sketchbook

      По весне, как раз, когда сакура цветёт, в предвкушении лета сбросив с себя тяжелые хлопоты и зимнюю одежду, люди чувствуют необходимость в том, чтобы на себя что-то другое надеть. Не такое тяжелое и сковывающее движение, что-то полегче, но чтобы не чувствовать себя голым. Чтобы раствориться в тысячах «если» и попробовать хоть один из «вот бы». Всего лишь развлечение, отдушина, игра для повзрослевших детей с пометкой «6+». Не для познания мира, а веселья ради, чтоб за глупой детской игрой спрятать свое нестерпимое желание быть кем-то ещё. Быть больше, чем есть, быть лучше, чем есть, и просто тем, кем никогда не сможешь стать.       Среди множества лиц, за которыми трудно разглядеть настоящую личность, слишком легко потерять себя. И, хватаясь отчаянно за то, кто ты есть, отторгая происходящее всем своим существом, не принимая и порицая окружающих, чтобы не стать частью клоунады и сохранить себя, избираешь лишь один приемлемый выбор — бежать.       И Чжан Исин, до тошноты сытый происходящим, уставший и измотанный от образа, который ему не идет, пытался спастись бегством, петляя через толпу возбужденной молодёжи и подростков, дабы найти тихое прохладное место, где можно перевести дух. Его преследовало паническое чувство тревоги, холодным потом выступая на лбу. Горло костюма стало слишком узким и больше походило на удавку. Он никогда не любил одежду с высоким воротом, потому что она дарила ему ощущение петли на шее, ошейника с шипами, и оттого чувство свободы, присущее любому живому существу, куда-то пропадало.       Почти заплетаясь в подоле собственного костюма, задирая рукава, чтобы не потели ладони, Исин прорывался сквозь толпу, фальшиво улыбаясь, в то время как мысленно молил, чтобы всё это поскорее закончилось. Ему было душно и тошно. Невыносимо от этого фарса настолько, что он был готов потерять сознание. Происходящее вокруг не казалось весёлым и лишь вызывало раздражение. Поддаться общему настроению просто не выходило. Будто Исин был единственным здравомыслящим человеком, понимающим, насколько глупо и бессмысленно всё происходящее, но некому было об этом рассказать. Никто не слушал.       Огромная площадь больше походила на безбрежный океан, где сильные волны ударяли в лицо, утягивали под воду, сводили на нет все попытки бороться и двигаться вперед. Бежать, казалось, было некуда, однако среди бушующей стихии Исину удалось разглядеть спасительную дверь, ведущую на лестницу, и он двинулся к ней.       Игнорируя крики ему в спину, он торопливо дернул ручку двери и выбежал в прохладу лестничной площадки, блаженно выдыхая. Сильный порыв ветра сквозняком ударил в лицо и захлопнул дверь за спиной, как бы говоря, что уединение этого места нарушать не стоит.       Чжан замер, прислушиваясь к звукам, и, только убедившись, что поблизости никого нет, спустился на пролёт вниз, подобрал подол костюма и небрежно рухнул на ступеньки, утыкаясь лицом в колени. Только в таком положении ему было удобно, однако по-прежнему жарко. И где-то в глубине сознания даже появилась навязчивая мысль снять с себя штаны. Для данного костюма их существование не особо принципиально, а их отсутствия никто не заметит, однако нормы приличия и здравый смысл останавливали Исина.       Погружённый в свои мысли и терзания, молодой человек и не заметил, как к нему сзади, неспешным, почти неслышным шагом кто-то подошёл. Лишь когда тяжелое присутствие кого-то постороннего ощутилось совсем рядом, настолько близко, что игнорировать его было уже нельзя, Исин повернул голову.       — Здаров, — незнакомец непосредственно вскинул руку в приветственном жесте, — есть курить?       Исин неприятно поморщился и оглядел новоприбывшего с ног до головы, пытаясь, сопоставив факты в своей голове, определить своё отношение к нему, а следом и собственную модель поведения в зависимости от решения. В целом, внешность у незнакомца была приятная. По-мужски приятная. Черты лица выглядели немного угловатыми, но при тусклом искусственном освещении смягчались. И общее впечатление внешность незнакомца оставляла хорошее, однако было в нем что-то вызывающее смешанные чувства. Что-то такое, как поблескивающие из-под слишком длинной прямой чёлки чёрные глаза, смотрящие с пренебрежением и насмешкой, и по-кошачьи изогнутые, чуть приоткрытые губы, которые так и норовили изогнуться в гаденькую надменную улыбку.       Чжан, настолько пристально разглядывающий лицо парня, опустил взгляд, чтобы не показаться слишком грубым, и бегло осмотрел наряд незнакомца, в уме прикидывая, что, несмотря на прохладную погоду, в помещении в тёплом чёрном пальто должно быть жутко жарко, особенно вкупе со светлой водолазкой, виднеющейся из-под него.       — Я не курю, — коротко ответил Исин и отвернулся.       Незнакомец недовольно цокнул.       — Печально, — констатировал он, но Чжан был с ним в корне не согласен. Не было ничего печального в том, что он не травил себя едким дымом сигарет, к примеру, с ментолом.       Не получив желаемого, незнакомец, однако, уходить не торопился. Видимо, он проникся прелестью этого места. Здесь было тихо и прохладно. Исину же соседство с кем-то удовольствия не доставляло, и навязчивая мысль снять с себя штаны становилась всё острее, но при постороннем человеке снять их он просто не мог. И тогда он предпринял ещё одну попытку отвоевать своё одиночество.       Подтянув подол костюма, он просунул руку в карман, выуживая оттуда смятую пачку сигарет, и абсолютно спокойно, как будто не он только что одной фразой уничтожил любую возможность существования её в своем кармане, выудил одну сигарету и протянул её незнакомцу.       — Держи, — не скрывая пренебрежения, коротко бросил Исин, надеясь, что, получив желаемое, незнакомец уйдёт.       — А говорил, что не куришь, — усмехнулся молодой человек, демонстративно обхватывая пальцами сигарету и пряча её в ладонь.       — Я — нет, а вот хозяин этой пачки — да, — с нажимом пояснил Исин, хотя необходимости в этом и не было.       — Занимательно, — уголки губ юноши дрогнули, — а зажигалки не найдётся?       Он быстрым жестом прокрутил сигарету в руке, зажимая её между средним и указательным пальцем, и лукаво, как лис, посмотрел на Исина.       — Что ж за люди пошли, — недовольно пробурчал Чжан в ответ, — ни говна, ни ложки.       Незнакомец прыснул от смеха, опуская голову, а Исин, тем не менее, зажигалку всё-таки протянул. Просьба о том, чтобы зажигалка позже была возвращена законному владельцу, так и застыла где-то на кончике языка, потому что собеседник зажал сигарету губами и тут же чиркнул колесиком. Запах курева мгновенно ударил Исину в нос. Он терпеть не мог этот едкий запах дешёвых сигарет.       — Спасибо, — молодой человек протянул зажигалку обратно, перехватывая скачущую в губах сигарету руками.       — Ты понимаешь, что здесь нельзя курить? — с раздражением произнёс Исин, недовольно сдвигая брови к переносице.       — Вот как, — собеседник расплылся в насмешливой улыбке и демонстративно, с нескрываемым наслаждением сделал еще одну затяжку, — но ты ведь никому об этом не скажешь, так?       — Эй, — тут же вскрикнул Исин, откидываясь немного назад, — охрана! Здесь курят в неположенном месте!       