Одаренные: У каждого свой путь

— Мы хотим объявить вам войну. Мик поперхнулся своими вопросами и догадками. Что этот парень только что сказал? Какая война? — Че? — Анто сбавил обороты и разжал кулаки. У Джона дернулся уголок губ. — Сперва успокойтесь, после чего вы сможем уже, наконец, начать конструктивную беседу, — Ритас приподнял соединенные рукава и развёл руки в стороны. Мик заметил мелькнувший темный цвет кистей. Он в перчатках? Старший брат громко заскрежетал зубами, но перестал напрягать мышцы. Джон продолжал встревоженно переводить взгляд с одного лица на другое в надежде понять хоть что-нибудь. Все это не укрылось от внимательного взора стратега, который кивнул то ли в знак одобрения, то ли своим мыслям и повернулся к Мику: — Как голова? Полегче? — кажется, теперь парень окончательно запутался в происходящем. Зато виски уже совсем не гудели... — Вроде, нормально... А?.. — Мик осекся. И что ему спросить у этого странного типа? “Откуда ты взялся”? “Кого ты мне напоминаешь”? “Ты знаешь что-то о моей головной боли”? — Она, наверное, некоторое время ещё будет болеть, — Мик встревоженно посмотрел на Ритаса. Зеленые глаза ободряюще сверкнули, — Не беспокойся насчёт этого. Просто твой мозг пока не справляется с поступающей информацией и пытается перевести ощущения в привычный формат. Это пройдёт само. — А... Ясно, — что ничего не ясно. Что это за информация такая? Какой ещё привычный формат? Откуда он знает об этом? Тысяча и один вопрос вертелся на языке, пока Мик не решался задать хоть какой-то. А вдруг? А если нет? И снова его сомнения, его нерешительность не дают воспользоваться шансом… — Ну что, успокоились? Тогда начнём, — обратился Ритас к его брату и Джону. *** Анита помнила, как приходила на кухню, заслышав шипение жидкости на сковороде. Её брат жарил яичницу на завтрак. Она доставала тарелку и приборы и садилась за стол. Выключив огонь, брат с немым вопрос смотрел на неё. — Я есть хочу! — категорично стучала она вилкой по столу. И брат с обреченным вздохом накладывал ей свой завтрак. Его яичница была самой вкусной. Анита всегда уплетала её, не замечая, как её брат судорожно сжимал свой свитер на уровне желудка... *** — Аль? Мальчик перевернулся прямо в воздухе: — Что такое? И Дэвид замялся. С чего начать? Как правильнее? — А что вообще такое сверхлюди и Аномалии? — Аль задумчиво склонил голову на бок. Дэвид поспешил перефразировать вопрос. — То есть, чем они отличаются от обычных людей? Ну, что у них есть способности, я знаю, но есть ведь и что-то кроме этого? И чем они различаются между собой? — А-а-а... Ну уж это я могу объяснить... С чего бы лучше начать? Ты ведь читал в детстве сказки и мифы народов мира? — невидимка кивнул. Дома у него до сих пор лежала старая большая книга о Древней Греции с яркими иллюстрации. Ребёнком он любил представлять себя всемогущим Гераклом или хитроумным Одиссеем и требовал на день рождения подарить ему Арго... Эх, счастливые дни... — Тогда ты наверняка знаешь о героях древности, которые обладали нечеловеческими силами. Это и были Одаренные тех времён. — Кто? — Дэвид уже пожалел о своей просьбе. И так ничего не знал, так теперь может окончательно запутаться! — Так мы называем себя. Одаренный – обладающий Даром, особой силой, которую мы получаем вместе с душой. Но душу не определить просто аппаратурой, её не найти, вскрыв труп. И многие просто забыли, что она есть, — была в словах Аля какая-то горечь. Но мальчик снова улыбнулся и продолжил. — Извини, я отошёл от темы. Те герои существовали на самом деле, как и существа из сказок, и передавали все, что знали о своей силе, из поколения в поколение. А потом наступили Средние Века, когда люди начали не восхищаться Одарёнными, а бояться их. И им пришлось уйти в тень, скрыться вместе с другими существами. А церковь в то время все набирала влияние и твердила, что все, что не обычно, не должно существовать. И в эпоху Возрождения, в Новое время, когда Европа начала диктовать свои условия остальному миру, спрятались и немногие оставшиеся. А затем религию вытеснила наука, не верившая в душу, в сказку и Дары. У Дэвида пересохло в горле. *** В восемь лет Анита все ещё спала с ночником и боялась темноты. Но ночник однажды сломался... Её брат уже потянулся к выключателю, когда девочка в панике вскрикнула: — Не выключай! Мне страшно! — он отдернул руку и подошёл к кровати. Она довольна