Зеркальные миры. Перерождение

      Мари мялась позади Хильды, которая, стоило только их группе вернуться из Чащи, не слушая никаких возражений, потащила её к стоящим в отдалении жрицам. С друзьями, ожидающими у деревьев на кромке поляны, не удалось перекинуться даже и парой слов. Мари только приветственно махнула подскочившим с мест Нэй и Леону и сложила пальцы знаком, говорящим «всё в порядке».       Как оказалось, Камень переместил их совсем не на то место, с которого они начинали испытание. Взору Мари предстала обычная тренировочная поляна, правда, дополнительно расчищенная и окружённая прозрачным барьером по центру — тот словно бы состоял из бесчисленного количества осколков с неровными гранями. Стыки между ними едва заметно блестели в свете утреннего солнца.       Ближайшая жрица — Мари не была уверена, та ли это, которая выдавала инструкции перед этапами, или другая, — беседовала с двумя капитаншами: третьего и пятого отрядов охотниц. Хильда остановилась в нескольких шагах от них, ожидая паузы. Мари покосилась на неё и тут же одёрнула взгляд в сторону, столкнувшись с бездонными, чёрными глазами. Чувство было такое, словно её за руку приволокли к директору на выговор, — раньше подобные мероприятия проводились стабильно от одного до десятка раз за месяц. По крайней мере, ещё в то время, когда она жила в приюте. Мари обхватила себя за запястье.       Наконец, кивнув собеседницам, жрица обратила внимание на подошедших. Она тоже была из тех, кто предпочитал не выставлять лицо на всеобщее обозрение, — на памяти Мари открыто в поселении ходили лишь знакомые ей жрицы-близняшки и ещё парочка фей. Хильда вздёрнула подбородок, но на губах появилась вежливая улыбка.       — На испытании произошёл инцидент. Мы хотим доложить о нём.       Многослойный покров жрицы затрепетал, словно тело под ним сотрясла крупная дрожь. Голос, тем не менее, остался ровным и прохладным.       — Я слушаю.       — Двое из наших сестёр обрекли человека на верную смерть, обманув её. Мы голосуем за снятие их с проверки.       — «Мы»?       — Более половины группы, — Хильда ничуть не замялась от насмешливого тона.       На несколько секунд воцарилось молчание. Жрица медленно обернулась на своих коллег, что присматривали за сборами — на поляну стягивались понемногу те, кто прибыл из Чащи гораздо раньше последней группы. Время, отведённое на второе испытание, подходило к концу.       — И против кого же вы настроены? — Она едва заметно подёрнула плечами.       Мари окончательно уверилась, что это совсем не та фея, которая объясняла им суть заданий. Неуверенность сквозила в каждом её движении, тогда как жрица-инструктор всегда излучала мягкое спокойствие и покровительственность. Хильда едва повернула голову к Мари, но ответила сама:       — Таюя и Айра.       — Они почти на сутки опередили крайний срок. И, если мне не изменяет память, показали довольно высокие результаты на первом этапе. Особенно Айра.       — Отношения внутри команды важнее личных качеств. — Голос Хильды стал твёрже.       Жрица шумно выдохнула, словно лишь в последнее мгновение смогла сдержать смех. Мари нахмурилась, подметив это.       — Я передам ваши наблюдения сёстрам. — Тон, которым были сказаны эти слова, однако, не оставлял ни единой мысли в их искренности. — Вам же стоит вернуться к группе.       Спину удаляющейся от них жрицы Мари и Хильда сверлили тяжёлыми взглядами совершенно единодушно. Стоило только ей отойти на порядочное расстояние, как они переглянулись.       — Кажется, нам не поверили. Не стоило вообще…       — Они всё прекрасно знают.       На одно лишь мгновение Мари показалось, что Хильда хотела сказать что-то ещё, но та лишь нахмурила брови и двинулась прочь широким шагом. Сложенные за спиной крылья раздражённо трепетали. Взгляд метался, пытаясь зацепиться хоть за что-то, но мысли только ещё больше сбивали с толку. Ноги сами собой понесли Мари назад, к кромке поляны. Она вдруг отчётливо ощутила: ещё немного — и даже настоятельные просьбы жриц не остановят друзей от того, чтобы прорваться дальше дозволенного зрителям. Хотя, честно говоря, перед торжественным появлением она бы предпочла сперва вымыться дочиста и сменить одежду.       — Только не говорите мне, что вы просидели здесь всё время. — Мари растянула губы в улыбке, тут же ловя в объятия кинувшуюся к ней Нэй.       — Да ты что! Делать нам больше нечего! — Та уткнулась куда-то в район ключиц, похоже, совершенно не собираясь отлипать в ближайшее время.       Виска коснулись ледяные пальцы, и Мари задрала голову, чтобы поймать взгляд Леона.       — Приходили по очереди, дорогая. — Он выглядел так, словно не спал несколько суток кряду: под глазами пролегли тени, а само лицо стало ещё более жёстким и острым. — Последнее время лишь провели вместе… Тебе следовало поторопиться — право слово! — и не заставлять несчастных друзей не находить себе места в волнении.       Мари захихикала.       — Тебя послушать, так я всё это время прохлаждалась.       Нэй вдруг тут же высвободилась из объятий и подпрыгнула.       — Ой, конечно-конечно. — Она суетливо кинулась к небольшой сумке, оставленной под деревом. — Что-то болит? Беспокоит?       В считанные мгновения Мари оказалась усаженной на свёрнутую в несколько раз подстилку. Нэй порхала вокруг, тщательно осматривая повреждения. Куртку сразу же пришлось снять — раздался мелодичный смешок Леона, который уцепился взглядом за укороченную до половины безрукавку, но стесняться сил не было. Да и не в таком состоянии порой видел Мари бессменный инструктор ближнего боя. Нэй же веселья Леона не разделила, тут же отыскав недостающие на форме лоскуты, которые до сих пор были обмотаны вокруг ладоней.       — Как тебя угораздило? — Она непреклонно отодрала самодельные повязки. — Великая Матерь!..       Потрескавшаяся от пламени кожа выглядела действительно не слишком хорошо: помимо мелких ран, уже покрытых корочкой, в некоторых местах набухли волдыри, часть из которых и вовсе полопались, прилипнув к ткани бывшей безрукавки.       — Так получилось. — Мари поморщилась, когда Нэй принялась поливать пострадавшие участки прохладной водой.       Леон, оценив масштаб катастрофы, лишь качнул головой и протянул:       — Я принесу ещё… Парой сосудов делу не помочь, очевидно.       Когда он скрылся за деревьями, Нэй свела брови к переносице и заглянула в лицо Мари:       — Откуда такие раны? Они же… — она поспешно отвела взгляд, — …похожи на те. Ну, после первого этапа.       Сердце застыло в груди — Мари явственно почувствовала, как похолодели кончики пальцев.       — Я… Да просто об костёр обожглась! Феи развели, а я — ну ты знаешь! — ужасно неуклюжая. — Она неловко рассмеялась. — Вот и цапнула руками.       Нэй сжала запястье и даже открыла уже было рот, чтобы сказать что-то, но промолчала, словно передумав в самую последнюю секунду. Из всё той же сумки на свет появилась маленькая склянка с распылителем. Мари это средство было знакомо: она зажмурилась и задержала дыхание. Мелкая водная пыль покрыла промытые раны на руках — те вспыхнули жаром на пару мгновений и защипали.       — А это рассасывай. — Нэй ловко просунула меж её губ мелкий камешек и на удивлённый взгляд фыркнула. — У тебя горло болит, не так ли? Морщишься, когда глотаешь.       Мари медленно кивнула. Камешек оказался немного рыхлым, пористым и до безобразия кислым.       — Нэй, слушай…       Леон появился как раз в тот момент, когда она ощутила неожиданный порыв покаяться во всех грехах.       — Вот и я, девоньки, — он лучился довольствием, аккуратно опуская на траву связку из нескольких бурдюков. — О! Вижу, свет увидели и особые запасы маленькой травницы?       — Эти «запасы» скоро уже совсем на нет изойдут!       — Так ты меня сама к целительницам не пускаешь. — Мари усмехнулась и вдруг зашипела, когда Нэй мстительно надавила на уже замотанную чистыми лоскутами кисть. — Да зачем перевязывать-то? Всё равно сейчас мыться…       Леон подался вперёд, удивлённо расширив глаза:       — О, моя милая! Разве тебе не сказали? Третье испытание эти душегубы решили провести сразу после истечения второго.       Мари вздрогнула. Она наивно предполагала, что их собирали вместе только для того, чтобы выдать нужную информацию. Завершение проверки в столь скором времени в планы совершенно не входило. В теле не чувствовалось ни малейшей капли сил.       — Всегда можно отказаться, — Нэй на неё не смотрела, поливая водой длинный порез на плече.       Мари даже возражать не стала, пытаясь припомнить, как появилась эта рана. Она бросила взгляд на куртку. Действительно, рукав был рассечён именно в том месте, более того, отчётливо выделялось на зелёной ткани расплывшееся бордовое пятно.       — Они не говорили, что за испытание будет?       Леон подпёр подбородок рукой:       — Думается мне, жрицы остановились всё же на спаррингах. Какой смысл выдумывать что-либо при отлаженной уже проверке, верно? О-о, самая великая опасность, дорогая моя, что может встретиться в мире, — не зверь и не дух… а только лишь другое существо, наделённое подобным тебе разумом.       Мари тяжело вздохнула и покосилась на фей, которые всё прибывали и прибывали. Не сказать, что спарринги очень уж пугали её. Именно на них, обычно, было меньше всего травм — феи достаточно трепетно относились друг к другу. Мари хмыкнула: к ней это, правда, не имело никакого отношения.       — Я должна попытаться. В прошлом году не обязательно даже было выиграть…       — В прошлом году, позволь заметить, были командные спарринги. — Леон покачал головой. — Я бы не стал лелеять надежду на нынешнюю благосклонность жриц, душа моя.       — Умеешь поддержать. — Мари ощупала отзывающиеся тихим жжением кисти.       Нэй смерила её укоризненным взглядом, но — что удивительно! — смолчала и на сей раз.       Всё оставшееся время до общего сбора кандидаток Леон рассказывал, — в своей манере: красочно и многословно, — как прошли эти двое суток в поселении. По большей части, ничего интересного, но Мари была искренне благодарна другу, который заполнял гнетущую тишину. Повесть о героических подвигах в Чаще единогласно решено было отложить до лучших времён. Тем более, никто не сомневался: количество желающих её услышать не ограничивалось кругом близких друзей.       Разглядывая ровные повязки, которые, в отличие от самодельных, почти не стесняли движений, Мари в очередной раз задавалась вопросом: почему Нэй не жалела сил на неё, да ещё и занималась не своей работой. Лекарки в поселении отвечали за изготовление и разработку новых снадобий, а лечение было прерогативой целительниц. Нэй же совмещала в себе и ту профессию, и другую… ещё и самолично выращивая почти все необходимые травы!       Словно услышав последние мысли, та подняла взгляд и вопросительно посмотрела на Мари. Она выдавила из себя улыбку, качнув головой. Чаща словно оставила несмываемый отпечаток где-то внутри, заставляя прокручивать снова и снова незначительные детали, ища нечто… Мари прерывисто вздохнула. Это чувство знакомо было по самому первому времени в Доме Ветров. Настороженность, недоверие. Всё поселение казалось огромным затаившимся зверем. Ядовитым и опасным.       Мари с силой сжала кулак — повязки заскрипели, а кожу обожгло болью. Всё же было хорошо… почему сейчас?       — Участницам! Необходимо собраться для проведения третьего этапа проверки на звание охотниц! Участницам!..       Фея, повторяющая эту фразу, зависла в нескольких метрах над землёй: маленькая и юркая — должно быть, одна из связных. С трудом поднявшись на ноги, Мари кивнула резко замолчавшим друзьям и побрела к месту встречи, молясь о том, чтобы на самих спаррингах азарт битвы вытеснил всепоглощающую усталость.       — Удачи!       Она обернулась — улыбка против воли расползлась по лицу.       — Постарайся не совершать того, что заставит твоего несчастного инструктора поседеть со стыда, дорогая!       Вновь кивнув, Мари подхватила с земли едва не забытые мечи и бросилась туда, где уже собралась почти вся их группа. Связная подгоняла тех, кто зазевался, разбавляя заученную фразу насмешливыми словечками — едкими, но совсем не обидными. Зрители заинтересованно подобрались, тоже начиная стягиваться ближе к барьеру. Первые два этапа прошли на сокрытой от любопытных глаз территории жриц, а потому пришедших посмотреть на завершающее испытание было куда больше, чем обычно.       Мари остановилась в паре шагов от одногруппниц. Феи, выбравшиеся из Чащи позже всех, сильно выделялись из общей массы. Даже Хильда, которая выглядела безупречно абсолютно всегда, на фоне отдохнувших подруг имела вид помятый и измотанный. Стоило только Мари встретиться с ней взглядами, как та странным образом приподняла уголки губ, словно бы в улыбке. Видение это, однако, было настолько мимолётным, что однозначно определилось как шутка уставшего разума. Не могла же Хильда, в самом деле, так резко подобреть к человеку?       Жрица вышла к ним парой мгновений позже. Казалось, остальные закутанные в покровы феи были чем-то обеспокоены: сгрудившись в обособленную кучу, они то и дело перешёптывались, поглядывая на кандидаток в охотницы. Мари, засмотревшись на них, в инструкции вслушивалась вполуха, выделяя лишь самое важное. Спарринги действительно предполагались один на один. Она вздохнула на этих словах с облегчением, всё ещё мало понимая, как вести себя с большей частью группы — особенно в боевых командах. Второй обнадёживающей новостью стало то, что в поединке всё-таки не нужно было одерживать безоговорочную победу. Демонстрация собственных навыков считалась достаточной для прохождения экзамена.       Обозначив общие правила, жрица выудила из-под тёмного одеяния свёрнутые в несколько раз листы бумаги. Зазвучали имена тех, кому выпало сражаться друг с другом. Как осознала где-то на середине списка Мари: имена шли от наиболее сильных участниц к слабым. Видно, составлялся он на основании уже прошедших этапов. Хильда, названная одной из первых, мимолётно улыбнулась и царственно кивнула на имя своей соперницы. Казалось, оно её полностью устроило, хотя Мари и не могла точно сказать, кому выпала подобная честь. Она вновь пропустила половину мимо ушей, отвлёкшись на жриц, которые никак не могли успокоиться даже после предупреждающего взгляда более старшей коллеги. На своём имени, что завершало список, Мари невольно вздрогнула. Взгляд метнулся к жрице-инструктору и замер в ожидании приговора.       — Таюя.       Мари оглянулась в поисках мелкой обманщицы, но её нигде не было. «Неужели не пришла?» — успело промелькнуть в мыслях. Пропажа, однако, отыскалась несколькими мгновениями позже. Знакомая макушка показалась из-за спины Айры.       — Отказываюсь! — голос Таюи дрожал и срывался. — Я… Хочу перевестись.       Повисла тишина.       — Ты уверена? — Жрица вновь заглянула в свои листы.       Таюя мелко закивала и съёжилась за спиной подруги. Догадка вдруг сковала льдом внутренности Мари: не этому ли Хильда была так довольна? Увлечённая обществом друзей, она и думать забыла о странной решимости феи. Сейчас она даже не могла сказать точно: оставалась ли та на поляне всё это время или же покидала её ненадолго.       — В таком случае, можешь идти… Кто-то хочет помочь Мари, оставшейся без партнёрши?       Все, как одна, обернулись. Мари сцепила перед собой руки, взглядом мечась по лицам фей, эмоции которых существенно разнились. Кто-то виновато опускал голову, кто-то кривил чуть насмешливо губы. Хильда едва заметно хмурилась, словно решала мысленно сложнейшую задачу.       — Вот трусихи! — раздался вдруг за спиной бодрый голос, который невозможно было не узнать. — Хэй, Нэсс, я беру её на себя!       