Вот они мы — на безопасном расстоянии. А вот мое сердце — то, что от него осталось. Я разрешу тебе убить меня лишь один раз. Hurts — Once
Об этом предпочитают не говорить во всеуслышание, но есть вещи похуже, чем забрать чью-то жизнь. Перепачкаться в чужой крови. Умереть от гложущего чувства вины. Есть вещи похуже. Например, убив, не почувствовать ничего. Совсем. Только холодный, безразмерный водоворот в грудной клетке, не имеющий ничего общего ни со страхом, ни с отвращением. Что-то совсем другое, бесформенное, не поддающееся никакому описанию и осмыслению. В голове ведь пусто. Пусто везде. Вокруг нет ничего, что может вернуть тебя к жизни. Потому что возвращать уже нечего. Мир продолжает функционировать. Люди движутся, шестерёнки реальности проворачиваются, солнце светит… но тебя будто выбросили за пределы этой сцены. Выпотрошили, вывернули наизнанку, вытащили ту пресловутую субстанцию, громко названную «душой», и засунули на её место что-то чужеродное. Что-то, что не является тобой. Или является самым парадоксальным образом. Джейд взглянула на свои руки. Щедро разрисованные красным, безумно липкие, они выглядели чужими. И этот запах, раздражающий ноздри… Кровь пахла старой медью, которой выстилали водопроводные трубы. Затхлый, мерзкий запах ржавчины, смешивающийся с тошнотворным привкусом горечи на кончике языка. — Ниган хочет, чтобы ты ехала с ним, — принёс вести подошедший Дуайт. Джейд взглянула на него мельком, сохраняя отрешённое выражение лица. — Разумеется, он хочет, — странно согласилась она, но даже сама была не в состоянии определить, что хотела этим сказать. Она потянула на себя дверцу нужной машины, забираясь на пассажирское сидение. Терпкий запах нагретых на солнце кожаных сидений перебивал едкий аромат крови — может, только Джейд так казалось. Дико кружилась голова, когда веки были закрыты, поэтому ей приходилось держать глаза открытыми и боковым зрением видеть Нигана, хоть и безумно не хотелось. Мужчина занимался своими делами: деловито и с подчёркнутой важностью протирал пыль на приборной панели. Хотелось разозлиться на него, возненавидеть ещё сильнее. Высказать всё, до последнего слова. Но в груди было настолько пусто, что воспроизвести ненависть не получилось бы даже с натяжкой. Джейд понимала это, поэтому просто смотрела в лобовое стекло, забывая даже моргать и чувствуя болезненное жжение в уголках глаз. Она не думала, что сможет заплакать, но очень этого хотела — слёзы всегда помогали найти путь к себе. В горле неприятно першило, руки были до сих пор стянуты неведомым параличом, а переносицу жгло так, будто в ней оказался измельчённый перец. Когда Ниган оторвался от созерцания приборной панели и взглянул на Джейд, она физически ощутила, как пустота внутри зашевелилась, меняя позу как пригревшаяся на солнце гадюка, и стиснула глотку спазмом. В глазах вспыхнуло какое-то непозволительно адское пекло — пришлось всхлипнуть, на секунду зажмурив глаза, чтобы унять это жжение. — Постарайся не затопить салон, лады? — произнёс мужчина отстранённо, без фальшивого сочувствия и мелодичной издёвки в голосе. Было немного странно слышать от него что-то подобное — не обидное и едкое, а безликое, формальное. Джейд покачала головой и, открыв болезненно сухие глаза, поспешила заверить: — Я и не собиралась. Ниган с плохо запрятанным удивлением покосился на неё, и Джейд в точности знала, что он так старательно ищет на её лице. Эмоции. Он ждал реакцию. Нормальную, человеческую реакцию на произошедшее. Ждал феерию паники. Карнавал из злобы, ненависти и слёзных причитаний. Ждал что-то, чего она физически не могла дать прямо сейчас. Когда он наконец отвернулся, заводя машину и явно пребывая в задумчивости, Джейд смогла вдохнуть полной грудью. Забавно — рёбра больше не болели. Видимо, даже нервные окончания опустили в эту бетонную ванну безразличия. С точки зрения психологии, это было совсем ненормально. Джейд с поразительной трезвостью понимала, что это не шок и не аффект. Ей действительно было всё равно. Парень, чьё имя Рик упомянул вскользь, возможно тратил весь свой потенциал на то, чтобы выживать. Уносил ноги от ходячих и до изнеможения искал припасы, чтобы в один день умереть от рук человека, которому к тому же было всё равно — паршивая перспектива даже по меркам нового мира. — В бардачке есть какие-то тряпки, — заявил Ниган, когда машина тронулась, выруливая на главную дорогу. Тон его по-прежнему был необычно спокойным. — Приведи себя в порядок. «Какие-то тряпки» в действительности оказались потрёпанными кусками одежды, но быть недовольной этим стало бы настоящим кощунством. Она повертела в руке лимонно-желтую часть чего-то, похожего на футболку, и, пытаясь не зацикливаться на том, что делает, принялась оттирать с себя въедающуюся в кожу кровь. Лицо пришлось «отмывать» бегло и вслепую, а вот чистка рук была более обстоятельной — Джейд тёрла собственные пальцы с таким диким остервенением, будто хотела снять с них слой кожи и добрую часть мышц. Наверное, около получаса ей потребовалось на эти процедуры — кровь отходила плохо, но в конце концов позитивный жёлтый цвет ткани густо покрылся красно-коричневыми разводами. — Ты пропустила пятнышко, — невозмутимо заметил Ниган, когда Джейд уже убрала тряпку обратно в бардачок. Удивительным образом он умудрялся следить за едущими впереди машинами и рассматривать её достаточно пристально, чтобы заметить оставшиеся капли крови. Джейд растерянно кивнула, выражая только принятие этой информации к сведению, когда мужчина послюнявил палец