***
Ливай молча смотрел в одну точку, всем своим видом выражая, что ещё чуть-чуть — и одним болтливым русалом будет меньше. Глаза, правда, странным образом пощипывало, но Ливай списал это на раздражение вкупе с усталостью. Поняв, что валит стратегию за стратегией, Эрен подключил тяжёлую артиллерию: — Капрал, а вы когда-нибудь влюблялись? Ливай удивлённо уставился на подчинённого. Нет, ну это уже точно ни в какие рамки! Он хотел уже было открыть рот, чтобы уведомить Йегера, куда тому стоит пойти со своими вопросами, но вдруг почувствовал, что на глаза действительно наворачиваются непрошенные (а главное — беспричинные) слёзы. От Эрена это тоже не ускользуло. — Я всегда знал, капрал, какое у вас на самом деле доброе и ранимое сердце! Хотите поделиться? — Он заглянул в глаза ошарашенного капрала со всем состраданием, на какое только был способен. — Нет! — рявкнул Ливай и рывком встал из-за стола, отметив, впрочем, сквозь дымку подступивших слёз, как славно Йегеру удаётся щенячий взгляд с этими его огромными изумрудными глазами.***
— Какой же всё-таки удивительный человек — наш капрал! — задумчиво произнёс Эрен, наблюдая, как чуть поодаль тот пытается справиться с непослушными слезами, попутно костеря самого Эрена на все лады. В ответном ржании Эрену послышалось сомнение (а он мог поклясться, что уже очень неплохо наловчился понимать оттенки эмоций, по крайней мере, сказочных коней). Жан тем временем в красках представлял, что же с ним сделает этот удивительный человек, когда найдёт причину своих слёз. Надо бы избавиться от улики раньше, чем её обнаружит правосудие в лице капрала или слишком честного порой Йегера, подумалось Жану, только вот снова нежно дышать в капральскую шею ему не очень-то хотелось. Капрал, глядишь, ещё и неправильно поймёт. «Если бы потянуть его за капюшон якобы для привлечения внимания…» — Только вот случая подходящего, вроде как, не предвиделось. Поэтому Жан лишь взволнованно следил за своим командиром, а возможно, в ближайшем будущем и палачом, когда услышал задумчивый голос Эрена: — А может быть, я всё это время добивался не совсем нужного нам результата? — Эрен силился вспомнить детали сказки, которую в последний раз слышал ещё в свои беззаботные детские годы в Шиганшине. — Золушка ведь не просто плакала, когда к ней пришла Фея, — она потеряла веру в свою мечту! — Лицо Эрена озарилось новой самоубийственной идеей. — Нужно убедить капрала, что способа вернуться в наш мир нет в принципе! Нужно довести его до отчаяния! «Удачи с этим!» — подумал Жан. Иногда ему казалось, что как только Эрен обретает голос, он так рад возможности поговорить, что начинает молоть всякую чушь ради, так сказать, самого процесса. Жан предпочитал немого сосредоточенного Эрена любому другому. И особенно Эрену "я-так-хочу-поскорее-откинуть-ласты". И тем более Эрену "и-в-этом-мне-поможет-капрал-Ливай". Ибо Жан, не способный в данный момент свидетельствовать в свою защиту, будет так или иначе сочтён соучастником всех провальных Йегеровских планов. К тому же, Жан сомневался, что отчаяние и капрал — вещи совместимые. Он не встречал ещё человека, который бы, как тот, при всей его убийственной прямолинейности, столь же хорошо контролировал себя.***
Тем временем Ливай, который, при всей своей убийственной прямолинейности, столь хорошо контролировал себя, не мог остановить этих странных едких слёз. Так как Смит не появлялся, про амнистию Эрену можно было забыть. «Может, на самом деле меня просто сожрал титан, и я очутился в аду? — пронеслось в голове у Ливая. Он покосился на Эрена, который упорно, но слишком тихо, чтобы Ливай мог разобрать, доказывал что-то наклонившемуся к нему Жану, разделяя гриву последнего на прядки всё той же многострадальной вилкой. — Точно. В аду среди идиотов», — констатировал Ливай и почувствовал лёгкий укол безысходности. Чего было достаточно.***
