Зеркальные миры. Перерождение

      Этим вечером Мари возвращалась в комнату воодушевлённая и твёрдо уверенная в своих силах. Разговор с Нойль и поддержка охотниц окончательно убедили её в правильности решения. Она пройдёт проверку и сможет покинуть Дом Ветров. Да, на первое время совсем ненадолго, но всё равно хотя бы на шаг приблизится к своей заветной мечте.       Путешествовать по мирам, каждый день встречая нечто новое и узнавая таинственные вещи, — Мари знала, что это её судьба. Даже сейчас, запертая в поселении фей, она ощущала, что находится на своём месте. Кроме того, уже почти два года душевная болезнь, преследовавшая её больше половины жизни, бесследно исчезла. Не было ни навязчивого, волнами накатывавшего чувства слежки, ни животного ужаса, липкой паутиной сковывавшего тело, ни странных мыслей, чужеродным цинизмом звучавших в голове.       Мари не знала, было ли это эффектом от многолетнего лечения или же, напротив, от того, что она прекратила принимать лекарства (о чём она так и не смогла рассказать никому, кроме Мины и Шетаара), но пару недель назад Нэй, лучась довольствием, сообщила об окончании курса. Потом ещё была целая куча проверок и странноватых тестов, по истечении которых парочка жриц, похожих друг на друга как две капли воды, в один голос заявили, что человек полностью здоров и может более не волноваться за своё психическое состояние. Наконец, Мари могла выдохнуть спокойно.       Забравшись под лёгкое одеяло, она крепко зажмурилась, молясь, чтобы сон пришёл поскорее, — утром предстояло пройти итоговое собеседование, на котором должно было решиться, допустят ли её к проверке или нет, а потому хотелось поскорее пережить эту ночь.       Как назло, мысли одна за другой настойчиво лезли в голову, не давая уснуть. Интересно, волновались ли другие кандидатки в охотницы так же, как она? Хильда наверняка желала, чтобы человека не допустили до экзамена. Мари усмехнулась, припоминая глупую промашку одногруппницы, из-за которой та провалила прошлогоднюю проверку. Хильда, невзлюбившая её с самого первого дня, никогда не уставала подмечать превосходство фей над человеком, но сейчас сама оказалась с ней на одном уровне. Мари думалось, что это иронично… но ещё больше её бы позабавило, — как она любила представлять порой — если бы «какой-то человек» с блеском сдал экзамен с первой попытки, а Хильда, кусая локти, вновь осталась в группе подготовки ещё на год.       Мари издала невнятный звук, полный предвкушения, и махом перевернулась на другой бок, не в силах обуздать вскипевшую в жилах кровь. Она сделает всё, чтобы не подвести тех, кто столько сил вложил в её обучение. Больше всех, конечно, всегда старался Леон. И хотя поначалу его тренировки казались скорее издевательством, чем продуманным обучением, сейчас нельзя было не признать, что всё пошло на пользу.       Хихикнув, Мари закрыла глаза, вспоминая первый спарринг, на который получилось уговорить Леона после пары месяцев совершенно однообразных занятий. Тогда она была уверена, что стала намного сильнее и готова, наконец, учиться ведению боя. Вот только чувство это оказалось ложным. Леон нападал деликатно и осторожно, но и этого хватило, чтобы Мари почувствовала огромную пропасть между ними: ей оставалось лишь бестолково махать мечами, не особо надеясь на успех, до тех пор, пока сжалившийся и явно повеселевший альв благодушно не остановил сие безобразие. И хотя энтузиазм её не особо поубавился от унизительного положения, урок, в конечном итоге, был усвоен.       