зажмурилась, когда брат погладил её по голове. — Побудь со мной, пока я не усну. Когда он выключил свет, Анита вцепилась в его руку и успокоилась. Утром, проснувшись, она увидела сонное лицо брата, который всю ночь сидел у её кровати и держал её ладошку... *** — Как-то это... грустно получается, — наконец смог произнести невидимка. — Думаешь? И вот относительно недавно, всего лет где-то сто назад, один перспективный учёный нашёл документальные свидетельства существования Одарённых древности. Он не мог понять связь между душой и Даром, и попытался создать способ обрести Дар. Он провалился и погиб при взрыве неисправного оборудования. Но его эксперимент не прошёл бесследно. Вскоре начали рождаться младенцы, у которых некоторые участки мозга создавали электорамагниевое... блин, не помню как правильно, в общем, какое-то там излучение. Это были первые сверхлюди. Одаренные пытались ввести их в свой мир, но получилось не очень. Далеко не все оказались способны уживаться со сказкой, в которую не верили. И в какой-то момент кто-то решил, что Одаренные и сверхлюди – одно и то же, только с разным излучением. Не знаю, сам ли этот кто-то додумался до такого, или его обманули, но у него начали появляться сторонники. Именно они и объявили Одарённых Аномалиями, именно они открыли на нас охоту и создали специально для этого организацию. Лигу Чистоты. В итоге их идеология немного изменилась, но из подробностей я знаю только то, что они приняли в свои ряды и просто талантливых людей, и готовых на аморальные эксперименты ученых. И сейчас Лига состоит из нескольких легионов – Сверхлегион, частью которого являются твои похитители, Киберлегион, главные техники и киборги, Биолегион, создающий гомонукулов, и ещё какие-то. А лидер их так и неизвестен. — Нифига себе... — во что же Дэвид впутался? *** Ей все ещё было стыдно за срыв на глазах у Мика. Но в тот злополучный вечер она никак не могла успокоится, пока брат не заглянул в её комнату ещё раз. — Это из-за Сары? — от упоминания раздражающей кузины девушка поёжилась. — А из-за кого ещё? Бесит она меня. — Она того не стоит, — она перевела взгляд на красный росчерк царапины на щеке брата и, сорвавшись с места, выбежала из комнаты. Прошедший за ней парень только удивленно вскинул брови при виде аптечки в её руках. — Садись, — хлопок ладонью по застеленной кровати. Ватка, спирт – все по правилам обработки ран. Девушка действует осторожно, не желая сделать брату больно. — Слушай, насчёт циркуля... — Анита виновато опустила голову, — Прости, что сорвалась. Ты-то ни в чем не виноват... Приподнятые уголки губ. — Ничего страшного. *** Мик уже не знал, от чего его голова болела больше всего: от неприятной пульсации в висках или от всей той информации, что сообщил Ритас. Его объявление войны больше походило на совещание о том, какие правила будут действовать во время всего конфликта. Подобная продуманность и проработанность вызывала вопросы. Они сами все это придумали или это уже устоявшаяся система? Если сами, то как бороться с такими гениями? Если правила были установлены до них, то кем? В каком обществе нужнен свод законов о конфликтах? Мику казалось, что он пытается собрать пазл, в котором из тысячи кусочков есть всего сотня. Информации чертовски не хватало, усугубляла всё и возвращающаяся головная боль; пальцы нервно теребили всё подряд. Но кое-что было настолько ясным, что хотелось выть от бессилия. Такими темпами им каюк. Они в крайне проигрышном положении. Условия диктует сторона противника, о которой практически ничего не известно. И при этом сами сверхлюди с Миком и Анитой у них как на ладони! Вероятно, они выглядели чересчур жалкими, раз Аномалии посоветовали им позвать подмогу. — В случае смены лидера вы можете потребовать новой встречи и изменения правил, — спокойный голос Ритаса вырвал Мика из лабиринта рассуждений. Парень недоуменно и беспомощно наблюдал за тем, как Аномалии встают и уходят, как ошарашенные сверхлюди пытаются хоть как-то уложить в голове услышанное. Почему он упомянул этот момент? К сожалению, задать этот вопрос было уже некому. В очередной раз затрезвонила рация. Сколько таких звонков они уже пропустили? Четыре? Пять? Профессор Смит уже, верно, наматывает круги по лаборатории в панике. Парень рассеянно, невпопад отвечал на вопросы испуганного старика, как во сне прошёл в портал и ушёл с базы, безуспешно пытаясь ухватить