и, протянув к ней руку, принялся прилежно стирать злосчастную красную каплю. Она не сразу осмелилась взглянуть на него, но когда когда всё же сделала это, на пустом прежде лице очертилась адская усталость. Ниган — беззаботный и с хитрой ухмылкой размазывающий собственную слюну по её щеке — настолько угнетал и выматывал своими странными выходками, что холодное равнодушие дало совсем маленькую, но всё же стратегически важную трещину. Джейд не ощутила нужного отвращения, но отчётливо поняла, что с этим моментом что-то не так. Хотя бы потому, что вместо того, чтобы отшатнуться и мотнуть головой, она продолжила сидеть на месте, позволяя своему лидеру сделать всё, что ему хотелось. «Своему лидеру». Боже, как же отвратительно это звучало. Пошло, фальшиво, преувеличенно и совсем уж смиренно. Эта мысль заставила Джейд закрыть глаза и стиснуть зубы, шумно втягивая воздух через нос. Как бы то ни было — Ниган не являлся её лидером, хотя она и была вынуждена подчиняться ему. Только когда до ушей донёсся задорный смешок Нигана, она нашла в себе силы отшатнуться от этого странного «умывания». Мужчина вернул руку на руль, и какое-то время они проехали молча. — Ты сделал ставку на то, что я никогда прежде не убивала беззащитного и незаслуживающего этого, — с вялым укором произнесла Джейд, исключительно потому, что молчание угнетало. — И просчитался. Ниган как-то странно хмыкнул, решив уточнить: — Неужели? — получив в ответ пространное пожатие плечами, он мельком взглянул на Джейд. — Обожаю грязные скелеты в шкафах, они привносят столько красок! Вот стоишь ты, смотришь на человека — он слюнтяй слюнтяем… и тут на тебя вываливается какой-нибудь его скандальный грешок! Ух, как это интригует. Грешок на деле, как правило, оказывается той ещё поеботой, но то, как этот слюнтяй оберегал его… вот это забавляет. Такая умилительная преданность своему ебучему эго… — Угу, — туманно согласилась Джейд. — У многих только эго и осталось из прошлой жизни, не удивительно, что они его защищают. Ниган провернул руль, сворачивая с шоссе на грунтовую дорогу. Маршрут лежал через лес, и по его окончанию была ещё одна асфальтированная трасса, ведущая почти прямиком до самого Святилища — Джейд хорошо изучила схему перемещения ещё по пути в Александрию. И, хотя лидер Спасителей отрешённо молчал, она не сомневалась, что её реплику не оставят без ответа: — Запахло слезливой и очень тухлой драмой, — уколол Ниган, подводя итог. Потом, отведя руку в сторону, он демонстративно принюхался и осклабился в усмешке: — Или это ты обделалась, когда резала того парня как свинью? Прими мои запоздалые восхищения, кстати. Это было феерично, даже Люсиль оценила. Этого уже было достаточно, но лидер Спасителей останавливаться не собирался: — Как он хрипел, когда ты его почикала! И рожу такую удивлённую скорчил, будто ему вместо минета сделали обрезание… Я думал лопну от смеха — сдержался только ради приличия, — Ниган открыто потешался и не думал скрывать собственного веселья. Задорно хохотнув, он потёр поседевшую бороду тыльной стороной ладони и переключился: — Что там с твоим жалким грешком, расскажешь? — Нет, — отрезала она. — Я из тех слюнтяев, тщательно оберегающих свои скелеты. На этом беседа прервалась. Джейд отвернулась к окну, вроде собираясь рассматривать серые пейзажи, но так и не нашла в себе сил сфокусировать зрение. Полный размытых полутонов мир ни к чему не обязывал, в отличие от предельно чёткой реальности. Тишина звенела в ушах, отдаваясь тихим гулом и неприятным ощущением стиснутой барабанной перепонки, как при взлёте самолёта или его посадке. Тишина содержала в себе гораздо больше упрёка, чем хотелось бы. Джейд запустила пальцы в волосы, пытаясь унять боль в ноющем затылке. Головная боль стучала в мозгу хаотично и через совершенно разные промежутки времени обезоруживающе разрывалась, раня осколками. Что-то в Джейд работало не так. В гулком жужжании двигателя ей на секунду послышался знакомый мотив — жуткий, изнуряющий, пробирающий до костей. Дикий и совершенно безумный. «Ты в порядке, Энни?», — издевательски смешивалась мелодия в её голове с шумом машины. — «Ты скажешь нам, что ты в порядке?» Мурашки ужаса и отвращения поползли по рукам, обжигая их холодом. Эта злосчастная мелодия преследовала её. После стольких лет, после кучи всего, Джейд по-прежнему преследовала любимая песня давно покойной сестры. Она помнила её так хорошо, что, обладай музыкальным слухом, смогла бы сыграть, не сфальшивив ни разу. Воспроизвести каждую ноту по памяти с академической точностью. «На стекле остались следы… он немедля ударил тебя, Энни?» «Он сбил тебя с ног?» Этой песней можно было пытать людей. Включать её раз за разом, на разной громкости и с разным тоном звучания, играя преобладанием частот. «Это была твоя погибель?..» Джейд сглотнула комок, вставший в горле, слезящимися глазами вглядываясь в однообразные деревья за окном. Ощущение было такое, будто мёртвая сестра самолично напевала издевательское «Ты в порядке, Энни?», выкрикивая некоторые строчки прямо в её ухо. Эта песня постоянно доводила Джейд до срывов и сопровождала самые дерьмовые моменты жизни. Когда она пыталась покончить с собой, когда отходила от побоев Роба и сейчас эта хаотичная мелодия звучала в голове. Словно «привет» с того света, который прямо сейчас, после убийства Райана, воспринимался особенно остро. «Энни, ты в порядке?» Это было самое хлёсткое унижение, которое собственное сознание вообще могло придумать: Джейд оценила иронию, но совершенно не смогла ею проникнуться. Нужно