Потребовался ещё почти год, чтобы более-менее сносно выдержать спарринг с одной из фей, которая недавно перешла в старшую группу. Тогда же Виэрна, которая тренировала их в стрельбе, окончательно убедилась в необучаемости человека. Всё, что попадало в руки к Мари, либо скоропостижно ломалось, либо оказывалось в траве в рекордные сроки. Нет, с меткостью у неё всё было в порядке: в те редкие мгновения, когда не нужно было перезаряжать оружие или натягивать тетиву лука, Мари поражала мишени не хуже остальных. Вот только все положительные моменты перечёркивались абсолютной неуклюжестью, по поводу которой не подшучивал разве что слепой.       Где-то внутри обосновалась стойкая уверенность в том, что всё это было просто не для неё. Различные конфигурации арбалетов и луков, странные устройства, зовущиеся преобразователями, — они лишь вызывали какую-то внутреннюю дрожь и заставляли руки панически трястись. И как ни старалась Мари побороть глупые сигналы тела, выбираясь по ночам на стрельбище, пытаясь тренироваться одной, без навязчивых ехидных взглядов — всё без толку. Более-менее удавалось сладить лишь с тонкими метательными ножами, которые, впрочем, не пользовались особым почётом среди охотниц.       Виэрна точно будет голосовать против.              Подскочив от показавшегося слишком громким звука горна, Мари растёрла ладонями лицо, пытаясь удержать смутные, мучительно знакомые ощущения, оставшиеся после сна. Неясное чувство чего-то неумолимо приближающегося отдавалось противным пощипыванием в носу.       Стараясь не отвлекаться на фантазии, она в который раз уже напомнила себе о важности сегодняшнего дня, подгоняя и воодушевляя, поэтому весь утренний ритуал и дорога до нужного места заняли рекордно короткое время. Выйдя на большую поляну у самых скал, Мари даже наивно подумала, что будет первой в очереди, но увидев количество ранних пташек, лишь удручённо вздохнула. Верно Нэй говорила — стоило запастись не только терпением, но и чем-то съестным, чтобы скрасить ожидание.       Феи, сидящие у большого валуна, выдали Мари камешек со светящейся цифрой и вполне добродушно пожелали удачи. На душе сразу же потеплело. Нервную дрожь, конечно, в данный момент не могло унять ничто во всех существующих мирах, но приятно было получить хотя бы иллюзорную поддержку.       Лучи солнца уже успели коснуться края поляны, когда из-за деревьев вышли первые члены комиссии. Леон, мгновенно выцепив из общей толпы подругу, поднял руку вверх в приветствии и, как показалось Мари, ободряюще улыбнулся. Рядом с ним довольно комично смотрелась невысокая, пухлая фея с пышной ярко-рыжей шевелюрой — лекарка Рейна, рассказывавшая им о травах и снадобьях. Проследив за взглядом Леона, та вдруг потянула его за рукав и, дождавшись, когда альв склонится, что-то бойко заговорила. Как ни силилась что-либо расслышать Мари, до неё не долетало ни звука.       Разгоревшийся было спор прервала Лиф, непреклонно втиснувшаяся между ними. Она толкнула под бок Рейну и что-то важно произнесла, подняв указательный палец вверх. Лекарка лишь обеспокоенно покачала головой, и все трое поспешили скрыться за плетёным пологом — у самой кромки поляны стоял небольшой навес, специально отведённый для бесед с комиссией. Мари, примостившаяся под деревом, только подтянула ноги ближе. Могли ли они спорить из-за неё? Она зажмурилась и спрятала лицо, уткнувшись лбом в колени. Волнение нахлынуло с новой силой.        Время тянулось ещё медленнее, чем бывало в больнице. Ожидание выматывало; Мари то и дело сверялась со своим номером на камне — ей всё казалось, что она забыла его, хотя цифры намертво впечатались в память и стояли перед глазами, стоило только закрыть их. Феи, которые догадались прийти к месту собеседования раньше Мари, ныряли за зелёный занавес под подбадривающие реплики подруг, а выходили — с выражением счастья и хвастливого превосходства. Ожидающие своей очереди тут же накидывались на них с расспросами, но те, улыбаясь, одинаково качали головами, видимо, не особо желая распространяться о ходе беседы.       — Эй, Мари! Долго ещё тебе?       