день рождения, кем были его родители — он старался не засмеяться в присутствии детектива над их «настоящими профессиями» — и что у матери Гарри есть родная сестра. Больше всего сейчас Мерлин боялся прийти по указанному ниже адресу. Что если они подходят Гарри больше, чем он? Что если ему будет с ними лучше? Мерлин всей душой хотел, чтобы Гарри был счастлив, но сможет ли он, посторонний человек, добиться этого? Не лучше ли отдать его настоящим родственникам? Больше всего Великий Волшебник боялся прийти и узнать, что родственники Гарри хорошие люди, и он будет вынужден отдать его. Потому что так правильно.
Владычица озера, словно не заметив долгого молчания, повторила свой диалог, добавив вопрос:
— Зачем?
«Действительно, Мерлин, зачем?»
Маг облизал искусанные губы и непонятно чему улыбнулся, вглядываясь в отражение на воде.
— Одно дело, когда что-то плохое происходит где-то, и ты не совсем уверен где. Совсем другое, если что-то плохое случилось прямо перед тобой, всего в нескольких шагах. Как я мог закрыть глаза и сделать вид, что ничего не увидел? — он посмотрел на Владычицу Озера и она увидела в его глазах боль одиночества.
«Ты боишься быть один, Великий Эмрис. Совсем как тот, второй», — думает она, но не произносит, а исчезает в глубинах своих владений. К несчастью, память «Леди Озера» может стираться, очень часто.
— Увидимся завтра, Фрея… — шепчет Мерлин и встает со своего дома, разворачиваясь по направлению к дому. Она всегда забывает его, каждые триста лет.
— Эмрис, ты там совсем уснул? — раскачивая его за плечо, спрашивает Кейтли. Мерлин открывает глаза и устало улыбается.
— Просто задумался, — не менее убитым голосом отвечает он. Кажется, детская вечеринка и погружение в воспоминания, выбили из него все его человеческие и магические силы. Зато все дети и некоторые взрослые с «вишневым соком» остались довольны.
Гости расходились медленно. Мерлин едва ли не магией заставил Гарри слезь с подаренному ему велосипеда. И черт же дернул мага купить ему этот велосипед, теперь придется заклятия замедления падения накладывать, а поверх него еще и заклятие слежения, чтоб знать, куда его быстрого сынишку унесло. Гости разошлись, поэтому сейчас вымотанный Мерлин и упавший с велика в грязь Гарри провожали последних двух дам.
— Ну, всё, нам тоже пора, Шон и Коннор уже заждались, — торопилась Кейтли, вспоминая своего мужа и полуторагодовалого сына. Конор был безумно похож на отца: светлые волосы, серые глаза, правда, характером пошёл в маму, такой же неугомонный и беспринципный. Эбби поспокойнее будет. — Ждем вас в сентябре на нашей вечеринке, мы зажжем этот город! — весело хохочет Кейтли, обнимая и целуя по очереди семью Поттеров.
— Пока, Гарри. Пока, дядя Эмрис, — машет им по очереди Эбби, которую уже за руку тащит в сторону дома мама. Странно, но только Эбби обращается к магу «дядя», все остальные дети дали сами себе разрешение называть его просто по имени. Мерлин был не особо против, но он никогда себя дядей не чувствовал, у него было только два состояния: ровесник всем или старый-старый старик.
***
Мерлин стоял, сложив руки на груди, и смотрел за тем, как Гарри убирает подарки и ложиться в постель. Мальчик укрылся одеялом под подбородок, и маг потянулся к выключателю. Комната погрузилась во мрак, освещенная лишь желтым светом дорожного столба и слабым лунным светом из-за незадернутых штор. Чародей развернулся и закрывал дубовую дверь.
— Расскажи сказку, — прозвучал в темноте мальчишеский голос и Мерлин остановился. Встретившись с большими зелеными глазами, он махнул рукой и включился ночник рядом с кроватью Гарри. Мерлин улыбнулся счастливой, но уставшей улыбкой, сел на край кровати мальчика со стороны ночника.
— Какую сказку хочешь, именинник? — по-доброму спросил маг, вспоминая разные детские сказки из книжек.
