Открылись окна небесные

Небо над планетой пронзительно-голубое, яркое. До рези в глазах. Не помогает даже затемнение на стекле шлема. Дышать почти невозможно, как и двигаться, не говоря уже о стрельбе или исследовании. Песчаные дюны повсюду, куда не посмотри. Они тянутся к самому горизонту, и кажется, что там просто перетекают в небо, образуя над планетой прозрачный купол. Эри воображает, что она — бумага под линзой. Еще немного, и она вспыхнет и изжарится заживо, даже костей не останется. Элааден напоминает ей преисподнюю. Последний круг ада, если бы таковой действительно существовал. Все — от раскаленных на солнце жилых домов и станций до глубоких воронок, в которые «Кочевник» уже раз триста едва не срывался. Райдер уверена, что когда-нибудь ей обязательно не повезет. С ее удачей, закончить свои дни на дне такого вот кратера — исход если не предсказуемый, то весьма вероятный. Они колесят по Элаадену уже сутки. Или больше. Райдер давно потеряла счет часам, потому что на этой проклятой планете ночь никогда не наступает. Развалины, дымящиеся обломки шаттлов, крохотные домики контрабандистов и бесконечные засады — одно и то же час за часом. Ну, и еще тонны омерзительного песка, забивающегося под броню. Они колесят по Элаадену уже сутки. Они вымотаны. На пределе. Это бесит, просто сводит с ума. Райдер жалеет, что с презрением отказалась брать с собой аптечку, битком набитую ампулами с успокоительными и тонизирующими стимуляторами. В следующий раз надо слушать Лекси. Ветра на взводе. В последние часов десять они беспрерывно ссорятся. Не то, чтобы Райдер по-настоящему злится на напарницу. Просто, как только подворачивается повод, остановиться уже невозможно. Эри даже не представляла себе раньше, что можно так скандалить из-за ерунды. — Осторожней!!! — в очередной раз вопит турианка, выкручивая руль «Кочевника» за мгновение до того, как он должен сорваться в пропасть. — Ты вообще на дорогу смотришь?! — Нет, — огрызается Райдер, сквозь зубы. — Не нравится — вылезай и шагай пешком. — Ну и пойду. Все лучше, чем запекаться в этой железяке в собственном соку. — Будто я звала тебя с собой! — Будто ты без меня справишься! — Будто нет! Будто Кора боец хуже тебя! Между прочим, ее биотические способности покруче, чем твоя косая стрельба! — Будто ты очень меткая! С трех шагов в «Гидру» промахиваешься! — А ты… — Захлопнули рты, детишки, — перебивает Драк, бесцеремонно пиная ногами оба передних сидения. — Или железяку поведу я. Эри и Ветра синхронно оборачиваются и смотрят на ухмыляющегося крогана с ужасом. Они обе помнят разбитый в хлам «Кочевник», после того, как Драк в первый и последний раз сидел за рулем. Дело было на Воелде, на самом отшибе планеты, недалеко от места обитания очередного Архитектора. В тот день они едва не замерзли насмерть, добираясь до ближайшей станции. Тогда Райдер поклялась всеми несуществующими богами обеих галактик, что скорее самолично сунет голову в пасть взбесившемуся эйроху, чем позволит Драку еще раз сесть за руль. — Ни за что, дедуля, — наконец говорит Эри и сбрасывает скорость вездехода до минимальной. — Иначе мы точно покойники. — Поддерживаю, — согласно бурчит Ветра себе под нос. — Уж лучше она, чем ты. И на этом разговор заканчивается. Эри осторожно косится на турианку, а та коротко и остро улыбается ей. Райдер кивает в ответ и снова смотрит на дорогу, аккуратно объезжая очередной котлован. «Обоюдный страх перед инициативой древнего крогана — достаточный повод для примирения», — думает Драк, любуясь пейзажем за окном. А небо над планетой пронзительно-голубое, яркое…