В ответ незнакомец лишь засмеялся, чуть вскидывая руку, чтобы задрать мешающие ему рукава пальто и водолазки.       — Никто тебя здесь не услышит, — спокойно произнес он, раздвигая ноги чуть шире, чтобы было удобнее сидеть, и устраивая на них руки. — Можешь кричать сколько угодно, им не до тебя.       — Говоришь, как маньяк, — с вызовом бросил Исин, но почему-то отодвинулся в сторону, приваливаясь к стене.       — А может, я и есть маньяк, откуда ты знаешь? — молодой человек чуть повернул голову, чтобы посмотреть на Исина, и его насмешливый взгляд вмиг стал серьёзным.       — Ты не выглядишь как маньяк, — парировал Исин, передергивая плечами.       — А ты много в своей жизни маньяков видел? — с сомнением поинтересовался незнакомец.       — Ни одного.       — Ну вот, — отвернулся молодой человек, устремляя задумчивый взгляд в стену перед собой, и, нахмурившись, сделал ещё одну затяжку, — так что ты не можешь утверждать. Впрочем, я не маньяк.       — Да неужели? — саркастично проговорил Исин.       — Честное слово, — шмыгнув носом произнес юноша и, на время перехватив сигарету в зубы, перекрестился, — вот те крест! Это же косплей-тусовка, так что, будь я маньяком, обязательно бы пришел в костюме Джека Потрошителя или Фредди Крюгера.       — Разве это не слишком очевидно?       — Это иронично.       — Никакого полета фантазии.       — Неужели? — протянул с издевкой молодой человек и, подперев лицо рукой, с лукавой улыбкой посмотрел на Исина. — А ты у нас кто? Погоди, дай угадаю. Чёрные волосы, китайский национальный костюм, где-нибудь в кармане рядом с пачкой сигарет наверняка запрятан опиум. Хм… Лау Тао из «Тёмного дворецкого»?       Исин недовольно хмыкнул и отвернулся. Кто бы мог предположить, что с первого же раза будет точное попадание.       — Китаец одевается китайцем, — закивал молодой человек, — ты не очень изобретателен. Просто пришёл сюда в домашнем, да?       — А что насчёт тебя? — с вызовом бросил Исин, передергивая плечами. — Тебе в пальто не холодно, нет?       — Я в образе, — незнакомец вальяжно откинулся назад, упираясь локтями в ступеньки, и, вскинув голову вверх, выдохнул столб дыма.       — В образе кого? Чукчи?       — В образе Оле-Лукойе, — мягко засмеялся юноша, как будто это была шутка, неизвестная никому, кроме него.       — Оле… кого? — не понял Исин.       — Оле-Лукойе, — повторил собеседник, — никогда не слышал?       Чжан нахмурился и мотнул головой. Он уловил неприятные ему нотки пренебрежения, будто это было что-то известное всем, но лишь он об этом не знал.       — Добрый старичок из сказки Андерсона, который приходит к детям, открывает над ними зонт и показывает сны. Неужели никогда не слышал?       — Нет, — поджав губы пробормотал Исин, пристыженный чужими словами, однако быстро нашелся, — но знаешь, ты не очень похож на старичка-боровичка…       — Ну, я более молодая и сексуальная версия Оле-Лукойе, — юноша сильнее откинулся назад, раздвигая в стороны локти, которыми упирался в ступеньки, самодовольно усмехнулся и мотнул головой, откидывая волосы назад.       — Как не крути, а мне даже смотреть на тебя жарко, — с нотками жалости в голосе протянул Исин.       Незнакомец лишь двинул бровями и расплылся в многозначительной улыбке, заставляя тем самым Исина смутиться и отвести взгляд, буркнув что-то неразборчивое в ответ. На какое-то время на лестничной площадке воцарилось молчание. Исин расфокусированным взглядом разглядывал чужие запястья, увешанные браслетами, и по какой-то причине испытывал эстетическое удовольствие. Ему первый раз в жизни нравились чужие запястья. И далеко не изящные пальцы, крутящие сигарету, тоже почему-то нравились.       — Можешь снять штаны, если тебе жарко, — покачивая ногой проговорил незнакомец. — Я даже отвернусь, чтобы тебя не смущать.       — Какие штаны? — не понял Исин, всё ещё завороженно разглядывая чужие руки.       — Можешь мои, если тебе от этого станет прохладнее…       — А? — Чжан перевел недоуменный взгляд на собеседника.       — Говорю, сними с себя уже что-нибудь, а то ты красный как помидор и выглядишь как закипающий чайник, того и гляди, засвистишь.       — Я понял.       — Что?       — Ты не маньяк — ты извращенец, — уверенно заявил молодой человек.       — То есть мы ещё накидываем версии, кем я могу быть? Мне казалось, что мы уже определились с этим, — скривив губы, произнес молодой человек.       — Я всё ещё в сомнениях…       — Тогда давай просто…       Договорить юноша не успел. Его на полуслове оборвал хлопок двери, за которым послышался лязг металла.       — Чондэ! — словно раскат грома чужой голос эхом разнёсся по лестничной клетке.       — Чёрт, — раздраженно буркнул молодой человек, делая быструю затяжку, — а вот и смерть моя пришла. Похоже, меня обнаружили, нужно срочно менять место дислокации.       — Ким Чондэ, замри на месте и не двигайся! — послышался сверху грозный голос.       Вышеназванный Ким Чондэ откинулся чуть в сторону, чтобы бросить взгляд вверх, на пролёт выше, где, судя по всему, и стоял говоривший, чтобы показать ему язык.       — Стану я всяких назгулов слушать! Опыт подсказывает мне, что невысоким людям нужно держаться от вас подальше!       — Чондэ! — грозно повторил незнакомый голос. — Я тебе жопу надеру!       — Сначала поймай! — в ответ ему крикнул молодой человек и дёрнулся в сторону, выходя из зоны видимости.       Снова послышался неприятный лязг металла, царапающего плитку. Чондэ торопливо поднялся со ступеней и уже хотел поспешить вниз, но развернулся и, зажав сигарету зубами, протянул Исину руку.       — Кстати, Ким Чондэ, очень приятно было познакомиться.       — Чжан Исин, мне тоже очень… да, — растерянно забормотал юноша, потому что дослушивать его вежливый ответ никто не собирался.       Чондэ быстро проскочил оставшиеся до следующего пролёта ступеньки и, как в мультиках топчась на месте в бессмысленном беге, бросил напоследок.       — Надеюсь, ещё свидимся, а теперь мне пора бежать! — и он по-детски замахал Исину рукой в прощальном жесте.       — Бежать куда? — зачем-то осведомился Чжан, растерянный из-за внезапного экшна, происходящего вокруг него.       — Как куда? — Чондэ сунул руку в карман своих узких чеёрных штанов и выудил оттуда золотое кольцо на серебряной цепочке. — В Мордор, конечно.       И он, перехватив почти истлевшую сигарету в руку, торопливо побежал вниз по лестнице, бросив на прощание «до скорого», будто был в полной уверенности, что обязательно ещё появится в жизни Исина. Не успел Чжан опомниться, как мимо него, железными перчатками подбирая подол длинной черной накидки, звеня сапогами по плиткам лестницы, неуклюже пронёсся назгул. Исин еле успел вжаться в стену, чтобы его случайно не зацепило.       Только когда лязг тяжёлых сапог и полные гнева крики стихли, Чжан Исин позволил себе выдохнуть и отойти от стены, к которой на всякий случай всё ещё прижимался.       — Ясно… — только и смог протянуть Исин, потому что никак иначе прокомментировать происходящее у него не получилось бы.       Чжан Исин отряхнулся, поправил на себе костюм и пошёл вверх по лестнице прямиком в зал, бормоча себе под нос:       — Ох уж эти косплеи, ох уж эти косплееры…