было как-то прогнать эту чёртову песню из своей головы, как и мысли о сестре. Причём лучше это было сделать побыстрее — Джейд уже начинало потряхивать от ужаса и беспомощности. — И всё равно это было умно, — начала она, чувствуя себя неловко из-за того, что вновь инициирует разговор на скользкую тему, но Ниган был меньшей из двух зол. — Я даже чувствую себя немного особенной. — Хм, — как-то странно кашлянул Ниган, — даже не знаю, как тут отреагировать. — Ну, обычно ты так не поступаешь, — констатировала факт Джейд с видом сосредоточенного на своём деле знатока. Беседа, пускай и в подобном ключе, всё равно помогала заглушить гудящий в ушах голос сестры, и это было настоящей блажью. — Ты предпочитаешь вербовать людей, а не убивать их — трупы и ходячие не приносят столько пользы, сколько жизнеспособный человек. А тут готов терпеть потери, чтобы проучить меня. Я польщена. Мужчина был в шаге от того, чтобы рассмеяться — беззвучные спазмы сотрясали его грудь, а глаза живо блестели. Он забарабанил пальцами по рулю, скорее на автомате, чем осмысленно, потом оскалился в восхищённой улыбке: — Отходишь, — мечтательно растягивая слова заверил Ниган. — Начинаешь кусаться. Джейд была готова к этому на каком-то подсознательном уровне, но всё равно растерялась. Покорно сложив руки на коленях, она поджала губы и была вынуждена опровергнуть данную теорию: — Отнюдь. Просто складываю факты. — Какие к херовой матери факты? — уточнил Ниган странным тоном. Джейд так и не смогла определить — весел ли он по-прежнему или чертовски зол. — Можешь, конечно, думать о своей исключительности, если тебе так проще. — Не проще, — возразила она мгновенно. — Но это убийство всё равно противоречит тебе. — Прости? — картинно оскорблённый ситуацией, Ниган даже отпустил руль, прижимая левую ладонь к груди. Он был в хорошем расположении духа, поэтому Джейд не боялась вести с ним беседы такого рода. — Я — живое доказательство, что тебе нужны в первую очередь люди. Тот парень мог быть полезен, как и все жители Александрии, но ты предпочёл под странным предлогом убрать его. Причём предлог был действительно странный. Ниган, повернув голову в сторону, с непроницаемо-серьёзным выражением лица взглянул на неё. Прищуренные глаза и нахмуренные брови, искривлённые губы — всё это давало понять, что такие умозаключения и этот глупый анализ в целом пришёлся ему не по душе. Джейд не знала, сколько секунд продлилась эта откровенно слабая пытка — пять, семь или десять, но мужественно выдержала пристальный немигающий взгляд. Она полагала, что за этим может последовать всё что угодно, но мужчина в который раз похвастался тем, как мастерски умеет находить больное место и переводить тему: — А по-моему кого-то просто косоёбит из-за Рика, — заявил он со странной улыбочкой. — Бедняга смотрел на тебя так, будто ты намотала его яйца на кулак. Он хохотнул. — Наконец-то его ебучее выражение лица «я-всех-покрошу-в-салат-при-первой-возможности» сменилось на что-то более подходящее. Джейд скривилась, ощутив вполне очевидный укол вины — наконец хоть какие-то нормальные эмоции начинали пробираться в её голову. Даже после того, как Рик узнал о предательстве с её стороны, он всё равно пытался поговорить — в своей манере, со странной обеспокоенностью и волнением выспрашивал, откуда взялись синяки на лице и боевой раскрас в целом. Он был слишком… хорошим для человека, которому ткнули металлической зубочисткой в спину. Она ни на одну грёбаную секунду не заслуживала такого отношения. Особенно, после того, что сделала с Райаном. Джейд ощущала, как печёт глаза — в этот раз это были слёзы. Явно запоздав, они собирались наверстать упущенное. — Грязный приём, — она горько улыбалась, пытаясь смягчить собственное желание расплакаться. Смотреть на Нигана было тяжело, поэтому пришлось бездумно пялиться на приборную панель. — Но, в общем-то, именно поэтому я говорю, что это было умно. Ты не только наказал меня — это, как видишь, не сильно меня волнует, но и перекрыл возможные пути отступления. Так сказать уверился, что, если я каким-то чудом решусь сбежать, идти мне будет некуда. Умолкнув на секунду, Джейд устало прикрыла глаза и потёрла лоб, после чего с отпечатком полной обречённости на лице закончила мысль: — Рик не простит мне того, что я сделала. Только высказав свои умозаключения, она поняла, как на самом деле они звучали. Отчаянно — как крик о помощи человека, которому уже не помочь, и растерянно — как негласное требование убедить в обратном. Джейд искала сочувствия и утешения в Нигане — подумать только, до чего она докатилась. Но между тем, это было лучше, чем молчать и раз за разом выслушивать это издевательское: «Ты в порядке, Энни?». Разговор помогал всегда. И если бы в этой чертовой машине был бы кто-то ещё — Джейд не искала бы поддержки у Нигана. Но здесь их было только двое — он и она, ограждённые от внешнего мира пыльными стёклами и растворившиеся в размеренном, убаюкивающем шуме двигателя. И ей очень была нужна помощь. — Да, его это задело… — размыто согласился Ниган. Ни интонация, ни выражение лица не содержали столь необходимого Джейд участия. — У его девки член больше, чем у него. Меня бы тоже такое коробило — это довольно унизительная херня для мужчины. Ей очень захотелось дать ему пощёчину. Залепить с такой силой, чтобы рука потом болела ещё пару дней. Пожалуй, сильнее только хотелось залепить пощёчину себе, как негласное обвинение в слишком хорошем мнении о Нигане — нужно было быть последней идиоткой, чтобы всерьёз ждать от человека такого