— Хочу какую-нибудь настоящую сказку, — пожал плечами мальчик, сам явно не понимая, конкретно чего хочет, но слушать по третьему кругу уже известные истории не желал.
Маг закрыл глаза пытаясь припомнить что-нибудь из старых сказок и былин, которые слышал за свою жизнь. Но на пару мгновений он безмолвно замер. После чего прочистил горло и посмотрел на Гарри.
Мерлин захотел рассказать ему нечто особенное.
— Много, очень много лет назад существовало одно королевство, — начал Мерлин на удивление мальчика очень печальным голосом, — и называлось оно Камелот. На его престоле сидел самый благородный, отважный, порой невыносимый, — они оба усмехнулись, — но самый честный и справедливый Король Артур. У него было несколько верных рыцарей, самых благородных рыцарей во всем королевстве, назывались они «Рыцари Круглого Стола». — Мерлин взмахнул рукой, а его радужка из голубой стала золотой и в воздухе появились парящие фигуры, собранные, словно из маленьких золотых песчинок. Гарри заворожено и с открытым ртом смотрел на развернувшееся перед ним волшебство. Гарри всегда нравилось смотреть на то как Мерлин колдует, он хотел научиться так же. — И не знали бы королевство забот, если бы не принявшая темную сторону сестра короля, Леди Моргана, — песок из тронного зала преобразился в красивое лицо девушки. — Леди Моргана хотела убить Короля Артура и занять, как она считала, принадлежащий ей по праву трон. В отличии от рыцарей, короля и всех остальных людей у Леди Морганы было одно существенное преимущество: она была ведьмой.
— Волшебницей? — уточнил Гарри, запоминая черты лица показанного образа, не выглядела она особо злой.
— Нет, Гарри, она было именно что ведьмой, — со скрываемой злобой произнес чародей и ловко шевельнул пальцами, преображая песок в образ замка. — Раз за разом Леди Моргана пыталась захватить трон, свергнув и убив Короля Артура вместе с его доброй женой Гвиневрой, — магия начала распространяться и теперь к образу замка прибавились рядом образы Артура и Гвен. — Единственные кто мог противостоять ей и остановить это… — рука Мерлина дрогнула и он застыл, напряженным взглядом смотря прямо перед собой. Стоит ли рассказывать об этом? Маг в нерешительности поджал губы и судорожно выдохнул отчего-то ставший холодный воздух. — Остановить её мог единственный волшебник во всем Камелоте… Мерлин.
Волшебник замолк, а песок медленно спадал вниз, исчезая, не долетая ни до одной поверхности. Гарри смотрел на растворявшуюся магию и как-то понял, почему
Эмрис замолчал. Гарри Поттер был, пожалуй, слишком понимающим ребенком.
— Это ведь ты, пап? — спросил мальчик, но маг, казалось, его не услышал, поэтому мальчик дотянулся своей рукой до его ладони. — Мерлин?
Маг вздрогнул от собственного имени и боязливо посмотрел на Гарри. Для своих пяти лет Гарри не смог расшифровать весь спектр эмоций отразившись в глубине глаз Мерлина, но он отчетливо понял, что волшебнику важного его мнение по этому поводу. Гарри лишь улыбнулся.
— Ты ведь тот волшебник из сказки, пап? — Мерлин осторожно кивнул, а мальчик лишь шире улыбнулся и подпрыгнул на кровати. — Это же так классно! Получается, что мой папа Великий Волшебник! — радовался Гарри, не обращая ровно никакого внимания на культурный шок Мерлина. Тот старательно пришёл в себя и попытался уложить мальчика обратно в кровать.
— Гарри, не шуми так на ночь глядя, тебе пора спать, — он встал с кровати, выключил ночник и ушел к открытой двери.
— Ты же завтра расскажешь, что случилось дальше с тобой и Королем Артуром? — невинно поинтересовался тот.
— Конечно, — слабо улыбнулся маг и закрыл дверь. Прислонившись к соседней стене, Мерлин запрокинул голову, ударившись затылком об бетон, и облегченно рассмеялся.