маячившую на грани сознания мысль. *** В один из дней рождения Аниты брат пришёл домой промокшим до нитки, но крепко держащим сухой пакет. — С днём рождения. Девушка с удивлением достала витиеватую заколку с искрящимся камушком-солнцем и расходящимися лучами-проволочками. — Это... — слова никак не хотели подбираться. — Спасибо. А почему ты мокрый? (А пакет сухой?) — Споткнулся. Чуть не упал. Пакет полетел в фонтан. Успел поймать, но промок. Она вздрогнула. — Но это же заколка! Она бы от воды не испортилась! — Мокрый пакет — это некрасиво. Анита не знала, что на это ответить. Она рассеяно оглядела праздничный узор на пакете и вдохновлённо улыбнулась. Оставив подарок на ближайшем столике, девушка умчалась в свою комнату, чтобы принести фен. Силой стянув с брата очки, и подсушив пушистые неровные пряди, она дернула за один из чёрных завитков и недовольно протянула: — И как ты что-то видишь с такой челкой? Неудивительно, что все-таки споткнулся, — лицо, так похожее на её собственное, выражало только усталое раздражение от надоевшего вопроса. Выразительные чёрные глаза описали круг. Но парень все же позволил ей собрать свою шевелюру в хвост и тихо хвастаться, какой её брат красавчик. — Если тебе так не нравится моя челка, тогда одолжи пару своих заколок. — Без проблем! Подберу тебе самые лучшие, чтоб уж точно был милашкой! — пропела Анита. Брат вздрогнул. — ...Уже не надо, я передумал. *** — Насчёт способностей и проще, и сложнее... Одно из отличий, которое заметил даже профессор – развитие. У сверхлюдей есть свой потолок, выше которого они при всём желании прыгнуть не могут. Зато им не приходится справляться с резкими скачками сил Одарённых, и можно спокойно учиться контролю над силой, — и тут Дэвид почувствовал себя то ли дебилом, то ли лентяем. К счастью, Аль не обратил на это внимания. — Но у Одарённых и тело другое. Иммунитет у нас нередко получше, и ещё есть Очарование. И наше тело само подстраивается под силу любого уровня развития, так что навредить себе Даром мы не можем. Ещё есть так называемый “инстинкт развития”, но у меня он походу атрофировался, так что об этом спрашивай у остальных. — Ясно... — протянул невидимка, отмечая очередные незнакомые термины. — А что это за Очарование такое? — А, это? Ещё один защитный механизм Одарённых. Что-то типа гипноза. Мы можем взглядом повлиять на разум или чувства человека. И Очарование сильно зависит от личности Одарённого, зачастую выражая его желания, даже тайные. Их даже делят по принципу действия на какие-то категории, извини уж, помню только про блокирующую. У Этера оно заставляет говорить только правду, у Дивы – терять бдительность и просто расслабляться, а сам я могу разве что вызвать приятные воспоминания. Дэвид решил не заострять внимание на упоминании Очарования известной певицы и продолжил обалдевать. *** Зайдя на кухню, девушка только приподняла бровь. Брат отсалютовал ей ложкой и продолжил выгребать остатки йогурта из упаковки. Тот самый йогурт, который так нахваливала приятельница, что Анита купила сразу несколько. А он, падла, оказался кислым. — Если не съесть сейчас, то он пропадёт. — И как? Съедобно? — девушка отодвинула стул. — Попробуй, — перед ней замаячила ложка со светлой жижей. Анита послушно открыла рот. — М-м! Вкусно! Достанешь и мне упаковку? Брат пожал плечами и поставил два пластиковых стаканчика с йогуртом на стол, пока она полезла в ящик за ложкой. — Только сахар не забудь добавить. *** Мик наконец понял, что такого было в том Ритасе! Он полуазиат, прямо как Анита! Она вроде упоминала, что в Японии её бы называли то ли халфу, то ли даблу, но не в этом суть. Теперь у него есть зацепка. Парень замедлил шаг. По-английски стратег Аномалий говорил чисто, без акцента. Значит, не из азиатских стран, а из какой-то англоязычной. Но этих англоязычных в мире просто пруд пруди! Не пробивать же всех полуазиатов с темными волосами из англоязычных стран по базам! А вдруг он крашенный? Да и есть ли эти базы? Может, вернуться и спросить старика? Тут он сам себя одернул и покачал головой. Нет, не сейчас. Вот когда у него будет больше информации... Все упиралось в эту долбанную информацию. Будь у него адекватный и умный собеседник, может, и удалось бы выцепить что-то ещё. Поговорить, что ли, с Кейлани? Но там наверняка камеры. Не оставляют же они заключённых без наблюдения! Хотя как тогда исчез невидимка? Неужели