толка утешений или хотя бы поддержки. — Можно, пожалуйста, не переводить хоть что-то в генитальную тему? — вспылила Джейд. Подобный взгляд на происходящее просто убивал её. — О, я задел твои чувства? — с издёвкой хохотнул мужчина. — Какая жалость. Она закатила глаза, прекрасно понимая, что заранее проиграла, что обмен любезностями ни к чему не приведёт. Скрестив руки на груди, Джейд пару раз моргнула и втянула в себя спёртый воздух — настроения болтать с Ниганом уже не было, но стоило умолкнуть в голове сразу же начал клубиться знакомый мотив. Как же сложно было выносить эту резвую, буйную мелодию… Пришлось пересилить себя и вновь начать разговор: — Что ты собираешься делать со своей женой? Которая, ну, — она приставила два пальца к своей голове, имитируя инцидент, произошедший в Святилище. — Имя вылетело из головы. Ниган удивлённо взглянул на неё и, пространно пожав плечами, решил уточнить: — А что я собираюсь делать? — Не знаю, потому и спрашиваю, — невозмутимо ответила Джейд. — Она больна, ты ведь понимаешь это? И дело вовсе не в том, что она пыталась самоубиться. Правая рука Нигана отклеилась от руля и переместилась на Люсиль. Лидер Спасителей задумчиво поглаживал гладкое древко, а его глаза сосредоточенно цеплялись за дорогу, хотя в этом не было особой необходимости — впереди ехало как минимум две машины, которые не собирались сбрасывать скорость и осуществлять опасные манёвры. Джейд неодобрительно покосилась на биту — она и не замечала, что Люсиль тоже здесь и так уютно расположилась у мужчины на коленях. Он молчал так долго, что она, отвернувшись к окну, уже осознавала угнетающие перспективы слушать «Ты в порядке, Энни?» до прибытия на базу. — Я знаю, — запоздало согласился Ниган, чем немало удивил её. — Вивьен принимает всё слишком близко к сердцу. — Только тебя, как по мне, — поправила Джейд, пытаясь выкинуть все ноты отвращения из голоса. За окном промелькнул погнутый дорожный знак — это значило, что минут через тридцать они будут в Святилище. — И из-за этого у неё едет крыша. — Ну естественно, — съязвил он. — Есть какие-нибудь грехи, которых на меня не повесить? Джейд серьёзно посмотрела на него, прикидывая в уме, стоит ли сказать правду или уклониться от ответа. В конечном итоге она выбрала нечто абстрактное: — Её поведение — это защитная реакция на твои действия, несколько вышедшая за границы нормы. Она прикусила губу, неопределённо буравя взглядом пейзаж за окном: — Если хочешь… я могла бы попробовать помочь. Полностью мозги на место ей не поставить, но купировать симптомы ещё можно. — Какие умные словечки ты, оказывается, знаешь! — вяло огрызнулся Ниган. — Тебя так по голове убийство шандарахнуло, какие-то специфические отделы мозга открыло? Это было совсем не обидно, но она на всякий случай с пару секунд сверлила лидера Спасителей недовольным взглядом. — Я немного психолог, — созналась Джейд, сглатывая. — Дипломированный, на самом деле. Пауза вышла неуверенной, поэтому ей пришлось продолжить, делая разговор ещё более неловким на каком-то подсознательном уровне. — Но всё же «немного психолог» подходит мне больше. Ниган не проявил особого энтузиазма — глаза его были так же сосредоточены на дороге, руки сжимали руль, а выражение лица оставалось непроницаемым. У Джейд не возникало сомнений, что ему плевать, но, когда мужчина начал говорить, она с каким-то фальшивым удивлением осознала, что её откровение развеселило его: — Вот так открытие… — протянул он с обидным задором. Меньше секунды ему потребовалось, чтобы ноты веселья в голосе сменились вибрирующей искренностью: — Таким мозгоправом, наверное, только овощей лечить — им-то всё равно насрать. Не хотелось бы принести свою задницу на приём и обнаружить, что такое прибабахнутое создание будет копаться у тебя в мозгах. Джейд пожала плечами — подобные изречения в свою сторону она не считала обидными, да и была с ними согласна. Ниган, зная её всего ничего, поразительно уловил суть. Психолог из неё вышел паршивый: поверхностный, ненаблюдательный, ленивый, начисто лишённый чуткости и обладающий задатком эмпатии размером с недозревшее зерно. Попасть к такому «специалисту» на приём в прошлом, во времена мятных жвачек из торговых автоматов и горячего кофе с молоком вместо завтрака, значило впустую потратить свои деньги и драгоценное время. Но сейчас на дворе был апокалипсис. Происходило чёрти что, мертвые возвращались к жизни, цивилизация пала, а люди убивали друг друга ради более-менее свежей банки с консервированным супом. И Джейд серьёзно полагала, что даже дерьмовый психолог в эти времена может быть полезен — делать хорошую мину при плохой игре проще, когда есть возможность уловить и проанализировать больше, чем остальные. По крайней мере, так это должно было работать в теории. — Я бы тоже не хотела видеть тебя прошлого, — заверила Джейд, так же смешивая в голосе колкость и искренность. — Кем бы ты ни работал, моя шаткая психика наверняка бы этого не выдержала. — Какие мы обидчивые, — резюмировал Ниган сюсюкающим тоном. — Но допустим, что ты чего-то там знаешь и можешь. Не пойму, на кой столько стараний? — Мне показалось, тебя это раздражает. То, как Вивьен себя ведёт. — Меня и ты с переменным успехом раздражаешь, — признался мужчина. — Лучше предложи что-нибудь на этот счёт. Или придумай более убедительную причину. Истинная причина была проста — Джейд были нужны сторонники. Люди, которые хотя бы немного терпеть не могли Нигана. Нужно было вычленить таких, и начать она собиралась с его жён. Они были ближе всего к нему