Она вскинула голову и столкнулась взглядом со слишком уж знакомыми золотистыми глазами. На колени, не дожидаясь ответа, приземлился небольшой свёрток с чем-то вкусно пахнущим.       — Спасибо, — благодарно улыбнулась Мари, тут же бросившись его разворачивать. — А ты разве до сих пор не обижаешься на меня?       Нэй плюхнулась рядом, выразительно фыркнув.       — Обижаюсь, — она чуть подумала и добавила: — Но ты же совсем без меня пропадёшь! Считай, что я сжалилась.       За едой и привычным щебетанием Нэй Мари почти успокоилась и даже немного повеселела. Быть может, она и вовсе бы забыла о гнетущем ожидании, если бы подруга не подцепила с земли порядковый камешек.       — Ого, да у тебя все шансы обернуться до заката. — Нэй удобно устроилась, положив голову ей на плечо. — Который там сейчас?       Мари прищурилась, отыскивая взглядом табличку, на которую феи вывешивали текущий номер, и вздрогнула.       — Следующая!       — М-м?       — Я следующая! — Мари вскочила с места, игнорируя недовольное «Ой!» Нэй, которая чуть не завалилась в траву.       — Так. Только спокойствие. — Та проворно отряхнулась и обхватила ладонями её лицо. — Всё будет хорошо. Они только спросят, как ты сама себя оцениваешь и готова ли скоропостижно помереть…       Мари рассеяно кивала на все слова, пока вдруг разум не споткнулся на последней фразе.       — Что?       Нэй рассмеялась.       — О, так ты меня слушаешь! — Подтолкнув Мари в нужном направлении, она напутственно закончила: — У тебя всё получится. Не дрейфь!       — Ты же сама в это не веришь…       Но никаких возражений Нэй уже не слушала: скорчив оскорблённую рожицу, она упорхнула обратно в лес, скрываясь между деревьями так стремительно, что невольно подумалось, не подрабатывала ли подруга на досуге связной. После её бегства весь позитивный настрой тотчас же улетучился, а на его место неумолимо влезло беспокойство. Что, если Мари вообще признают негодной к профессии охотницы? Такие случаи бывали — об этом рассказывали и Лиф, и Леон. Очень редко, в порядке исключения, но всё же…       Она остановилась у входа, нервно бросив взгляд на табличку, в последний раз сверяя номер. Из-за полога доносились голоса — сразу же узнавалась размеренная речь Виэрны, в которую то и дело врывались колкие ремарки от Лиф. Сердце гулко зашлось в груди; Мари глубоко вздохнула и прижала ледяные ладони к щекам. Стало чуть легче.       Занавес колыхнулся, и из-за него показалась фея, выглядящая чуть младше основной группы. Взгляд её был устремлён куда-то в пустоту, а зубы крепко сжаты. К ней тут же подбежали подруги, но та метнулась в сторону, уходя от прикосновений, и чуть было не налетела на Мари. Стоило их взглядам встретиться, как глаза цвета чистейшего неба наполнились слезами. Фея, не говоря ни слова, бросилась прочь.       Мари невольно подёрнула плечами; к горлу подступил ком. Она ещё не видела, чтобы хоть кто-то из нынешней группы выходил от комиссии с отказом, и то, что это случилось прямо перед ней, оптимизма не добавляло.       — Входи! Ну, кто там следующая? — вырвался из-за занавеса голос Лиф, звучащий чуть резче, чем обычно.       — Дамы, а никто не хочет на перерыв? — Леон устало вздохнул, но увидев вошедшую, вдруг встрепенулся: — О! Мари! Проходи-проходи… — Он обвёл взглядом фей и несколько суетливо закончил: — Тогда после… Нет возражений?       Виэрна едва заметно качнула головой; Лиф пожала плечами и вдруг подмигнула Мари, что с её повязкой на другом глазу смотрелось довольно необычно; Рейна, обменявшись взглядами с сидящими по обе стороны феями, только поджала губы. Мари застыла перед грубо сколоченным столом, который отрезал её от нескольких девушек и Леона, выделяющегося среди них как одинокое дерево в цветнике. Кроме своих учителей Мари узнала ещё парочку жриц-близняшек, которые занимались её лечением: те сидели у самого края, словно отдельно ото всех.       