Нойль спустилась на землю в нескольких метрах от них и приблизилась, заложив руки за спину. Она подмигнула опешившей от неожиданности Мари и обратилась к жрицам:       — Никаких же проблем, да? Я не инструкторша и не принимала участия в обучении малюток.       — Нойль.       — Ну-ну! Всё будет хорошо, я ручаюсь, — только и отмахнулась та. — Начинайте уже, а то и до темноты не обернёмся.       Нойль приобняла Мари за плечи и не отпускала, пока жрицы — деланно посовещавшись — наконец не дали согласие на замену. Всё это время кандидатки в охотницы, не скрываясь, пялились на свалившуюся с неба подмогу. Однако Мари ощущала лишь слепую благодарность, хоть и перспектива сражаться с настоящей капитаншей охотниц была куда волнительнее обычного ученического спарринга.       — Как тебе, а? — Нойль толкнула её под бок, когда все организаторские моменты были оговорены, и жрицы дали команду готовиться первым участницам.       — Спасибо. Но разве…       — Ой, да и ладно с ними. Посудачат и забудут!       Они уселись прямо на траву неподалёку от входа на площадку.       — Тем более, не могу же я упустить такой шанс! Оценить, так сказать, товар со всех сторон.       Мари бросила на неё укоризненный взгляд, но в последний момент не сдержала улыбки.       — Такое почти каждый год бывает, — Нойль с интересом наблюдала за тем, как жрицы открывали проход в барьере. — Кто-то отказывается от спаррингов сам, кто-то выбывает ещё раньше — и пар не хватает изначально.       — В прошлом году я не слышала о таком…       Нойль хохотнула:       — Так ведь там командные бои были! А жрицы — те ещё крали… Нельзя инструкторов, нельзя выбывших. — Она закатила глаза. — Капитанши обычно стараются одну-две охотницы притащить с собой на экстренный случай. А мы что-то припоздали сегодня.       На площадку вышла Хильда: в руке — обоюдоострый меч, за поясом — преобразователь. Мари вздрогнула, рассмотрев, наконец, кто являлся её противницей. Айра уже стояла на позиции; каменное лицо не выражало ни единой эмоции. Чуть изогнутая сабля всё ещё покоилась в поясных ножнах, а в руках был сжат — извечный её атрибут — многозарядный арбалет, действенность которого Мари не раз видела своими глазами.       — Кажется, они собираются всерьёз драться. — Нойль, казалось, подметила какие-то понятные лишь для неё детали.       Мари резко повернула голову:       — Убийство ведь как-то… наказывается, да?       — Что?       — Если кто-то из них умрёт или покалечится. — Мари закусила губу. — Это как-то отразится на победительнице?       — А что, есть повод переживать, дорогая?       — Леон! — Мари обеспокоенно заозиралась. — Ты что тут делаешь?       — Выкрадываю лучшие места на правах инструктора, конечно же! Сейчас уже нашим любезным организаторшам не до поддержания уединения участниц. Но ты ведь не собираешься закладывать своего бесценного друга?       Нойль приветственно кивнула Леону, который беззастенчиво уселся рядом, и насмешливо фыркнула:       — А ещё говорили, что это у меня любимчиков пол-отряда!       — Нэй не с тобой?       Леон картинно покачал головой, касаясь длинными пальцами лба:       — Упорхнула по делам первой срочности, душа моя! Однако обещалась к твоему бою успеть. Не имею ни малейшей догадки, что завладело столь спешно вниманием нашей травницы…       Мари нахмурила брови. С одной стороны — у лекарок всегда было много работы, но с другой внутри прочно обосновалась горькая обида. Что же такого важного появилось у подруги, что мгновенно вытеснило последний этап экзамена?       — О! Кажись, начинается. — Нойль подалась вперёд и потёрла ладони.       Мари вскинула голову как раз в тот момент, когда раздался гулкий звон, оповещающий о начале поединка. Череда коротких хлопков отстала лишь на долю секунды. Хильда бросилась вниз, пропуская болты над собой, и вдруг подёрнулась рябью, словно на мгновение пропав из виду. Воздух застыл. Заискрил барьер в тех местах, куда попали снаряды. Айра щёлкнула затвором, вновь заряжая арбалет.       