и, возможно, могли похвастаться тяжелым жизненным опытом и печальной историей, приведшей их к такому положению. А значит, чисто в теории могли однажды пойти против собственного мужа. Выдавать истинную природу своего внезапно проснувшегося альтруизма было глупо, но и никаких «убедительных» доводов в голову не шло. — Мне жаль её, — абстрактно созналась она, надеясь, что голос звучит достаточно твёрдо для лжи. — И к тому же она твёрдо убеждена, что мы спали и наверняка будет трепаться. Это не очень выгодно для меня. Ниган глумливо усмехнулся, растягивая губы в похабной улыбке: — Чтобы я больше не слышал такого, — для экспрессии он даже стукнул по рулю. — Внимание альфа-самца не может быть «не выгодным». Ниган оторвался от созерцания лобового стекла, чтобы весело подмигнуть Джейд. — Подумай об этом на досуге. — Альфа-самца? — переспросила она, морща лоб. — Серьёзно? Мы похожи на животных во многом, но это не тот случай. При всём уважении к твоей философии. — Ошибаешься, — многозначительно протянул мужчина, потирая бороду. — О-о-чень ошибаешься. Джейд не стала пускаться в полемику — Ниган имел право на своё мнение, и из-за его уверенности в собственных убеждениях её мировоззрение нисколько не пошатнулось. Не было ни физических, ни моральных сил устраивать глупое, совсем уж детское выяснение отношений, да ещё и на ровном месте, поэтому пришлось уклюнуться в стекло. Сквозь слой грязи и мутные разводы уже виднелись очертания серой громадины — Святилище даже в лучах солнца выглядело тускло и безжизненно. Стоило Джейд умолкнуть, мысли невольно расползались в голове, цепляясь за произошедшее в Александрии. Как же она надеялась, что ей удастся подать Граймсу знак, бегло поговорить с кем-то и объяснить свою неожиданную преданность Нигану. Начисто стереть все нелицеприятные рассуждения, оборвать зародившуюся тягу обвинить её во всём. Расставить акценты. И все эти надежды погорели с необузданной скоростью. Джейд чувствовала себя паршиво из-за того, что Рик увидел её тёмные стороны и уверился в том, что его предали, но по-прежнему не ощущала ничего примечательного по поводу убийства. Как чертов социопат, перерезавший добрую половину города, который, перепачканный в кровь жертв сидел прямо посреди автострады и собирался расплакаться из-за того, что встречные машины сигналят ему. Эта мысль угнетала, будучи озвученной внутренним голосом с каким-то издевательским посмеиванием. Но даже не смотря на это, Джейд не пыталась обманывать себя: крохотное мнение Рика о ней стоило гораздо больше, чем целая жизнь молодого парня. «Я схожу с ума», — прагматично подумала она, но это нисколько не привело сознание в чувство. Да, она вся такая неправильная и гадкая, что аж саму выворачивает, но какая к чертям разница — путь к свету теперь закрыт. Рик больше не станет гонять тараканов в её голове, а без него… без него Джейд всерьёз боялась самой себя. Боялась и с остервенением понимала, что потеряла опору и летит в пропасть, из которой Граймс её вытащил. Обратно. В грязь, в удушающее чувство одиночества, ночные кошмары, в неконтролируемые панические атаки и жуткую нервозность по любому поводу. В клокочущую и дрожащую мелодию «Smooth Criminal», наводящую животный ужас. В эту помойную яму внутри собственной головы. Снова. Когда машина притормозила, Джейд пулей вылетела из неё, не дожидаясь, пока Ниган заглушит двигатель. Воздух. Ей нужен был свежий воздух, немного времени и личное пространство, чтобы прийти в себя. И психотерапевт. Вот уж ироничная штука — она пошла учиться на психолога, чтобы разобраться в себе, но это совсем не работало. Ниган вышел почти следом. Громко хлопнув дверью и раздосадованно щурясь на солнце, он выглядел серьёзным, но не настолько, чтобы Джейд приняла это хмурое выражение лица за обеспокоенность. Спасители заполняли двор — вернувшиеся выпрыгивали из машин и плелись к кузовам с добычей; те, кого не коснулось путешествие, спешили им на помощь, собираясь разгружать и сортировать новые вещицы. В этом Нигану следовало отдать должное: его база работала как часы, и люди — маленькие шестерёнки — двигались в необходимом ритме, сводя к минимуму время простоя. А потом случилось кое-что, выходящее за рамки этой распланированной суматохи. Какой-то незнакомый Джейд мужчина, из тех, кто не удостоился чести отправиться на вылазку, подошёл к Нигану и с крайне напряженным видом озвучил новость, от которой она едва не захлопала в ладоши. Дэрил сбежал. Нашёл возможность и выбрал подходящее время. Улизнул из-под самого носа, минуя вооружённых людей, и даже умудрился кого-то убить… Подумать только! Отсюда было реально убежать, и Дэрил это доказал. — Сукин сын… — с явным восторгом пробормотала Джейд, не в силах унять странную лёгкость. На лице, искажённом странной, неправдоподобной улыбкой, никак не хотела обнаруживаться серьёзная сосредоточенность. Даже если он был тем ещё мудаком… Он был на свободе. И, вероятно, направлялся к Рику. Вот что радовало больше всего — не сам факт спасения Дэрила, а то, что он пойдёт в Александрию. Сможет как-то компенсировать тот пиздец, что учинила там она. Это было хорошо. Так чарующе хорошо, что тепло расползалось по телу, а в голове стучала эйфория, полностью затмевая собой недавний приступ паники и самоедства. — Поведай причину, по которой ты скалишься, — Ниган вырос перед ней слишком быстро, и от него исходили обжигающие волны злости. Слишком опасно было сейчас взболтнуть что-нибудь ещё более раздражающее. — Это нервы, — заверила Джейд, даже не соврав. — Слишком много произошло