Открылись окна небесные

Если сравнить Сару и Скотта Райдеров между собой, то сразу становится понятно, что лицом вышел только младший. Это как в фильме, который можно найти в человеческих архивах медиатеки «До Первого Контакта». Один из близнецов — мускулистый белозубый красавчик, а второй — маленький упитанный колобок с залысинами. У Сары нет залысин, да и с ростом все в порядке, но суть сравнения ясна. — Она называет мою привлекательность утешительным призом, — сетует Скотт, с трудом ворочаясь на неудобной больничной койке. — Вроде как с чем-то мне должно было в жизни повезти. Ну, понимаешь. Родился вторым, потом работа на «Арктуре», кома. Сара — Первопроходец, а я… — Да-да, я уже где-то это слышала, — отмахивается Пиби. — Ты что, специально давишь на жалость? Пелессария понятия не имеет, зачем торчит здесь. Почему каждый раз, когда «Буря» возвращается на «Нексус», она как намагниченная идет на «Гиперион», в криоотсек, и часами треплется ни о чем с этим небритым придурком. Будто у нее нет других дел. Будто работа сама себя сделает, сами по себе будут разгаданы тайны Реликтов и самостоятельно разработается новенькое ИИ для поддержки Сары в боях. — Конечно, нет. Просто захотелось поделиться с тобой, вот и все. Глупо? — Еще как. Лучше бы ты отвел меня в «Вихрь» и напоил там до беспамятства. — Это запросто, — радостно кивает Райдер-младший. — Если ты, конечно, согласна дотащить меня дотуда. — Буэээ! — Пиби делает вид, будто ее тошнит прямо себе под ноги. — Более идиотских отмазок я еще не слышала! Скотт приподнимается на локтях и с любопытством смотрит на Пиби. В общем-то, он действительно славный парень, даже лучше, чем она представляла себе, когда Сара впервые рассказала ей о своем близнеце. Забавный — у него в запасе всегда найдется парочка пикантных историй из жизни обитателей станции (и откуда только он их узнает?). А еще с ним просто. В случае социопатии Пелессарии, это — действительно важное качество. — Прости. Мне жаль, что кавалер из меня сейчас никудышный. Азари фыркает, скрещивает руки на груди и запальчиво уточняет: — Можно подумать, раньше было по-другому. — Да! То есть…не знаю. Хотелось бы верить, что да, наверное. Во всяком случае, никто не жаловался. — Или ты всегда был неудачником, и никто просто не хотел тебя расстраивать. Скотт снова откидывается на спину, задумчиво прикусывает губу и, кажется, не обращает на последние слова азари никакого внимания. По правде говоря, Пиби до сих пор не привыкла к тому, что младший Райдер не обижается на нее, как это делают остальные. Даже его сестра (уууу, Великая и Ужасная!) пару раз выражала свое недовольство подколами Б’Сэйл. К слову, шутки, по мнению самой Пиби, были абсолютно невинными. Она никогда не понимала, почему из-за ее высказываний вечно поднимается такой гвалт. Будто искренность из добродетели в одночасье превратилась в порок. И, да. Ей нравится, что Скотт не такой, как другие. И пусть ему не повезло стать героем, пусть он до сих пор даже до сортира с трудом добирается на своих двоих, пусть он в глаза не видел кеттов, а его биотические способности, по сравнению со способностями самой Б’Сэйл, просто смехотворны. Не важно даже то, что он пишет Пиби по десять писем (от которых за световой год разит сопливой романтикой) в сутки, ей по-настоящему здорово быть рядом с ним. Она ценит их общение. Она очень хочет быть благодарной. Азари хмыкает и говорит, пожалуй, самое милое из всего, что говорила за всю свою жизнь. — Я впервые встречаю такого очаровательного дурачка, как ты, Райдер. Скотт хмурится, отводя глаза. — А ты — первая азари с бровями, которую я вижу, — в тон ей отвечает он. Пелессария вскакивает, лихорадочно раздумывая чем бы ей ответить на такую наглую бестактность. А Райдер лучезарно улыбается и добавляет: — И, по-моему, самая красивая. _____ В общем-то, он действительно славный парень, этот Скотт Райдер.