За боем едва можно было уследить. У Мари дыхание перехватило. Мурашки пробегали по спине почти безостановочно. Ладони вспотели. Хильда двигалась рывками: уворачиваясь, неумолимо сокращая расстояние.       — Вот и мерцание вновь в дело пошло, успеваешь заметить? — Леон склонился к уху Мари.       Она пыталась не моргать, дабы действительно уличить тот самый момент, когда Хильда исчезала, пропуская через себя очередной снаряд. Казалось, это было просто невозможно. Айра стояла безучастной, вытянув вперёд руку с арбалетом. Мари вдруг поняла, что уж для неё-то не было никакого сюрприза в умениях противницы. Как-никак, они обучались вместе чуть ли не с самого детства.       — Как смело! — Леон безо всякого стеснения разлёгся на траве, подперев голову рукой.       Нойль присвистнула:       — Это да… И не жаль тебе такой выпуск отдавать в наши лапы?       — Позволь поинтересоваться, что же предполагается мне делать в противном случае? — Взглядом Леон не отрывался от опасного зрелища. — Нет уж… птенцам, отрастившим собственные крылья, уже нечего просиживать в родительском гнезде. Неподвижные перья имеют отвратительную особенность гнить и осыпаться, дорогая Нойль.       Тонкий звон огласил поляну. Скрестились клинки. Заскрежетали друг о друга. Хильда отступила всего на шаг, но — в мгновение — оказалась у дальней стены барьера. Щёлкнул затвор арбалета.       Мари подавила желание протереть глаза. Вот он — бой сильнейших учениц их группы. На фоне них она ощущала себя ещё более жалко, чем обычно. Всё в полнейшем молчании. Движения отточены — и не было среди них ни одного лишнего. Мари покосилась на Леона. Будет ли он так же улыбаться, наблюдая за её боем?       Не прошло и полминуты — первая кровь коснулась скошенной травы. Хильда достала Айру самым кончиком меча, черканув по кисти, что сжимала арбалет. Ворот её уже замарался алым из пробитого болтом уха. Обе феи, однако, нисколько не выглядели уставшими.              Секундная заминка — Айра кидается вперёд. Арбалет, истративший весь свой боезапас, отбрасывается прочь. Многоголосый вздох вырывается у наблюдающих. Крылья с лёгкостью поднимают фей в воздух. Перемещение. Ещё и ещё. Хильда выжимает из своих способностей максимум: смазываясь, становясь привидением. Айра застывает. Наблюдает одним лишь взглядом.       Выпад. Блок. Лезвия вновь скрежещут друг об друга, примешивая этот звук к стрёкоту крыльев. Мари отчаянно хочется зажмуриться. На глаза сами собой наворачиваются слёзы. От восхищения? Страха? Она видит отчётливо: как медленно распаляется и закипает Хильда; как всё более жёсткими становятся выпады.       Мечи, отражая утреннее солнце, слепят.       Длинный росчерк. Звук оглушающий, резкий. Словно бы ткань рвётся. Вскрик вторит ему. Медленно — кленовый лист на ветру — опадает полупрозрачная пластинка. Чёткий срез на серебристом крыле Айры бросается в глаза — нечто неестественное. Второй удар — точно в грудь. Хильда толкает тело ногой, высвобождая меч. Оно, более ничем не поддерживаемое, с отвратительным звуком шлёпается о землю.       Зависнув в воздухе, Хильда брезгливо стряхивает с меча кровь — безуспешно — бордовая, густая жидкость, кажется, намертво приклеилась к стали. Фея безошибочно находит в толпе взглядом Мари и вздёргивает подбородок. На лице лишь торжество — не более.              Глаза обожгло непрошенными слезами. Мари почти забыла, как дышать. Хильда с самого начала это планировала. С того первого мгновения в Чаще, как человек предстал перед ней — живой и невредимый, несмотря на чужие слова.       «Подобное не прощается».       Феи несмело захлопали, приветствуя победительницу, выходящую из-за барьера. Аплодисменты на фоне шепотков и ошарашенных вздохов звучали жутко, до одури неправильно. Всё случилось слишком быстро.       Вот только Хильда улыбалась легко и довольно. Справедливость восторжествовала.