за сегодня. — То есть ты здесь ни при чём? Твой дружок сбежал, а белая и пушистая Джейд, которая затыкает собой даже анатомические щели, ничего об этом не знает? — перекошенное гневом лицо мужчины приобрело какие-то дикие звериные черты, а яда в голосе хватило бы, чтобы утопить добрую половину Спасителей. — Сомневаюсь. Джейд мелко задрожала, оскорблённая подобным тоном: — Если бы ты был достаточно внимателен, — отчеканила она, в который раз играя с огнём, — то понял бы, что друзьями нас назвать сложно. За всё время, что мы здесь, мы ни разу не говорили. Каким чудом я должна была узнать о его побеге — постучать в воображаемый бубен или раскинуть дорожные карты? — Осторожнее, — процедил Ниган, подаваясь вперёд и вынуждая некстати осмелевшую Джейд морально сжаться. Он наклонился к ней, жутко сверкая потемневшими глазами и недвусмысленно играя голосом: — Можешь порезаться о свой острый язык. Лучше бы тебе засунуть ебучий сарказм поглубже и быть паинькой. Недвусмысленно приподнимая биту и демонстрируя её Джейд, он оскалился: — Люсиль лучше не врать — малышка она вспыльчивая, да и брехню чувствует получше меня, — тон, которым Ниган говорил о своей драгоценной, в который раз заставлял нервные окончания звенеть от напряжения. Дав Джейд возможность оценить и обдумать своё положение, он повторил вопрос: — Какое отношение ты к этому имеешь? Она нервно покосилась на биту и с облегчением обнаружила, что страха не испытывает — скрывать всё равно было нечего. — Никакого, — заверила Джейд твёрдым голосом. — Я ни при чём. Она прекрасно понимала, почему Ниган прожигает в ней дыру недоверчивым взглядом и задумчиво покачивает Люсиль прямо у её головы — ни смотря на случившееся в Александрии, игнорируя тот беспрецедентный случай послушания… Она всё ещё была человеком, который в случае происшествия автоматически считался его потенциальным виновником. — Хорошо, — сухо кивнув, допустил мужчина. Не найдя на утомлённом лице Джейд признаков беспокойства, он отступил на шаг назад, и выражение его лица смягчилось: — Есть идеи, куда этот олух пойдёт? У неё были идеи, вернее даже одна и вполне конкретная, смахивающая на правду в высшей степени. Дэрил пойдёт в Александрию — в этом Джейд почти не сомневалась. Она бы поступила так же на его месте. Любой поступил бы так же. — Ни одной, — с напускным разочарованием она покачала головой, не совсем уверенная, что в таком состоянии может достойно разыгрывать эмоции, которых не испытывает. Пришлось добавить немного правды, чтобы совсем не погореть на своей фальшивости: — Мы всегда были немного… в контрах. Понятия не имею, что у него на уме. Напряжённо разглядывая Нигана, Джейд была безгранично удивлена, когда он раздосадованно кивнул, поверив ей. Сердце почему-то колотилось в груди как сумасшедшее, а тяжёлый вздох облегчения стискивал гортань. Хоть что-то в последнее время ей удалось — даже такая мелочь, как формальная ложь, приятно грела душу, заставляя Джейд снова вернуться к мысли, насколько необходимо искупить свою вину перед Риком. Такими вот песчинками реабилитироваться в его глазах, какими угодно способами. — Что думаешь, малыш Дуайти? — поинтересовался Ниган. В голосе его звенели разные вариации гнева, начиная от простого возмущения и заканчивая губительной яростной оскорблённостью. — Думаю, нужно сначала взглянуть на всё, — рационально предложил Дуайт, который, в отличие от своего лидера, выглядел предельно спокойным. — Проверить его камеру, узнать, как был открыт замок, осмотреть тело Жирного Джо. Потом уже строить теории. — Вот поэтому ты моя правая рука, малыш Дуайти, — Джейд почему-то показалось, что мужчина не совсем в восторге от этого прозвища, но это так и осталось каким-то неподтверждённым аспектом взыгравшей интуиции. — Всегда трезво мыслишь и совсем не умеешь быть импульсивным. Одобрительно похлопав подчинённого по плечу, Ниган расцвёл в широкой улыбке: — Шер-р-ри! — прохрипел он, приветствуя стоящую неподалёку жену. — Ты знаешь, как дорога меня выматывает, поэтому решила скрасить моё возвращение своим присутствием, какая умница! Джейд закатила глаза — привычка Нигана перепрыгивать с эмоции на эмоцию почти доконала её. Ни морально, ни умственно она не могла поспеть за этими метаморфозами и уловить грань, когда ярость как по волшебству перетекает во флирт, а смятение оборачивается хлёстким и главное метким порывом задеть за живое. Шерри выглядела отстранённой и собранной, подходя ближе. Только тонкие руки, сложенные на талии поверх атласной ленты платья, выдавали какую-то напряжённую опаску и глубокую тревогу, которая могла иметь совершенно любое происхождение. Джейд невольно подумала, что на месте любой из жен Нигана она бы уже давно сошла с ума: ношение день за днём элегантных, но всё же траурно-чёрных платьев воспринималось ею каким-то изощрённым способом насилия над личностью. — Привет, — безлико поздоровалась Шерри. — «Привет»? — недоумённо переспросил лидер Спасителей, щурясь с едким пренебрежением. — Даже не поцелуешь мужа? Девушка приподняла бровь, но всё же решила пойти по пути меньшего сопротивления — потянулась к Нигану, собираясь исправить своё упущение. Он, судя по всему, был рад такому повороту, поэтому сгрёб её в охапку, обвив точёную талию и прижимая к себе. Джейд всегда была не в восторге от публичного выражения чувств, а в сложившейся ситуации и подавно. То ли от неловкости, то ли от неприязни, то ли от чего-то ещё заныла шея, которою пришлось разминать, прижав руку к позвоночнику. Дуайт тоже не знал, куда деть глаза — мужчина