Фея, занимающая место прямо по центру, одним движением выудила из ближайшей стопки сложенный в гармошку длинный лист бумаги и уставилась на человека немигающим взглядом. Мари поёжилась: глаза её были как два тлеющих угля в непроглядной ночи, а лицо, изборождённое глубокими морщинами, и остро очерченные скулы делали женщину похожей на ожившую мумию.       — Человек. — Мари уже во второй раз подавила в себе желание выскочить на улицу: голос незнакомки был неприятен и резал уши, словно бы кто-то, танцуя на скрипящих половицах, с нажимом скрёб по полу метлой, ломая тонкие прутья. — Почему именно охотницы? В Доме Ветров всегда не хватает рабочих рук в других профессиях.       Она сощурилась и не глядя развернула лист, приподняв брови в ожидании ответа. Мари сухо сглотнула и покосилась на Леона и Лиф.       — Старшая сказала, что это подойдёт лучше всего.       Тонкие губы феи дрогнули, но ни звука не сорвалось с них. Она опустила взгляд и пробежалась по стройным закорючкам, покрывающим листок почти полностью.       — Позвольте заметить, госпожа Управляющая, — Леон склонился к столу так, чтобы видеть собеседницу, — Мари отлично показала себя на моих занятиях за эти…       Взгляд феи, названной Управляющей, тут же метнулся к альву, что так и застыл на полуслове. Она ещё сильнее поджала губы, словно тот доставлял ей неудобство одним лишь своим существованием.       — Обсуждение ещё не началось.       Мари едва держалась на ногах от волнения; тело сотрясала крупная дрожь, как от холода. Она припоминала, что уже слышала это звание, чаще всего звучащее в разговорах полушёпотом. Управляющая ставилась практически на один уровень со Старшей: она занималась распределением ресурсов, а также планированием жизни Дома Ветров, поэтому ничто в поселении не происходило без её ведома.       — Род занятий в человеческом мире?       Мари вздрогнула: задумавшись, чуть было не пропустила следующий вопрос.       — Я… — Она замялась, не зная, как объяснить феям своё пребывание в больнице. — Разве вам об этом неизвестно? Уверена, Лиэ должна была…       Взгляд Управляющей посуровел.       — Отвечать требуется чётко и однозначно. Самое раннее воспоминание?       Мари окончательно растерялась, но покосившись на Леона, поняла, что подобные вопросы казались странными только ей одной. В голове тут же взметнулся целый водоворот мыслей: отрывки из детства всплывали и гасли, но она никак не могла определить, какое же из них считалось самым первым.       — Простите, я не уверена, что… — Под выжидающим взглядом Управляющей Мари схватилась за запястье, как за спасательную веточку. — Наверное… это моменты из приюта. Например, как наша кухарка давала нам засушенные фрукты, если прибежишь к ней ещё до подъёма. — Она вдруг усмехнулась, ощутив, как наяву, вяжущую сладость на языке. — Мне было лет восемь, когда я там оказалась.       Огонь в глазах Управляющей чуть поутих, возвращая ей спокойствие.       — Ещё раньше?       Мари уверенно помотала головой — этот же вопрос много раз задавали ей и врачи, как вдруг неожиданно для себя поняла, что существовало ещё более старое воспоминание. Его нельзя было назвать полноценной сценой из жизни, но оглушающая пустота в сердце, боль и жар пламени вспыхнули тотчас же, охватывая тело ощущениями, которые невозможно было просто так позабыть. Мари почти перестала дышать, уцепившись за эту ниточку. Ей нужно лишь нащупать…       — Дисциплина, вызывающая большее желание работать? — хлестнул следующий вопрос, обрывая поток мыслей.       