Первым странное мерцание вокруг капрала заметил Жан. Пришлось несколько раз толкнуть Эрена, чтобы отвлечь его от плетения косичек вперемешку с придумыванием способов быстрого, но болезненного самоубийства. Когда тот наконец поднял взгляд, лицо его исполнилось непередаваемого восторга: то ли от предвкушения настоящей магии, то ли от осознания собственной в этом заслуги (Жану очень хотелось сказать, какую роль он сыграл в постановке «Как нажить себе врага в виде капрала за пару минут», но у него не было как физической возможности, так и фактической недальновидности). Эрен уже проворно выбирался из русальего хвоста, стремясь поскорее присоединиться к пока что ничего не подозревающему капралу.***
Когда Ливай заметил, что к нему вприпрыжку бежит словно бы окрылённый Эрен, первым его желанием было повторить то, что однажды он уже сделал в зале суда, а именно: впечатать эту наглую русалью морду в землю и напомнить, что, хоть они и в другом мире, дисциплина и субординация всё ещё не пустой звук. Но усилившееся мерцание вокруг наконец привлекло и его внимание. Более того, мерцание становилось всё более осязаемым — и осязал его не кто иной, как сам Ливай. Внезапно он почувствовал, как сильные руки прижимают его к груди и утешающе гладят по волосам. Ливаю подумалось, что последнее время он только и делает, что замирает в немом изумлении, поэтому он поспешно выпутался и, всё ещё смаргивая проклятые слёзы, воззрился на материализовавшегося из ниоткуда командора разведотряда. — Эта голубая мантия очень оттеняет твои глаза, Эрвин, — со всем доступным плачущему человеку сарказмом выдал Ливай. — Ну-ну, Капралушка, — с видом всепоглощающего и всеприемлющего спокойствия улыбнулся Эрвин. Ливай сузил глаза. Похоже, пока тот ждал своего выхода в образе Крёстной Феи, он не нашёл лучшего занятия, чем оттачивать своё чувство юмора. «Тупое чувство юмора», — добавил про себя Ливай, косясь на покатившуюся со смеху немую парочку, которая оказалась тут как раз вовремя, чтобы оценить "потрясающую" командорскую шутку. Особенно весело было Эрену, который, хоть и не мог повторить прозвища вслух, проговаривал его одними губами, видимо, жалея, что сам до такого не додумался. Ну, командор — он и есть командор! Какой полёт мысли! «Ну ничего, я ещё сотру эту лыбу с твоей русальей морды, — мысленно пообещал Ливай. — И твою, Эрвин, сотру. Особенно если эта жемчужина твоего остроумия теперь ко мне привяжется», — добавил он, глядя на гордого собой Фея-Командующего. — Ладно, Ливай, я, правда, польщён, на какие жертвы ты пошёл, чтобы со мной встретиться, — хохотнул Эрвин, — но нас ждёт долгий разговор о том, какого титана здесь вообще происходит. Кажется, я многое пропустил… — Он заинтересованно покосился на безмолвно смеющегося Эрена. — Так что давай уже утирай слёзы, Капралушка. Бала не обещаю, разве что небольшую конную прогулку с твоей Феей-Крёстной. — Эрвин немного помолчал, ожидая реакции благодарного слушателя на очередную хохму про Золушку всея разведотряда. — Ну ладно, Ливай, серьёзно, как ты в роль-то вошёл… Ливаю осточертело слушать про эти настырные (и совсем не его, в чём он совершенно справедливо был уверен!) слёзы. Он многообещающе глянул на Эрена, мгновенно притихшего, и, в попытке скрыть глаза, рывком накинул капюшон на голову.