пялился себе под ноги, сцепив руки за спиной. Что-то в его позе почти натолкнуло Джейд на мысль о ревности — она перевела взгляд на целующуюся парочку, потом снова на «малыша Дуайти» и обратно, но окончательно оформить теорию в своей голове так и не смогла. Ещё пару секунд она позволила себе вторгаться в чужую личную жизнь, бессовестно разглядывая Нигана и Шерри, прижатых друг к другу, но потом опомнилась: тяжело вздохнув и ещё раз размяв ноющую шею, последовала тактике Дуайта — уставилась в асфальт, в который раз найдя там любопытную трещину и фокусируя на ней всё своё внимание. — Возьми пару человек, осмотри всё, что только что назвал. Отчитаешься, как закончишь, — обратился Ниган к Дуайту, отлипнув от своей жены с довольной ухмылкой мартовского кота. Следующее указание было адресовано Шерри: — Отведи Джейд к Вивьен, она собиралась читать ей какую-то занудную проповедь. — Что, прямо сейчас? — недоумённо возмутилась Джейд. Она как минимум надеялась привести себя в порядок, избавиться от окровавленной одежды и относительно разложить по полкам хаос в голове. А ещё провести хотя бы пару часов в одиночестве, не разговаривая ни с кем и тупо переваривая произошедшее. — Конечно сейчас! Такой энтузиазм не должен пропадать. Ниган был доволен, что ей снова придётся играть по его правилам: это читалось в его напряжённом, но всё же саркастичном выражении лица. «Хотела промывать мозги моей жене?» — почти кричали его глаза. — «Получи. Распишись. Постарайся не захлебнуться моим великодушием». — Идём, — вклинилась Шерри, кажется даже заметившая, что Джейд вот-вот лопнет от сдерживаемых комментариев. Когда они отошли на значительное расстояние и уже заворачивали ко входу в Святилище, жена Нигана решила продемонстрировать совершенно лишнее здесь беспокойство: — Как всё прошло? — Посмотри на меня и догадайся, — огрызнулась Джейд. У неё в планах не было конфликтовать с Шерри, но это, как всегда, выходило само собой. На ходу стягивая с себя окровавленную кофту, она попыталась смягчить собственный абстрактный гнев на всё и вся: — По пути есть раковина или что-нибудь с краном и водой? Можем завернуть? — Конечно, — миролюбиво согласилась девушка. Когда они поднялись на нужный этаж и свернули в один из коридоров, она толкнула первую же дверь: — Сюда. В помещении было чертовски темно, что конкретно затрудняло все попытки Джейд осмотреться. Маленькая комнатка, вроде бы обитая кафелем, несколько напоминала кладовую — тени от тусклого света в коридоре причудливо изгибались, очерчивая лишь размытые контуры предметов и значительно искажая восприятие. — Лампочка перегорела, — оповестила Шерри, и судя по её голосу она была озадачена и опечалена этим фактом. — Раковина левее тебя. Джейд, неуверенно вытянув руку, сделала шаг в нужную сторону, тут же цепляясь пальцами за что-то холодное. Ощупав предмет и обнаружив в нём искомый умывальник, она искренне порадовалась, что никогда не была подвержена страху темноты. Наощупь открыв кран, она подставила под ледяную воду свои ладони и попыталась представить, как невидимые частицы крови Райана отделяются от кожи и утекают в слив, но воображение работало плохо. — О чём ты собираешься говорить с Вивьен? — потребовала ответа Шерри. Джейд мельком взглянула на неё. Лицо девушки, застывшей в дверном проёме, из-за игры света и тени казалось мёртвым и глубоко постаревшим, а расправленные всегда плечи — скрюченными и опустившимися. Вот какую гигантскую роль играло освещение в вопросах восприятия. — О том, что убивать себя из-за любви к такому куску дерьма как Ниган — вершина её идиотизма. — Мне казалось, что не стоит упрекать человека в его суицидальных наклонностях, — деликатно уколола её Шерри, поджав тонкие губы и скрестив руки на груди. — Это не лучшая тактика. Джейд коротко кивнула в ответ. Ещё раз потерев руки друг о друга, она сложила их лодочкой и ополоснула горящую кожу лица. Вода была настолько ледяной, что сводило мышцы, но даже несмотря на это Джейд нашла способ растянуть губы в колкой улыбке: — Что, даже не станешь отрицать, что твой муж — кусок дерьма? — Не стану. Волевой тон, которым это было озвучено, поставил Джейд в тупик. Она застыла на месте, уже плохо чувствуя пальцы из-за холодной воды, и отправила Шерри вопросительный взгляд, который при таком освещении был всё равно незаметен. — Ух ты, — с трудом нащупав кран и закрыв его, восхитилась она. — Тебе удалось меня удивить. Тема, в которую ушёл разговор, была не по душе Шерри. Она нахмурилась и, бросив через плечо беглый напряжённый взгляд, поинтересовалась: — Ты закончила? Джейд поравнялась с девушкой, рассматривая её так пристально, будто увидела впервые. То, что Шерри не стала защищать своего муженька, было очень на руку, но… оставалось самое сложное — понять, насколько в ней сильна неприязнь к Нигану и хватит ли этого чувства для чего-то масштабного. Признаться, во время знакомства Джейд повесила на Шерри совсем иной ярлык и теперь сдерживать удивление было очень сложно. — Я думала о тебе хуже, — призналась она. Поразмыслив и поняв, что ответа не последует, Джейд решила успокоить своего потенциального союзника: — Не волнуйся о Вивьен. Я знаю, что ей говорить. Шерри кивнула, двинувшись по маршруту дальше. Около минуты они шли молча, пока жена Нигана не застыла у одной из дверей. Когда она обернулась, лицо её было слишком взволнованным, что не шло ни в какое сравнение с привычной собранностью. Прищуренные зелёные глаза прожигали Джейд насквозь. — Ты уверена, что не сделаешь хуже? — Нет, — созналась Джейд, не видя поводов лгать, — уверена только в том, что хочу сделать лучше, но не уверена, что у меня выйдет. Шерри, возможно, не очень устроил такой ответ, но она всё же утвердительно мотнула головой и, развернувшись, толкнула резную дверь, ведущую в покои жён Нигана.***