Она вскинула голову, едва сдерживая разочарованный стон. Оно было так близко! То, что могло прояснить, какой жизнью она жила до приюта. Все эти годы Мари отчаянно металась, пытаясь вспомнить хотя бы лица своих родителей — возраст, когда она потеряла их, был не такой уж и ранний, но тщетно. И вот именно сейчас, когда она уже почти смирилась…       — Выживание, — голос чуть дрогнул, но ответ на этот вопрос был отрепетирован с Нэй много недель назад. — Мне нравится изучать ваш и другие миры, и… хотелось бы однажды увидеть всё своими глазами.       Мари подняла взгляд как раз вовремя, чтобы заметить, как довольно кивнула учительница Лиф, а Леон ободряюще улыбнулся. Лицо Управляющей же не изменилось.       — Известно, что с другими ученицами особо дружеских связей у тебя не возникло, — она положила тонкие, как сучковатые ветки, руки на бумаги. — Охотницы прежде всего работают в команде, поэтому напряжённые отношения могут стать проблемой.       Это замечание тоже было из разряда предполагаемых, поэтому Мари позволила себе чуть расслабиться, хотя где-то внутри до сих пор клокотало раздражение.       — У меня есть хорошие друзья в Доме Ветров. Но я также считаю, что нет смысла стучаться в закрытые двери. Моей вины нет в том, что некоторые феи опасаются того, кто отличается от них.       На мгновение Мари показалось, что в уголке губ Управляющей притаилась усмешка, но стоило только моргнуть — и наваждение исчезло.       — У меня больше вопросов нет.       Фея медленно, выводя каждую чёрточку, что-то дописала на бумаге тонким чёрным стержнем. Повисло молчание. Члены комиссии насторожённо обменялись взглядами, словно устанавливая очерёдность. Первой слово взяла Рейна, которая всё то время, пока Мари стояла напротив, сидела опустив голову, нервно перебирая завязки на своём платье.       — Я бы хотела спросить у всех, правда ли вы считаете, что человек способен справиться с опасностями за Кругом?       Лиф негромко фыркнула:       — Опять ты за своё, Рей? Она не выбивается из группы, если ты намекаешь на это. Все навыки в обычных рамках.       — В обычных рамках? — Леон возмущённо вскинул голову. — Да вы ещё видели когда-нибудь, чтобы кто-то с самых низов поднялся до уровня выпускниц за такое время?! Я, лично — не побоюсь сказать! — ошеломлён её способностями.       Мари сцепила руки перед собой: было неловко стоять здесь, при собственном же обсуждении.       — Мужчины имеют склонность хвалить своих любимиц. Даже если это совершенно беспочвенно, — врезался в разговор ледяной голос Виэрны. — В стрельбе человеку действительно нет равных. Хуже неё даже в младшей группе никого нет.       — А с каких это пор стрелковые навыки стоят превыше всего? — Лиф ехидно подалась вперёд, заглядывая ей в лицо.       Виэрна медленно повернула голову; казалось, ей было что сказать на эту тему, но она промолчала.       — В любом случае, глупо переводить Мари в другую группу. Уже столько времени прошло! — Леон явно был всё ещё обижен пренебрежительным обращением к себе, но оставить подругу без защиты никак не мог.       — Она получила необходимые навыки и подготовку… И теперь может быть полезна в качестве любой рабочей. Никогда не поздно сменить профессию.       От этих слов Рейны в Мари вскипело раздражение, но только она открыла рот, как Лиф расхохоталась, опередив её:       — А вы девочку-то хоть спросили? Какой толк заниматься тем, чем не желаешь?       Взгляды всех присутствующих метнулись к Мари, которая неуверенно переступила с ноги на ногу. Злость исчезла так же стремительно, как и появилась.       — Я хочу стать охотницей. И если вы дадите мне шанс…       — Мы ведь уже слышали это, — Рейна повернулась в сторону Леона.       Мгновенно воцарилась тишина. Лицо альва, несмотря на кажущуюся невинной фразу, застыло восковой маской, а взгляд потух. Мари впервые видела его таким.       — И, если вспомнить, чем обернулся прошлый раз…       — Довольно! — Лиф вдруг вскочила с места. — Ты не думаешь, Рей, что вспомнила об этом не вовремя?       — Отчего же?.. — Скрежещущий голос Управляющей проникал под кожу, с нажимом проходился по нервам. — Ошибки прошлого для того и существуют. Чтобы не совершать их впредь.       — Это совсем другая история. — Лиф упрямо сжала плечо Леона.       — Конечно другая. — Виэрна кивнула. — Даже альвы превосходят человека. Льона не вызывала сомнений хотя бы в базовых навыках.       Услышав это имя, Леон дёрнулся как от удара. Он хотел было тоже встать с места, но Лиф с силой надавила ему на плечо.       — Обсуждение затянулось, вам не кажется? — Она всё так же возвышалась над всеми. — Я верю в Мари и голосую «за». Леон?       Тот, сгорбившись так, что едва ли не касался лбом столешницы, едва слышно выдохнул:       — Да.       — Ви?       — Я уже всё сказала. — Виэрна едва заметно усмехнулась и перевела взгляд на Мари. — Стрелок из тебя никакой, но если сможешь пройти проверку… Пусть будет так.       Та от удивления даже оторвала обеспокоенный взгляд от Леона. Она же не ослышалась?       — Отлично, — хмыкнула Лиф. — Даже у тебя совесть иногда вылезает, да?       — Совесть тут ни при чём. Я не верю в человека ни на зёрнышко, а это прекрасный шанс раскрыть вам всем глаза.       Рейна, сидящая от неё по левую руку, вдруг замотала головой, прижимая побелевшие костяшки к губам:       — Нет, я не могу, — её голос ощутимо дрожал. — Я против… но лекарки точно не откажутся от помощницы, поэтому…       Мари закусила губу. Беда пришла оттуда, откуда не ждали. Рейна всегда казалась доброй и мягкой женщиной, которая никогда не отказывалась повторить всем известные вещи для новенькой и даже сама останавливалась возле человека на практических занятиях, чтобы лишний раз проконтролировать правильность действий. Видимо, излишняя опека и боязливость Рейны сыграли на сей раз не в пользу.       Последнее слово оставалось за Управляющей. Она ещё раз цепко осмотрела Мари с ног до головы, а затем повернулась к жрицам.       — Состояние здоровья?       — Нет причин для беспокойства, — их голоса слились в один. — Старшая лично рекомендовала человека в охотницы.       На этих словах сердце пустилось в пляс. Старшая не забыла про Мари! Она, вероятно, знала, что у других могли возникнуть сомнения, и потому наказала жрицам вмешаться, в случае чего. Неплохо было бы поблагодарить фею за беспокойство при встрече.       — Полагаю, ещё год будет… излишним? — Управляющая цедила слова, будто бы обдумывала каждое из них.       Жрицы единодушно кивнули.       — Хорошо. — Она аккуратно свернула бумагу как положено и медленно поставила сверху отметку. — Я допускаю тебя до проверки, Мари. Однако правила Дома Ветров велят мне предупредить в последний раз: экзамен труден и опасен, редкий год обходится без серьёзных травм или смертей. Ты понимаешь это?       Мари отрывисто кивнула, не доверяя в эту минуту своему голосу.       — И ты готова пройти экзамен?       Ещё один кивок.       — В случае успеха охотниц распределяют по отрядам, которые станут для них новой семьёй. Обещай, что не нарушишь правила Дома Ветров и никогда не поставишь жизнь сестёр под угрозу.       На этот раз Мари сухо сглотнула и насилу разлепила губы:       — Обещаю.       Управляющая подтянула к себе ещё какую-то бумагу и сделала очередную пометку на ней. После этого напряжение, сковывавшее Лиф, наконец, спало, и та мягко плюхнулась на своё место. Мари попыталась было поймать взгляд Леона, но тот всё так же пребывал мыслями глубоко в себе и не реагировал более ни на что, поэтому она с сожалением развернулась и, попрощавшись с комиссией, вышла на залитую солнцем поляну.       Никто, ожидаемо, кидаться к ней с поздравлениями и вопросами не спешил, однако все так или иначе следили за её реакцией. Прошёл человек или нет? Мари глубоко вздохнула и, отложив тревожные мысли до лучших времён, победно улыбнулась, с наслаждением наблюдая за смятением фей.       Первый был шаг сделан.