профессор все-таки утащил его на какие-то свои опыты? Ещё одной причиной больше для того, чтобы не упоминать о своих сомнениях на базе. А может, Анита? Да, она сейчас в депрессии, но ведь и она наверняка что-то замечала! Что-то, что мог пропустить сам Мик, что-то, проливающее свет на бесконечные загадки! Парень повернул в сторону дома Парлаузеров, старательно отгоняя от себя мысли, что ему там не рады. *** Голова пухла от сведений, и хотелось выть, а ведь это только то, что Аль смог сходу вспомнить! — Если вас всех так много, то почему ни одно правительство до сих пор не набрало армию сверхлюдей и не применило их в какой-нибудь войнушке? Как вы это от них скрываете?! — А мы и не скрываем. Дэвид просто опешил от такой честности. Аль терпеливо вздохнул. — КК заключило с ООН соглашение о неразглашении или типа того. Правительство молчит, вешает людям лапшу на уши, а КК разгребает за них все мистические и фантастические дела, пока спонсоры с обеих сторон прячут последствия периодических разборок. — Что, все так просто? — Не-а. Но так понятней для всех, — телепат вдруг замолчал, прислушался к чему-то и щелкнул пальцами. В сверкающем зеве портала появились Этер, Кода и Ритас. Последний заинтересованно наклонил голову набок. — Вы как раз вовремя! Ритас, ты помнишь, как объяснял мне про КК и ООН? — Такое забудешь. Или ты?.. А, это для нашего незримого друга? Лисёнок ткнул соседа в бок с каким-то звенящим звуком: — Ого! Неужто кто-то решил прошариться в лоре? Этер даже не пошевелился от удара, но недоуменно прищурился, что не укрылось от мальчишки. — Какой же ты устаревший... — А самому-то не меньше века, — тихо пробурчал парень. Или мужчина? Его возраст фиг определишь. И в смысле «не меньше века»?! — Кхем-кхем... — вежливо привлёк к себе внимание Ритас. — Простите, я отвлёкся. А как Вы объясняли всё Алю? — а сколько лет Ритасу? Он старше или младше самого Дэвида? — Я просто процитировал ему хорошую фразу. “Не можешь уничтожить – возглавь. Не можешь возглавить – договорись. Не можешь договориться – уничтожь”. После этого он быстро ухватил суть. А фраза и впрямь хороша. Интересно, откуда она? И почему Алю это объяснял Ритас, а не родители и учителя? — Аль? — Хм? — Все это ООН и некое КК.... Это же общеизвестно, да? — Н-ну да... — Тогда почему ты узнал это только от Ритаса? Телепат очень нервно вздрогнул, сложил брови домиком и попятился. — Это долгая история... Давай обсудим это как-нибудь потом, хорошо? И свалил в туман. То есть, под потолок. *** Дело было всего за полнедели до того злополучного дня. Она стянула очки брата и примерила на себя. — Мне идёт? Брат оценивающе щурился, наклонял голову набок. Стекла в очках без диоптрий, поэтому Анита прекрасно видит чуть нахмуренные брови и слегка закушенную губу. У них даже привычки одинаковые. — Нет. Она опускает дужку пониже и глядит на брата из-под очков, требуя ответа. — Почему? Он опирается локтем о подлокотник, кладёт голову на ладонь той же руки и со скучающим видом признаётся: — Потому что если я скажу «да», то ты мне их не вернёшь. *** Мику было стыдно. Вероятно, родители Аниты спрятали запасной ключ на всякий пожарный, ведь, в отличие от семьи Мика, они жили одни в небольшом доме, и открыть в случае чего было некому. А он его стащил, чтобы пробраться в дом одноклассницы. Просто класс. Там ещё есть куда падать или дно уже достигнуто? В доме было тихо. Разве что входная дверь из-за парня скрипнула. Мику трусливо захотелось развернуться, избавиться от улик, сбежать и никогда не упоминать о этой попытке. Он и сам не заметил, как пошёл на цыпочках, боясь потревожить этот жутковатый кисель под названием “безмолвие”. Так, где тут была комната Аниты? Ни на кухне, где стоял давно остывший чай, ни в своей комнате, где на помятом одеяло были разбросаны всякие безделушки, девушка не нашлась. Плинтуса он уже достиг, так что в открытые ванную и туалет заглянул без колебаний. А вот у порога неплотно прикрытой двери какой-то комнаты беспомощно замер. Внутри было до аскетичности пусто. Только стол со старой лампой, видневшийся в щелке край шкафа и, предположительно, кровать. Парень осторожно взялся за дверную ручку. Это что, комната Ники? Такая... необжитая? Мик встревоженно перевёл взгляд на свернувшуюся клубочком на кровати девушку. Сердце сжалось от боли. Анита спала, прижимая к груди потрепанную тетрадку с именем брата на обложке.