Поставить собственные мозги на место оказалось сложно. Хотя бы потому, что они никогда не были на этом самом месте. Время тянулось, общество Спасителей всё так же угнетало, а Джейд продолжала укрепляться во мнении, насколько ей нужны союзники. Не обязательно друзья и потенциальные предатели Нигана, достаточно было тех, кто хотя бы в душе был возмущён сложившимися устоями и измотан многочисленными правилами. Проблема заключалась в том, что такие, как правило, не афишировали свою позицию. В первую очередь Джейд искала нужных ей людей среди жён Нигана, но довольно безуспешно — моменты после немногочисленных бесед с Вивьен, когда удавалось пересечься с остальным гаремом, были слишком коротки, чтобы расположить девушек к себе и вытащить из них нужную информацию. Шерри упорно сохраняла нейтралитет в вопросах, касающихся её мужа, но довольно охотно делилась другой информацией. Это были общие сведения, мало помогающие найти достойное сопротивление среди Спасителей, но позволяющие понимать устройство этого места лучше. Джейд была рада даже такому взаимодействию — ей казалось, что словесные и моральные инвестиции, вложенные в это жалкое подобие дружбы, должны были окупиться. «Сеансы» с Вивьен были малопродуктивны: за три раза, которые Джейд виделась с ней, девушка не оттаяла ни на йоту, продолжая бросать недовольные гневные взгляды, по-детски дуть губы и демонстративно выражать своё пренебрежение. Сложно было сказать, почему она вообще приходила. Джейд предполагала, что у этого могло быть две причины, одна их которых значилась как Шерри, которая настойчиво притаскивала Вивьен за локоть; вторую звали Ниган. Вполне вероятно, что он приложил свою руку к пунктуальным и покорным визитам жены к психологу, которого она подсознательно не могла выносить, видя напротив себя только соперницу. В любом случае, Джейд было совершенно непрофессионально плевать на то, что там творилось в голове у её «пациентки» — Вивьен была исключительно билетом в гостиную гарема. Удачным, выгодным шансом находиться там, куда впускают только по особым приглашениям лидера. Вторым пунктом «агитационной работы» значились медики — Чарли и Эмметт, с которыми отношения Джейд были менее натянутыми, чем с остальными обитателями базы. Она не пыталась прыгать выше головы и искала союзников там, куда имела доступ — в медицинский отсек Святилища дорога ей была открыта. Горсть из обезболивающих и противовоспалительных, которую Джейд вручали каждый день, постепенно уменьшалась, но всё равно была достаточно велика, чтобы она могла ошиваться у медиков, не вызывая подозрений. На её странные, но весьма конкретные намёки врачи реагировали по-разному: Эмметт хмурился и качал головой, пытаясь перевести всё в шутку, а Чарли покрывался пятнами и лепетал не очень уверенный бред о том, что так нельзя. Так или иначе, никто из них не пытался заложить её и оборвать каждодневный цикл намёков, что было хорошим знаком. Единственный, к кому Джейд не осмелилась подойти, хотя и хотела, был Дуайт. Она присматривалась к нему почти всё время, но сложить конкретного портрета так и не смогла. Мужчина был неплохим человеком по сравнению с большинством Спасителей, к тому же история об их совместном прошлом с Шерри была весомым аргументом, чтобы под небольшим давлением Дуайт всё же сменил сторону. Но ещё он был правой рукой Нигана, и такой титул, как думалось Джейд, не вручали за просто так. Подойти к нему с предложением вступить в «партизанскую группу имени Рика» значило почти тоже, что рассказать Нигану о своих планах. Риск был слишком высок, и Джейд пока была совершенно к нему не готова. Была ещё одна проблема — чёртовы лекарства, которые благодаря подставе Саймона, она должна была компенсировать в удвоенном размере. С этим возникли очевидные трудности: удалось найти лишь половину, хотя пять из шести отведённых для этого дней уже были позади. Один препарат попался Джейд на следующий день после злополучного визита в Александрию — на вылазке, благодаря которой она улизнула из Святилища и от Нигана в частности. Вторые таблетки она тащила в рюкзаке сейчас. По схеме, ставшей уже привычной, она и другие Спасители выгрузились из машины, разобрали свои вещи и двинулись на пункт приёма — документировать найденные припасы и получать за это свои баллы. Когда женщина с сальными тёмно-вишнёвыми волосами, ведущая учёт, опустилась на колени, прямо на ходу вписывая что-то в журнал, Джейд хватило только на секундное проявление своего негодования — закатив глаза, она была вынуждена, как и остальные, проявить достаточное уважение. За всё время, проведённое у Спасителей, она могла однозначно сказать, что этот странный ритуал — нечто большее, чем обычное проявление дисциплины. Преклонение коленей было способом Нигана поддерживать среди людей культ собственной личности. Ярким предупреждением, что видеть в нём равного не стоит: он стоит настолько выше масс, что скоро будет приравнен к богу. Нигана можно было бояться, реже — уважать и восхищаться, но фамильярное отношение и безразличие к себе он не терпел на каком-то психологическом уровне. Он был Мадонной апокалиптического мира и требовал к себе должного отношения — лидер Спасителей разрешал любить себя, ненавидеть, но не позволял забывать, кто он такой и на что способен.